Прошло уже более трех недель с того дня, как фйельцы окончательно простились со своим королем, погибшим на поле брани. Три недели с того момента, как Тэму сообщили о смерти его брата. На следующий же день после тризны, Уоллес в спешном порядке собрал боевой отряд для того, чтобы вызволить из окружения уцелевших людей принца Роланда и услышать обо всем произошедшем из первых уст. Но доклад Аластера также не содержал в себе ничего определенного или достоверного. Никто из его воинов не мог с полной уверенностью заявить, что собственными глазами видел тело Роланда. И сейчас Тэм больше всего ненавидел себя за то разочарование, которое принесли ему неопределенные сведения МакДугалла. За то, что ожидал, нет, даже надеялся, что Аластер подтвердит то, что его брат мертв. Это было отвратительно эгоистично. Но надежда, поселившаяся в его сердце после разговора с Верховной Жрицей, была слишком зыбкой и слишком болезненной. Он не хотел признавать ее дара. Боялся, что поверив в то, что Роланд жив, не сможет пережить этот кошмар снова, получив неоспоримое доказательство его гибели. Надежда – величайшая движущая сила этого мира, но будучи ложной, она способна только разрушать, и потому крайне опасна. Ему гораздо проще было смириться с потерей брата, чем терзаться сомнениями относительно его судьбы. Все это мешало сосредоточиться на других проблемах и обязанностях, которых в последнее время навалилось слишком много. И первой из таких проблем  был, разумеется, Хельм, вместе с его проклятым правителем. Молодой Найтон оказался на редкость живучим и, едва оправившись от ранения, решил от войны «железной» перейти к бумажной, буквально завалив своего «оппонента» письмами. Помнится, первое из них Тэм, даже не вскрывая, скомкал и швырнул в очаг. Но проклятая бумажонка, ударившись о каминную решетку, лишь слегка обуглилась и продолжила лениво тлеть на полу кабинета, испуская прогорклый дым. Тогда он все же прочитал написанное в том письме. И последующие тоже. Поначалу Тэм даже не поверил, что эти строки писал сам Найтон, без подсказок своих дипломатов. Слишком уж нетипичными и рассудительными показались его предложения. Либо произошедшее в Трансуоле действительно заставило Чарльза переосмыслить свою никчемную жизнь, либо это какая-то хитроумная ловушка. Как бы то ни было, все до единого послания короля Хельма лежали сейчас на столе перед Уоллесом. И он был намерен продемонстрировать их совету на ближайшем собрании и обсудить предложения по условиям возможного перемирия.
Была, однако, и еще одна проблема, которая, в отличие от многих прочих не собиралась дожидаться, пока король соберется с мыслями, чтобы обратить на нее внимания. Она предпочитала «решаться» сама.
Когда доложили о прибытии королевы, Тэм, поначалу, даже не понял о ком идет речь. Риалль уже несколько недель не покидала своих покоев, и Уоллес не мог придумать ни одного предлога, который бы заставил ее сделать это сегодня. К тому, что вошедшая окажется не Красной королевой он и вовсе был не готов. Удивительно, но даже спустя шесть долгих месяцев, за которые успело поменяться совершенно все в их жизнях, он отчетливо помнил их последнюю встречу и короткий разговор, словно это было вчера. Он так и не сдержал свое обещание посетить ее перед тем, как повести войска к Первому Перевалу. Но не чувствовал за собой вины за это.
- С возвращением, миледи. – сделав вид, что ее появление не застало его врасплох, Тэм приблизился к своей королеве и коснулся губами ее холодных пальцев. От него не укрылось то, то Алана, судя по всему, пришла к нему прямо с дороги, и именно поэтому этот визит стал столь неожиданным. Ведь он не писал ей писем, не справлялся о ее самочувствии и перемещениях. О болезни королевы и последующем выздоровлении он узнавал из третьих уст и всего пару раз за все время.
- Я рад вновь видеть вас здесь и в добром здравии, однако… Вы поступили крайне опрометчиво, ослушавшись приказа и отправившись в Беркшир вперед гонца. Путешествие через горы в разгар января – едва ли не самая безрассудная из всех затей. – он немного помолчал прежде чем добавить. – Вы могли погибнуть.

За тот не столь продолжительный срок, прошедший со дня похорон, Тэм уже сумел осознать всю тяжесть ответственности, которую долгие годы нес его отец, и которая теперь свалилась на его плечи, в недоброе для его государства время. Именно от его решений и поступков будет зависеть дальнейшая судьба горного королевства, и принять  этот факт на деле оказалось не так просто, как до этого осуждать своего отца за бездействие и неуместное терпение, в то время, как Хельм помыкал ими долгие годы. Он успел свыкнуться со своим положением. Но приветствие Аланы все равно непривычно резануло слух, будто бы услышанное в первый раз.
Глупая девчонка! Мужчина раздраженно нахмурился, выслушивая ее оправдания. Сломя голову нестись туда, где совсем недавно свирепствовала эпидемия холеры. Видит Вейрос, Тэм никогда не желал, чтобы она исчезла из его жизни именно таким образом. Однако в данной ситуации он бы нисколько не удивился, узнав, что Мекта забрала ее в свои чертоги. Не холера, так пневмония! Фйельская зима не щадит никого, особенно самоуверенных глупцов. Но не могла же она нарочно искать себе смерти?
Если бы Тэм не считал свою супругу молоденькой дурочкой, он бы, пожалуй, предположил, что за ее безрассудством скрывались более глубокие мотивы, чем  простое желание повидать родных. Однако он не искал двойного дна в поступках Алиеноры.  Точно так же, как не пытался даже изредка интересоваться, чем живет его супруга. Для него она так и осталась девочкой-чужестранкой. Разменной монетой в руках собственного отца.
- Своим безрассудством Вы подвергли опасности не только себя. – жестко продолжил Тэм. – От Вас и Вашей жизни зависит слишком многое. Особенно теперь.
Вероятнее всего, она усвоила этот урок и без его нравоучений.  И Тэму совершенно не хотелось читать Алиеноре нотации, особенно после всего того, что ей пришлось пережить. Слишком свежи были раны их потерь. Но эти слова вырвались сами собой, повиснув в воздухе.
- Простите… - после неловкой паузы отозвался король. – Я сожалею о Вашей утрате. Надеюсь, лорд Эрленд не пострадал от эпидемии?
Ему ли не знать, каково это, в один миг лишиться отца и брата. И хотя его интерес основывался в основном на нежелании потерять единственного союзника по ту сторону границы, он вполне мог посочувствовать Алане. Но особа, принадлежащая королевской семье, не должна покидать пределы государства, особенно по велению своей левой пятки и без какого-либо уведомления. Можно подумать, у Риалль было и без того недостаточно поводов для волнений.
- Вы приехали одна? – сомнительно, что отец не выделил ей ни одного сопровождающего, после всего того, что произошло. Ведь цена разменной монеты для него выросла в разы.

Когда он был моложе, брат неизменно подкалывал его тем, что Тэм гораздо лучше орудует пером и словом, нежели клинком. Прежде всего потому, что любой конфликт старший сын Айлеса предпочитал решать дипломатически, тогда как Роланд, чем зря трепаться, спешил доказать оппоненту его неправоту, продемонстрировав тому остроту своего топора. Возможно, такие заявления были и небезосновательны, однако сейчас Тэм предпочел бы оказаться в самой гуще кровавой битвы, чем в этой комнате, один на один с собственной супругой, которая с недавнего времени именовалась королевой горного народа. Те немногие их откровенные беседы, которые можно было пересчитать по пальцам одной руки,  не смогли заставить тронуться этот лед. Не потому ли, что он слишком суров в своих требованиях и ожиданиях относительно этой женщины? Лишь только потому, что она не та, кого он хотел бы видеть рядом с собой, и никогда не станет ею?
Да, он был резок с ней, вероятно даже слишком, но Алана, кажется, так и не поняла, что именно он имел в виду, выговаривая ей все это. Не поняла, какую панику вызвало ее исчезновение, особенно на фоне неутешительных вестей с полей сражений. Она как-то сразу сникла, съежилась, словно он ее ударил. Обиделась? Разозлилась на него за подобное к себе отношение? Что ж, Алиенора имела на это полное право. Но она продолжала молчать, не поднимая головы, не позволяя себе даже единого осуждающего взгляда. Покорная до тошноты! В ней не было и искры огня, и бессмысленно было даже пытаться его разжечь. Возможно, решись она хоть раз ответить ему, по-своему и честно, он смог бы взглянуть по-другому на эту девчонку. Но все, что он видел с момента ее появления в Фэр-Айле – красивую обложку, шаблонные, заученные фразы и ни капли настоящей жизни. Тэм ответил ей не сразу, постаравшись изобразить на лице заинтересованность ее словами.
- Я полагаю, дело не терпит отлагательств? – сказал он, кивнув на ее плащ, словно бы впервые обратив внимание на то, что она примчалась к нему прямо с дороги, не успев даже отдохнуть и привести себя в порядок. – В таком случае, я слушаю Вас.
Тэм отступил на шаг назад, жестом предлагая ей пройти ближе к камину, где было намного теплее и уютнее. Есть что сказать ему? Прекрасно, он готов проявить внимание. Ну или по крайней мере его иллюзию. Оставалось надеяться, что беседа будет более информативная, нежели все предшествующие. Тэм мог бы предложить ей отложить этот разговор до того более подходящего момента, принимая во внимание обстоятельства, но что-то ему подсказывало, что она вновь покорно согласится с ним и выйдет за дверь, после чего все начнется сначала. Нет уж, пусть говорит прямо сейчас, в чем заключается вся ее важность и спешка.