Иногда Игрэйну долго не посещали, стражники молча заносили корзинку с провизией и удалялись. Чаще всего необщительные встречались новобранцы или наоборот закоренелые блюстители королевских указов, поведавшие мир наизнанку, старые потертые временем вояки, которые ведьм не воспринимали и при виде оных обязательно сплевывали на пол. Осмелевшие новички пытались иногда с ней заговорить, но старики пугали их страшными байками, начиная с глупостей, что она заколдует вплоть до того, что придет грозный Хоук и всех их перережет за общение с пленницей. Последнее истинная правда.
Она привыкла обходиться без слов. В молчание, полном умиротворения. Если ей требовалось кого-то услышать, Эйна слушала свой голос, напевая песни. Женщина умела находить себе занятие, ведь оно необходимо в плену, чтобы не сойти с ума. Её выводили на прогулку строго по предписанию королевы, но этого слишком мало и недостаточно, чтобы наслаждаться природой. Примерно год назад ей даже повезло, к ней заглянул барон Хоул, обещавший изредка навещать её и предоставить для прогулки по саду чуть больше времени, чем обычно. Эйна разглядела в нем добродушие за его жест доброй воли, но Брайен вновь ужесточил её охрану и все закончилось, так и не начавшись. Все встало на свои места. Она продолжала существовать по королевской милости. Удивительно, как к ней только Лукреция проскальзывала? Определенно эта юная фрейлина могла договориться с самим дьяволом, зная все тайные дорожки и проходы в королевском замке, да, что уж там в замке? В сердцах людей. Эйне нравилась эта рыжая чертовка, напоминающая певчую канарейку, но последний раз они виделись при печальных обстоятельствах. Будь у ведьмы свобода, она обязательно бы наведалась к девушке, справившись о её здоровье.
Иногда она даже пыталась разузнать последние новости у стражников о Лукреции. В Королевстве дела шли, мягко говоря, не гладко. Мод сама оказалась заложницей собственной власти, а что с её подопечной Грациани творилось, никто особо не разглагольствовал. Оставалось гадать и ждать. И этот день настал.
Лукреция ворвалась в каморку к Игрэйне, почти падая в её объятья. Она еле бормотала, у неё заплетался язык, случилось что-то неладное, что заставило сердце колдуньи сжаться. Дурные вести принесла девушка, раз уж ворвалась в таком состоянии. Эйна помогла ей дойти до своей кровати, усаживая и подкладывая подушки.
- Милая девочка моя, что стряслось? - ласково прошептала ведьма, заглядывая в печальное лицо Лукреции. Видно было, что девушку долгое время терзала бессонница, она измоталась и выдохлась. Бедное, бедное создание! Женщина метнулась к столу, принявшись хватать успокоительные травы: мята, мелисса, шишки хмеля. С легкой руки она добавила все это в кипящий котелок, оставив идею приготовления супа. Сейчас самое главное, помочь рыжей упокоиться и избавиться от терзаний, а теплый отвар из трав, наилучшее средство от всех бед.

Как только травы опустились в кипящую воду котелка, небольшая каморка заполнилась насыщенными ароматами. Яркие запахи, попадающие в ноздри, заставляли их прочувствовать полностью, отдаться их сладострастию и погрузиться в спокойное, умиротворяющее оцепенение. Они расцветали в голове, отгоняя ненужные метания, они действовали благоприятно, а сам отвар должен был согреть и расслабить полностью. Игрэйне нравилось это сочетание трав, оно самое удачное, но если переборщить с пропорциями можно получить легкие галлюцинации.
А что если сейчас эти галлюцинации необходимы? Лукреция в таком убитом состоянии, что чувство нерваны ей вполне не помешало бы и не сделало хуже. Такая бледная, такая несчастная. У ведьмы все внутри сжалось, когда юная фрейлина пыталась описать свое состояние. Рассеянная, бессвязная речь. Это уже что-то напоминало, неделями ранее уже случалось. Тогда Грациани мечтала избавиться от своего дитя, а сейчас его не стало внутри неё. Видимо, этому малышу не суждено было родиться. Все препятствовало. Лучше бы было, если бы девушка нашла ту треклятую траву? Неизвестно. Игрэйна не хотела мучить фрейлину расспросами, если захочет, сама выговорится. В этих стенах секреты останутся секретами и не выйдут за пределы каморки, похоронят их вместе с хозяйкой сия зелий и целебных трав. Игрэйна никогда не болтала лишнего, точнее научилась этого не делать, особенно о своих посетителях, которые прокрались к ней тайно.
- Красивое, ему бы обязательно подошло, - подтвердила женщина, наливая в чарку готовый травяной отвар.
Она не знала, что может сказать на вопрос "за что?". Не боги Лукреции, не боги Игрэйны, ни давали таких ответов. Они молчали, все молчали и будто отвернулись вовсе. Сколько раз ведьма задавала себе подобный вопрос. За что ей приходится страдать? За что ей не дают видится со своей семьей? За что, за что, за что!? И что тут сказать? Остается терпеть ради чего-то лучшего, наверное, что-то воистину хорошее ждет их впереди. Свет будет гореть, пока сердце верит.
- Я не знаю, дорогая Лукреция, - выдохнула мягко Игрэйна, взяв в руки горячую чарку и приближаясь к фрейлине, - тебя не должно это сломать, твое счастье впереди! Выпей этот отвар, прошу. Тебе полегчает.

Отредактировано Igraine Melory (2015-11-15 19:32:25)

Забрав осушенную до дна чарку у Лукреции, женщина отставила куда подальше, дабы более не мешалась. Она присела рядом с рыжеволосой, выслушивая её полностью. Все переживания и нелегкости свалившиеся на долю юной фрейлины. Эйна будто сопереживала с ней, сочувствуя горю. Она представить не могла, каково это потерять малыша, но тайно мечтала о ребенке. Женщина хотела нормальной жизни в своей деревушке, с оравой детишек и мужем, занимающимся своим ремеслом. Вот, кому бы она помешала? Но, увы, видимо ей суждено до конца дней своих служить королевской чете. Кого заботят чужие маленькие трагедии? Лукреция ухватилась за запястье Игрэйны, на что та прижала девушку к себе, гладя по волосам.
- Полно, полно страданий. Все будет хорошо. Пока светит солнце, ночь никого не заберет.
Доброе сердце ведьмы принимало всех и плохих, и хороших. Все могли прийти под её крыло и поплакаться. Кажется слезы фрейлины высохли и конвульсивные рыдания прекратились, травяной отвар быстро подействовал. Хоук вполне мог напугать, такое уж у него амплуа людей изводить. В этих словах Эйна не сомневалось, сколько самой пришлось от него натерпеться и ничего еще не кончено. Женщина вытерла остатки слез со щек Лукреций, заметив, как сквозь бледность проступил румянец. Будто красные яблочки на белом покрывале снега. Такая юная и такая печальная! Жаль, Игрэйна не могла стереть воспоминания боли, чтобы больше не терзали пылкое сердце красавицы. Уходите прочь невзгоды, позабудутся пусть годы, что усеяны войной. Как любила приговаривать бабушка, когда у кого-то случалась беда.
- Ох, Лукреция! - воскликнула женщина, - будут у тебя дети, много детей! Я это точно знаю, и пусть провалюсь на этом месте, если первенец не появится к концу следующего года!
Эйна говорила так убежденно, будто видела наяву. Нет, она не прорицательница, просто знала природу молодого организма. Лукреция скоро снова сможет зачать, а для пущей уверенности, ведьма посоветует ей травы для плодовитости. Видят боги, этому ребенку не суждено было родиться, он бы принес много бедствий и разочарований своей матери. Ещё крепче женщина, обняла фрейлину, будто пытаясь уберечь от бури несчастий. Она хотела поцеловать её в лоб, но случайно коснулась губ. Или преднамеренно? Она сама не осознала, как так вышло, отстранившись.
- Прости, я посоветую тебе травы для восстановления организма.

Весьма неловкий, неудобный момент. Игрэйна поборола свое смущение, но воздух остался заряженным, горячим, будто удушающим или это просто горело лицо от стыда? Она ничем не хотела обидеть фрейлину и чувствовала, что та тоже прибывает в смятении и растерянности, неизвестно, что теперь сама себе надумает? Ведьму переполняла забота об этой девушке, словно у матери к своему ребенку, но сказать, что коснувшись её губ целительница ничего не ощутила, это значит нагло солгать. Трепет пробежал по её коже, забираясь в самые потаенные места, заставляя сердце биться с удвоенной силой. Эйна испугалась этого неожиданного потока нежности и нахлынувшего странного для нее самой порыва, подобного она слишком давно не чувствовала. Каждая частица тела женщины заныла от досады, вынужденная не по своей воле томиться в этой дыре. Какой бы стала её жизнь, не попади она в руки инквизиторов?
Теперь Игрэйна совершенно не знала, как загладить этот не ловкий момент. Лукреция наверняка искусна в любви и могла расценить подобный жест за вызов или напридумывать в своей рыжей головке всяких глупостей. Но что сделано, того не вернуть, случайности тоже могут наложить отпечаток в общении. Эйна сказала слова извинения, более она ничего не могла изменить, а объясняться не имеет смысла. Да, и за что? Фрейлина заговорила неуверенно, запинаясь в словах, а Эйна подскочила с кровати, словно ошпаренная и закрутилась возле своего стола, собирая нужные травы. Теперь она боялась все перепутать, но пыталась сосредоточиться на чем-то одном. Самое забавное, что все будто вылетело из головы и не как не удавалось собраться. Она должна была внушить девушке, что у той все будет хорошо, родится много здоровых детей, ведь почему обычно потом женщины не могут зачать ребенка или случаются выкидыши? Все на нервозной почве. Они слишком часто переживают, что случится что-то подобное, поэтому от всех этих проблем помогают успокаивающие травы. И, Игрэйна, обязательно помолиться своим богам, дабы даровать фрейлине целую ораву детишек, поэтому она наверняка знала, что у Лукреции все получится, но на этот раз она станет гораздо осмотрительнее. Дитя должно расти в браке. Прошлые ошибки научат, дабы не совершить настоящие. Почему же тогда Эйна не могла собраться? Она складывала душистые травы в мешочек и ничего не в силах была выдавить из себя. Тут и от нервов валерьяна, и для спокойствия мелисса и от кошмаров живица. Её лицо горело и она не хотела поднимать взгляда на фрейлину, от этого дольше копалась, а потом протянула мешочек.
- Заваривай их в чай по вечерам и все твои беды, как рукой снимет. Кошмары больше не потревожат и детей будет целая орава. Эти травы совершенно безобидны, только не забудь, один раз в день по вечерам, иначе никак. 

Как только Лукреция приняла от Игрэйны мешочек с травами, то вздумала предлагать ведьме помощь, что заставило ведьму в свою очередь воспрянуть в протесте. Она не искала жалости к себе, она не надеялась в ответ на какие-либо благие действа в её адрес. И даже не хотела, чтобы Лукреция такое придумала в своей голове, пусть выкинет подобные мысли! Женщина подняла свой недовольный взор на юную фрейлину, машинально вытянула руку вперед, будто собираясь закрыть рот рыжеволосой особы.
- Нееет, Лукреция! - воскликнула ведьма, - мне не нужна помощь! Доброта сделанная из корыстных побуждений уже теряет свой смысл! Человек совершает добрые деянья от сюда, - Игрэйна той рукой, что хотела прикрыть рот девушке, указала на свое сердце, похлопав пару раз ладонью.
- Мне просто приятно, что ты приходишь ко мне, вот и все. Кто ищет помощи в этой каморке, тот всегда её найдет здесь, - все, что могла сказать ведьма, более не собираясь ни о ком распространяться. К ней действительно приходило не так уж много людей, которые могли себе позволить воспользоваться услугами ведьмы, в основном королевская чета. Лукреция входила в круг доверенных лиц королевы, но ей она не обязана была помогать без приказа короля или королевы. Все секреты и тайны навсегда останутся в этой каморке и никуда не выйдут за её пределы.
Тем временем, Лукреция сетовала, как желала бы вырваться из Моргарда. Действительно её отягощали все эти события и смена места не повредила бы, чтобы не зацикливаться на утратах. А вот сама Игрэйна мечтала вернуться в свою деревню, наверное, если бы она узнала, что её больше нет, то ей совершенно некуда было бы идти. Даже не представляет, чтобы сделала. Пока в её душе живет родное место, в которое всегда можно вернуться, она будет жить и верить. Родной дом всегда зовет, ведь и сама Лукреция родом не из Моргарда, наверное, фрейлина хотела бы туда вернуться. Все мы дети земные и тянемся к истокам, так полагала ведьма. Только птицы свободны и могут лететь далеко, для этого им даны крылья.
- Лукреция, пообещай мне, если возможность подвернется уехать отсюда, то ты это обязательно сделаешь, хорошо? Просто это место останется для тебя болезненным напоминанием всех бед.

Отредактировано Igraine Melory (2015-12-17 12:08:47)

- Глупая! - вырвалось у ведьмы само собой. Совсем не злобно, а скорее дружелюбно, этим явно Игрэйна не собиралась обидеть девушку. Просто обычно женщина говорила, все, что думала, либо молчала, но почему-то с этой рыжей могла позволить себе маленькие вольности, - Я не прошу тебя бросить королеву! Я не прошу превратиться в трусиху и бежать поджав хвост, как это сделали остальные. Тот, кому нечего бояться, никогда не обратится в бегство, даже смерть примет с достоинством. Настоящий капитан тонет вместе со своим кораблем, держась за штурвал, - завороженно произнесла ведьма, верующая в свои слова и благие намеренья, словно так давно не разговаривала и настал момент выговориться от души. Откуда она знала про капитана и корабли? Рассказы бабушки, которые в последствии она передавала своему братцу, а тот с удовольствием их поглощал, мотая себе на ус. Когда-то он ей даже сказал, что желает стать мореплавателем, жаль до моря от Моргарда далеко и его мечта почти не осуществима. Хотя все возможно, ведь разве она бы сама поверила, что ей придется доживать свой остаток жизни в каморке? Она скорее бы рассмеялась тому человеку в лицо, который предсказал бы ей что-то подобное. Её смех бы был звонким и задорным, совершенно не злобным. Игрэйна никогда ни на кого по-настоящему не обижалась и не испытывала ненависти.
- Милая, я всего лишь сказала, если подвернется возможность. Когда все уляжется и королева будет вне опасности! Ведь все когда-либо завершается. Королева пройдет все, что ей уготовлено судьбой, такова воля.... - ласково произносила ведьма, её голос снова стал мягким и будто нараспев. Укрывая своей добротой, будто теплым покрывалом людей, жаждущих этого, женщина по праву ощущала себя свободно и раскованно. Это её стихия, её дар быть такой, какой является. Все неловкости размылись и отошли на второй план. Вот только предложение Игрэйна не завершила, она хотела сказать "воля богов", но так как Лукреция молится другим богам, женщина немного осеклась, - воля Отца-Создателя и Матери-Защитницы, - подойдя к девушке, целительница приостановила её руки, истязающие мешочек с душистыми травами, кладя свои ладони. От нервов фрейлина сотрет их в порошок и нечего будет употреблять в чай. Эйна заглянула в её глаза, чтобы вновь попытаться приободрить.
- И помни, ты не трусиха. Поступки человека, говорят о нем больше, чем слова. В твоих я не видела трусости.