Таверна. Лес. Дорога. До Первого перевала оставался ещё день в пути. Как уже становится понятно из зарисовки – выбирать особо не приходилось. С пинка, который чуть не снёс ветхую дверь к чертям, уже стало понятно, что гвардия заполнит собой всё свободное пространство и никого не постесняется потеснить. Возвращение из очередного похода было победным – что предвещало дыру вместо запасов эля. Хозяйка таверны мялась при виде воинов, пытаясь их как-то перекричать и заставить обратить на себя внимание. Мальчонок – сын – метался с верхнего этажа вниз по указанию господина. Примерно через час, а то и больше, гвардия уже заполонила собой всё пространство за столами и пьянствовала.
– Не хватает только девок, - сетовал Йёрген, оглядываясь на хозяйку. Роланд ухмыльнулся и откинулся к стене.
– Осчастливь её, уж капитана то у неё не было, только смотри не перебери, а то стыда потом не оберёшься, уж мы то позаботимся, - компания за столом, состоявшая из 5-ти человек, заржала пострашнее коней. Йёрген, опустив голову, улыбнулся своему командиру. Пропустили по пинте, поговорили о войне, о земле, о мечах, об эле, как вдруг…
– Позвольте спросить, Ваше Благородие, Ваш брат женился вот уже второй раз, а до него и Ваш отец, Вы же в браке не были, отчего же?
- Уж больно падок на хозяек таверн, - отшутился Уоллес. Он в своей семье то не любил этих разговоров, что уж говорить о них среди своих товарищей. Брак – самая неподъёмная ноша, часть долга по отношению к семье, имеющая неприятный привкус скуки, скандалов и прочих обязательных вещей.
- После доброй порции то... - добавил Дагмар.
- Все они превращаются в красавиц и принцесс.
- Да, а если их напоить - то в бревно, - Роланд опрокинул ещё. Стол продолжал ржать.
- Интересно, найдётся ли такая женщина, которая сможет перепить самого нашего принца.
Уоллес улыбнулся.
- Если найдётся, я на ней женюсь.
За окном раздался грохот копыт. Повернув голову, Роланд увидел рыжую красавицу. Да что уж там - все обернулись.

2 дня спустя

- ... Свадьба? Позволь узнать, какой бес тебя побрал?
Тэм, со свойственной ему манерой царственного молчания во время их споров, величаво смотрел в окно, ожидая конца тирады. Роланд же напротив старался не сбиваться и максимально донести и срубить длительный монолог брата о долге на корню. И да, во время таких споров Уоллес не стеснялся в выражениях. С самого их детства отец всегда им вторил, что у принца, а уж тем более короля, есть свои обязанности перед своим народом. Помимо того, что правитель должен быть умным, мудрым, уверенным, жестким, щедрым и внимательным к своему народу, он также должен позаботиться о своей семье для своего народа. Звучит не однозначно, но идея приблизительно такая. И если Тэм следовал всем урокам и наставлениям, которые давал отец, то Роланд искренне считал, что выполняет своей долг мечом, и ничем более его выполнять не собирался. Даже несмотря на возраст. Чего-чего, а капризный бабы в своем замке он точно не потерпит (на постоянной основе).

3 дня спустя
- Твою ж душу...
Пальцы тёрли переносицу. Стоял вечер. Огни разожглись по всей столице. Роланд стоял и мялся возле старого дуба. Позади него стоял Тэм и Йёрген. Собственно, толи по очень древнему фйельскому обычаю, толи просто из вредности, знакомить с невестой до свадьбы его никто не стал. Арда детей в белых одеждах и со свечами прошла сквозь толпу, что была гостями церемонии. Затем прошла стайка молодых дев и только за ними показалась его наречённая. Мужчина шумно выдохнул - уж больно все эти церемонии утомительные и скучные... без пинты. Развернувшись к деве, Роланд приподнял белую фату.
- Дак это ты? - не сдержав своего удивления, изумился жених.

Таверна

Рыжая дева была очень юна и хороша собой… На ближайшие 10 миль принц крови мог бы в этом чистосердечно признаться. Прищурившись, он без всякого стеснения рассматривал её, пока она в свою очередь рассматривала его. О том, что брат короля весьма любвеобилен и что у Роланда много бастардов ходили слухи, и были они… правдой. Сам принц крови перестал считать где-то после тринадцатого, хоть и не был уверен, в том до этого не сбивался. Впрочем тем, кто жил поблизости Чисхолма он помогал. Куда уж тут денешься!
– Ваше Благородие, – вставил один из его собутыльников, видя что мужчина отвлечён от предмета разговора, - между десятой и пятидесятой…
– Промежутка нет вообще, - закончил за него Уоллес, - хотел бы, чтобы такая красотка смогла меня перепить, - и тут же заржал.
Боги, увы, не разделяют земных шуток от серьёзных слов. Сол решил подшутить над ними в ту ночь, подслушав сказания Сейлы. Эка страшна шутка. Не успел принц крови проржаться, как рыжая девица уже стояла перед ним и на ломаном фйельском пыталась что-то сказать. В целом суть была понятна, сидящие тут же оживились, особенно когда из пинты полилось на стол. Роланд склонил голову и с хитрецой взглянул на девушку.
- Боги благосклонны сегодня, - помахав компании рукой, чтобы рассосались, мужчина жестом пригласил девушку сесть. Таки некрасиво это стоя. Бухать в смысле. Хозяин не успевал подносить новую выпивку, закуска кончилась сразу, разговор, к удивлению, клеился, правда откуда дева родом Уоллес так и не понял, слишком на ломаном языке разговаривала. Единственное что было ясно, так это то, что её собираются отдать замуж. Сказав что-то в духе «хорошая ты девка, жаль тебя, что вот так насильно, тебе помочь как», Роланд был уже достаточной крепости, чтобы молча встать, поднять деву, перекинуть через плечо и утащить наверх под ор всей его «орды», последовательно покрутив «свою добычу». На его попытки пристать она чего-то говорила на какой-то помеси хельмовского и ещё какого-то языка, мол типо «ну нельзя же так», Роланд поржал и молча задрал рыжей платье. Однако рыжую уже было не остановить: она трещала всё время (в паузы переходя на стоны). Впрочем, изрядно пьяному принцу было лениво стараться, и поэтому он дольно быстро уснул, а рыжая всё продолжала трещать.
Утром «любовь всей его жизни» он не застал. Особенно не расстроился. Не помнил правда ни черта.

Свадьба

На Роланда накатил смех. Нет, он не собирался придерживаться церемонии, так как это был полный фарс. Серьёзно? Вы не шутите? Та самая девица из таверны, которая всю дорогу ныла, что её сватают за какого-то тирана, козла, осла и так далее. Вот уж удружила в любезностях. После несильного стука «невесты» по руке, Роланд встал прямо, поджимая губы, и стараясь смотреть куда-то в сторону.
– Да пожалуйста, - Уоллес протянул свою огромную лапу и подал её девушке, но, видимо, не достаточно, потому как она резким движением схватила её сама. Боковым зрением он мог видеть, как Йёрген пытается сдержать такой же смех, а Тэм краснеет от злости и не понимает сложившийся ситуации. Полный крах случился на брачных клятвах. Учитывая, что Роланд узнал о своей свадьбе дня два тому назад, он потрудился набухаться с верными друзьями (читаем – устроить мальчишник), но не пострадать подобной хернёй. Преподобному пришлось подсказывать. И невесте тоже. Интересно, какая у неё была объективная причина не знать этих самых клятв?
– Что? – Уоллес немного «заснул» пока невеста проговаривала свою часть клятвы (кто их сделал такими длинными?), поэтому вот это самое «целуй» было чем-то странным, - А обязательно?
Роланд продолжал ржать, ловя испепеляющие взгляды со стороны семьи. Целовать незнакомую женщину, которая только что стала тебе женой, было нормальным только в пьяном состоянии. Да и при прошлой их встрече, эта бестия ему чуть язык не откусила. В памяти этот инцидент засел надолго. Однако закатив глаза, мужчина всё же повиновался и довольно «невинно» поцеловал «жену».
… начали сразу с самогонки. Это было первое, что принц запрокинул в себя из трофейного рога. Невеста тоже порывалась, но все дамы за столами пили привезённое из Орллеи вино, поэтому приходилось терпеть. Гости орали похлеще чем в той таверне, пока молодые в одиночестве сидели во главе. Оперевшись, на руку, поставленную на подлокотник стула, такого громадного, что он скорее походил на трон, Роланд уже покачивался, пристально продолжая рассматривать девушку.
- Говоришь, муж у тебя козёл? – хлебнув из рога, спросил фйелец, - Ты даже не представляешь какой – горный! – Уоллес растянулся в улыбке, а затем уржался в усмерть. – Будешь? – Он протянул ей рог, - зовут тебя то хоть как?
Да, во время клятвы они представлялись, но он слишком громко ржал, чтобы запомнить.
- Лук… Лукр… А можно как-нибудь попроще? Да чего ты такая серьёзная ну… - Роланд прошёлся по шелковистым волосам девушки. – Да ладно, тебе же понравилось… А ты сразу козёл, козёёёл.

Спонсор этого поста - водочка, автор - любитель спонсора

Лицо мужчины исказилось в гримасе. Вообще ему очень доставляло, что новоиспечённая жёнушка смотрела не на него, а исключительно на гостей. Э-ка какая дива!
– Чтооо? – Роланд заржал, - Хорошую невесту мне сосватали: спит с первым встречным по пьяни! Раздаёт свою невинность направо и налево… Кстати, а где гарантии, что до таверны ты была невинна? Путь из Моргарда всё-таки был длинным…
И вот тут она наконец к нему обернулась и бросила испепеляющий взгляд. Уоллес издевательски оскалился и поднял руки. По факту он нифига не помнил, что тогда произошло в таверне. Как сказал ему капитан, Роланд утащил девицу наверх, а что он там с ней делал остаётся только догадываться, хотя все догадывались, что делал то самое, на что она сейчас обижается.
Это была свадьба Тэма, не его. Не в буквальном, конечно, смысле, нет. Но если бы это была действительно свадьба Роланда, она была бы другой. А так, он мнимо подыгрывал венценосному брату и попросту всё развлекался, как мог, естественно, позоря двор. Впрочем, нельзя сказать, что двор был против. Самогонки было много, все были на веселе, разве что кроме фрейлин королевы и главной дамы вечера.
– Хорошо, буду называть тебя, Лук-Лучок. Всегда, - подмигнув, мужчина потянулся за бутылкой с самогонкой и «разбавил» ею остаток вина в своём кубке. И очень напрасно… Пока он был занят, Лукреция успела опрокинуть в себя ВСЁ содержимое рога, что подействовало не замедлительно. Пока Уоллес подходил к своим бравым ребятам, выпить с ними за себя и молодую жену, рыжая умудрилась залезть на стол и развести балаган. Ох, кто бы видел, как главный зачинщик этой свадьбы перекосился в лице, а рядом с ним и благородная, высоконравственная королева Алана, племянники же просто опешили, и если Комнолу хватило ума не раззевать рот, то вот вечноправильный Айлес просто не сдержался и смотрел на происходящие с отвисшей челюстью. А говорят горцы – народ дикий! На пару с Йёргеном Роланд ржал громче всех на весь большой чертог, завидев, как опешили все от подобной выходки, но тем не менее танцевать рыжая вытащила всех и все с удовольствием ударились в пляс. Голос у неё был, что надо кстати, пусть под конец песни, она его и сорвала. Уоллес вернулся на своё место, долил другу горящей водицы и покрутил руками, изображая, что типо танцует на месте. Однако резко улыбка спала, когда он столкнулся со стальным, пробирающим взглядом короля. Тэм был в ярости. Тут начался разговор, который понимали только браться - взглядами и бровями (аки телепатия).

– Забери её!
– Ещё чего!
– Она твоя жена теперь! Ты отвечаешь за неё теперь!
– С какой стати? Ты ведь её выбрал, сам и разбирайся… 
– Забери её отсюда! Она позорит нас…
– Она позорит только тебя, всем остальным нравится. Смотри, как Комнол счастлив.
/в этот самый момент рыжая погрязла в поцелуе с принцем/
– Забрал её! Живо!
/тут Роланд закатил глаза/

Покуда Лукреция не натворила ещё больших делов, которые привели бы к двухчасовой речи королевы Аланы Тэму в уши по поводу того «чем вы думали, Ваше Величество», а потом и к пожизненному порицанию, Роланд вяло поднялся со своего места (в этот самый момент рыжая фактически протрезвела) и пошёл в центр зала. Жена попыталась убежать, но не тут то было: схватив её за локоть, развернул к себе, а потом уже взял на руки.
– Друзья! – Перекричать огромную толпу было непосильной задачей, однако принцу было не привыкать. – Всем спасибо! Но пора бы и мне потерять невинность, а то как то неприлично уже… Поблагодарим короля Тэма!
Гости взорвались от смеха, а сам Роланд улыбался до ушей. Под дикие овации «молодых» проводили до их покоев, где оставили одних. Еды в покоях не было, тепла тоже (камин только растопили). Закинув девушку на кровать, Роланд принялся стягивать парадный дублет. Как же это было муторно. Мужчина аж упыхался, пока дошёл до рубашки.
- Давай-давай, чего сидишь, как вкопанная? Они скоро проверять придут, - Роланд стянул с себя рубашку. Морозный воздух сразу же прошёлся по разгорячённому телу. Ноль действий. Схватив рыжую за лодыжку, фйелец чуть чуть подтянул её к краю и принялся растирать щиколотки, а затем запястья.
- Да не бойся ты, в тебе же почти полторашочка, нет?

Отредактировано Roland Wallace (2016-02-26 00:05:21)

За неимением постоянный бабы при себе откуда было Роланду знать, что им в принципе нельзя давать пусть и наполовину полный трофейный рог? Мужчина вообще никогда не задумывался на этот счёт, а сейчас скорее больше раздражался на капризы новоиспечённой жены. С первых мгновений этот брак был полон открытий.
– Да сколько тебе повторять? Не помню я ни черта, может ничего и не было, - упрямо утверждал фйелец, хотя понимал, что такой расклад вряд ли возможен в принципе. Рыжая была юна и хороша собой. Вряд ли той ночью его что-то остановило, особенно алкоголь. Даже как-то обидно… Не помнить той ночи. Судя по тому, как она сейчас упиралась, было не очень… Ей уж точно, что в целом мало интересовало Роланда, но с другой стороны, может оно и к лучшему, что он ни хрена не помнил? Впечатления, как в первый раз, все дела.
– Да и к тому же, двор об этом не знает. Скажи спасибо, что они не здесь стоят и смотрят, - Уоллес знал, что у некоторых народов принято консумировать брак наглядно. Можно сказать, что им ещё повезло. Однако, Лукреция уже билась в истерике и схватила подсвечник. Мужчина мог бы и увернуться… будь он на один кубок трезвее – подсвечник прошёлся царапиной по лбу.
– Отец-создатель, вот жеж дрянь! – обращаться к «чужому» Богу Роланд привык именно в такой связке. Он отошёл на шаг назад, отпустив девушку, которая, к большой неожиданности, резво соскочила с постели и попыталась выбежать из покоев.
– Куда собралась! – Нельзя сказать, что он шибко за ней бегал, но дорогу к двери, точно преграждал и попытался, как дикого зверя, загнать обратно – на ложе, которое им нужно было разделить. В итоге рыжая бестия увернулась в сторону окна, ловко забралась на подоконник и принялась открывать оконную раму. Наблюдая за всем этим, Роланд приметил на комоде рядом кувшин и виноград (всё же кто-то об этом позаботился). Подняв с пола рубашку и приложив её к кровоточащей царапине на пол лба, он направился в сторону жены-суицидницы, естественно, под тонны визгов. Оторвав веточку винограда, Роланд взглянул на жену своими пронзительными глазами и вернулся к кровати, последовательно плюхнувшись на неё.
– Валяй, - спокойно сказал мужчина откинувшись. Ну а что? Хороший выход. Потом так и скажет Тэму: «Она предпочла выпрыгнуть из окна, чем делить со мной одну постель, соррян, твой мир с Моргардом накрылся». Идеальный расклад. И долг выполнил, и без капризной бабы остался.
– Аккуратно, там скользко. Всегда мечтала так закончить жизнь? Размазанной кучкой на гранитной плите? А, нет, погоди, там же вроде кусты. Ну в целом, неплохо… Отпевать правда не будут, зато какая будет кучка... Хотя нет, не очень: волосы, переломанные кости, открытое мясо. На снегу, конечно, зрелищно, но в целом так себе, - отправляя виноградинки в рот, размышлял фйелец, - надо бы не забыть сказать твоим сопровождающим, где тебя отскребать.
Мужчина чуть-чуть поерзал, поудобнее устраиваясь на подушках. Тишина нависла. Роланд рассматривал белый, далёкий потолок. Усталость после тяжелого дня "лавиной" снизошла на него именно сейчас. Скинув сапоги, мужчина обернулся в тёплые одеяла и закрыл глаза:
- Когда будешь прыгать, сильно не ори, пожалуйста.

Отредактировано Roland Wallace (2016-02-28 01:28:43)

Приоткрыв глаз, фйелец тихо понаблюдал за тем, как Лукреция на цыпочках шмыгает в сторону двери. Перевернувшись на живот, мужчина шумно выдохнул и зарылся в подушках.
- Дядя, - раздался певческий голос племянничка. Вот кто умеет бесшумно ходить, так это Айлес. Переплюнул даже "невидимку" Тэма. Роланд что-то мугукнул в ответ, но движения не последовало.
- Я только что столкнулся с твоей невестой, которая мчала не пойми куда, - одобрительное в ответ, - всё уже... ну это... - тут уж юный Айлес застеснялся. Его бы тактичность Комнолу. Два брата, а так ясно разделены на чёрное и белое. Интересно, сам пошёл или кое-кто послал? Хотя, какая разница? Айлес уже стоял здесь и краснел, как хорошенькая девица при непристойной шутке.
- Ага... - сонно пролепетал мужчина.
- Чего-то как-то... быстро.
Уоллес закатил глаза и перевернулся набок.
- Я смотрю, у тебя есть такой весомый опыт, как быстро, а как нет... Колись, Айлес, - расплываясь в улыбке, он окинул племянника взглядом, который скорее начал походить на свежий помидор.
- Ну не совсем... Чтобы есть... И чтобы нет... Мы крики, слышали, и шум... В общем, я это лучше...
- Айлес кого-то трахнул? Ох ты ж ёжик! А чего молчал? Тут стесняться некого, - тут же в голове вспомнилось суровое лицо Тэма, который может и оценил бы поступок по достоинству, но виду бы не дал. Мол не может будущий король терять свою, кхм, невинность с распутной девкой, - Рыжая вряд ли вернётся, своё она уже получила, тащи графин с комода сюда и рассказывай, я хочу услышать всё в деталях, - сверкнув глазами, Уоллес уселся на постели.
Роланд никогда особенно не общался со своими племянниками и племянницами, играл быть может, и то немного. И больше всех с Филлипой, так как она была первенцом. Ситуация изменилась, когда он временно занимал пост отца в тяжёлый военный период и готовил кадры. Именно тогда ему удалось по настоящему узнать сына своего брата. Проболтали они всю ночь. После пары кубков на старые дрожжи Айлес, наконец, разговорился, а Роланд начал вещать о своих бесчисленных ночных жёнах. Где-то под утро послышался грохот.
- Кто-то ещё в состоянии так рано вставать? - изумился мужчина, когда в комнату вбежал, обеспокоенный слуга и сказал, что один из орллевинцев свалился с бастиона, когда мочился. Роланд сдержал свой смех.
- Сир Джорджио утверждал, что один из часов столкнул его, но это не так, он был в стельку пьян, я сам подливал ему. Король Тэм пытается решить вопрос, но мы не можем найти леди Лукрецию, - закончил запыхавщийся мужчина. Уоллес почесал затылок.
- Я тебя понял, - намёк простой: пойди, найди, явись (в залу).
На пару с Айлесом они отправились осматривать огромнейший замок. Наткнулись на Филиппу, которая сетовала на головные боли и которая рассказала, что виной тому распитие вина с новоявленной женой Роланда.
- Ну и где она сейчас?
Ответ был прост, как никогда. Забив на поиски, Роланд вернулся в свои покои переодеть праздный килт и дублет на повседневный. Он не удивился, когда застал рыжую, с довольным, кошачьим лицом в постели, сладко спящую. Раздевшись, Роланд принялся искать свои вещи, переложенные в новый сундук.
- Разве такую высокородную леди не учили, что подглядывать не прилично?

– И кто-то говорит ещё о невинности до недавних событий… - усмехнулся мужчина, отправляя на табурет очередную белую рубашку. Интересно, кто вообще собрал все эти сундуки? Это типо дары? Уоллес никогда не думал о том, что для того, чтобы получить парочку новых дублетов и килтов, нужно непримененнько жениться. За всем этим ворохом тряпок он искал брюки. В этом сундуке его не оказалось, подле кровати стоял второй. Натянув рубаху, мужчина принялся рыться во втором.
– Принца Айлеса? Сомневаюсь, что это именно он за Вами подглядывал. Покуда Вы, сударыня, распивали всю ночь вино с принцессой, Айлес составлял компанию мне, раз Вы изволили так быстро меня покинуть, – как Роланд не любил все эти официальные обращения. Но куда деваться? Даже после рождения следующего наследника, от титула и крови так просто не откажешься. Как и от обязательств, таких, которых произошли вчера.
– Что дальше? Понятия не имею… По схеме через несколько недель я заберу тебя в Чисхолм… и ты будешь там леди, хозяйством заниматься, властвовать… Только без ремонтов! – предупредил мужчина. Только этого ещё не хватало. Тогда уж он сам отправится на карниз, а оттуда вниз по реке с проломанным черепохом…. Хотя. А хрен вам! Возьмём лодку  и отправимся на Тиль! Роланд не раз слышал от странников истории о морских волках. Он никогда не видел открытого моря – только с берега -  в отличии от своей жены,  и ему было до жути интересно, какого это – путешествовать по морю, справляться с огромным кораблём.
Когда маленькое рыжее создание, завёрнутое в одеяла подошло, Роланд прикрыл второй сундук.
– Тебя искали, но думаю, этот вопрос я разрулю сам, – мимоходом сказал Уоллес. Теперь решал за них двоих он, даже в отношении её делегации. Понравится это Лукреции или нет, Роланду было всё равно.
– У тебя дар провидцы, – съехидничал фйелец и приблизился к девушке, – однако есть одна проблема. Предложение, конечно, хорошее, но, - он начал двигаться на неё, заставляя отступать, - раз уж я женился, то наследники мне уж точно нужны.
Пока она не успела сообразить и сбежать куда-нибудь ещё раз, он одной рукой схватил оба её запястья, а второй усадил обратно на кровать. Одеяло упало на пол.
– Да ты не рыпайся так, это как… укус комарика, – он заставил её лечь, заломив руки наверх, почти за голову, продолжая держать их крепкой хваткой. Лукреция начала ёрзать, но с меньшей прытью, что накануне ночью. На ней всё ещё было свадебное платье. Зажав её колени между своими ногами, Роланд свободной рукой нащупал ленту корсета, которую пришлось перегрызть зубами, последовательно перевернув девушку набок. Пусть он был жестким человеком, однако не хотел бы, чтобы рыжая вдруг неожиданно задохнулась, кто знает этих орллевинок, как они там корсеты перетягивают. Расслабив перетяжку, Роланд положил её поудобнее, закинул юбки и раздвинул ноги, придерживая одно бедро, чтобы не сильно болтала ногами. Естественно, все эти его действия сопровождались впиваниями когтей в кожу и нереально хриплыми визгами и мольбами, на которые он, казалось, не обращал никакого внимания.
– Да тихо ты, всё равно никто не явится, – всё ещё повисая над ней, он грозно посмотрел на неё, а затем резко «вторгся» в неё. Тут уж визги утихли. С каждым толчком, он всматривался в то, как меняется лицо рыжей.

В светло-голубых глазах стояли слёзы, а сквозь них ярость, злость, обида. Однако это его не волновало вообще, быть может даже напротив - заводило, кроме как того, что сильно она напрягала бёдра. Сопротивление было жестким, однако вдруг она впилась маленькими пальчиками в ключицу слева, а её тоненькие ноги обвили торс, помогая проникнуть ему ещё глубже. Фйелец упёрся предплечьем в матрац, склоняясь над ней всё ниже. Он и не думал скрывать своего удовольствия – лицо тут же исказилось от наслаждения. Он прикоснулся своими губами к кровоточащей ране на нижней губе рыжей и захватил её, посасывая, а затем и распахивая спелые губы и заталкивая свой язык в настырном страстном поцелуе. Правая рука блуждала по юному телу, заминая нежный бархат её кожи и крытые изгибы. Довольствоваться приходилось только бедром и частью ягодицы. Как же сейчас он ненавидел это свадебное платье, как хотел бы разорвать его клочья, сжечь к чертям. Он двигался размеренно, периодически подстраивая её под под такт. Сейчас уже было не до болтавни. Губами он сошёл уже куда-то в область шеи, ключицы. Пар слетал с губ. Здесь, в относительно холодной комнате, им было жарко. Он не обратил внимание на треск рубашки, что была на нём, - маленькие пальчики уж сильно постарились, стиснув её. Музыкой сердце отбивало ритмБыстрее. Сильнее. Сгорать. Сгорать без остатка. Сгорать единым пламенем… Исполняя свой безудержный танец на маленьком островке отчужденности от всего остального бренного мира, они не отрывались друг друга ни на секунду, устремляясь вперед на пути к истинному блаженству, его взрывному пику, волнами заставляющему тело содрогаться от неповторимого удовольствия. Его настойчивые движения, ее игривые поцелуи, смешанные с яростью, невольно вызывающие собой еще больший напор страсти, все это вело к одному. К тому, когда на грани напряжения, не в силах больше сдерживаться. Приятная разрядка по телу пришлась иголочками, сопровождённая ее безудержным стоном, самым громким, который она издала. Расслабившись, он буквально придавил девушку полностью на пару минут, обдавая жарким дыханием её шею, однако затем скатился в сторону, выдыхая.

Случилось то, что должно было случится ещё раньше ночью, и что по идее случилось тогда, в таверне где-то в лесах, однако с той лишь разницей, что теперь он «насладился» молодой женой полностью, в здравом уме и твёрдой памяти. И что более ужасно для неё – ему это понравилось. Распластавшись на кровати, Роланд лениво потянул руки вверх. Можно было бы даже сказать, что день начался не за зря, однако знаете, женские истерики могут испорить даже потрясающий секс. Женские истерики – это зло, а сами женщины – обители зла. Это Уоллес знал чётко. И он очень ценил среди женщин тех, кто искоренял из себя это самое зло. Но Лукреция была слишком молода, чтобы с этим бороться, очевидно. А Роланду было слишком хорошо, чтобы разбирать бормотание, которое доносилось испод копны рыжих волос. Но общий смысл был ясен прекрасно. Роланд закрыл лицо подушкой. Он слышал всхлипы и кряхтение, которое прерывало мёртвую тишину.
- Привыкай без спасибо - процедил мужчина, откидывая подушку и садясь на кровати. Девушка неловно пыталась привести платье в порядок. Закатив глаза, Роланд встал и подошёл к ней, перехватывая из её рук ленты корсета.
- Если ты не заметила, у нас у всех есть свой долг. Твой – родить мне наследника, - какой бы прекрасной не делал бы девушку корсет, но горел бы он в аду, да ещё и ярко, - Нравится тебе. Или нет.
Всхлипы усились. Ещё чуть-чуть и мина подорвётся. По своему опыту Роланд это чувствовал.
- Сменила бы лучше платье… - и вот он вступил на эту мину. Да. Одназначно. Пусть он и не видел её лица сейчас, но точно знал, что она там ревёт, особенно по тому, как она пыталась скинуть его пальцы со своей талии. Поймав руку рыжей, он развернул её к себе лицом.
- Послушай, - что сейчас, наверное, было невозможно, - мне вся эта история с браком нравится, не больше твоего, - он держал её за тоненькие плечики, - однако выбор был сделан за нас… Поэтому хватит реветь. Твои слёзы клятв отменить не смогут, как и изменить. Просто смирись, как…я.
Ну ещё бы она остановилась. Нет. Зло вышло на ружу. Пора было сушить вёсла. В очередной раз закатив глаза, Роланд отпустил её, открыл сундук и снова начал рыться. Найдя какое-то платье, мужчина кинул его рыжей, а себе же достал новую рубаху и брюки.
- И лучше бы тебе смириться побыстрее, - натягивая сапоги добавил он. Боже, ну за что ему эти страдания то? Лучше бы он умер по дороге, в бою где-нибудь…
- Что до насилия… Я не притронусь к тебе, пока ты сама об этом не попросишь, - уже уходя бросил он, скрипя зубами, - однако не думай что… ребёнок не появится.
И вышел вон.

- Простите, придётся решать без миледи Лукреции, очень… - громко изъясняясь на всю большую залу, Роланд влетел немного резко, чем тут же привлёк внимание к себе, - … очень устала. Что собственно тут происходит?
В зале были только Тэм и тот самый сир Джорджио, которые сейчас распивали вино на двоих. Как в последствии оказалось, королю удалось закрыть этот вопрос, выразить свои соболезнования, а что самое главное – склонить неродивого рыцаря в своей правоте. Вопрос решился просто. Уже позже, когда истории о погибшем были закончены, а само трио чувствовало усталость от общества друг друга, король Тэм решил поинтересоваться:
- Ну … как?
Роланд скорчил недовольную рожу и повернулся к брату в полоборота.
- Нормально.
- Нормально? Слуги видели, как она ночью гуляла по замку.
- Ну ночью да, а вот уже утром… Её выдали не за кого-нибудь, а за меня, естественно, жени ты на ней Айлеса, проблем было бы меньше, - язвительно добавил мужчина. Больше о потерянной холостой жизни военачальника никто не разговаривал – готовились к вечернему продолжению банкета, а на утро им предстояло вернуться в Чисхолм. Да уж, там то будет не с кем поговорить… Хотя, всегда можно выбраться на охоту. И именно охоту и рыбалку обсуждал Роланд с многочисленными гостями столицы, а также опрокидывал в себя самогонку. Нововявленная жена в глаза не попадалась – и слава богу. Как он дошёл до постели он не помнил, скорее всего его донесли, что случалось частенько после таких «празднеств». Спал он крепко, да настолько, что время отъезда было отложено – разбудить не смогли.
- Твою гвардию… - выругался мужчина, хлебая ель в надежде сбить головную боль.

Колона была не большой: парочка доверенных гвардейцев, включая Йергена и Джори, которые ехали позади.
- Ну и что делать будем? – тишина, которая продолжалась уже слишком долго, а может и последние два часа, очевидно очень сильно надоела капитану.
- Не знаю… народ надо объездить, собрать пошлину с лэрдов, спросить, чем подсобить нужно… Ну сам знаешь… хозяйственные проблемы, - почесав затылок, ответил Уоллес.
- А что ты будешь делать с…
- А ты думаешь, она до сих пор в замке?
- Ей явно понравилось жить на широкую ногу…  А тут ты жену привозишь, - Йерген, та ещё скотина, начал ржать.
- Ой разберёмся…
Лошадь Лукреции вдруг резко заржала в испуге, Роланд тут ударил по бокам свою и подъехал, пытаясь схватить поводья, однако не тут то было. Его вороновый конь вдруг повёл влево – ближе к горному наросту.
- Лукреция!
Бешенная кобыла скинула свою наездницу, и та кубарем покатилась вниз по снежному склону. Спустившись со своей лошади, Роланд на своих двоих поехал следом за девушкой, покуда Йерген разбирался и с кобылой, и с козлом. Уоллесу уже приходилось совершать такие смертоносные спуски, однако сейчас он не удержал равновесие из-за камня, что выступил вдруг столь неожиданно. Дальше он спустился кубарем вниз, схлопотав по лицу ещё и удар от широкой веток кустарников.

- Роланд.
Голос был незнакомый. И он звал его столь настойчиво, покуда он сам находился в какой-то прострации между тьмой и светом. Но ему было спокойно. Ровное спокойствие, словно баюкающая колыбель тьмы…
- Роланд.
Он не мог понять, кто же его так настойчиво зовёт. Кто заливает щёки и бороду водой, однако это уже было не столь важно, как тот жуткая боль в области затылка, которая как неожиданно прилетевшая бутылка по голове, разносилась огромным очагом боли.
- Hestkuk, - выругался мужчина и сожмурился. Когда же он открыл глаза, то свет неприятно добавил удара. Роланду потребовалось немного времени, чтобы разобрать хоть что-нить. Подле него была плачущая Лукреция, сквозь эти самые слёзы.
- Ещё бы, я был бы мёртв, - бросил он, понимая как жгло ногу, ту самую которая так неудачно зацепилась, - ты как? Цела? Точно нигде ничего не переломала?
Постепенно помимо боли начинало появляется чувство холода. Они лежали в сугробах, и не было времени ныть от боли.
- Так, сможешь идти?
Когда девушка чуть-чуть отодвинулась, Роланд попытался подняться.
- Сука… - выругался принц крови, когда боль с новой силой отдала в левом бедре, припав на одно колено, он кое-как в два движения, больше напоминающие ползонья, добрался до широкой ветки, что валялась под большим широким дубом.
- Лукреция, нам нужно уходить… Вечереет, нам нужно найти деревню.
Роланд помог девушке встать и обхватил её под талию, помогая удержаться, сам же опирался на кривую палку.
- Аккуратно, нам нужно спуститься ещё ниже…

Ближайшая горная деревня им встретилась уже тогда, когда звёзды были ярко видны на небе. Хозяин корчмы с большим недовольством принял их, однако после того, как Роланд показал ему свой перстень лорда, тут же натянул смилостивился и ушёл за порцией рыбной похлёбки. Они грелись около очага, что был в углу этой комнаты.
- Ты как? – протягивая кружку эля, спросил мужчина.