Свадьба Лукреции и герцога Найтона отгремела в Авелли как и положено свадьбе высокородных особ - широко и с размахом и только пару дней назад семья Грациани вернулась в родные стены. Старшая дочь провела совсем мало времени после своей поездки в Ардор и теперь вырвалась из родового гнезда навсегда, оставаясь в другом доме с другой фамилией. Она стала еще одной Грациани, которая вышла замуж за одну из монарших особ и чем-то напомнила Адриано его сестру Маргариту, когда он отдавал ее в дом Уорчестер. Непокорная рыжая бунтарка, которая смогла завоевать сердце герцога и стать для него удачной партией. Граф Лореншира думал, что выдать Лукрецию замуж будет большой проблемой, но все оказалось ровно не так, как он предполагал. Отчаянная старшая дочь увезла часть сердца Лореншира и по титулу теперь стала выше родного отца. Неплохое наследие для их дома. Лишь бы сын проявил себя так же, как и сестра.
Вести из Хайбрея были не самыми утешительными. Через несколько дней графу вместе с другими лордами и герцогом Орллеи предстояла поездка в Рейнис, где Андрес Найтон должен был встретится с Генрихом Найтоном и провести переговоры относительно их положения. Уже сейчас несколько месяцев войска регента выдворялись с земель Орллеи и готовилась оборона от возможных атак. Но Хайбрей все еще был ослаблен войной с Фйелем и потому Орллее пока что везло. Пока что.
Мия вовремя вернулась от королевского двора и теперь находилась в безопасности, но недавно Адриано пришло письмо от Джозефа Хайгардена. Граф Лореншила прочитал его и нахмурился. Нужно было принять важное решение, которое могло бы дать кое-какую пользу. В конце-концов, у Хайгарденов было слишком мало детей и если что-то бы случилось с Освальдом, то все переходило бы к Роуз, вряд ли Лилиана способна родить еще одного ребенка. К тому же поддержка Хайбрея, хоть и навязанная, могла бы им очень пригодится.
Тяжелые шаги Адриано разнеслись по коридору замка, когда он шел к покоям племянницы. Роуз воспитывалась в их семье и фактически стала еще одной дочерью. Сейчас нужно было сообщить ей о своем нелегком решении. Что немаловажно - неизменном. Вежливый стук и мелодичный голос, приглашающий войти.
Йелонширская роза не была похожа на Хайгарденов и Грациани. Она взяла все лучшее от Престонов, светлые волосы, покорность, легкость. Милое воспитанное дитя.
- Добрый вечер, дорогая племянница. Я не потревожу тебя вечерним разговором? - участливо поинтересовался Адриано

Роуз как всегда безукоризненно вежлива и оттого становится еще тяжелее завязать этот важный разговор. А может, он никому и не нужен и решение еще можно изменить... Но Адриано Грациани всегда был тверд духом и знал чего хочет. И порой такие непростые решения, которые не нравились ему самому, были на деле самыми правильными.
- Прекрасно, леди, значит разговор пройдет более приятно, чем я ожидал. - он тяжело опустился в одно из кресел в покоях девушки и взглянул на ее наброски работы, которые девушка прикрывала простыней.
- Чем ты занималась, Роуз? Кажется, ты снова порадуешь нас своими умениями? - граф Грациани всегда интересовался тем, что делают его дети, в том числе и воспитанники.
- Озадачен... - горькая усмешка одним уголком рта и нежелание начинать тяжелый разговор приводили в легкое раздражение.
- У меня есть к тебе один серьезный разговор, который не требует долгих отлагательств. - он устроился в кресле поудобнее и немного помолчал, н езная, с чего начинать.
- Бывает так, что между правителями вспыхивают междоусобицы и среди люди приходит непонимание. Кажется, что и мы скоро попадем под этот гнет и можем пострадать. Наверное, я выражаюсь неверно, но не торопи меня, так проще будет выразить мою мысль. - он вновь хмурится и разглядывает узор на красном камзоле.
- Бывает и так, что под удар попадают и семьи, которые тесно связаны родственными узами, но находятся по разные стороны барьера. - Адриано поднимает серьезный взгляд.
- Сейчас по разные стороны оказались наши семьи. Я не могу подвергнуть тебя опасности возвращения в Хайбрей. И не могу подвергнуть риску себя. Надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь и простишь меня за то, что я принял такое решение, но пока вернуться в Йелоншир у тебя нет никакой возможности. Ты останешься здесь. - его тон не требовал возражений и все же Адриано старался смягчить его. Не каждый день ты длоносишь новость о том, что тебя буквально закроют пусть и в золотой, но клетке. И тем не менее лучше не юлить и не тянуть, а рассказать обо всем сразу.

Общение с женщинами Адриано постигал постепенно с возрастом. По молодости они все казались одинаково доступными и потому не вызывали большого уважения, не шли ни в какое сравнение с его сестрой, которую он так рано потерял. Только совсем юная, но уже серьезная Элен Хайгарден зацепила его своим безразличием к своей персоне. Возможно, это был один из факторов, заставивший его заключить с ней брак. Возраст помогал научиться общению с женщинами старше, но возникла трудность в общении со взрослеющими дочерьми. Общение со старшей воспринималось в штыки, а младшая была слишом кроткой и послушной и, казалось, порой не имеет собственного мнения... Роуз тоже отличалась от них.
Но с годами многое становится понятным и простым, так что в разговор с племянницей можно и нужно было вложить немного такой привычной дипломатии.
- Границы Орллеи уже охраняются. Выезд возможен, но он будет очень опасен для тебя. Если я подвергну тебя неоправданному риску - то отношения с твоей семьей точно не улучшатся. - он старался говорить медленно и серьезно, донося информацию постепенно. Паника не нужна никому, ибо паникующая девушка - зрелище весьма взрывоопасное. К тому же никто не знал, как поведет себя всегда спокойная и собранная Роуз.
- Заложницей? - он удивленно вскинул брови и даже чуть приподнялся на своем месте.
- Что ты, Роуз. Заложница - это та, кто заперт в замке насовсем, тебе же будет предоставлена свобода. Тебе же нравится Лирэфия? - легкий напор, почти незаметное давление на нее, чтобы она якобы сама приняла решение.
- Ты прожила в Орллее большую часть жизни, считай, что ты и дальше просто находишься у нас в гостях. Я не смогу удержать тебя насильно, но подумай сама, что может случиться, если ты попытаешься вернуться. Тебя могут убить и тогда твой отец по долгу службы и из кровной мести просто постарается убрать нас с дороги. Всех. В том числе и Мию и Лукрецию, я уже не говорю о том, что он не пожалеет свою сестру. Но пока ты здесь, в безопасности, он не тронет никого. Разве ты не знаешь, каков он? - снова напор, снова давление и желание перетащить на свою сторону. Нет, все же для того, чтобы научиться ладить с женщинами, придется потратить всю свою жизнь.

В былые времена гонца с плохими вестями забивали камнями или могли в порыве ярости еще что-то сделать с ним. Роуз была перепугана, а паникующие девушки подобны стихийному бедствию. Адриано старался говорить максимально спокойно и тихо, чтобы не пугать племянницу еще больше. Встав с кресла, он взял со столика кувшин с водой, налил немного в кубок и протянул девушке, все это без слов, затем так же безмолвно сел на свое место. Умница, осознает все быстро, он думал, она менее сообразительна. Конечно же, куда девушкам вникать во все сложности политичских дел.
- Пока что твой отец не знает, что ты остаешься в Лирэфии. Я собирался написать ему письмо, в котором дам исчерпывающие объяснения. - что ж, теперь маленькая Хайгарден может думать что и как угодно, предупреждение уже дано.
- Твоя свобода в том, что ты не будешь заключена в своих покоях, отрезанная от внешнего мира. Все остается так, как есть. Ведь изначально тебя отправили к нам, чтобы найти тебе достойного супруга и вполне возможно, что он будет орллевинцем.  Ты продолжить жить так же, как жила до этого. Впрочем, если ты решишь вернуться в монастырь, никто не станет тебе препятствовать, но о дороге в Хайбрей придется забыть. На время. Увы, иногда приходится так делать. - не хотелось проявлять жесткости, но таковы реалии этого мира. Женщинам приходится в большинстве своем безмолвно подчиняться. Джозеф должен понимать, что если его слабый сын умрет - у Йелоншира останется только одна наследница, иначе придется искать кого-то со стороны.
- Подумай сама, что ждет тебя там, Роуз? - продолжил он гораздо мягче.
- Ты слишком мало знала ту семью, чтобы возвращаться к ней. Не говори мне о семейных узах и чувстве долга - слишком уж благородно и неестественно будет звучать. Пойми, если бы я захотел просто использовать тебя, как гарант ненападения дома Хайгарден, ты бы даже об этом не узнала. Но вот я здесь. И я говорю с тобой, рассказываю, как взрослой и умной девушке. Тебе просто нужно принять это, как должное и дальше будет проще. Возможно, в будущем все станет лучше и ты вернешься. Но сейчас - нет.

Мирослав Скорик – Царівна

Иногда самым главным козырем в политических и семейных играх может стать правда. Адриано не стал лукавить и обещать несбыточного, поговорил с Роуз, как со взрослой девушкой и как результат добился желаемого. Но какой ценой? Станет ли отношение юной Хайгарден к семье Грациани иным, после всего того, что она узнала? Что она будет предпринимать в дальнейшем? Только бы не стала такой же противоречивой и взабаламошной, как Лукреция... Впрочем, горячность - это свойство истинных Грациани, Хайгарденам более присуща покорность и некая прохладность.
- Конечно же, ты можешь писать матери. Но может возникнуть риск, что письма будут перехватывать... Впрочем, переписка матери и дочери вряд ли будет интересна кому-то. - Адриано ободряюще улыбнулся. Главное, чтобы в письмах не передавалось ничего лишнего, а уж он сможет об этом позаботиться.
- Я скоро стану отправлять письмо твоему отцу, можем отправить их вместе, чтобы поскорее дошло до графства твоего отца. - предложил граф Лореншира и подошел к двери.
- Я бы рассказал тебе в любом случае, потому что ты - моя семья. И я никому не позволю дать тебя в обиду. - Адриано взялся за ручку и оглянулся через плечо на свою поникшую племянницу. Сколько грусти ей предстоит пережить - он не может прдеставить. Граф Лореншира не всегда мог понять, что чувствует тот или иной человек, но прекрасно понил, что чувствовал, когда у него забрали сестру. Возможно, Хайгарден будет чувствовать себя так же, хотя это и вряд ли. Когда Адриано увозил Элен из родного графства, Джозеф, казалось, вздохнул с облегчением.
- Доброй ночи, Роуз. Не держи на меня зла. - он вышел из комнаты девушку и гулкий хлопок двери разнесся набатным колоколом по неожиданно безлюдному и тихому коридору.
Возможно, когда-нибудь, она поймет, что все это делалось для ее блага. Поймет, и может быть, простит.
ТЯжело быть вершителем чужих судеб, даже если это делается в благородных целях. Ради семьи, ради благополучия.