Гаскония это не дивный сад наполненный цветущими розами, высокими каштанами и кристально чистой добродетелью, с коей по прозрачности своей способны конкурировать разве что горные ручьи Фйеля. Восточное герцогство Хельма ничем не уступало бы Хайбрэю в своей порочности, интриганстве и низости поступков высокопоставленных вельмож; там жили обман, предательства, лукавство и соблазн, в столь же буйном цвете, что сейчас распускается в свете полной луны. И Норин, несмотря на всю свою чистоту, непорочность и строгость, прекрасно знала о чем судачат вокруг, какими последствиями для девушки могут обернуться ухаживания мужчины и ее собственная неосмотрительность, и сколько сил нужно приложить, чтобы обелить репутацию, даже если на нее упала лишь капля грязи. Какой бы святой она не казалась в глазах тех, кто знал ее, леди Баратэон дурочкой не была, и явно понимала, к чему способны привести настойчивые поцелуи лорда Девантри.
— О нет, поищите страсть в ином месте. Во мне ее нет ни грамма. — С уверенность заявила девушка, одаривая виконта прожигающим насквозь взглядом. Стоило ли объяснять Томасу, что в ее очах плещется не придуманная им страсть, а банальная злость и желание по-больнее уколоть мужчину какой-нибудь шпилькой? В буквальном или переносном смысле, уже роли не играло. Девантри вел себя нагло, бесцеремонно, и не то что его поведение давно вышло за рамки приличий, оно буквально сносило все грани разумного. Этот негодяй не только бросил тень на ее репутацию в стенах раленского замка, отчего каждая фрейлина двора теперь считает свои долгом одарить леди Бэйлор либо взглядом исполненным осуждения, либо неодобрения, а особо впечатлительные натуры еще и зависти, которая, ей-богу, придает их дивной коже нежный зеленоватый оттенок. Это было даже забавно, в некоторой мере льстило девушке, как льстило бы любой другой на ее месте, если бы подружки зеленели от зависти, при упоминании имени ее поклонника, пусть и с чертовски отвратительной репутацией. — Проще? Вам станет еще проще губить мою репутацию?
Разумеется Норин слышала миф о том, что в каждом "нет" женщины, по-настоящему напористому мужчине всегда будет чудиться лишь нескончаемое "да". Но разве могла она предполагать, что сама станет участницей истории, где любой ее отказ мистическим образом приобретает все более притягательные оттенки?
— Томас, остановитесь. — Она вся сжалась, глотая ком смятения, застрявший в горле и затрудняющий дыхание, когда его рука, которой она оценивал уровень силы ее пощечины, вновь неосмотрительно скользнула к девушке. — Не утруждайтесь, милорд. Мне лестно ваше внимание к моим губам, но право же, они не требуют столько бесценных уроков. — Норин чувствовала себя дичью, загнанной к реке опытном охотником, лишенной какой бы то ни было надежды на спасение. Еще совсем недавно он и знать не знал ее существовании, проходил мимо и даже не замечал в окружении собственной кузины. Виконту дела не было до дочери графа Баратэона, которую он лишь пару раз видел в своей жизни и, которая, очевидно, не произвела на него должного впечатления к которому он привык. Неделями ранее он желал поскорее избавиться от не в меру любопытной фрейлины, что ненароком забрела в его берлогу, а затем всячески внушал ей, что она сходит с ума. А теперь он и вдруг решил добить ее, играя в страстного поклонника? Девушка шумно выдохнула, не отводя взгляда от его лица, и плотнее вжалась спиной в стойку у кровати. — Вы это заметили? Какая честь. Соблазны хороши для тех, кто хочет соблазниться.
Она по-прежнему настойчиво толкала его в грудь, всячески стараясь отгородиться, сжигала недобрым взглядом и тяжко выдыхала, с трудом стараясь восстановить дыхание. У виконта было превосходство перед ней, особенно в данном положении, в физической силе, в отсутствии каких либо границ и рамок, способных заставить его остановиться и отпустить из своих тисков девушку, что ничуть не претендовала на роль соблазненной. Страх Норин отступал, смешиваясь с возмущением, негодованием и страстью, с которыми она готова была беспрестанно бить мужчину чем угодно, только бы он взял в руки не ее, а себя. Фрейлина понимала, что он забавляется с ней, даже предполагала, что отнюдь не ее красота и пленительность заставляют Томаса целовать ее, а лишь часть какой-то его игры, которая призвана показать девушке, как опасно бывает знать чужие секреты. И поэтому по прежнему продолжала верить, что в какой-то момент он все же догадается, что пора бы остановиться и покаяться.
Волнение переполнявшее ее, проходило по телу мелкой дрожью, мурашками по бледной коже и огнем в ее глазах, что прожигал дыру в виконте уже не первую минуту. Норин паниковала, злилась и лихорадочно подбирала слова, искала пути отступления из лап Девантри, но никак не могла найти выхода. Чем дольше он удерживал ее, чем больше слов говорил, тем сложнее ей было сопротивляться его мягкому голосу, сильным рукам и мягким губам, то и дело возвращавшимся к ней с поцелуями. В этот вечер она получила их больше, чем могла бы за весь прошедший год, оттого и растерянность ее лишь возрастала, а напор с которым Том прижимал ее к себе усиливался, мешая ей здраво соображать.
Столь резко оказавшись в его объятьях, с припечатанным на губах поцелуем, сначала полностью дезориентировали девушку; она интуитивно подалась ему навстречу, отвечая на дерзкий поцелуй, вслушиваясь в рокот сердца в его груди, ощущая жар тела, что чувствовался даже сквозь ворохи слоев одежды на них. Теплые настойчивые губы, срывающие налет бледности с ее уст своими ласками, заставляющие их гореть и пульсировать, на время заставили ее забыться, отдаваясь во власть виконта. В голове фрейлины все звенело, в груди колотилось, а в животе трепетало, и разум не сразу позволил себе осчастливить брюнетку своим возвращением.
Она распахнула глаза, дернулась, пытаясь высвободиться из пут, беспорядочно колотя его руками по плечам. И, наконец, сделала единственное, что было в ее власти сейчас: укусила виконта, отчего тот на долю секунды потерял бдительность, а сама она выскользнула из его рук. Норин так торопилась высвободиться, пользуясь замешательством мужчины, что в какой-то момент запуталась в юбках и рухнула вниз, на жесткий холодный пол.
— Ах. — Приземление смягчили пышные юбки фрейлины. — Вот, посмотрите, что вы наделали! — Посмотрев на него снизу вверх, она недовольно простонала и облизала губы. Они пылали огнем, леди Бэйлор даже чувствовала, как кровь приливает и интуитивно поднесла к ним холодные пальцы.
Отредактировано Noreen Barateon (2015-10-31 12:05:32)
