Плечо и кисть нещадно саднили. Бахир потер плечо и поморщился от боли. Все же он не рассчитывал, что во дворце на страже стоят такие дуболомы. Впрочем, стоит отдать должное янычарам, они ловко обращались с оружием и сбить их с толку было достаточно сложно. Бахир потер пальцем толстую дубовую дверь своей темницы, словно пытаясь убедиться, так ли она толста, как кажется. Оказалось, что даже толще.
-Все-таки вывих,- пробормотал он, отряхивая здоровой рукой грязь с одеяний зажиточного горожанина. Халат был немного шире в поясе - взятое с чужого плеча редко оказывается в размер. Мужчина снял пояс и, скрутив его, сунул себе в зубы, затем взялся правой рукой за оконную решетку и резко дернулся назад, вправляя вывих, отчего в глазах потемнело. К чести сказать, в помещении было и без того темновато, чтобы позволять себе подобные фокусы. Бахир едва удержался от того, чтобы застонать. Лишний шум мог привлечь тюремщика. Или надзирателя. Кем бы ни был человек по ту сторону двери, ночной незваный гость не хотел его визита раньше времени. Постояв некоторое время, прижавшись к холодной каменной стене спиной, убийца вытащил изо рта скрученный ремень и принялся привязывать его к решетке одной рукой. Вывернутый сустав на кисти тоже следовало вправить. Убийца очень хорошо знал свою анатомию. Как и любого другого человека. В этой стране запрещено было разделывать трупы людей. Даже ради науки. Что не мешало нарушать этот запрет. Сколько раз Бахиру выламывали руки, выкручивали ноги, выворачивали пальцы? Не сосчитать. Такое уж дело выбрало его, что без травм никак не обойтись.
Он обмотал ремень вокруг кисти и, глубоко вдохнув, опять рванулся назад. На сей раз боль пронзила его в двух местах - кисти и плече. Захотелось немного повыть, но и в этот раз он ограничился лишь тихим шипением и судорожным выдохом. Резкая боль уступала место тупой, ноющей.
-Раз - крысы разносчики зараз,- пробормотал он, начиная детскую считалочку - слегка переделанную, разумеется - и усаживаясь на холодный каменный пол, едва застеленный соломой,- два - переживем чуму едва. Три - все синим пламенем гори. Четыре - дыра становится все шире. Пять - не повернешь ты время вспять..- он бубнил и раскачивался, отвлекаясь от боли, пока не услышал шаги за дверью. Уверенные, но мягкие. О, такую поступь Бахир бы не спутал ни с одной из подобных. Он сидел по-атлантийски, скрестив ноги. И посмотрел на вошедшего снизу вверх. За дверью было светлее, чем в комнате, из-за чего разглядеть что-либо, кроме силуэта стоящего перед входом - а для Бахира этот проем можно было назвать и выходом - не представлялось никакой возможности.- Какая честь,- улыбнулся он одними губами, левая часть нижней губы опухла от удара. Еще болела скула, но метивший туда янычар не попал по болевому узлу, поэтому состояние головы было терпимым.- Я бы не отказался от щербета и козьего молока,- он усмехнулся, наклонив голову на бок. Зрение понемногу адаптировалось и теперь мужчина мог рассмотреть стоящего перед ним человека. Впрочем, он мог и не рассматривать, его он видел не раз и не два,- Доброй ночи, граф, составите компанию?- он кивнул напротив. На месте, где предполагалось присоединиться хозяину дворца, ничего кроме тонкого слоя лежалой соломы не было.

Бахир положил руки на колени и пристально посмотрел в глаза графу, который без особых сожалений замарал свои богатые одеяния. Ощущение, будто свербит в носу, что-то давит на затылок и чешутся глаза стало совсем нестерпимым. Именно так Бахир чувствовал подобных себе.
-Я не собирался беспокоить хозяина и домочадцев своим визитом,- произнес он немного невнятно.- Но твои слуги решили, что безобидный старик сможет унести на себе слишком много твоих драгоценных сокровищ. Твои руки чисты и благоухают, в то время, как мои покрыты мозолями и грязью. Твой живот полон, в то время, как со вчерашнего дня я ничего не вкушал, кроме воды. Твои одеяния богаты и роскошны, в то время как мои изваляны в грязи и покрылись кровью. Разве это справедливо?
Мужчина выпрямил спину и поморщился.
-Разве есть у человека иной способ добиться общества подобного тебе, граф, когда ворота твоего дворца закрыты для простых людей? И даже сейчас, в своем доме, ты боишься расстаться со своими янычарами и остаться один с избитым и голодным человеком.
Во время своей второй отповеди Бахир принялся жестикулировать, убрав руки с коленей. Пальцы сами собой складывались то так, то иначе, говоря Хираму, что разговор не для посторонних глаз и ушей.
-Ты и твои янычары берете деньги с простого народа, но позавчера меня ограбили разбойники. Разве не долг господина заботиться о своих людях, которые вверяют тебе свои жизни?
"Братству кое-что от тебя нужно,"- говорили тем временем пальцы Бахира.-"И убери этих бугаев от камеры, кисть плохо слушается."
-Твои люди ничего не желали слышать от меня, когда я пришел к ним, надеясь на благородство твоего дома и то, что ты воспользуешься властью, данной тебе, чтобы справедливость восторжествовала. А сейчас ты говоришь мне, что я чужак?
Слова были определенно дерзкими и один из дуболомов-охранников графа за спиной Хирама двинулся в сторону, чтобы научить наглеца почтению.
-Еще один шаг и за твоим господином придет человек из Братства Нэшер, янычар,- прошипел Бахир, переводя взгляд на охранника. И, если бы Иддина смотрел внимательно, то мог бы заметить, что во взгляде и позе мужчины нет ни единого намека на шутку. Впрочем, ложь уже раскрылась. Как минимум для одного человека. За Хирамом уже пришел человек из Братства. И сколь бы неправдоподобно это ни звучало, детские страхи явно возобладали над разумом человека. Страхи из детства - самые сильные. Не пойдешь спать, придет человек из Братства и заберет тебя, сварит в котле и скормит твоей собаке. Или посадит в клетку и никогда ты больше не увидишь свою родню. Родители любят управлять своими чадами. А самый лучший рычаг для управления - это страх.
Бахир сунул руку за пазуху халата и вытащил оттуда орлиное перо.
-Говорят, туда, где убили человека с орлиным пером, приходит Братство. Ты веришь этому?- ни один взрослый человек не признается, что верит страшным байкам. С другой стороны, каждый пятый утверждает, что был свидетелем того, что байка эта существует. Половина пиратов видела кракенов и русалок. Половина Атлантии видела загадочных убийц. А половина Хельма видела справедливость. Правда, всякий толкует вид увиденного на свой лад.- И все же, граф, не долг ли каждого помочь нуждающемуся? Щербет и козье молоко.