HELM. THE CRIMSON DAWN |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » AU: Я вернусь к тебе дождем, утренней метелью за окном [х]
❖ НАЗВАНИЕ Я вернусь к тебе дождем, утренней метелью за окном
❖ УЧАСТНИКИ Лукреция Грациани, Андрес Найтон
❖ МЕСТО/ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЙ Орллея, Арвьершир, Авелли / 5 января 1443 года
❖ КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ Пока герцогиня Орллеи собирается уезжать в Борромео на свадьбу к брату, герцог собирается уехать в другом направлении по делам их уже независимого герцогства, но вместо обычного теплого прощания накануне отъезда между ними состоится непростой разговор о будущем...
ВНИМАНИЕ! АЛЬТЕРНАТИВА!
Вечером, накануне отъезда Лукреции из Авелли происходили последние сборы герцогини и проверка собранного перед отправлением. Казалось бы, что все уже давно уложено и готово, завтра останется лишь выехать, но волнение девушки перед поездкой на свадьбу брата ощущалось даже в воздухе их с супругом покоев. Несмотря на уже значительный срок беременности, Лукреция не утратила своей былой подвижности, утренние недомогания, что мучили ее поначалу, уже прошли, а только начавший выступать живот еще нисколько не мешал. Ее фигура уже стала отчетливее походить на фигуру женщины, а не юной девушки, еще не познавшей радости будущего материнства.
Лукрецию немало огорчали те факты, что на свадьбе Энрико и дочери леди Борромео не будет присутствовать ни ее супруг, который должен был уехать по своим делам, ни ее отец, который одним своим присутствием мог создать поддержку всей семье Грациани. Она должна была уехать туда одна и представлять всю их семью, а также герцогский дом, что заставляло ее нервничать и волноваться больше обычного. За четыре месяца брака она научилась кое с чем справляться, но сможет ли она и на этот раз не подвести, без поддержки отца и мужа? Для этого требовалась большая храбрость, которой, как считала Лукреция, было в ней не так уж и много.
Хельм не пытался посягнуть на начавшееся отделение их герцогства, но надолго ли это? Какой правитель станет терпеть подобное? Невеселые мысли и ожидание того, что может произойти что-то страшное все чаще посещали герцогиню. С большой тоской она думала о том, как отправились во Фйель отец и ее друг - изобретатель Николло де Ланца. Как они пройдут через враждебные земли, смогут ли все сделать так, как запланировали? Она боялась за родных.
Для мужа и жены был приготовлен малый зал, где они должны были встретиться за легким ужином. Днем они не виделись толком, но сейчас смогут немного поговорить на приятные обоим темы, чтобы разъехаться с легким сердцем. Андреса еще не было в зале, когда Лукреция пришла туда. Она не стала садиться, а дождалась, пока в коридоре раздались торопливые уверенные шаги.
- Здравствуй. Я по тебе скучала. - легкий разворот, радостный взгляд, теплая улыбка и доверительное прикосновение к руке.
- Мне сказали, что перед отъездом из замка нам приготовили что-то особенное. Даже я не подозреваю, что это может быть. Как прошел день? - Лукреция всегда внимательно слушает мужа и старается вникнуть в его планы, пусть в политике молодая герцогиня все еще не так сильна, как ей хотелось бы.
- И ты все еще не рассказал, куда поедешь, - укор в ее словах совсем легкий.
Солнце встретилось с горизонтом слишком рано. Последние его лучи быстро померкли, и герцог не помнил, когда успел отдать распоряжение Джорджио зажечь свечи. Они появились в большой зале и его кабинете сами по себе. Карту, которая, казалось, уже снилась в полусонные ночи, Андрес знал наизусть, однако она всё равно широко раскинулась на огромном деревянном столе. Ещё не так давно здесь, в этой самой зале, рядом с ним стоял, по сути, его лучший союзник и друг – Адриано, а теперь граф (и тесть по совместительству) мчит на полных парусах к западным берегам Гасконии, чтобы продолжить свой пусть в далёкий холодный Фйель. Мысль изначально была сомнительная и рискованная, но Найтон верил, что чем больше королевств поддержит его «начинания», тем быстрее он получит желаемое. И это была вовсе и не корона. Нет. Это была независимость. Затяжная война с Фйелем, чума в Атлантии, которая затем накинулась и на Гасконию, неспокойные настроения в Моргарде, и регент на троне… Король Чарльз принимал выражение «царствуй и влавствуй» слишком буквально, из-за чего и произошли многие печальные события. Как же поведёт себя регент Генрих? Выжидать времени не было. Момент был самый подходящий, однако отказ Понтифика признать Орллею отдельным государством поставило под огромный риск развернувшуюся кампанию. Многие вассалы герцога с осторожностью отнеслись к этой затее, а это легко могло и повести к гражданскому противостоянию внутри герцогства, чего Найтон, естественно, не желал. Хватало уже того, что некоторые капитаны – старые волки моря – прибывали в замешательстве, наиболее лояльные короны, поспешили покинуть порт. Время уходило сквозь пальцы, карта оставалась неизменной, огонь разгорался, как в камине, так и в сердцах…
С утра герцог принял кажется с десяток посетителей, решая самые крупные и мелкие вопросы. Авелли был полон гостей. И всем им нужен был один простой ответ – да или нет, слухи или правда, корона или преданность. О, как бы Андрес желал знать ответ на этот вопрос. Во время переговоров мужчина держался по обыкновению уверенно и холодно, что служило успокоением для вопрошающих, пусть и не на долгий срок. Особенный разговор состоялся с Бринмором Дальмонтом. Риалль Дальмонт, ныне вдова, находилась всё ещё в Фэр-Айле ввиду войны. Бринмор выразил надежду на то, что дорогая родственница поспособствует в налаживании отношений между независимой Орллей и Фйелем. О большем барон не знал. И да, поспособствует. Её сыну предстоит стать графом Дальмонтом, что навсегда свяжет Фйель с Орллеей. Андрес это очень хорошо понимал.
День пронёсся молниеносно. Вторая половина была посвящена сборам и письмам. Мужчина устало откинулся в кресле в тот самый миг, когда Джорджио напомнил, что у Его Высочества есть беременная жена, которая ожидает его к ужину. Андрес тут же заторопился в залу.
– Здравствуй, родная, - он поцеловал Лукрецию в лоб, прежде чем отодвинуть ей стул и помочь сесть. Сам же он тут уже устроился напротив.
– Быстро. Мне показалось, я только что встал, как уже ночь. Графиня Элшира справлялась о твоём здоровье, - пауза, ему явно нужно было взвесить последующие слова – как обычно, ничего серьёзного, но герцог никогда не говорит не обдуманно, - Особенное? Не слышал от Джорджио, а может и просто мимо пропустил, - Андрес не хотел особенно волновать супругу проблемами, которых их настигли, отвлечённая беседа была куда лучше, - Еду? В Рейнис. Жаль, что придётся пропустить торжество и отпустить тебя одну. - Найтон замолчал и принялся за поданное блюдо. Молодое вино пришлось совсем кстати.
– Твои сборы уже окончены? Я замятовал, сколько ты будешь находиться в Борромео?
Отредактировано Andres Knighton (2016-03-11 10:22:36)
Лукреция ненадолго замерла, пока муж целовал ее и изящно опустилась на свое место. Андрес снова стремился куда-то, несмотря на то, что уже был вечер и можно было немного расслабиться. Возникало ощущение, что муж боялся куда-то опоздать, не успеть, что регент Хельма сделает все быстрее. Кое-что у них все же получилось сделать быстрее - а именно начать переговоры с Фйелем. Возможно, у мужа есть еще какие-то планы на то, чтобы помочь герцогству обретет независимость де-юре, а не только де-факто. Увы, в политике леди Грациани разбиралась не так хорошо и иной раз ей казалось, что она просто проводник для герцога к своему мудрому отцу, который точно знал, что можно посоветовать мужу.
- Быстро? Такое ощущение, что ты и сейчас куда-то спешишь, - между тоненькими бровями легла хмурая складочка. Она понимала причины всего этого, но иногда ей хотелось капризничать и привлекать к себе немного больше внимания супруга. Особенно в ее нынешнем интересном положении. Упоминание леди Элшира только усугубило ситуацию.
- С каких пор этой женщине интересно мое здоровье, - проворчала себе под нос герцогиня. Первое время по негласному договору между супругами Лукреция не распространялась о своей беременности, но теперь каждый считал своим долгом пожелать герцогине здоровья и крепкого малыша, а ведь еще даже половина срока не прошла. Что же будет, когда леди Грациани будет ходить уже на сносях? Мать скорее всего насоветует герцогу запереть свою неугомонную дочь в башне на месяц и нанять лучших лекарей для того, чтобы принимать роды.
- Не забудь принять - маленький пузырек с зельем мельком появляется на столе и несколько капель падают в кубок с водой. Пока никаких атак и проклятий от ведьм на герцогскую чету не насылалось, но Лукреция настаивала на том, что им обоим необходима защита на случай неожиданного нападения и заставляла супруга принимать зелье от возможной атаки.
- Рейнис? Кажется, в прошлый раз тебе там отказали. Как, впрочем, и отцу. - им непременно нужна поддержка церкви, но неужели Андрес решил взять понтифика измором, чтобы их признали как отдельное королевство наконец? Даже собственные родственники не могли помочь в этом деле, хотя на дядю Хельмана сердиться за отказ было нельзя - все дорожат сейчас своим положением и в любой момент оно может оказаться совсем шатким.
- Ничего, я постараюсь поздравить Энрико и Лукрецию за нас двоих. - девушка чуть улыбается и втыкает вилку в мясо. - Только мне немного страшно, смогу ли я достойно это сделать... Все же у тебя это получается намного внушительнее. - она до сих пор считает себя слишком молодой и неопытной даже для торжественных приемов. Отца тоже не будет рядом и подсказать что и как особо некому, так что нервозность молодой герцогини вполне понятна.
- Если считать путь туда и обратно, само торжество и последуюие за ними мероприятия... Около двух-трех недель. Надеюсь, что все же удастся вернуться раньше, но сильно не надейся. Может быть, это последнее торжество, на которое мне удастся выбраться перед тем, как ребенок вырастет ее больше, - Лукреция рассмеялась, а затем посерьезнела.
- Если у тебя получится - приезжай следом. Думаю, леди Барди будет рада, да и большинство лордов будут на свадьбе, может быть, удастся их собрать... Ну, что ты обычно делаешь. - не всегда ей удается сделать что-то для мужа, может быть, сейчас получится?
Джорджио вошёл с кувшином, полным тёплого вина, как всегда бесшумно. Ночи стали холоднее. Много холоднее, чем в летнюю пору. Однако Андрес знал кому сейчас действительно холодно до скрежета зубов: Адриано и Николло. Не забывая об этом ни на минуту, он твердил себе неустанно, что должен приложить максимум усилий, чтобы эта опасная поездка, тяжёлые переговоры и долгая дорога оправдали свои затраты. Он должен, просто обязан. Больше пути назад нет. Только вперёд. Только… К короне. Нет, не к заветной: будь у него иной выбор, который смог бы гарантировать безопасность интересов Орллеи, он бы пошёл на него. Но больше другого хода нет. И именно этим были заняты его мысли. Лишь Лукреции удавалось вытянуть его из этого омута, хотя бы на несколько часов.
– Да… – мужчина осёкся, – нет. Не спешу.
Но времени было мало. Что он сделал сегодня? Если подвести приблизительный итог, то он бы затруднился ответить, что конкретно. Переговоры… Ни к чему не приводящие переговоры. Быть может день завтрашний день принесёт хоть какие-нибудь плоды? Его Высокопреосвященство отбыл в Рейнис в середине зимы и до сих пор его не было видно в Авелли. Он был на стороне независимой Орллеи. Однако, насколько? Хватит ли ему решимости перейти от слов к делу? Разрезав очередной кусочек мяса, казалось, Найтон опять увяз в своих размышлениях и прогнозированиях событий. Он должен был предположить любой сценарий, любой исход…
– Твоё здоровье, как и здоровье нашей семьи, интересует сейчас всех, – да, Его Светлость обладал абсолютным слухом, что, собственно, не грех в такой то тишине, – особенно Хайбрею, - это он добавил еле слышно.
Уже занося вилку ко рту, он вспомнил про пузырёк. Меры предосторожности… В последний раз он слышал о ведьмах в своих владениях очень давно, а может и не придавал этой проблеме внимания, полностью полагаясь на инквизиторские замашки кардинала, поэтому относился к данной необходимости постольку поскольку.
– Ах да, – несколько растерянно мужчина потянулся за пузырьком с зельем и тут же его принял. Со стороны он казался несколько растерянным, что было прямо пропорционально его поведению на каких-нибудь приёмах.
– Я более чем уверен, ты справишься лучше меня, – Андрес улыбнулся. Он говорил искренне: едва ли он был сейчас способен говорить поздравления молодой паре и двум домам не с суровой сталью в голосе и лице. Его присутствие придало бы этому событию слишком много официоза.
– Двух-трёх недель… - эхом повторил мужчина, прикидывая насколько ему придётся остаться одному. Нет-нет, и раньше случалось, даже более того. Однако он настолько привык к общему супруги, что эта перемена едва ли шла ему по душе. Получается это был их последний совместный ужин на ближайшие полмесяца, если, конечно, он не отправится следом.
– Я постараюсь. В этот раз вопрос стоит ребром, - сухо ответил Найтон. Либо он «прижмёт» милорда Барончелли, либо это будет полных крахом. Сколько он сам проведёт в Рейнисе, он затруднялся ответить.
– Провожу приём, – запивая мясо вином, добавил мужчина. Он был немногословен. Сказывалось волнение. Он бы охотно поболтал о чём-нибудь другом. Хотя бы на вечер. Утром он всё равно вернётся к тем же проблемам.
– Не хочешь прогулятся после ужина? Если, конечно, не сильно устала.
Герцог уже приговорил свой ужин и допивал второй кубок вина. Этот вечер принадлежал только Лукреции.
- Ты хочешь сказать, что плюс ко всему прочему, мне стоит опасаться еще и Хайбрея? - Лукреция неуютно пошевелилась на своем месте и стала нервно перебирать приборы на столе. Ходили различные слухи о том, как молодой герцогине удалось так быстро забеременеть, в том числе и то, что скоропалительный брак Андреса произошел по вполне понятным причинам, а конкретно - именно из-за будущего наследника. Впрочем, леди Грациани пока не могла удостоверится в том, кто именно родится, но материнская интуиция говорила о том, что вновь это будет мальчик. Мальчик, которого на этот раз она изо всех сил постарается сберечь.
Даже на семейном ужине проблемы политики так или иначе вылезали в разговоре и она была готова ухватиться за какую угодно тему, лишь бы хоть немного отвлечься.
- Я постараюсь и очень надеюсь, что раз не ты и не отец не дадут мне сказать чего-то лишнего, то это сделает мама. - строгая Элен Хайгарден давала мудрые советы не так часто, но слушала выступления отца явно чаще и знала куда больше, так что леди Лукреция надеялась и на ее опыт. Внимание всегда было привлекательно для девушки, но сейчас оно ужасно утомляло.
- Не сомневаюсь, что у тебя получится, - улыбнулась герцогиня краешком губ. Просто не должно не получиться, полгода они бьются обо все это и должны получить результаты как можно скорее, чтобы, наконец, перестать жить в страхе. Порой Лукреции становилось тревожно за то, что их будущему ребенку, возможно, останется то, что создали предыдущие поколения. Он может родится новым королем, но как этот король проявит себя, как будет держаться и удерживать новое королевство? Они с Андресом обрекают его на это еще до его рождения. Справедливо ли? Пока некому судить.
Девушка снова пошевелилась на своем месте, оценивая собственное состояние. Ее лодыжки немного опухли и неприятно тянуло спину, но прогулка с любимым мужчиной и возможность размяться заставляли забывать о собственной появившейся легкой неуклюжести. В конце-концов, она еще молода и в ней много энергии, которая только накапливается во время постоянного отдыха и часто никуда не реализуется.
- Я с удовольствием составлю тебе компанию, - улыбнулась Лукреция и стала заканчивать трапезу. Минуты, когда можно побыть вдвоем - самые желанные и тем дороже они становятся, когда случаются нечасто.
Лукреця отлучилась ненадолго, набросила на плечи теплый плащ и встретилась с мужем в коридоре, после чего они вышли в сад, где рука об руку стали прогуливаться по дорожкам. Зима выдалась мягкой, но тем не менее, холодные ветры могли невовремя настигнуть, а простывать перед самой поездкой герцогине было не с руки.
- Как ты думаешь, кто у нас будет? Мальчик или девочка? Кого ты сильнее хочешь? - ее глаза вновь загорелись лукавым веселым светом, который однажды свел с ума самого герцога орллевинского.
- Я даже придумала ему имя, если будет наследник. Теодор Найтон - звучит внушительно, не правда ли? - Лукреция смешно морщит нос и сжимает ладонь супруга чуть крепче.
- Или как там принято называть членов королевской семьи? Теодор I Найтон? - Лукреция вздыхает и останавливается ненадолго передохнуть.
- И возможно, ему повезет не так, как нам, и придется жениться не на любимой женщине. - рассеянный расслабленный полет мысли без всякого подтекста и герцогиня ненадолго позволяет себе забыться в объятиях Андреса.
- Нет, тебе не стоит, - сказал мужчина мягко и улыбнулся. Он не ожидал, что его слова будут столь громкими. Нет, Лукреции не следовало волноваться ни о чём. Всё идёт, как должно, пусть и медленно. Однако о мерах безопасности всё же стоит думать постоянно. Кажется, именно об этом они говорили с Адриано в последний раз… Как бы лояльно не смотрели его вассалы на отделение, среди них и были охочие на разговоры, а для всякого разговора найдутся уши. Пока Хайбрей оплакивал Чарльза – некогда друга Андреса – всё было мирно. Но отец верно учил его, что ничего в этом мире не бывает неподвижно. Даже камни, что лежат на дне бескрайнего моря. И когда грянет буря – они должны быть готовы. После переговоров с Томасом Девантри, Андрес это понял, что перемены погоды не будет. Шторм лишь начинается…
- Разве бывают лишние слова на празднике? Думай о том, как счастлив будет твой брат в эту минуту, как была счастлива ты… - Найтон говорил несколько механически. Всем известно, что на свадьбе жених не думают о проходящем пире, а гадают, что ждёт их за закрытыми дверьми, где и случается первое, сокровенное таиство. Он помнил, как нервничала Лукреция на их собственной свадьбе. Тогда ему это казалось забавным и милым. Однако тогда он знал девушку, которую берёт в жёны. Знает ли Энрико свою невесту так же хорошо?
Ужин подошёл к концу несколько стремительнее, чем хотелось бы. Беседа явно не клеилась. Час настал - Андрес чувствовал это. Сейчас или никогда. Сейчас или… Он не имел право проиграть. Ради своего неродившегося сына, ради своей любимой, ради всех тех, кто пошёл за ним вслед столь верно и преданно.
Джорджио накинул чёрный плащ на мужчину и тут же принялся его застёгивать. Через минуту явилась Лукреция. Взяв жену под руку, он повёл её по вечно зелёным садам.
- Обоих, - спустя долгую паузу, ответил Найтон, пытаясь представить, как могли бы выглядеть их дети, - Маленького Андреса и маленькую Лукрецию, - с улыбкой на устах, он представил, как держал бы на руках собственного сына, своего наследника, и свою дочь, прекрасную леди.
- Теодор… - Андрес на какую-то минуту задумался. Он знал, что с женой в её положении спорить чрезвато, однако не смог отказать себе, - мы ещё поговорим на эту тему… Ты, наверное, и имя для девочки уже придумала…
Размеренный шаг их резко оборвался, Андрес внимательно посмотрел на жену и взял её миниатюрное лицо в свои ладони.
- Нет, он женится на любимой женщине. Только потому что он наш сын.
Грёзы о весне… Грёзы о новой жизни… Им есть о чём переживать, так зачем же портить заветные грёзы о светлом будущем. Нет… Этого у них никто не сможет отнять.
- И будет править он по справедливости, и, быть может, в мире и согласии с Хельмом… Но для этого нам придётся постараться.
Он обнял жену крепко. Утро снова грозило им разлукой, а ему так не хотелось отпускать её от себя.
- Пойдём.
Они двинулись дальше, покуда месяц всё выше поднимался на ночном небе. Когда же он спрятался за тучами, Андрес проводил жену до опочивальни. И стоило ему заикнуться о делах, как его уста тут же были заткнуты умелым поцелуем. Нет, он не мог отказать ей. Эта была их ночь. Скинув с себя и с жены плащ, он подхватил её и донёс до постели, где так же, как и мастерица поцелуев, умело принялся расшнуровывать корсет одной рукой.
- Ты точно не хочешь отдохнуть перед дорогой?
Отредактировано Andres Knighton (2016-05-20 00:10:47)
От края до края
Небо в огне сгорает
И в нем исчезают
Все надежды и мечты.
Но ты засыпаешь,
И ангел к тебе слетает.
Смахнет твои слезы,
И во сне смеешься ты.
Лукреция лишь рассмеялась, представляя, как супруг держит на руках их дочь или сына. Конечно же, сын будет похож на своего отца - собранный, серьезный, мужественный. А дочь будет похожа на свою мать - веселая, жизнерадостная, в чем-то таинственная. Или же у них будут лучшие черты их обоих. Но для этого нужно было подождать еще несколько месяцев.
- Придумала, - она тепло улыбается и прижимается к мужу. - Аврора, утренняя заря, прекраснейшая орллевинская дева. - Лукреция чувствует, как ее буквально переполняют тепло и счастье, которое так редко теперь удается поймать из-за того, что мжу много приходится ездить по герцогству.
- У тебя все получится. - она становится серьезной и мягко гладит его скулы. - У нас все получится.
Она верит в то, что ее муж - герой. Тот, кому важнее спасение собственных земель, нежели интересы короны. Она верит в то, что их дети смогут править справедливо. Она верит в то, что Орллея выстоит и сможет жить дальше. Сердце герцогини не желает войны и ее ужасов, но и не желает чтобы все закончилось вот так и их герцогство разорили бы.
Прогулка продолжается еще какое-то время и муж провожает ее до своих покоев. Андрес говорит о том, что у него есть дела, но Лукреция удерживает его за руку. Перед расставанием она не желает, чтобы мж уходил так просто, их редкие моменты единения она ценит сильнее, чем все остальное. И герцог снова поддается ей, отвечая на сладкий поцелуй своей жены. Обостренное желание во время беременности и осознание того, что даже с выпирающим животиком она желанна для мужа довольно быстро приводит ее в возбужденное состояние. Тоненькие ладони порхают по плечам, спине и волосам мужа, выискивая застежки на его одежде, которые ей нетерпеливыми жестами хочется отправить прочь.
- Перестань, - ее носик недовольно морщится. - Я успею поспать во время путешествия. Там все равно больше нечего делать. - завязки поддаются и Лукреция тянется к мужу, чтобы поскорее прильнуть к его телу.
- Иди ко мне. - ласковые руки и губы манят к себе, заставляя утопать в водовороте ощущений.
- Люби меня. - ее шепот манит за собой, а туман в глазах распаляет сильнее ее ласк
Всегда...
[AVA]http://sd.uploads.ru/KzwSb.gif[/AVA]
Андрес лукавил: переговоры с королём Дарионом прошли продуктивно, как и ожидалось. Составленное и подписанное соглашение лежало отдельно от других бумаг, в сокральном месте, где чёрными чернилами было прописано, что наследник Андреса женится на моргардской принцессе дыба установить вечный мир между двумя королевствами. С исчезновением Дариона Мирцелла эта бумага не имела полной силы. Ардор настаивал на том, что король погиб, впрочем, точными вестями Авелли не располагал. Герцог чувствовал, что едва ли сможет появится на предстоящем празднестве, так как сразу после беседы с Его Высокопреосвященством, настанет череда организации посольства в столицу Лесного королевства. Возможно, даже придётся его возглавить. Однако, зачем волновать этими вопросами любимую супругу? Андрес лишь кратко улыбался в ответ, одаривая Лукрецию спокойным, усталым взглядом.
Уловка просто уложить её спать успешно провалилась. Молодая герцогиня охотно и быстро стягивает с супруга кожаный дублет и приступает к тесёмкам. Андрес улыбается сквозь поцелуй.
- Сон во время такой тряски? Никогда не понимал, как можно отправляться в столь длинные путешествия в карете, - пользуясь паузой, мужчина скидывает с себя белоснежную рубаху и приступает к юбкам жены, правда, из-за спешки с ними приходится возится дольше желаемого.
Её слова манят, нежный шепот ласкает слух, шёлковая кожа плавится под чередой настоятельных поцелуев. Широкие ладони заново изучают изгибы на этот раз поглаживая уже заметно выпирающий живот.
- Ты уверена, что можно…
До брака Андрес не был обделён женским вниманием, как и чередой краткосрочных романов, и, в целом, с точностью мог сказать, что оно то при таких сроках беременности можно, однако, насколько было известно, церковь этого не приветствовала. Беременная женщина возводилось к лику святых на тот промежуток времени, что носила под сердцем дитя. Впрочем, какой бы набожной Лукреция не была, Андрес прекрасно знал, что желаниям она потакала больше. Именно поэтому его насильно повалили на постель и гордо взобрались сверху. Она предстала, как древняя богиня, прожигающая требовательным и повелительным взглядом. Рыжие волосы струились по хрупким плечам, ране малые груди теперь набухли, сладкое лоно дразняще горело…
- Лукреция, - не в силах больше сопротивляться, Андрес резко приподнялся и усадил жена на себя, заполняя последнюю оставшуюся пустоту между ними. Шумно выдыхая он принялся посасывать тоненькую шею под на нарастающие сладкие стоны.
Отредактировано Andres Knighton (2016-06-06 01:49:17)
Андрес с готовностью отвечает на призыв своей супруги. Опаляющие прикосновения и поцелуи отзываются сладким томлением внизу живота, особенно когда ладонь мужа поглаживает ее беременный живот. Это самый большой жест доверия, что она позволяет своему окружениею, для посторонних людей это - табу. Их ребенок, маленькое беззащитное существо, будущих наследник, тот, кто связывает влюбленных супругов еще сильнее. Обнаженная кожа горит, Лукреция не отстает от мужа в ласках и когда слышит его слова о том, что можно или нельзя, то недовольно морщит свой прекрасный носик.
- Нужно! Я снова увижу тебя только через три недели, если не больше! - решительно говорит она, слегка отталкивая от себя мужа и тот с готовностью поддается ее игре, переворачиваясь на спину.
- Я тебя завоевала. Плати! - призывно звенит ее смех. Рыжие волосы разметилась по плечам и отсвечивают золотом в свете свечей. Теплое пламя свечей делает ее мужа теплее, светлее и роднее и она тянется к нему, но вот Андрес резко садится, привлекая ее к себе и Лукреция со сладким стоном изгибается в его руках, обнимая мужа и прижимая его к себе, насколько это возможно.
Неторопливые движения, бесконечные поцелуи и ласки приносят море ощущений и удовольствия, и так обостренных во время беременности. Несдерживаемые стоны слетают с губ и служат для Андреса сигналом не останавливаться. Ни на минуту, ни на секунду! Любить так же, как в первую брачную ночь, когда она впервые покорилась ему и отдала свое тело в его власть, так же, как на постоялом дворе, когда они впервые поцеловались, любить и неистово ревновать за то, что твоя жена прекрасна и теперь никто не посмеет к ней прикасаться кроме тебя.
Она изогнулась в его руках, с последним вскриком, когда ощущение блаженства рассыпается мириадами звездочек в голове.
- Андрес!...
Напряжение спадает, тела остывают от страстной любви. Лукреция медленно и устало целует мужа, она все еще пылает от его любви. Такими темпами семья Найтон может пополнится не одним наследником, пока он ее желает и она желает его. Тонкие ладони гладят его лицо, проводят по линии подбородка, мягко задевая пальчиком ямку. Лукреция устало улыбается и смотрит ему в глаза.
- Я люблю тебя. - теперь она может говорить это без стеснения и страха, что он не поймет ее, потому что она точно знает, что это взаимно.
- Я тебя люблю. - в ее глазах - счастье.
И пусть подождет Орллея, Хельм и весь мир. Сейчас были только они вдвоем.
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » AU: Я вернусь к тебе дождем, утренней метелью за окном [х]
