Упоминание о часовне заставило Роксанну бросить на графа беглый вопросительный взгляд. Не сердится ли? Убедившись в обратном леди Бэйлоршир мигом успокоилась и кивнула мужу. Она так и не приложила своей руки к её созданию. Муж больше не просил участвовать, а она, по оговоренным ранее причинам, не предлагала.
И всё же степень набожности мужа всё ещё оставалась для неё загадкой, но было у Баратэона их такое множество, что Роксанна едва ли успела приблизиться к этому вопросу вплотную. Как много ещё хотелось узнать первостепенно! Да сам граф как-то не затрагивал этой темы. Быть может не считал важным, а, может, просто не хотел, чтобы она, яковитка, чувствовала себя неловко.  Эдвард никогда не обсуждал с неё вопросы религиозного характера и уж тем более ни к чему не склонял, за что она была ему невероятно благодарна. К слову, леди Нортон напротив заметно волновал этот вопрос, и пусть напрямую своего недовольства она не высказывала, ограничиваясь лишь общими высказываниями на это счёт, Роксанна хорошо чувствовала, что это играет не последнюю роль в их не сложившихся отношениях.
- Это замечательно. Уверенна, она украсит Бэйлоршир и дарует посетившим в вере её благодать…-  с робкой улыбкой произнесла она, про себя подумав, что место и время для таких разговоров они выбрали не слишком подходящее. Слишком уж…не высокодуховными были её мысли, когда Эдвард был вот так близко и смотрел таким взглядом…Словно прочитав её мысли, граф придвинулся ближе, а после своими ласками и вовсе заставил Роксанну забыть о часовне.
Прошла почти неделя с момента их последней близости, и графиня заметно «проголодалась». Конечно, думать так она себе не позволяла, тем более сейчас, при возможной беременности, но вся беда состояла в том, что тело её было совершенно иного мнения и реагировало на происходящее соответственно обстоятельствам. Легонько вздрогнув, Роксанна в который раз удивилась способности графа даже под тканью с удивительной точностью находить чувствительнейшее местечко на груди и с растущим трепетом проследила как он непринуждённо запускает руку под её сорочку.
Пленённая его взглядом и сладостно-медлительными касанием, Роксанна не сразу и поняла о чём речь, но стояло графу уточнить и всяческие порочные мысли мигом выветрились из её головы. Заданный им вопрос подействовал не хуже ледяного ушата воды, заставляя Роксанну непроизвольно сомкнуть пальцы на одеяле (впрочем, натягивать она его не стала – слишком уж бесполезная попытка скрыть то,  о чём и так известно).
Графиня оказалась не готовой к такому вопросу и лишь несколько мгновений спустя она пришла к мысли, что ничего такого в нём и нет. Можно было ответить: упала с яблони, с лошади, собака укусила – да что угодно, но теперь это не будет выглядеть правдоподобно. Слишком уж всполошенным был её вид. А, может, он просто хорошо знает какие раны оставляет оружие…потому и спросил. Что ж, раз о таком откровении шла речь - так тому и быть…пари есть пари, да и нельзя же через всю жизнь нести эту ложь…- подбадривала себя графиня, хотя про себя уже решила: ей просто не хочется врать ему. Роксанна положила свою руку на его, под сорочкой, препятствуя гладить бедро дальше и испытующе взглянула на мужа.
- Давно это было. Всё утряслось... – осторожно начала графиня, надеясь, что тот поймёт главное: всё в прошлом, она больше не будет совершать ничего подобного и ставить под угрозу его репутацию.- Жила у нас девчонка одна забавная такая...рыжая…конопатая -  дочь прачки. Всё с собаками-кошками таскалась, говорила с ними. То птичку притащит раненную, то на охотника с дичью бросалась…в общем странная была. Но ведь на самом-то деле просто, как и все дети, жалостливая, видимо, была, да и только...не знаю…Как и не знаю, что толком у них там произошло, но слух прошелся что дар у неё есть. Натравила, мол, волка она одного барона, да не просто так, а чуть ли не превратилась в него. Не знаю так это или нет, но вот что под отца моего он давненько копал – это тайной не было. Шуму наделал он знатно. Кричал что ведьм покрываем, церковь обещал подключить. В общем, плохо всё обернулось для неё, для отца…вот я и помогла я ей с матерью на корабль сесть, от беды подальше.  Да только не успела вернутся. Заметили меня, с лошади сбросить попытались, но мне удалось бежать. А это осталось…- указала взглядом графиня на свою руку, под которой его ладонь накрывала шрам.
- У меня было закрыто лицо, так что не узнали меня. А отца перепало, это да...- улыбнувшись закончила свой нехитрый рассказ Роксанна, не уточняя как именно её наказали. Да и кто его знает наказание это было или судьба. Быть может, всё это и вело её к Эдварду. Просто каким-то очень уж околичным путём...

Доброта насколько многогранное и не точно обозначенное понятие, что вряд ли бы Роксанна взялась описать этот поступок таким термином. Сложно было сказать наверняка так это было или просто проявлением её взбалмошного характера, который изрядно добавил седины в бороду Ильхана. Да и разве только ему? Роксанна невольно скользнула затуманенным от пьянящего поцелуя взглядом по лицу мужа, как будто выискивая следы своего присутствия в его жизни. Да уж, даже за столь короткий промежуток времени она успела «разнообразить» и его размеренную жизнь…Где он и терпение черпал, учитывая его нелёгкий характер...
- Я не считаю себя такой. – наконец-то произнесла графиня без тени напущенной скромности. Баратэон слегка отстранился, размещаясь на подушках, и Роксанна завозилась, делая тоже самое. Подбив перину, она легла на бок, чтобы беспрепятственно видеть мужа и, едва касаясь, задумчиво погладила его руку.
– Просто раньше я была склонна к подобным опрометчивым поступкам. Сейчас же решила бы всё иначе, более разумно. Но это не значит, что я жалею, нет. Очень хочется верить, что растёт где-то это рыжая девочка и всё у неё хорошо. Впрочем, она уже, наверное, не девочка, а вполне взрослая леди… – с улыбкой добавила она. Конечно, хорошо бы было здесь добавить, что в неприятности она больше не влипает и влипать не будет, но…Баратэон и сам знал, что к чему. Впрочем, этот вывод он мог сделать ещё до их женитьбы и вполне подозревать на что соглашается. Роксанна вспомнила как он высвобождал её ногу из стремени и впервые взял на руки, когда она свалилась с лошадью в канву. Конечно, тогда это всё  представлялось ей совершенно иначе и отнюдь не вдохновляло графиню, но сейчас…Улыбнувшись, леди Бэйлоршир благодарно взглянула на мужа и, не удержавшись, потянулась за добавкой к поцелую.
Взаимность графа была весьма приятной и мимолётный поцелуй слегка затянулся, чуть не заставив супругов позабыть о чём шла речь. Роксанна с огромным удовольствием касалась легкими поглаживающими жестами плеч мужа ощущая его силу и наслаждаясь моментом, когда он может вот так всецело посвящать время только ей одной, что было для неё весьма немаловажно. Она иногда ловила себя на мысли, что не хочет делить его внимание ни с кем и как можно чаще вот так его узурпировать.  Вдоволь насладившись моментом, Роксанна отстранилась и вновь взглянула на мужа с улыбкой.
- Что ж, я была честна с тобой, хоть вопрос был крайне щепетильным. Надеюсь, ты так же будешь откровенным. – наконец-то, восстановив слегка сбившееся дыхание, произнесла она. Роксанна стала торопливо  торопливо решать какой же именно из всех волнующих вопросов следует ей выбрать. Хотелось не прогадать, ведь момент был действительно исключительным. Терзаясь этими сомненьями, она даже как-то посерьёзнела и задумчиво прикусила губу. Так что же задать? Что именно спросить?
- Ты любил…?
Вопрос, внезапно сорвавшийся с её губ, казалось, удивил даже саму Роксанна, ведь она не успела ещё принять решение, а он уже прозвучал! По понятным причинам этот вопрос действительно волновал её, но она, пожалуй, не стала бы вот так спрашивать о таком….
- …любил свою жену? – сдавленным голосом всё же уточнила она, неотрывно глядя на мужа. Да, пожалуй, всё остальные вопросы меркли перед этим по своей важности. Ей просто необходимо было услышать это, дабы узнать может ли вообще он чувствовать такое. Нет, речь шла не о отцовской любви, дружбе, привязанности, уважению или что там ещё может быть, а о самом настоящем чувстве, которое способен испытать мужчина к женщине. Или не способен…

Услышав ответ, Роксанна невольно вспомнила тот эпизод на острове, где она спросила почему он забиться о ней, и Баратэон тогда ответил: «потому что я обещал Ильхану» …Сказать, что она была разочарованат – это ничего не сказать. Казалось, меньше бы её огорчил отказ вообще отвечать на вопрос, нежели это «конечно...она мать моих детей».
Разве можно любить за что-то ?!! Что-то удобное, либо достойное? Вот она любит его просто так! Нет, ну ей, конечно, нравятся его глаза, улыбка, голос, манеры, забота и…многое другое, но в то же время она любит его не за это! За то, что он - просто он! Ну как можно было объяснить ему, что не об этом чувстве спрашивала она?! А никак…это и есть ответ. Придет время он и тебя, быть может, так «полюбит». Примером за то, что ты не мешаешь или неплохо управляешься с хозяйством…- добавило масла в огонь несвоевременно заинтересовавшееся разговором ехидство.
После недолгих раздумий граф продолжил, но и последующие слова не подарили ей надежды. Родила детей, всем была угодна и ему в том числе, а всё равно не дождалась…так какие шансы были у неё? Ответ был очевиден.
Роксанна была насколько расстроена подобным поворотом, что даже не в силах была этого скрыть. Отчего—то чувствовала себя так, как будто опрометчиво призналась в любви, а он отказал ей во взаимности. В попытке скрыть разочарование, Роксанна опустила взгляд и усиленно разглядывала собственные руки, как будто разгадка этой сложной и утешение крылось именно в них. Но попытка явно провалилась и озвученный графом вопрос стал явным тому подтверждением.
- Что? …я … - испуганно взглянув на мужа, Роксанна залилась румянцем. –…я просто так спросила. Я же не спрашивала почему ты спросил про меня про…! – вспыхнула укоризненным негодованием она, но поняв, что говорит слишком торопливо и это заметно бросила попытки оправдаться. Единственно верным решением в данной неловкой ситуации графине выдалась идея спасаться бегством.
- Да уж…ну и пари мы затеяли! – постаралась как ни в чём не бывало улыбнуться она мужу. – Да и поздно совсем, а ты устал вон как! Целый день в делах всё, в делах…
Торопливо чмокнув мужа, не обращая внимания на его вопросительный взгляд, Роксанна быстренько улеглась, повернувшись к нему спиной, и укрылась чуть ли не с головой.
- Дорой ночи, Эдвард. Сладких снов. – крепко зажмурившись, произнесла она и затихла.
Сколько мыслей было в голове! Роксанна не жалея сил ругала себя на чём свет стоит. За глупый вопрос, за то, что влюбилась в Баратэона, за то пари, за остров, что пришла сюда…и за многое-многое другое. И самое обидное было осознавать, что в её горемычной судьбе ничего не измениться. Она бесконечно будет совершать подобные глупости и раскаиваться, но всё же совершать…

Самобичевание графини оборвал Баратэон. Он просто встал и ничего не объяснив вышел прочь, оставляя Роксанну недоуменно смотреть вслед. Темнота в покоях сразу же сгустилась вокруг кровати, придавая ситуации ещё большего драматизма и волнения. Оставаться здесь, одной, стало невероятно тягостно.
Полежав ещё несколько бесконечных минут в надежде, что он сейчас вернётся, Роксанна торопливо поднялась, накинула халат и спешно направилась к двери ведущей на террасу. Бесшумно проскользнув на улицу, графиня отыскала темный силуэт мужа на диване и неуверенно замерла, решая как быть дальше.
- Почему ты не ложишься? ... – шепотом спросила она, пытаясь разглядеть в слабом лунном свете лицо мужа. В принципе, эта попытка была явно лишней -  ей не требовалось видеть, чтобы знать. Роксанна, казалось, всем своим естеством чувствовала, как ему нелегко и грустно. Так же, как и ей…
Не смотря на то, что до осени ещё было не так у и близко, ночью уже чувствовалось её холодное дыхание пророчащее неизбежное приближение затяжных дождей. Было довольно свежо. Роксанна поежилась и запахнула халат поглубже. Побоявшись простудиться, босой стоя на холодном полу, она проследовала к диванчику и тихо села рядом и, поджав ноги под себя, прикрыла ступни подолом.
Роксанне было определённо совестно за то что, разволновавшись, она наговорила ему ворох ерунды.  Да и с вопросом нехорошо получилось. Затронула больную тему, ведь этой женщины нет в живых! И вообще кто давал ей моральное право судить о том как надо любить и что такое настоящая любовь, а что нет? Сравнивать? Как бы там не было, что бы он не испытывал к этой женщине, а она бессовестно сунула нос не в своё дело!
- Эдвард, ты прости меня…мне правда неудобно…я хотела спросить совсем другое, но вышло вот так…- наконец-то осмелилась она заговорить, нарушив гнетущее молчание. Отчего-то красноречие стремительно покидало графиню в присутствии мужа, как и излишняя самоуверенности или самоконтроль. Быть может, виной тому были обострённые чувства, которые неизменно волновали её, когда Эдвард был рядом, даже сейчас.
Задумавшись, она невольно вспомнила слова гарфа о «правильном человеке». Интересно, а как это «правильный»? В глазах Роксанны вновь зародилось любопытство, но стояло ей взглянуть на мужа, как чувство вины его тут же пригасило.
Не в силах терпеть угрызений совести, она легонько обняла графа, готова в любую минуту оборвать объятья, и примирительно произнесла:
- Не думай о этом. Идём в дом, а? Пожалуйста…ты же замёрзнешь…