С самого начала пребывания Призрака в порту, зарядил проливной дождь. Шум дождя и покрытые вязкой грязью улицы населённого пункта - совершенно не тревожили Грэйс, а вот народ, все же волновался, ибо вечером начинался великий праздник в честь одного из богов - покровителей здешних мест, и дождь, который безустанно тарабанил по крышам, являлся дурной приметой, но не на столько, что бы из-за нее отменять огромную попойку. Особо упорные, не страшась промокнуть, не смущаясь урчащей стремящейся по канавам к морю грязи, настойчиво украшали дома зелеными широкими пальмовой листвой. Если бы у вас было время, и вы, сидя в укромном местечке, где не было сырости, а перед вами стояла целая пригоршня вкуснейших хлбцов с сыром, наблюдали за происходящим, могли бы не раз заметить, как обычный люд спотыкался, бранясь, на чем свет стоит, падал, измазывая свою одежку, но за тем утраченное предпраздничное настроение неизменно возвращалось. Неважно, что именно было причиной - удачное падение соседа через дорогу, мелькнувшая смазливая мордашка или шутка прохожего.
По всей видимости, сегодня солнце не собиралось высовываться из-за набрякших водой туч, а дневной свет имел тусклый зеленоватый окрас, да так, что хозяевам таверн пришлось, вопреки экономии, уже в с самого утра зажечь все свечи.
И хоть, праздник должен был начаться только ближе к вечеру, под промокшей соломой, укрывавшей одну из портовых таверн, где в слеповатые окна вместе с дождем влетали так же брызги прибоя, а прогнившие половицы прогибались под тяжестью матроски сапог, несмотря на дождь, грязь, отсутствие денег и планов на будущее, народ уже желал веселья. Да и нельзя было судить этот люд. В дождливую погоду, наличие крыши над головой, которая вдобавок не течет - отличный повод для радости. Явились даже музыканты. Сами пришли, прячась от непогоды, или в надежде на сытный завтрак и выпивку, а может, кто и пригласил, наврав в три короба, Грэйс не знала.
К сожалению, праздничный настрой совершенно не тревожил рыжеволосого квартирмейстера, которая придвинув к себе поближе еле горящую свечу, склонилась над желтым листом бумаги. Испачканные в чернилах пальцы, быстро и безустанно что-то выписывали, а губы то и дело шевелились в безмолвной речи.
В руках старика скрипка завизжала, как кот, которому только что отрезали яйца. Эту "ноту" подхватила лютня, а за ней, как стадо изнемогающих от течки собак завыли и пресловутые барышни. Сия какофония звуков вызвала у сидящих за столами, но все еще трезвых посетителей шквал восторга. Правда, в отличие от остальных, Грэйс даже ухом не повела. Девушку ни чего не могло отвлечь от дела, так она полагала, пока перед ее носом не возникла внушающих размеров кружка с элем.
- Не гневи Богов, отложи бумаги и выпей, - напротив пиратки уселся внушительных размеров моряк, правый глаз которого был скрыт под черной повязкой. Ингрид не раз пересекалась с этим человеком, и в последней их встрече, пират оставил ей не большой синяк, а так же спас жизнь, не дав помереть в горящем форте.
- Праздник только вечером, - буркнула девушка, складывая листок бумаги в четверо.
- Грэйс, у меня есть к тебе дело, - сложив руки в замок, облокотился на стол, выжидающе глядя на девушку, - надеюсь, не стоит вспоминать форт?
***
- Отнеси это Зэодору,- Грэйс извлекла из кочанной сумки, перекинутой через плечо, небольшой листок бумаги свернутый вчетверо и протянула его широкоплечему, рыжеволосому матросу, который со всей внимательностью слушал девушку, - Скажи, что бы готовил товар к погрузке.
Несмотря на праздничное настроение, царящее с самого раннего утра, и с каждым часом приобретая все новые и новые оттенки, в отличие от все еще не вышедшего с комнаты старпома, квартирмейстер не отступала от своих обязанностей.
На этот раз, Грэйс изменила своим правилам. Постоялый двор, в котором остановились Ингрид и Себастиан, не был назван в честь мифических земных существ, или вообще земных существ. Все была куда прозаичней. Вывески у этого заведения не было и вовсе, лишь нарисованные две кружке при входе, на облупившейся стене. Но, от этого, в помещение  не было менее безлюдно. Здесь всегда был народ, так как таверна при постоялом дворе, находилась чуть ли не в тридцати шагах от пристани. Даже сейчас, сидя около южной стены можно было заметить монотонно покачивающиеся корабли, среди которых пришвартовался знаменитый "Призрак".
Прежде чем взбежать вверх по ступеням, Грэйс обернулась:
- Варрик, и не забудь передать ему, что я проверю каждую бочку самолично.
Матрос, знающий насколько придирчивой бывает Грэйс, лишь ухмыльнулся. Кивнув, Варрик быстрым шагом покинул таверну, скрываясь в объятиях проливного дождя, а Остергард продолжила свой путь на второй этаж.
Не успела девушка толкнуть дверь в снятую на пару дней комнату, как та самолично отварилась, и вылетевший наружу Рид, чуть не сбил Грэйс с ног.
- Нам надо поговорить, - не особо подбирая момент, выпалила девушка, в то время как старпом, миновав подругу, поправляя пуговицы на рукавах, двинулась по направлению лестницы.
- Я должна уехать на пару дней - поспешила за длинноногим старпомом Ингрид. Предугадывая возможные слова Рида, Грэйс решила уточнить: - и, это не вопрос, а утверждение.