С момента прибытия во дворец капитана и его отряда, леди Мию не выпускали из её покоев. Янычары, приставленные к дверям, строго соблюдали этот наказ. Ей бессменно прислуживали двое верных служанок, прочих Адонис на время отослал из дворца под выдуманным, но благовидным предлогом. Эти двое же проработали во дворце большую часть жизни, и их преданность не вызывала сомнений. Одна приносила леди еду, фрукты и свежие цветы, вторая таскала воду для ванны, но обязательно одна из них неотлучно находилась при ней, чтобы приглядывать за её благополучием и развлекать в вынужденном одиночестве, хотя едва ли леди находила какое-то утешение в такой незатейливой компании. Вести хоть сколько-нибудь долгие разговоры служанки не могли, к господам, подобно всем старым слугам, относились покровительственно, а уж их детей и вовсе считали за неразумных птенцов, и не умели стать для них задушевными подругами. Разве что сказки могли читать — только леди Мия уже слишком взрослая для сказок. Своим детям Адонис тоже запретил навещать её. Кир и Маут поняли его без долгих объяснений, но Ксанфа заупрямилась. Пришлось сказать ей, что леди захворала. Сердобольная девочка пообещала, что будет молиться за выздоровление подруги. Она даже села вышивать красивый узор для платка в подарок Мие, но это занятие ей, неусидчивой и порывистой, стоило нескольких болезненных уколов иглой и быстро наскучило. Поэтому она вновь принялась бегать по дворцу в сопровождении хлопотливых нянек и слуг, то играя, то жизнерадостно щебеча что-то, в том числе и историю про заболевшую подругу. Хорошо, что по малости лет к её лепету никто особенно не прислушивался — Ксанфа совсем не умела держать секретов, особенно если её просили их сохранить.
     Адонис не желал, чтобы весть об орллевинской пташке разнеслась среди людей короля. После того, что они сотворили с её сестрой…
     Теперь, когда Лукреции и её нерождённого дитя более не было в живых, Мия стала наследницей отца и брата. Если они погибнут в грядущей войне за независимость Орллеи, их земли и титул перейдут к ней. Тяжкая ноша для девочки пятнадцати лет. Уже сейчас Мия стала бы ценной заложницей для короля — а потому её не должны обнаружить.
Адонис успел привязаться к девочке, хотя почти не видел её, слишком занятый сначала проблемами графства, а потом и собственным выживанием. Он совершенно не желал причинять ей боль. Но долг его, перед нею и перед её родными, обязывал лично сообщить горькую весть. Все его усилия по обеспечению безопасности Мии могут пойти прахом, если сама она не станет осторожнее. Если не осознает, какую ценность представляет для враждующих сторон. Если не оставит позади беззаботное детство.
     Одна служанка заканчивала заплетать леди волосы, закрепляя пряди шпильками, когда Адонис вошёл в покои, вторая вышивала что-то, сидя возле окна. Увидев его, одна удалилась сразу, прихватив с собой вышивку, другая же прежде докончила работу, и лишь потом с поклоном выскользнула за дверь, плотно закрыв её за собой.
     — Леди Мия, — Адонис приветливо кивнул девочке, подойдя ближе, — Простите, что запер вас вот так, ничего не объяснив. Но во дворце с моим прибытием оказалось слишком много преданных слуг короля. Если вас увидят, непременно узнают — ваши волосы, глаза… вы не похожи на атлантийских женщин. Добром это не кончится.
     Следовало тут же поведать ей о событиях на свадьбе её брата, о гибели сестры и её ребёнка, о неизвестной судьбе родителей, но Адонис промолчал, не зная, как лучше преподнести эти новости. Он понимал, что правильных слов не подобрать, как ни пытайся. Изящная риторика не скрасит случившегося и не облегчит горе Мии ни на йоту. И всё же не мог он вывалить на девочку печальные известия как есть, с порога. Утро выдалось чудесным, свежим и облачным. С пролива доносился умиротворяющий шум прибоя. Для припасённых им новостей лучше подошла бы гроза с сильной бурей, но Создатель распорядился по-своему.
     — Мне жаль, что вы терпите такие неудобства. Надеюсь, вы ни в чём не испытываете нужды?
     Даже если испытывает, вряд ли признается. Леди Мия — вежливая и почтительная девочка. Она непривередлива и добра, и его дети её полюбили. Адонис не мог допустить, чтобы ей причинили вред. Но для этого должен был разбить ей сердце. Ничтожно малая цена, когда тебе под пятьдесят, и неоправданно большая в пятнадцать.
     — Поверьте, это заточение не продлится долго, — любое гостеприимство имеет свои пределы. — Вам можно будет покинуть эту комнату, как только люди короля покинут Анд, однако я прошу вас более не называть своего имени ни друзьям, ни незнакомцам. У стен есть уши, а у короля шпионов и соглядатаев больше, чем стен во дворце.
     «После моего визита в Хайбрэй их станет ещё больше», — мрачно подумал Адонис. Сегодня он сумел незаметно покинуть общество навязанных «слуг» только потому, что хайбрэйцы и его янычары вздумали помериться силой на плацу возле казарм. Под лязг стали и азартные крики, доносящиеся с обеих сторон, исчезнуть из виду было не слишком сложно. Конечно, как лорд он в праве не отчитываться о передвижениях в собственном дворце, но как поданный короны не должен наводить на себя излишние подозрения, когда их у короны и без того предостаточно. В который раз вспомнив свою встречу с лордом-регентом, Адонис ощутил грусть. Мальчика, которого он когда-то знал, более не существовало. Его светлые устремления и незамутнённый разум подёрнулись пленкой параноидальной подозрительности. Теперь ему отовсюду мерещились враги. И уж точно он не станет колебаться ни с выводами, ни с приказами, узнав, что младшая дочь мятежного графа Грациани живёт в андском дворце.
     — Я бы предложил вам назваться моей племянницей. У моей старшей сестры, Илары, шесть дочерей — вы подходите на роль младшей из них. Её зовут Майя, имя очень похоже на ваше, так что вам не придётся долго запоминать, — настоящая Майя полтора года назад вышла замуж за какого-то орллевинского барона, ничем не примечательного и не сказать, чтобы богатого, так что Илара и её муж, если возникнет необходимость, подтвердят эту ложь, чтобы защитить свою девочку. — Вам должно быть около семнадцати лет. Вы прибыли в Анд, чтобы выйти замуж за моего сына.
     Но для Кира такая партия слишком уж ничтожна. Шестую дочь, даже будь она раскрасавицей, за виконта не выдать. Остаётся один вариант.
     — Вы не знакомы с Исааком, но это ничего. Многие наречённые не видят друг друга до самой свадьбы.
     Одной сменой слуг и имени для сохранения тайны не обойтись. Следует отослать Мию в один из горных замков, для верности сыграв эту свадьбу, но отправить с ней пока что некого. Ада нужна ему здесь, у Неферт другое поручение, Исаак в опале. Что ж, какое-то время достаточно будет и бесхитростной лжи. Но не слишком долго. Ни к чему искушать судьбу — она и без того немилосердна к девочке.