♫ Alexandre Desplat – Gnossienne ♫

                    В королевской семье одна смерть сменяет другую. Год за годом уходит кто-то важный и нужный. В начале июня на переговорах с фйельскими представителями погибает сам король Чарльз. Не сложно предположить, что последовало за этой смертью среди дворян и иных подданных. Шок, тревога, паника, неопределенность, кризис, разорение. У каждого были свои мысли на счет этой смерти и того, что ожидает королевство в будущем. Когда прошла тризна по почившему Чарльзу, был коронован его 4-летний сын Эдуард Найтон, по совместительству – родной племянник и единственный близкий родственник Эйдана Ретеля. А теперь пойдем ещё дальше и узнаем, что регентом при короле становится Генрих Найтон, младший брат Чарльза. И всё вроде бы ничего, да только Генрих в глазах многих пэров видится не той кандидатурой, которую следовало бы назначать регентом при малолетнем короле. Он был полным противником реформ короля Чарльза, не имел опыта правления и был занозой в заднице некоторых других претендентов на регентство. Собственно, у самого Эйдана Ретеля Генрих ещё задолго до смерти Чарльза и даже его коронации вызывал исключительно негативные эмоции. Теперь же всё усложнилось тем, что этот человек будет воспитывать его единственного племянника (чит. «помыкать им, управлять с помощью него королевством, желать занять его место полноправно»). Фракции Генриха была бы выгодна смерть малолетнего Эдуарда, так как тогда коронован будет сам Генрих и никакое совершеннолетие ненужного племянника ему не помешают воротить выгодные им дела. Более того, сама политика Генриха не вызывала у Эйдана никаких положительных отзывов, поэтому логично было бы предположить, что Ретель будет одним из тех пэров, которые выступают против регентства Генриха Найтона. Открыто или тайно – это пока что вопрос времени. Возможно, всё завершится эшафотом, а возможно, достижением цели. Последнее, конечно, предпочтительнее.
                    Пока что вопрос лишь в том, а какова цель? Свержение регента Генриха Найтона – это безусловно, но не окончательно, ведь что будет после свержения? Других официальных претендентов на регентство пока что нет, потому что нет и мощных союзов, которые бы поддержали нового претендента. Каждый из «возможных» пока что мечтает об этом лишь про себя и, вероятно, занят тем, что творится в королевстве, ведь стабильной эту обстановку назвать нельзя уж точно. Эйдан Ретель, как дядя короля Эдуарда, был одним из претендентов, но сам регентства не хотел. У Эйдана было несколько целей, которых он пытался добиться: защитить Эдуарда от посягательств фракции Генриха и союз с более достойным претендентом на роль регента. В качестве более достойного Ретель видел Эдварда Девантри, бессменного лорда-канцлера Хельма и давнишнего соперника своего отца, Алрика Ретеля. От отца Эйдан с детства привык слышать не особо лестные отзывы об Эдварде Девантри и ощущать негативную напряженность между ними. Уж что стало тому изначальной причиной, Эйдан мог только догадываться. Оба были приближенными к тогдашнему королю Генриху III, были его близкими друзьями и соратниками. Приближенность в этом мире, к сожалению, оценивается количеством дарованной власти. Если Алрик Ретель в 1423 был назначен председателем королевского совета, то Эдвард Девантри в эти же годы стал лордом-канцлером Хельма. У кого больше власти? Кто влиятельнее? Словесные стычки иногда доходили до смешного, но факт в том, что Алрик был талантливым главнокомандующим, а Эдвард – политиком. Даже сам Алрик признавал это, и теперь уже, став взрослее и опытнее, Эйдан сам мог оценить талант и умения Девантри в качестве правителя. Пусть определенная напряженность между ними сохранялась до сих пор, кроме как Эдварда Девантри Эйдан никого не видел в качестве регента при малолетнем Эдуарде. По крайней мере, ему будет выгоднее вырастить из Эдуарда нужного ему правителя, чем убивать, как Генриху. Во-первых, возраст Эдварда не позволит находиться ему у власти столько, сколько хотелось бы, во-вторых, его главный наследник – Томас Девантри, слыл скорее шутом и дамским угодником, чем достойным кандидатом на роль короля.
                    Безусловно, было рискованно и опасно вступать в подобный союз, однако сидеть на месте и выполнять указания нынешнего регента шло в разрез с интересами и принципами Ретеля, поэтому риск стоил того. В одном случае возможна смерть самого Ретеля, в другом случае смерть его единственного племянника и это ещё большой вопрос, что для него было бы важнее. А, впрочем, судя по его действиям, вы и сами можете всё понять.
                    Граф Ревейншир предварительно согласовал время встречи с Эдвардом Девантри, не вдаваясь в подробности цели этого визита. Банальные государственные дела – самая популярная тема встреч лорда-канцлера. Прибыв в королевский замок в Хайбрэе в назначенное время, он сразу же направился в кабинет лорда-канцлера. Дождавшись приглашения, как того требовал этикет, граф Эйдан Ретель зашел в апартаменты Эдварда Девантри.
                    - Ваше сиятельство, - граф учтиво поклонился в знак приветствия. Ретель отличался лаконичностью и холодным серьёзным настроем, поэтому в большинстве своих диалогов сразу переходил к делу. – Граф Девантри, я бы хотел обсудить всё с Вами лично. Без свидетелей. – Ретель намекнул на присутствующих в зале слуг и лишних людей, которые могли услышать то, что он намеревался предложить лорду-канцлеру. В любом кабинете этого замка были собственный кулуары, куда Эйдан и намеревался попасть. Обычно все неофициальные сделки заключались именно там. Весь этот разговор изначально был рискованным, ведь если Девантри на самом деле окажется союзником Генриха, который поддерживает его регентство, то Ретель мгновенно отправится на эшафот, но собственная интуиция и предположения говорили ему, что Девантри заинтересуется этим союзом. 

                    Эйдан был доволен тем, что лорд-канцлер не протестовал по поводу наличия лишних ушей и предложил более конфиденциальное место. Всем известно, что в замке даже у стен есть глаза и уши, однако некоторые стены всё же предпочитают молчать. Граф Ревейншир бегло осмотрел помещение и присел на первый попавшийся стул. Место дислокации в данном случае никакого значения не имеет. Ретель выслушал беглый рассказ о больной голове лорда-канцлера, но не стал давать ему какие-то советы, подобно выслуживающимся пэрам, и томить его, как тот того и просил. Собственно говоря, в интересах Эйдана Ретеля было бы поступить наоборот и начать с лестной беседы, дабы подмазаться к Эдварду Девантри и сделать вид, что он пришел сюда с искренними дружескими намерениями, однако такое поведение не было ни в правилах, ни в привычках Ретеля. Возможно, он тоже не особо талантливый политик, а лишь обычный воин и посредственный главнокомандующий, однако тяга кота за хвост даже талантливым политикам не всегда помогает.
                    - Лорд Девантри, я пришел сюда исключительно ради своего племянника. – Всё же подбирать слова стоило. Порой, при правильно подобранной фразе можно выложить суть разговора, однако предотвратить последствия. В данном случае, последствиями могла стать казнь самого Ретеля или в лучшем случае его изгнание. Эйдан наблюдал за Девантри, глядя ему прямо в глаза. Ему было важно уловить его реакцию, хотя не удивительно, если такой опытный политик за все те годы службы государству научился скрывать свои эмоции и даже проявлять ложные в выгодном ему свете. – Вам, как опытному политику, наверняка заметно, что фракции нынешнего регента было бы выгодно избавиться от него. – Ещё одна тонкость, которой он научился у своего наставника, это – не обвинять. Строить догадки, предположения, но ни в коем случае никого не обвинять без суда и законного на то основания. За ложные обвинения тоже возможно определенное наказание, особенно, если оно касается тех, кто близок к престолу. Эйдан бы сказал, что всем очевиден тот факт, что фракции Генриха Найтона выгодна смерть малолетнего короля Эдуарда, но словами «очевидно», «абсолютно точно», «всем» тоже не стоило разбрасываться. – А также, Вам, как отцу и главе дома, должно быть понятно, что для меня важна жизнь моего единственного близкого родственника и я намерен не допустить того, чтобы с ним что-то случилось.
                    Эйдан был серьёзен и резок. Возможно даже немного зол, учитывая тему этого разговора. Но не по отношению к Девантри, а по отношению к Генриху и угрозе, которую он представлял его племяннику. Со стороны могло показаться, что это обычный разговор двух старых знакомых о жизни племянника и важности его защиты. По крайней мере, лорд Ретель надеялся, что пока что всё выглядит именно так. Граф Уортшир, будучи гораздо умнее дворцовых кухарок и даже королевских фрейлин, наверняка пойдет дальше в своих размышлениях и уловит дальнейшую нить его возможного протекторства над Эдуардом, а в условиях нынешнего света, протекторство = регентство. Но пока что речи об этом не заходило. Регентство = свержение Генриха, что равно государственной измене. Эйдан не тянул кота за хвост разговорами о добром здравии, делах семейных и погоде в столице, но и предлагать лорду-канцлеру совершить государственный переворот с ходу не стал. Однако эта игра в хорошего и плохого политика даже его начинала раздражать. Ему было куда легче находиться в ставке главнокомандующего и расставлять силы на поле боя, а также проводить военные операции. В этом у него было больше опыта и терпения.