-Держи вора!
Нищий бежал по городу, то и дело расталкивая толпу, оставляя в тех местах одежды, где он прикоснулся к кому-нибудь, грязный след. Следом, расталкивая уже более грубо, бежало трое солдат. Стражи правопорядка преследовали преступника, своровавшего очень дорогой перстень у одного знатного коллекционера всяких редкостей. Грязная хламида, представляющая собой что-то среднее между мешковидной рясой монаха и обносками на годовалом трупе, болталась на теле оборванца, скрывая его телосложение и особенности фигуры. Старомодный худ из шерсти, принявшей грязно-серый цвет, лоснящийся и блестящий от засаленности, болтался на голове. Нищий пнул городского дурачка, ковырявшегося в носу, отчего тот резко повернулся, размахивая руками и возмущаясь, надувая зеленые пузыри носом. Один из стражи врезался в него, остальные двое догоняли нищего.
Было позднее утро. Март. Довольно прохладно для ранних моционов, однако весеннее солнце начинало греть хоть сколько-нибудь после зимней стужи. Хотя Камал поставил бы сотню серебром, что в столице эти морозы ощущались не столь люто, как, например, в предгорьях. Пар вырывался вместе с дыханием. Ему не сложно было скрыться от преследователей, но тогда терялся сам смак воровства. Если верить некоторым обрывкам знаний, в этом перстне есть скрытый механизм, который открывает пространство под полированным опалом. В нише же должен быть рецепт какого-то невероятного отвара. Авантюра была сомнительной, но Камалу уже до пятен в глазах надоело резать чирьи на тощих задницах ремесленников, а так же втирать мазь от боли в пояснице толстобрюхим торговцам.
Он вдруг остановился и обернулся к страже, вытянув руки ладонями вперед, пытаясь остановить их. Измазанное в грязи и саже лицо сложно было узнать еще и потому, что Камал кривил его в гримасе, как будто либо просраться не может, либо удар вот-вот хватит.
-Стойте, стойте, все, не могу больше..- он сгорбился и оперся плечом о стену.- Не могу..- серые глаза при этом внимательно осматривали переулок, на котором он оказался, а рука нащупала мешочек с перцем на поясе. Некоторые уличные забияки использовали песок для того, чтобы бросить его во время драки своему оппоненту. Камал же носил на своем поясе целое состояние. Мешочек с перцем. Атлантийский жгучий красный перец буквально выжигал глаза. Жестоко, но эффективно. Вдруг взгляд наткнулся на чинно прогуливающуюся пару. Они явно не собирались заходить в этот проулок, были одеты очень и очень добротно.
"Быть не может..."
-Хотя чего ж не могу?- пробормотал он, сыпанув перцем по глазам одному из стражников, что подошли для того, чтоб отпинать нищего, а второму поднырнул под дубинку и пальцем надавил под ухо. Оба закричали, однако если первый ослеп, то второй, справившись с коротким приступом острой боли с ругательствами и криками побежал догонять прыткого оборванца.
Камал же выбежал из проулка, повертел головой и побежал в направлении прогуливающихся господина и госпожи. Поравнявшись с ними, он толкнул в плечо проходившего навстречу мужчину с плетеными корзинами, после чего толкнул герцога плечом, отчего тот вынужден был наскочить на леди. На этом злоключения не прекратились. Нищий запнулся и повис на Лестере Фоселлере, которого знал, как Николаса. Если быть более точным, то Камал одной рукой уцепился за плечо камзола, а второй - за пояс, подкладывая тому перстень. Найти одного человека в городе не столь уж и сложно. Хрюкнув, Камал поднялся и побежал прочь, теперь уже отрываясь от погони.

- Словами не описать, леди, как я рад, чтобы Вы согласились сопровождать меня.
Кристиана сделала умиротворенное и доброжелательное лицо. А что ей оставалось делать? она спросила регента, о ом, как стоит вести ей себя с бывшим герцогом и он пожелал, что бы эти отношения были миролюбивыми и дружескими.
Лестер не вызывал у нее жгучего приступа дружеских и доверительных чувств. Его им шипело на змеином языке и такая же напряженная дрожь прокатывала от размышлений о его персоне. Глаза его были холодны и совершенно безлики, в них не найти было ни тепла, ни отдаленной тени правды, которую хочется увидеть в собеседнике, раз идешь с ним под руку.
Это был не порывистый и необузданный Бойл. Не учтивый и всегда переполненный достоинства Генрих. Не хитрый и считавший себя повелителем всего Хайбрея Девантри старший. Не Томас, мурчащий и ласковый, как кот и такой же вороватый. И не Адемар необъяснимо положительный. Это был совершенно иной зверь.
Она попыталась сравнить Фосселера, придумать, на кого он мог быть похож. На языке снова зашипело его имя.
Еженедельная процессия в собор, это как праздничный выезд. дворяне одевают на себя все самое лучшее и пытаются уколоть своим превосходством друг друга.
Чаще всего леди Ларно сопровождал ее брат. Они обычно шли очень медленно, так, что бы максимально скрыть его хромоту. Так, что их могли разглядеть со всех сторон, до самых крючков на камзоле  и пряжек.
С Лестером же они шли куда быстрее, так что ее сопровождение из Кэти и пажа терялись где то сзади. Дера, своего личного телохранителя она не брала, ибо это давало бы понять, что Лестер не в состоянии постоять за себя и честь дамы.
- И Хайбрей все больше благоволит мне, когда Вы здесь...
Аха! А у нее больше не пропадают письма! По крайней мере, она постаралась обезопасит себя от этого!
- Вам совершенно не к лицу лесть милорд.
Кристиана устремила на него взгляд зеленых прищуренных глаз. На ней было выходное фисташковое платье из парчи с золотой вышивкой и меховая белая накидка, так как было все еще прохладно.
- Пока, я для вас ничего не сделала, как и вы для меня.
Она могла продолжит фразу, завершив ее словами про отсутствие доверия. Но, какое может быть доверие, когда на тебя смотрят такие глаза. А слова произносятся такими губами.
В достоинства леди Ларно никак не входило легкомысленность и доверчивость, особенно к мужчинам.
- Но, надеюсь, в один прекрасный день, я смогу назвать вас своим другом.
Почему она так сильно сомневалась в том, что говорила?
Между тем, городская суета прямо таки сгустилась вокруг них, выплескивая из своих пестрых недров какого то оборванца, который прямо таки заобнимал Лестера. Кристиана не успела и ойкнуть и что либо предпринять, как проходимец отпрыгнул и унесся сквозь толпу, куда то в переулок. На удивление ко всему, мужчина не продолжил чинно шествовать дальше с не под руку дальше к собору, а крепко завладев ее локтем, потянул ее куда то в след бродяге.
Совершенно не удобно передвигаться в пышном праздничном платье, с множеством накрахмаленных нижних юбок, да еще, когда ты совершенно не понимаешь зачем это!
- Милорд! Лестре!
Она попыталась одернуть и остановит разгоряченного мужчину. Бесполезно. Глаза его до этого холодные и беспристрастные заблестели, как и у того вороватого проходимца. Сумасшедший?
Кристиана не успела продолжить свои размышления, оказавшись в закоулке, когда мужчина нагнал того, кого преследовал. Она остановилась, ловя воздух ртом, совершенно не понимая, что происходит, озираясь по сторонам, в поисках своего сопровождения или еще хоть кого нибудь.

- Старая бородатая шлюха, которую ты зовешь мамашей, подсказала где тебя найти.
-Так ты моя мама?- спросил, наивно глядя на Лестера, Сигизмунд.- У тебя всегда были проблемы с произношением моего имени, мамуля.
- Ты думаешь, Великий Бастард похож на сучку? Скажи мне, он похож на сучку?
Мужчина сделал вид, что размышляет. Похож ли он на сучку? Определенно, не похож. Однако после недолгих раздумий, Сигизмунд покивал в знак согласия с представленным выбором. Лекарь живо себе представлял, как воет этот дуболом, когда узнал о том, что добыча ушла в неизвестном направлении. Как кобель, лишившийся колокольчиков.
- Рискни... и мочится ты будешь потом только сидя.
-Тигрица,- усмехнулся лекарь, отпивая из кувшина и поводив в воздухе рукой, словно царапал. Если бы она действительно была маледиктом, способным проклясть, ни Николас, ни она так не верещали бы на всю таверну об этом.- Это был, мать его, мой кувшин!- вскочил с места бродяга, гневно смотря на Лестера и его подружку.- И он был почти полон. Надейся, что тебя упрячут в склеп, а не скормят собакам,- хрустнув шеей, произнес мужчина и указал в сторону выхода. Вино, по чести сказать, было весьма плохенькое. Однако, это была справедливая реакция человека, который перебивается с хлеба на воду. Ну и подумаешь, что в лесу неподалеку зарыт сундук, содержимого которого хватило бы на неплохой дом близко к "белому кварталу" и пару лет безбедной жизни со всеми этими белыми перчатками, камзолами с серебряными пуговицами и всем таким прочим. Назвался бедняком - забудь про мясо.- Давай, выпердывайся.
Под ногами что-то резко запищало, вор ругнулся и пнул попавшую под ногу наглую крысу.
-Дрянь, чуть сапог не прокусила..- пробубнил он на орллевинском, шикнув на крысу, которой показалось мало и она собиралась явно отомстить ноге, которая ее пнула.- Давай быстрее выходи, пока меня крыса не сожрала..
Когда они оказались на улице, Сигизмунд прошел мимо Кристианы, едва не коснувшись ее и готовый в любой момент отскочить, если она вздумает пырять его своей игрушкой. Хотя кому как не Камалу было знать, что убить можно хоть поросячьим хвостом. Было бы желание, терпение и некоторый навык.- Ad notam, ты не маледикт,- едва слышно произнес Сигизмунд и развернулся, становясь лицом к Николасу. Или как там его теперь звали?- Ты до сих пор не нашел учителя? Или..- убийца прищурился и бросил короткий взгляд на Кристиану.- У тебя есть кое-что мое. А еще ты выкинул кое-что мое. Ну и в довершение, я все же не прочь попытать счастья с этой ухоженный госпожой,- он подмигнул леди. Будь у него время и желание, он непременно нашел бы ключик от райских врат.- Вам стоит почаще бывать у моря,- добавил он.- И есть побольше овощей. Только не с глазурированных тарелок.
Камал не стал снимать худ с головы, потому как погода была весьма прохладная.
-Кто бы мог подумать.. Кто ты там.. Бывший герцог? Бывший герцог дерется с оборванцем.. Непременно расскажите об этом случае, леди. А за некоторое поощрение, я мог бы вам многое рассказать о наемнике Николасе..- он подергал бровью.- Приступим.

Обмен любезностями, а точнее нелицеприятная брань, которой обменивались эти двое, один из которых был когда то герцогом...о Богиня, где он вообще мог такого набраться, не вызвали у Кистианы ничего кроме о полуулыбки. Слыхала она и изворотливые фортеля, закрученные в такую атлантийскую вязь, что голова начинала кружится от глубины смысла того, куда и как посылают.
Эти же "сучка" и "бородатая шлюха" не трогали ее сердце и голову ни сколько. Но всеобщая атмосфера, весьма грязная, щекотливая, не подобающая ни ее статусу ни Лестера заставляла ее брезгливо морщится и упрямо вскидывать острый подбородок, делая ее похожей на строптивую, норовистую кобылу. 
Оказавшись на улице, давшей хоть какой то глоток свежего воздуха легким леди Ларно, которые словно бы склеились от этого смрада. Ну как вообще люди и помещение могут так вонять!? Что для этого надо делать с собой? Натираться козьим и собачьим дерьмом? Кристиана прикрыла рот и нос рукой ладонью в расшитой атлантийским бисером замшевой беленой перчатке, стараясь унять дурноту, которая просто подкашивала ее с ног, однако другой рукой вся так же сжимая стилет.
Но и на улице светопреставление не закончилось совсем. Мужчины, если их можно было так назвать, ибо отличались они друг от друга, оборванец и герцог, разве что богатой и очень красивым платьем первого и чистым, надушенным запахом от него. В его плече хотелось уткнутся, как в спасительный носовой платок.
Проклятье! Сколько же это будет продолжатся! Почему просто нельзя уйти! Почему нельзя удалится, как полагается любому уважающему себя лорду, да еще имеющего при себе обязательство защищать честь не самой последней дамы. Но нет, мужчины сейчас думали только об одном, как, словно всклокоченные петухи нахлобучить друг другу как можно больше. Чем они и зянялись.
Вы видели когда нибудь, как герцог дает в лицо простолюдину? Нет, не белыми чистыми перчатками, с поджатой губой от отвращения, а по настоящему. С азартом, крепко сжатым кулаком, словно его учили этого с детства, как надо поучать непослушных слог, а не па выписывать на паркете и гарцевать на самом дорогом коне.
- Оу!
Это все, что смогла выдавить из себя графиня, смотря на то, как Лестер Фосселер смачно дал по лицу оборванцу. Признатся, где то, в глубине души, леди Ларно самой это понравилось, что разом окрасило ее довольно бледный от дурноты цвет лица в красный румянец. Ничего не меняется в этом подлунном мире. Нет ничего притягательные, чем схватка двух самцов.