Поездка в Анд стала своеобразным подарком от Лучано на двадцать третий день рождения Нико. Рассказы знакомых отца об Атлантии завораживали и пленяли, юноша мечтал собственными глазами увидеть герцогство, что купалось в шелках, было оплотом развития медицинских знаний и манило рассказами о магии Востока. Неожиданные дела Мартинелли, что толкали его на путешествие в Анд с заездом в Нотеру, помогли Николло в воплощении его мечтаний. Финансовые вопросы, коим Лучано планировал посвятить себя в поездке, ничуть не волновали молодого художника. Вельможа же взял сына потому, что это сулило ему выгоду. О художнике прослышала супруга одного из знакомых отца, он был знатным купцом, и в данный момент пребывал в Нотере. Именно это, то есть, обещание хороших денег за портрет супруги, толкнуло Лучано на посещение города.
Написать одну из знатных сеньор, очередную, жаждущую запечатлеть увядающую красоту в вечности, на холсте – малая плата за возможность приобретения новых знаний. Архитектура, живопись, все это волновало де Ланца не меньше медицины, о феноменальном развитии которой он так часто слышал от путешественников в эти края. Ему хотелось узнать все: увидеть собственными глазами, услышать, прикоснуться, и, конечно же, перенять знания, если это будет возможным.
Климат в Атлантии был иным, палящее солнце заставляло щурится, опустив голову, рассматривая шею и тонкие ноги собственной лошади. Дорога измотала, и по прибытию в Анд, Лучано пожелал отложить дела до утра следующего дня, Николло же был предоставлен сам себе. Через пару часов отдыха, он отправился в самое сердце города, с интересом отмечая различия между тем, к чему привык его взор в Орллее и увиденным, все это де Ланца фиксировал в собственную книжку небольшого размера с мягкой обложкой. Ему казалось, словно Атлантия – иной мир, совершенно не похожий на реальность. Он словно попал в сказку и вот, вот перед ним предстанет какое-либо чудо, доселе невиданное им, которого просто не может существовать в природе.
Жители были одеты в различных цветов ткани, у женщин покрыты головы, они укутаны шелками, скрывающими от взора открытые участки кожи, их одежды, словно коконы. Остановившись у одной из лавок (дорога привела де Ланца к центральной торговой площади), он зарисовывает фигуру девушки. Ее не рассмотреть, это придает ей таинственности, все эти ткани скрывают загадку, которую так хотелось бы разгадать. Если бы он только мог попросить ее задержаться или, хотя бы оглянуться. Она словно бы угадывает мысли художника, оборачиваясь, бросая взгляд на окружающих ее шумных людей, спорящих на языке, который де Ланца не может разобрать, а затем, и на самого юношу. С несколько секунд он всматривается в ее лицо, отчасти скрытое полупрозрачной тканью, затем опускает взор на блокнот, быстро внося в рисунок правки. Ее глаза необычайно красивы. Это воспоминание он увезет с собой в Орллею, образ, с которым будет ассоциироваться загадочная Атлантия. Как жаль, что у него нет ее имени.
Поиски заводят художника все дальше, он теряет счет времени, и на город постепенно опускаются сумерки, погружая Анд в медово-лиловую дымку, придавая ему еще более завораживающий вид. Людей на узких улицах становится все больше, они спешат куда-то, восторженные, счастливые лица, смех заполняют город. Николло следует за ними, не задавая вопросов, ему интересно увидеть все собственными глазами. Сладкий запах цветов становится все более ощутимым, смешиваясь с запахом специй, которыми торговали на площади, он создает неповторимый аромат. Значит, он вновь вернулся к центру, не заплутав. Теперь сердце города выглядит иначе, множество людей собрались на площади, кругом звучит музыка, различная речь, среди которой можно разобрать и хельмовский язык.
- Простите, сегодня праздник? – Уточняет художник и мужчин, стоявших в стороне. Торговцы, их не спутать ни с кем иным, они с готовностью рассказывают о том, что юноше посчастливилось присутствовать на одном из прекраснейших торжеств, проходящих в Атлантии в весеннее время, и если он задержится здесь еще, сможет увидеть огни в небе, они настолько завораживают, что люди лишаются рассудка, будучи очарованными.
Де Ланца скалится, смеясь, конечно же, не поверив ни единому слову о блаженных беднягах, которые лишились здравого смысла, лишь увидев вспышку огней в небе. Он оборачивается, всматриваясь в прохожих, поражаясь их одеждам, нравам, восхищаясь ими, и вдруг его взгляд задерживается на одной из незнакомок. Эти глаза. Это ведь та самая девушка. Или зрение подводит его? Художник быстро вынимает из кармана книжку, пролистывая, и загибая страницы, он добирается до нужной, сверяясь со сходством. Это она. На губах отражается улыбка, Николло поднимает голову, чтобы найти ее вновь, но девушки больше нет. Неужели ему показалось? Быть может, таким образом, без привычки на него действуют все эти резкие запахи? Но де Ланца не сдается, он обходит толпу, в поисках незнакомки. Что он скажет ей, если найдет? Юноша не имеет ни малейшего представления. Но разве может быть подобная встреча обыкновенным совпадением? Нет, в совпадения он не верит.
