После того, как закончился пир, Король заперся в своих покоях и принял только одну единственную встречу, считая, что Король и Королева лесных эльфов, как он сам их называл, просто хотят выразить свои соболезнования. Соболезнования они выразили и предложили еще кое-что – обученную армию для борьбы с еретиками, мирный договор, пакт о ненападении, но что они хотели взамен. Хотели отдать свою дочь, принцессу Анну, которую сам Чарльз вообще помнил смутно, и их условием было – женитьба не позднее, чем через три месяца. Если бы они не удалились из его покоев сами, он бы потребовал, чтобы короля и королеву выставили вон. И никто бы его не осудил, ведь он только что похоронил любимую жену, королеву, а они предлагают ему новую.
Следующие несколько дней Чарльз вообще не выходил из своих покоев, выгонял всех, кто желал аудиенции, даже собственную сестру отослал вон, о чем потом неизменно жалел. Горе поедало его по чуть-чуть, откусывая от его бывшей беззаботной души внушительные куски. Но на десятый день он велел приготовить чистую одежду, горячую воду и привел себя в порядок. Гладко выбритый он уже начал напоминать того короля, которого все знают и помнят. И он пригласил в покои своих верных советников, свою семью – Эйдена Ретеля и брата своей матери – Эдварда Девантри. Эти двое мужчин сейчас и были его семьей по мужской линии. И впервые за десять дней он увидел своего сына, подержал его на руках и даже выдавил улыбку. Принц возвращал его к жизни. Вот только, когда он спросил о матери, Король не нашел, что ответить. Оказывается, Королева-мать уже объяснила мальчику, что его мама на небесах с ангелами. 
Выглядел Король сейчас куда лучше, чем тогда, когда эти двое мужчин пытались зайти к нему еще пару дней назад, возможно хотя бы это могло их порадовать, безумный король не нужен никому. Сейчас в опасности были не только король, но и Эйден – как дядя наследника и возможный номинальный правитель после смерти короля и Эдвард – по той же причине. Вот только в этих двух людях Чарльз ни на минуту не сомневался, поэтому они были здесь.
Когда оба прошли к столу, он указал им на стулья с высокими спинками, но сам остался стоять, потому что гнев нахлынул на него с удвоенной силой, и Король мерил шагами комнату, пока наконец не остановился и не повернулся к гостям.
- Королева Мод и Король Дарион желают подписать мирный договор, дать нам обученную армию для борьбы с еретиками у северных гор, подписать акт о ненападении, а взамен они хотят, чтобы я женился на их дочери – шестнадцатилетнем ребенке!
Конечно в шестнадцать многие девочки уже выходили замуж, и это не считалось слишком ранним, но это было слишком рано для того, чтобы становится Королевой.
- Мы не можем обвинить их в отравлении Адрианы, потому что у нас нет доказательств.
Стало понятно, куда клонит король, особенно, когда он остановился у стола и уперся в него руками, буквально нависая над гостями.

Молочно-белый камзол короля сиял точно луна в темном небе. Цвет траура. Эдвард вошел в зал последним, прикрывая на засов двери - дело было серьезным, он мог это почувствовать, и было важно, чтобы никто не беспокоил их во время переговоров. Он удивился, когда обнаружил в зале только Эйдана и Чарльза, но виду не подал и присел на любезно предлагаемый ему стул. Вид у короля был нервный, в движениях сквозила резкость и жесткость; он ходил от одного края стола к другому, сжимая и разжимая руки в кулаки. Что такого сказала ему королевская чета Моргарда, раз после разговора с ней он закрылся в покоях и не выходит оттуда на протяжении десяти дней?

С минуту в комнате царило молчание, прерываемое лишь мерным постукиванием каблуков по полу, пока Чарльз не обернулся и не заговорил. Речь была пылкой, гневливой, но Эдвард слушал внимательно, не выражая никаких чувств, пока поток эмоциональности не иссяк. Граф чуть склонил голову, как будто не совсем понял о чем речь. Так-так, Мирцеллы решили нанести свой первый и, что важно, спонтанный удар. Пакт о ненападении и часть армии для борьбы с еретиками. Недурно. Похоже, они достаточно осведомлены о проблемах Хельма, если посмели в одночасье пойти в атаку, предлагая не только военную помощь, но и свадьбу дочери Дариона - Анны Мирцелл - и Чарльза. Эдвард мельком видел девочку на похоронном пиру, возрастом не больше принцессы Елизаветы, но пока она не стоила того, чтобы обращать на неё внимания. Впрочем, милое личико, блестящие манеры и грусть в голосе были всего лишь мраморной маской, которую поочередно надевают на себя все из рода Мирцеллов, и Эдвард не сомневался, что о любимой дочери Змея они ещё услышат.

  -  В предложение Мирцеллов есть резон, Ваше Величество. - Стоило бы королю поучится владеть собой, чтобы начать замечать очевидные вещи. - Они делают нам одолжение. По всем фронтам у нас идет война - на востоке с еретиками, на западе с Моргардом и разбойниками, у водных границ - с пиратами. Хельму нужен перерыв, иначе государство утонет в бесконечных войнах. Мирцеллы ничего не потеряют, если Вы откажетесь от их предложения, а мы... увы. - Эдвард не стад заканчивать предложение, все и так знали, что Хельм переживает не лучшие времена. Они могли бы справится и с Моргардом, и с пиратами, и с еретиками поодиночке, но не со всеми сразу. - Во врагах у нас недостатка нет, милорд, за то есть недостаток друзей.

Эдвард оторвал немигающий взгляд от короля и перевел его на юного Эйдана Ретеля. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы заметить злость, наполняющую молодого лорда изнутри. Как отреагировал бы сам Эдвард, услышав новости о смерти своей дражайшей сестрицы? Пожалуй, ему и думать об этом не хотелось.

  -  Мне жаль разочаровывать Вас, милорд Ретель, но Мирцеллы не глупы. Самоуверенные, наглые, нахальные, но далеко не глупые. Это была подстава и нетрудно сделать правильные выводы, кому нужно отрицательное отношение Хельма к лесным правителям. - Граф замолчал, предоставляя возможность лорду-протектору подумать об этому самому.

Эйдан со вздохом кивнул, выслушав обращенные к нему слова Эдварда. Конечно, лорд Девантри был прав, но в этот момент Эйдану хотелось, чтобы это на самом деле были Мирцеллы. Просто потому, что тогда не нужно было бы продолжать бесплодные поиски убийцы, тогда можно было бы просто сказать «нет». В глубине души Эйдан все еще тешил себя надеждой, выдавая желаемое за действительное.
- Я понимаю, лорд Девантри, - сказал он, наконец. – Но эта смерть была так на руку Мирцеллам. Я уже не знаю, что думать.
Эйдан сомневался, что хоть кто-нибудь на самом деле скорбел о смерти Адрианы, кроме его самого и Чарльза, но не мог принять мысль, что на месте его сестры окажется теперь другая женщина. В конце концов, у короля уже есть наследник. Нет нужды так спешить. Отец бы тоже не одобрил такое решение.
Но Чарльз уже принял сторону своего дяди.
- Так ли сильна их армия, что они выдвигают ультиматум? – проговорил Эйдан. – Не забывайте, что Моргард со всех сторон окружен нашими землями, и мы тоже можем нанести удар, откуда потребуется, и взять его в кольцо. Говорят, что даже у одной моргардской змейки яда в десять раз больше, чем у любой гадюки. Можем ли мы пустить ее в самое сердце королевства?
«Причем подпустить к Эдварду, моему племяннику», - мысленно добавил он.
- Не поймите меня неправильно, лорд Девантри, но меня настораживает насильно предлагаемая помощь. Тем более, тем самым мы оказываемся обязанными Моргарду, которому может понравиться всякий раз позванивать копьями и требовать от нас еще что-либо. Например, наши земли. Я предлагаю проверить, насколько серьезна их угроза. Повременить с помолвкой, пока не истек срок траура, съездить в Моргард, разобраться во всем лучше.
«Это тебе не зевать на обычных советах», - горько подумал Эйдан, обращаясь к самому себе. Он слишком долго был беспечен, и даже смерть родителей ничему его не научила. Но теперь все изменилось. Эйдан думал, как бы поступил отец, окажись он на его месте, но не находил верного ответа.
- Разве я брошу собственного племянника? – Эйдан слабо улыбнулся. – И об Элизабет я позабочусь, даю тебе слово. Но лучше поискать надежных дегустаторов, чем давать ей самой пробовать пищу. Я лично проверю их.

Мужчина потер переносицу, начинала болеть голова, явно причиной тому был не только недостаток воздуха и тяжелые мысли. Чарльзу нужно было принять решение, которое принять может только лишь король. Ему стоило посоветоваться с матерью, хотя он знал, что она ответит. Союз с Мирцеллами может сыграть на руку обеим сторонам, но нужно смотреть в будущее - охранять свою семью, своего наследника. Если состоится свадьба и последующая за ней коронация, Моргард потребует наследника. Рождение девочки будет самым благоприятным исходом, никто не усомнится в том, что король пренебрегал девчонкой. Сейчас семья для Чарльза была на одном уровне с королевством. Ни один король не может жертвовать своей семьей, но он должен уметь принимать непопулярные решения. Не каждому в Хельме понравится это, но выбор у них не большой.
- Мы можем не брать их армию, но союз этот сейчас нам необходим. Граф прав, нам нужно уберечь границы, Хермшир полностью предан Моргарду, и Андервудшир, он тоже нам необходим. А Эленья должна выйти замуж, если не за тебя, Эйдан, то за доверенного нам человека. Мы должны держать эту семью при дворе, они слишком честолюбивы, чтобы терять их из виду. Я могу приказать тебе сделать это, Эйдан, но решать тебе. Пришло время каждому из нас принести что-то в жертву. Отец-Создатель наказал нас за пренебрежение к Хельму во имя нашего личного счастья.
Король оглядывался назад, на те дни, когда был еще принцем. когда они с Адрианой по нескольку дней кряду проводили в его покоях, пренебрегая своими обязанностями. Они любили друг друга, так сильно, что Создатель наказал их за эту любовь. Они не видели ничего вокруг себя, они пренебрегали многим, и наказание нашло их. Но что Адриане, она сейчас в лучшем мире, а он здесь, и вся его жизнь будет посвящена королевству. А может быть Создатель наказал его за то, что он пренебрегал своей любовью, увлекаясь дамами двора, взять ту же леди Шор, которая всегда была рядом с ним, даже когда была вдали. Чарльз так просто влюблялся, и ему нравилось это состояние беззаботности, он слишком много времени уделял себе.
- Герцог Найтон отбудет в Моргард, объявит о решении Хельма подписать мирный договор. Мы возьмем девчонку в королевство, пусть прибудет со своей свитой и готовится к свадьбе. Коронация произойдет не раньше, чем она понесет, это условие они примут, у них не будет выбора. Что же касается Дальмотнов, нужно решать быстрее, уверен, Анна не единственная, кого хотят использовать для расширения своих владений Мирцеллы.

Старый граф знал, что его присутствие здесь нравится не всем. В королевском совете его недолюбливали - за прямоту, за резкость и немилосердность, но сегодня это был не совет и не собрание, просто встреча трех важнейших фигур Хельма, однако и здесь он мог чувствовать неодобрение со стороны юного лорда-протектора. Впрочем, он его не осуждал. Каким-то чутьем он понял, что Эйдан не прочь был бы спросить, но и на это ответ у него был уже готов. Он бы не отреагировал никак. Терпение вознаграждается победой, твердили ему в детстве. И если бы даже убили всю его семью, - даже Эллару, - он бы не показал эмоции. Эмоциональность - слабость. Он бы ждал, а потом вкусил кровь побежденных.
  -  Совершенно серьезно. Давайте говорить начистоту. Род Ретелев обеднел. Несмотря на все обширные территории, род беднее, чем любой другой дом в Хельме. Вы славитесь чем угодно, но не деньгами. - И это была абсолютная правда. Когда-то один из древнейших родов мог похвастаться несметными сокровищами, но эти времена давно забыты и стерты из памяти. Сейчас самый богатый дом центрального округа - Уортшир. Самый богатый человек - Эдвард. - А за Эленью дадут очень хорошее приданное. Здесь я могу только посоветовать смирится, быстро выполнить супружеский долг, но никогда - слышите? - никогда не спускать с неё глаз. Её утонченные пальчики ядовитее клыков любой змеи и это не шутка.
Он бы и сам мог взять её в жены, всего-то двадцать лет разница, но едва ли Анвейн будет с этим согласен. Даже если король прикажет выдать Эленью замуж за него, Андервудшир это никак не привяжет. А им нужна как раз привязка.
Внезапно в голову закралась дикая мысль. Дикие мысли Эдвард не любил, они всегда эмоциональные, слабые и глупые, но именно эта имела место быть, хотя рассчитывать на милость короля не приходилось. Старый граф потер колючий подбородок и развернулся в пол-оборота к монарху. Чарльз был ему как сын. Его отец был ему как брат. А его мать - ему сестра. Он должен понять, что он не скажет и не сделает ничего, чтобы могло повредить его семье.
  -  Чарльз, сейчас послушай меня. Андервудшир нам нужен даже больше, чем Мирцеллы. И не просто их армия, их лояльность, их верность. Одним браком этого не добиться. К ним надо проявить наше расположение, милость короля. Пора каждому из королевской семьи что-то отдать взамен на мир и спокойствие. - Эдвард вытянулся, приосанился и продолжил. - Елизавета - принцесса и важный для нас объект. Ей уже шестнадцать, почти как змейке Мирцеллов, она умна и самостоятельна. А Анвейн хоть и хитрый, но не идиот. - Эдвард выдержал паузу, зная, как Чарльзу будет тяжело переварить эту информацию. Она его сестра, он любит её, но даже здесь Эдвард не мог провести параллель со своей семьей. Он бы отдал Изабеллу кому угодно, если бы это сыграло на руку Уортширу и государству. - Нельзя вечно прятать тех, кого любишь, у себя за спиной. Чувство вечной защищенности расслабляет. А когда ты расслаблен, ты уязвим.
Пока король думал над его предложением, Эйдан вновь заговорил, опасаясь за маленького наследника. Глупости все это, мог бы сказать граф, но резкий ответ не тот ответ, к которому бы мог прислушаться северный лорд.
  -  Эдвард будет в безопасности даже если Мирцеллы возьмут понянчить его на руки. Они не глупы, прекратите недооценивать их. Они знают, чего стоит сейчас их медлительность и терпеливость. И если что-то случится с сыном Чарльза, то начнется война, и никто не будет разбираться, кто на самом деле прав, а кто виноват, ведь все взоры будут устремлены именно на лесной народ. Им это выгодно, но пока что не настолько, чтобы жертвовать союзом.
Эдвард едва удержался от приступа клокочущей ярости. Одни красивые слова льются из уст северного простофили, но думать данным ему от рождения умом он, похоже, все никак не соберется! Наследник престола, твой сын... в пекло! Поставь себя на их место и подумай головой, стал бы ты убивать маленького ребенка сейчас, когда договор будет вот-вот написан? Нет же.