Барон, разумеется, решил предстать перед четой графьев в подобающем виде. Нет, он, разумеется, мог позволить себе прийти в пыльной одежде, немытым несколько суток, пьяным и растрепанным, но решил, что изваляться в пыли, напиться и растрепаться успеет и позже. Оставив лошадь на попечение слуг, магистр проследовал за слугой и пошел по коридорам замка, запоминая примерно дорогу. Идти оказалось недолго. Любоваться видами старого строения - и того меньше. Зато предоставилась возможность полюбоваться изысканным убранством комнаты в виде валяющегося пьяного хозяина. Вид хозяйки, впрочем, действительно ласкал взгляд.
Хоул сохранял невозмутимое выражение лица, когда представили сначала графиню, потом гостя, а уж затем и сама графиня представила своего супруга. Это было по меньшей мере странно. С другой стороны, расставляло приоритеты и наглядно указывало, кто здесь есть кто.
-Леди Ларно,- барон шагнул вперед, чуть прихрамывая. За много лет он научился хромать почти незаметно. Боли как таковой не было, просто нога не сгибалась и не разгибалась до конца. Лекарь что-то говорил про связки и их повреждение, барону же было достаточно того, что нормально он ходить до конца жизни не сможет. Он сделал вид, что семейные разборки его не касаются. Шагнув вперед, он поцеловал ручку графине, чуть поклонившись при этом и не опуская взгляда, и шагнул к графу, который вроде как должен был быть хозяином этих земель и замка, а по факту являлся размазней и пьяницей.- Ваша Светлость,- по голосу никак нельзя было сказать, что именно думает барон о высокородном дворянине, павшем так низко. Он наклонился и, взяв под подмышки формального хозяина земель, поставил того на ноги.- Рад, что вы согласились принять меня в вашем чудесном замке,- магистр ордена Красного Солнца обнял графа, как старого друга и тихонько, чтобы никто не слышал, добавил на самое ушко:
-Еще один такой взгляд, граф, и я вызову вас на дуэль,- Хоул давно не дрался на дуэлях и имел репутацию весьма неплохого дуэлянта, учитывая богатую на эти события молодость. В виду своего происхождения и возвышения. Оправданная, так сказать, жестокость. Тон при этом оставался нейтральным и даже дружелюбным. Насколько позволяла ситуация.- Я, право, надеюсь, что это не новая мода - пытаться заснуть на полу от избытка чувств и радости гостям,- добавил он громче.
Когда с любезностями было покончено, он вновь повернулся к графине, бряцая шпорами.
-Госпожа, вас наверняка утомили повторы мужчин о том, что вы исключительно прелестны. Не сочтите за дерзость, если я присоединюсь в этом мнении к опередившим меня. Простите, что отвлек вас от семейных дел, я постараюсь не занимать у вас слишком много времени. Отвлекать вас от семейных дел..- он усмехнулся.
Барон вопросительно посмотрел на графиню, мол, где мы можем поговорить? Брать в расчет графа было бы ошибкой. Причем ошибкой настолько большой и глупой, что и пытаться заставить монастырского дурачка заниматься философией и написанием трактатов. Однако, памятуя о такой черте, как людская мстительность, совсем уж сбрасывать со счетов тоже не стоило. Иначе это могло обойтись дороже, чем стоило.
Гроссмейстер был уже немолод, в его шевелюре уже пробивалось изрядно серебра, как и в густой недлинной бороде. Под глазами, на лбу, на щеках пустили тонкие паутинки морщинки. Однако легкость, с которой он поднимал супруга хозяйки дома говорила о том, что на покой ему еще рановато.

Барон отвлекся от созерцания супружеской пары и перевел взгляд на богатое оружие, которое тут пылилось без дела. Уж в этом-то он не сомневался. В его особняке в Хаафингаре оружие было украшено попроще, однако содержалось в таком состоянии, что хоть сейчас снимай со стены и иди в бой. Равно как и доспехи. Магистр лично проверял, чтобы клики легко выходили из ножен и были заточены так, чтобы без труда ровно разрезали лист тонкой бумаги на весу. Во всяком случае те, которыми можно было сечь, а не только рубить. Он поправил длинный меч на поясе и устроил руки за спиной, сцепив их в замок.
-Простите за неуместный вопрос, но это, кажется, фйельский клеймор?- он кивнул на полуторный меч, который лишь по определению был полуторным, а по факту - двуручным. Редкая штука. Особенно в последнее время, когда эти клинки стали переделывать в корзинчатые палаши.- Еще раз прошу прощения. Да, Ваша Светлость, дорога оказалась на удивление легкой. В Моргарде не лежит столько снега, разве что только вокруг Ардора, где лесов почти не осталось.
Хоул прошел до кресла и, придерживая меч, уселся в него. Не так вальяжно, как граф, однако и не столь скромно, как графиня. Кресло ведь - не жердочка, на которой необходимо тесниться. Кресло для того и создано, чтобы в нем можно было комфортно сесть и расслабиться. Привычный к седлу барон умел расслабляться и в дороге, не отбивая себе зад об седло и не натирая ноги об бока скакуна, однако ничего против кресел не имел.
-Вы слишком добры ко мне,- усмехнулся он, глядя, как графиня перебивает предложение графа. Скорее всего, просто для того, чтобы досадить тому. Что ж, в семейные дела он лезть не собирался, хотя и приходилось становиться их непосредственным свидетелем. Однако наливку принял.- Граф, а вы увлекаетесь охотой?- спросил он, кивнув на рога. Сам барон ездил на охоту и придерживался мнения, что охота с егерями, которые будут загонять зверя на охотника - глупость полнейшая. Суть охоты не в том, чтобы выбить загнанного зверя, а самому выследить и прикончить. Причем, желательно так, чтобы он не прикончил тебя. Бывало и так, что идешь на оленя, а встречаешься с медведем.. По-разному, в общем, бывало. Ну и соколиная охота тоже была хороша. Тут ты просто наблюдаешь, как хорош твой питомец, наслаждаешься зрелищем хищной стати и агрессии..- Ваше здоровье,- магистр качнул стаканчиком в сторону собеседников и кивнул, а затем проглотил содержимое. С мороза этот напиток был в самый раз. Лучше мог оказаться только горячий пряный глинтвейн. Впрочем, жаловаться на недостаточное гостеприимство причин не было.
-Миледи, скажите, мне всегда было интересно.. В силу некоторых обстоятельств, мне приходится много интересоваться различными вещами.. Секрет ткани.. Я понимаю, что сую нос не в свое дело, однако все же это из-за какой-то особой породы овец или суть кроется все же в ее обработке? В большей степени. Даже я, человек в этом ничего не смыслящий, понимаю, что тут играет роль совокупность, однако от чего зависит больше?
Барону действительно было интересно. Бесполезных знаний на свете не бывало, просто на одни знания стоит потратить часть своего времени, а на другие - нет, только-то и всего. Хоул поджал губы и облизнулся, чувствуя, как наливка проваливается все ниже, как внутри становится все теплее и теплее. Это было приятно, как и послевкусие от напитка.
-Знаете, мой отец говорил мне, что когда ты едешь в гости к гостеприимным людям, самое меньшее, что ты можешь сделать - это преподнести подарок и вести себя, как подобает,- он поднялся с кресла и прошел к двери, открывая ту. Там его уже ждал паж с небольшой сумкой. Взяв сумку, барон прикрыл дверь и подошел к графу, доставая из нее кинжал в ножнах. На кинжале не было золота и камней, однако рукоять была покрыта гравировкой из серебра, а в навершии была тигриная голова с оскалившейся мордой. За саму работу по рукояти, не считая исключительного качества клинка, можно было просить золотом по весу изделия.- Этот клинок ковал мой отец. Украшали рукоять лучшие ювелиры, которых можно сыскать в Ардоре и во всем Моргарде. Прошу принять в знак признательности за гостеприимство, граф. Миледи,- он повернулся к Кристиане и достал простенькую, в общем-то деревянную шкатулку и открыл ее.- Я не знаю ваших вкусов, но, надеюсь, вам придется по вкусу..- он протянул шкатулку на ладони в сторону графини. В шкатулке было ожерелье из зеленых прозрачных топазиков. Не очень крупных, но один, который подразумевался как передний, был каратов в десяток, не меньше. И с таким же топазом на дне шкатулки лежала серебряная брошь. Сын кузнеца не ожидал слов благодарности и намеренно упомянул о своем происхождении. У древней потомственной аристократии считается чем-то предосудительным работать руками, поэтому большинство из дворян предпочитают лишь гордиться деяниями предков, не имея ничего более, чем можно было бы гордиться.

Отредактировано Howl Gwideon (2015-04-21 11:34:42)

Хоул отметил, что муж фактической хозяйки этого дома всего с двух кубков находится в состоянии, близком к маленькому ребенку - писаться и какаться еще не начал, но до этого осталось недалеко. Барон не знал про семена и очень смутно догадывался о том, какие отношения царят промеж супругов, однако некоторые выводы насчет этого сделал.
-Другими словами, те кто начинают заниматься производством тканей - сами постигают секреты,- усмехнулся барон. Да, так было почти везде. Мало кто желал поделиться секретом производства или даже намекнуть в ту сторону, вполне обоснованно опасаясь того, что потом слишком любопытный быстренько "подвинет" щедрого на информацию дуралея. И ответ графини был ожидаем. Хотя Хоул действительно не собирался заниматься выращиванием овец и производством шерстяного сукна. Ему проще было вот так съездить и договориться с хельмовскими производителями, чтобы те привозили свои ткани по чуть меньшему налогу, который вполне мог бы оправдать дорогу и дать дополнительную выгоду в сравнении с продажей в ближних герцогствах. Город не обеднеет от того, что в нем начнут перекупать отличную шерсть..
- Женщина которая холодна как ледники в горах?
Барон вопросительно посмотрел на графа. Рассуждения пьяного обрюзгшего аристократа о том, что его жена к нему холодна, поселили в душе гроссмейстера подозрения, что и холодной останется к нему и ослица. Нет, разумеется, сам барон бывал пьян. Бывал пьян настолько, что лучше не вспоминать. Нет ничего зазорного в том, чтобы признаться в том, что ты напивался до поросячьего визга. Целых раз пять в жизни. Но кто-то делал это регулярно. И с каждым разом подобным людям становилось необходимо все меньшее количество алкоголя. Подобные личности возбуждали желание разве что в шлюхах.. Желание наживы.

- Вы не поможете мне?
-Не могу отказать в подобной мелочи красивой женщине..- барон зашел за спину графине, невольно любуясь точеной хрупкой шейкой женщины, принял оба замочка украшения и не очень ловко, чуточку повозившись, застегнул их, оставляя ожерелье на шее Кристианы. За то время, что он возился с замочками, он успел оценить запах волос и тела графини, приблизив лицо, словно не мог разглядеть их с более далекого расстояния. Непривычные к мелким деталям грубые пальцы все время норовили промахнуться. Или так влияла на них близость красивой женщины? Не сказать, что Гвидеон был неопытным юнцом, вспыхивавшим от одного только прикосновения к красивой женщине, однако некоторые из особ противоположного пола вполне могли посеять некоторую сумятицу в мыслях и движениях.- Простите, мне нечасто доводится помогать женщинам примерять украшения,- едва только застежки сошлись, пробормотал он и шагнул чуть в сторону, желая оценить, как будет смотреться работа ювелиров на жене графа.
-А знаете, вам очень идет,- констатировал Хоул, чуть прищурившись и оценивая, насколько уместно смотрится украшение. На его простолюдинский вкус смотрелось потрясающе. Украшение не отвлекало внимания от самой леди Ларно, но и не смотрелось безделушкой.
Магистр ордена с видом знатока устроил руку на бороде, поглаживая ту.

- Еще раз благодарю вас барон. У вас прекрасный вкус.
- Это всего лишь камушки, графиня,- ответил он, пожав плечами и еще раз осмотрел леди Ларно, желая удостовериться, что не обманулся. Не очень приятно в начале знакомства попадать в не очень ловкое положение из-за недостатка способностей к предугадыванию и продумыванию.- Женщина их красит, а не они ее.
Банально? Пожалуй. Лживо? Отнюдь. Порой, даже банальщина может претендовать на актуальность и правдивость. Напяль на какую-нибудь дуру, для которой женственность заключается в массе золота на квадратный сантиметр ее нарядов, хоть пятисоткаратный розовый алмаз, смотреться она с ним будет гораздо хуже, чем женщина, знающая, чем подчеркнуть ту или иную черту. Впрочем, некоторые женщины и в обилии украшений не терялись на их фоне. Исключения из правил. Исключительные женщины. Хоул гадал пока что, причислять ли госпожу Кристиану к этой небольшой группе лиц по признаку исключительности, но склонялся, что скорее да, чем нет. Одни зеленые глаза чего стоили..

Хоул терпеть не мог, когда посторонних людей пытаются вовлечь в семейные разборки. Быть может, у потомственных аристократов это было в порядке обыденности, однако воспитанный строгим отцом барон давненько усвоил, что для того, чтобы не быть посмешищем, сор из избы выносить не стоит. Никакие разногласия не должны выставляться напоказ.
Он хотел уже было вслух удивиться, как это некоторым одаренным удается задеть за живое, не зная человека совсем. Просто походя. Однако сдержался. Он неспешно подошел к окну и посмотрел на ребятишек. Долго задумчиво смотрел на них с выражением лица, по которому словно скалкой прокатили - почти безучастным и безразличным. Таким его знали придворные в Моргарде.
-Ваше Сиятельство, у меня нет наследников,- спокойно произнес он, наблюдая за детьми графа.- Если это действительно столь интересно для вас,- ему было жаль детей. Это явно инструмент мести. Не более. И в жизни им придется куда как туже, нежели даже простолюдину. На них смотрят как на дерьмо аристократы, потому что это полукровки. На них смотрят на баловней судьбы простолюдины. Чужие и там, и там.- Вы признали их своими законными наследниками или просто зачали их?- поинтересовался Хоул у графа Ларно.- Вы полагаете способность зачатия внебрачных детей поводом для гордости?- уточнил он и тут же, не дожидаясь ответа, как совсем недавно поступил сам хозяин замка, продолжил:
-Вы считаете уместным обсуждать состояние здоровья вашей законной и единственной пред Господом и Госпожой нашими супруги с человеком, которого видите впервые? Вы рыцарь, Ваше Сиятельство? Известно ли вам, что опозоренная перед людьми женщина благородного происхождения имеет право обратиться за защитой к любому из аристократов, кого посчитает достойными столь высокой чести?- он все еще смотрел в окно. Бедные дети. Их убьет непроходимая тупость отца или отчаяние его супруги. Он оторвался от созерцания внутреннего двора замка и устроил свой взор, холодный и тяжелый, на графе.- Ваше Сиятельство, Закон бесстрастен. Помните об этом, когда решите использовать Закон против тех, кого он защищает.
Бесстрастный голос сквозил сталью и мог порезать, если бы Хоул был маледиктом. Колдуном он не был, поэтому таскал при себе меч и кинжал.
- Прошу прощения, господин и госпожа, видимо, старость играет со мной злую шутку, я утомился с дороги. Могу ли я еще рассчитывать на гостеприимство этого дома?

-Благодарю вас,- коротко поклонился он, почти кивнув. При моргардском дворе ряду персон было известно, что Хоул кланяется в полный рост лишь особам коронованным. И пусть его баронский статус не позволял ему подобного, его должность это вполне оправдывала. Этакая насмешка короля, поставившего на пост магистра какого-то безродного барона, а не породистого графа. Хотя, как показывает нынешняя ситуация, застойная кровь породы зачастую требует свежести, иначе превращается в болото. А в болоте возможно создавать либо породу змей, либо жаб.
Он развернулся и пошел вслед за служанкой, которая должна была привести его в его комнату. Барон неспешно следовал за ней. Порой у него возникало желание разбить кому-нибудь рожу, как того требует простая крестьянская натура. То-то некоторые сынки дворян удивлялись, когда вместо дуэли насмерть Хоул выбивал у них оружие и просто избивал. Кому-то ломал нос, кому-то просто рожу разбивал. Но что позволительно с сосунками, которым не сбивали спесь, непозволительно со вроде бы взрослыми аристократами. С исключениями, разумеется. Сейчас же, находясь в гостях, барон не мог отделать Эдама, как Бог - черепаху. Просто потому, что не сделал еще того, за чем приехал. А именно, не договорился о долгосрочных поставках шерсти. И, едва он решит этот вопрос, его уже ничего не будет держать. И сдерживать. Как объяснить человеку, что мужчина - не тот, кто возделал поле и бросил в него семя, а тот, кто бережно холил всходы, следил, чтобы не было слишком много воды, но и не давал засохнуть. Иными словами, воспитание в понимании Хоулом слова "мужчина" являлось неотъемлемой частью. Объяснять, впрочем, он не хотел и не собирался, понимая, что у графа не хватит смелости признать детей даже если хватит ума понять, что воздаяние за дела будет всегда. В той или иной мере и в том или ином виде.

На ужин барон явился в шелковом многослойном халате, обшитом сверху черным бархатом с золотым тиснением. Символика ордена была вышита нитью из червленого золота. Портки, мягкие сапоги. На шее висела толстая искусно выполненная золотая рыцарская цепь. Головным убором барон пренебрег. Равно как и мечом, хотя пояс с кинжалом был в наличии.
-Вы стали еще красивее, леди Кристиана,- отметил он, брякнув золотыми шпорами.- Ваш супруг, я полагаю, решил отужинать раньше и в одиночестве.. Что ж, предлагаю сразу обсудить условия нашего торгового соглашения, чтобы в дальнейшем это не отвлекало нас от беседы и ужина,- магистр провел по волосам ото лба к затылку.- Как вы знаете, в любом торговом городе налог взимается только за продажу товара. Я предлагаю вам сделать его вполовину меньше обычного, что должно компенсировать затраты на столь долгий путь. Это, разумеется, касается шерсти. Вы позволите?- он помог Кристиане сесть во главе стола и сам уселся неподалеку, как и полагается гостю.

Гвидеону всегда нравились люди, которые бойко хватались за дела. Ведь иначе какой тогда прок от того, что ты что-то умеешь? Особенно, если это дело любимо тобой. Хоул, вот например, торговаться умел, но не любил, поэтому старался покончить с этим как можно скорее. Он видывал и фехтовальщиков, которые умели фехтовать, но не любили, поэтому старались покончить с противником как можно скорее. И подобные люди слыли великими мастерами своего дела. Как бы то странно ни звучало.
-Знаете,- он улыбнулся одними губами,- за несколько минут я узнал о стрижке овец больше, чем за всю жизнь,- для общего багажа знаний поведанное было совсем не лишним и даже интересно. Барон прищурился и усмехнулся.- Вы поразительно талантливо рассказываете. Слушал бы вас и слушал..- он устроил локти на столе и уложил на ладони бородатый подбородок.- Но к сожалению,- вздохнул он,- торговые переговоры требуют беседы, а не монолога..- магистр убрал руки со стола и откинулся на спинку стула.- Быть может я допустил неточность в формулировке.. Видите ли..
Он причмокнул и протянулся за кубком с вином. На самом деле, он предпочел бы кружку тягучего эля, но не принято, увы, пить за столом переговоров с высокородными господами напиток плебса.
-Разумеется, я приобрел бы и лично для себя.. Для нужд баронства в целом.. Некоторое количество ткани. Как грубой, так и мягкой. Но суть моего предложения состоит в том, чтобы ваше доверенное лицо везло товар в Хаафингар и там его реализовывало. В чем выгода для меня - понять, разумеется, не сложно. Ваша же выгода будет вряд ли многим меньше, чем моя. Цены на шерсть на юге гораздо больше, чем в окрестностях Дарингшира. И если ткани действительно хотя бы в половину столь хороши, как о них говорят, то вряд ли вашему торговому представителю придется гостить в моем городе слишком долго из-за сбыта,- Хоул отпил вина и поставил кубок на стол. На еду он пока не смотрел. В самом деле, что такое еда, когда имеются более значительные и ласкающие взгляд объекты?- В свою очередь из города можно вывезти то, чего не достанешь здесь, не так ли? Пару бочек балморийского вина, например.. Тюк шелка.. В большом торговом городе можно достать многое. К слову, я лелею надежду, что однажды вы рассмотрите мое приглашение в гости положительно и приедете погостить в Моргард.
Барон посмотрел на блюдо с куропатками и подцепил одну пальцами за ногу. Тушка опасно качнулась, грозя развалиться прямо над скатертью, но благополучно добралась до тарелки барона в целости. Он оторвал одну ногу и принялся ее обсасывать, смакуя. Приготовлены они были весьма и весьма неплохо, хотя Хоул привык к немного другой еде. Чуточку больше специй. Совсем малость..
Объев лапку, магистр уложил косточки на краю блюда и потянулся за крылом.
-Как вы смотрите на подобный исход?
Несколько капель жира осталось на губах, а одна принялась застывать на бороде, но ее Хоул еще не почувствовал.

- Вы позволите мне барон, провести хотя бы предварительные расчеты. Ведь, как хозяйка кошелька, я не могу бросаться во все это с головой, как омут?
-Разумеется, графиня, как хозяину торгового города, мне пришлось научиться азам торговли. Я и не ждал от вас моментального и однозначного ответа.
Обычно Хоул передавал все торговые дела своему брату Реймонду. Тот бы не очень-то и младше, каких-то два года разницы, однако благородным он так и не стал, зато стал главой ремесленной гильдии и в торговле разбирался получше своего благородного баронозадого братца. Впрочем, договариваться с благородными лучше благородным.
- Вы коварны, барон. Знаете чем соблазнить женщину.
-Ну что вы.. Я ведь не предлагал вам зайти к одному портному, который просто мастерски обращается с этой тканью,- он улыбнулся и пристально посмотрел в зеленые глаза.- Говорят, еще ни одна женщина не осталась недовольна платьями, которые тот шьет..
- Если в свою очередь вы обещаетесь на прямую свести меня с поставщиками шелка?
-К сожалению, не с поставщиками, а с торговцами. Никто не любит упускать свою выгоду и торговцы шелком не исключение. Впрочем, я думаю, они будут согласны немного уступить в цене, не потеряв при этом слишком уж в выгоде, но приобретая постоянного покупателя..- он усмехнулся. Да, Хаафингар был городом торговли. Крупным центром совершения сделок. И сделки эти были действительно выгодными, туда стекались разномастные торговцы, чтобы сбыть свой товар. И особенно их привлекало то, что налог на продажу в городе был значительно ниже, чем в других городах. В итоге с одной определенной сделки город получал меньше, однако сделок становилось в разы больше. И доходов хватало с лихвой для того, чтобы город процветал.
Вбежавшая служанка положила конец - нет, не мужа графини и не на стол - беседы между Хоулом и Кристиной. Во всяком случае, во время ужина. Хоул утер лицо и руки салфеткой и неспешно встал из-за стола.
-Разумеется, Ваше Сиятельство.
Он был наслышан, что граф в последнее время изволил спиваться. Однако не предполагал, что до такой степени. Одно дело, когда человек потихоньку себе хлещет горькую, превращаясь сначала в животное, а потом и в растение, но совсем другое, когда он по пьяной лавочке старается что-нибудь отчебучить. Горячка, наверняка горячка. Как говаривал Саймон - белочка.
Он проследовал за хозяйкой дома, практически не отставая. При необходимости, Хоул умел ходить быстро, однако из-за этого была более заметной его хромота. Гвидеон дошел до места и уставился на представление.. И опять же, странно. Почему люди, которые страшатся смерти на дуэли не боятся сверзиться вниз с десятка метров и сломать себе все кости в теле? Хоул не верил, что смерть от падения будет более легкой и милосердной, нежели от удара меча..

Зрелище было просто расчудесным. Это апогей дня. Нет ничего прекраснее безумца, болтающегося на краю бездонной пропасти. В данном конкретном случае пропасть была не столь уж и бездонной, но человеку хватает и меньшего. И вот этот самый "прекрасный" безумец сейчас болтался из стороны в сторону. Хоула всегда поражали люди, которые могут рисковать своей жизнью просто потому, что они могут. Не обусловленный никакой серьезной причиной риск для Гвидеона был чем-то недоступным. Риск ради риска.. Сомнительное удовольствие. Особенно, когда твоя жизнь тебе не особо-то и принадлежит.
Так или иначе, зрелище графа, разгуливающего по крыше, в некоторой степени завораживало и напомнило барону о его молодости, когда на ярмарках канатоходцы жонглировали факелами, стоя на веревке, болтающейся после каждого малейшего движения бедолаги. И толпа смотрела, сорвется ли, нет? Кто-то покрикивал, подначивал, провоцируя канатоходца на неосторожный шаг. Кому-то очень хотелось увидеть, как разбивается смельчак.
Слова Кристианы вывели его из некоторого подобия оцепенения и заставили быстро раскинуть мозгами, что можно сделать в подобной ситуации.
-Отправьте людей вниз. Шестерых крепких мужчин, пусть возьмут отрез лучшего сукна и сложат пополам так, чтобы получилась простыня. Пусть ловят вашего мужа и меня.. Я постараюсь цепляться подольше, чтобы наверняка успели..- вздохнул он и скинул халат, тут же поежившись от порывов ветра и холода. Тепло выдувало из тела очень быстро.- Надеюсь, все же ткань хороша хоть в половину, как о ней говорят..- произнес он, усмехнувшись и забираясь на крышу.
В действительности, этот риск был оправдан. Хоулу не хотелось, чтобы его приезд в гости к этому семейству приурочили к гибели графа. Это было бы несколько.. Это в достаточной мере ухудшило бы репутацию как Кристианы, так и Хоула. В том числе, могли бы пойти слухи о том, чего не было. А Гвидеон очень не любил, когда ему приписывали дела, которых он не совершал. Как добрые, так и порочащие его имя. Вот и приходилось участвовать в том, в чем участвовать ему не стоило. Будь на месте графа кто-нибудь из вассалов Гвидеона, он бы забрался только с целью дать пинка и сбросить говнюка с крыши, чтобы не верещал, а тут.. Выругавшись мысленно собственной глупости и везению, Хоул постоял некоторое время на коньке крыши, примеряясь к балансу и прикидывая свои шансы хотя бы просто дойти до графа, а потом медленно двинулся к нему.
"Сучий потрох.. Так, значит, принято у вас тут гостей встречать.."
Хоул медленно приближался к Эдаму, пошатываясь под ударами ветра и коря невозможность идти ровно из-за хромоты. Взгляд вниз заставил забыть о холоде. Тело бросило в жар, а внутри все похолодело.

Ветер хлестал по сильному телу. Шквал спереди, коварный провал и толчок в спину. Он игрался с людьми на крыше, как наставник по борьбе играется со своими учениками. Надавил, потянул, опрокинул. Каким-то чудом и барон и граф сумели преодолевать коварные выпады ветра. Оба были практически беззащитны перед стихией. Побелевшее лицо Эдама выдавало, что ему совсем чуточку осталось до обморожения. Тем более, что он был в ночной рубашке. Хоулу тоже было не очень комфортно, однако мир вокруг словно замедлялся. Восприятие обострилось от близкой опасности. Один неверный шаг - и ты покатился по крыше. Потом шлеп - и вместо сильного, здорового тела - мешанина из хрипящей кучи костей и мяса. Если слуги не успеют поймать..
Барон даже немного завидовал сейчас тому канатоходцу. Тогда стояла спокойная погода и было лето. Еще один взгляд вниз заставил Хоула пожалеть, что он вообще влез в эти семейные скандалы и бредни. Магистр никогда не любил скандалы и истерики. В отличие от некоторых аристократов, у которых это было единственное развлечение.
- И давно это у вас?
-Слезай или прыгай!- Крикнул Хоул, перекрикивая ветер. Холодный ветер и человек по прозвищу Холодный. Сейчас было плевать на этикет. Барон приближался к безумцу, проклиная всех предков полоумного, которые не пили зелья, чтобы не допустить рождения этого придурка. А что если у него не выдержит сердце во время падения? Мэтр Рудольф, столичный хирург, как-то рассказывал, что некоторые люди, упавшие с большой высоты, умирали, не долетев до земли. У них разрывалось сердце. Что если и с Эдамом будет так? Он не похож на человека с крепким сердцем.
Очередной порыв ветра ударил сбоку, вынуждая Хоула пригнуться, чтобы не сверзиться с конька. Барон пошевелил пальцами и с неудовлетворением отметил, что те уже плохо слушаются. Неудивительно на таком морозе и ветру. Барон приближался, а Эдам пятился. Безумие царило в его взгляде. Для полноты образа не хватало только пены в уголках губ.
"Кусок благородного дерьма.. На войну бы тебя отправить, огрызок ослиной задницы.."
В который раз Гвидеон решил, что ненавидит потомственных самодуров. Заняться им нечем, вот и сходят с ума. И подавил желание просто плюнуть на этого кретина и вернуться обратно. Раз уж взялся за дело, доделай его во что бы то ни стало. Время на сожаления и упреки в свою сторону будет после, если будет. Как и всякий безумец, Эдам не собирался умирать. Просто пугал. Тем более, сейчас у него появилась отдушина. Он, оказывается, подозревает жену в измене с ним, приехавшим впервые в эти владения, из которых, судя по слухам, Кристиана не выбирается. Совсем.
Хоула уже потряхивало от холода и адреналина, но он наступал. А отступать графу было почти некуда. Крыша кончалась.
-Давай руку,- барон чуть было не добавил "зловонный кусок коровьего дерьма", однако сдержался. Внезапно барон прыгнул вперед, хватая графа за руку, не удержался на крыше и покатился вниз, стараясь уцепиться за черепицу свободной рукой. Не получалось. Наст снега резал руку, но легко отламывался при попытке уцепиться. Граф верещал, как недорезанный поросенок, которого не удалось убить с одного удара. Хоул катился по крыше молча. Сердце стучало, как барабан, грозя выскочить из груди.
"Глупый финал.."
Хоул выпал через край крыши, но уцепился за желоб для воды. Эдам вцепился в его руку, как клещ и не желал отпускать. Затыкаться он тоже не спешил. Хоул посмотрел вниз и тут же на небо, моля Отца и Мать, чтобы слуги удержали ткань в руках и догадались ее сначала натянуть. Помирать, разбившись вместе с чертовым бесноватым, не хотелось. Хоул еще раз глянул вниз, убеждаясь, что слуги внизу и сукно они нашли, потом посмотрел на руку, которой держался за крышу. По оголившейся до локтя руке стекала тоненькая струйка крови. Все-таки об наст он порезался знатно.
"Воля не моя, но твоя.. Сохрани, Господь, наши души.."
Корявая молитва, глубокий вдох и он расцепил пальцы, отдаваясь на волю Богов и крепость рук шести крепких мужчин. Ну и на хваленую прочность и качество дарингширского сукна.