Я уже знал, к чему ведет этот растерянный тон. Потому был готов к самому яркому проявлению женских эмоций. Впрочем, леди Аррен заслужила это. Будучи сильной на протяжении такого длинного промежутка времени. На родной земле, которая, в последнее время, стала такой чужой, она проявила не дюжее самообладание. Терпение и силу. И за это заслужила этот момент. Мне же оставалось только быть самим собой, крепко прижимая супругу к себе, и не позволяя ее эмоциям окончательно взять верх. Я почувствовал легкое прикосновение. Влага, вполне очевидного происхождения, коснулась моей ладони, и я тут же глубоко вздохнул, поле чего провел по щеке Роксанны пальцем. Я не видел этой дорожки от слез, но… все же  попытался ее стереть.
- Перестань. Ты заслужила, и сама знаешь это, - усмехнулся я, чувствуя, как жена ускоряется. По тону я мог различить, когда она нервничает, когда радуется. Сейчас она определенно улыбалась. Но, несмотря на это, в голосе все еще звучала тревога.
Тем не менее, это не помешало нам насладиться моментом. Больше я не был намерен препятствовать этой заботе, пусть мне и потребовалось несколько секунд для того, чтобы принять помощь жены. Сперва я даже рефлекторно немного отстранился, как только она приблизилась (явно с новым бутербродом), но потом все же выдавил из себя нечто наподобие улыбки, и протянул руку. Такому как я, трудно дается осознание собственной беспомощности. И тот факт, что я принял хотя бы еду, уже о многом говорил. Впрочем, я поторопился с выводами. Я не ставил точку. Был уверен в выздоровлении и был готов идти ради этого на все. Просто Роксана…, перед ней выглядеть таким было особенно неудобно. Но я принял. Я смирился. И через несколько мгновений смог даже почувствовать приятный вкус, казалось бы, обычного бутерброда.
- Очень вкусно, - вслух признался я, после чего улыбнулся жене, пытаясь смотреть в ту сторону, откуда доносился звук. Разговаривать так было особо неприятно, но с этим уже точно ничего не поделаешь. – Это хорошо, очень хорошо. Я буду рад уви…, - я вовремя осекся. Такое простое слово сейчас казалось мне совершенно недосягаемым. Чтобы не заострять внимание, и не расстраивать жену, я быстро продолжил: - Подержать его на руках. Кажется, я слышал его плач. Хотя не уверен, что это было не во сне. Все спуталось. Сон и реальность.
Несмотря на весьма задумчивое окончание фразы, при мысли о сыне я улыбнулся. Сам не заметил, как уплел последний кусок бутерброда. Стало легче, гораздо легче. И даже злость, которую я питал ко всему этому миру, и нашему Создателю вместе с ним, куда-то испарилась. Надолго ли, не знаю. Но лучше воспользоваться моментом. Услышав суету около края кровати, я протянул руку и дотронулся, как мне показалось, до локтя жены. Ощущения не повели. Я подтянул Роксанну к себе. И замер на несколько мгновений, пока аккуратно, кончиками пальцев касался ее лица. Очень непривычные ощущения. И не самые приятные. Лишенный зрения, я не мог вновь оценить ее красоту. Возможно, даже не мог ей дать того, что раньше у нас было в изобилии. Но кое-что все же оставалось неизменным: мое желание. Желание прикоснуться. Почувствовать дыхание. И сладкий привкус женских губ. Особенно последнее. Пожалуй, этого мне хотелось больше всего, и я сразу повиновался собственным порывам, коснувшись губами уголка губ Роксанны. Да так осторожно, словно сам волновался, что теперь у меня что-то не получится. Но все получилось. Хотя об этом я думал в последнюю очередь. Почувствовав этот вкус, с закрытыми глазами, я мог думать уже только о нем. Потому кроткий поцелуй мигом перерос в нечто большее. Обвив жену руками, я перевернулся. Она, таким образом, оказалась подо мной. Наши губы так и не разомкнулись. Я упивался этим вкусом. Этими ощущениями… Сколько я был лишен этого? Пожалуй, слишком долго для того, чтобы так скоро оторваться.
- Мне неудобно настаивать, но я буду рад, если ты этой ночью будешь спать со мной, - тихо произнес я, уже слегка отстранившись. Я улыбнулся, глаза мои были по-прежнему закрыты. Это помогало.

Наконец-то, спустя столько дней злости и ненависти, которые я неизменно питал по отношению ко всему этому миру, мне удалось забыться. Пусть и показалось на одно мгновение, что леди Аррен проявила некую неловкость и излишнюю осторожность (явно опасаясь за здоровье). Наше действо завершилось, я улыбнулся, но не открыл глаз. Это помогало забыть, и чувствовать себя по-настоящему хорошо.
- Но я сам могу это сделать, - тут же уверил я супругу, после чего слегка отстранился и опустил ноги на пол. Словно оправдывался за собственную беспомощность. Я же сам могу, ведь эти покои уже изучил вдоль и поперек, как и находящиеся здесь предметы.
Было неловко. А я совсем не привык к этому ощущению. Конечно, еще несколько мгновений назад я был готов принять помощь Роксанны. Перед кем еще, как не перед ней, я могу открыться? Однако на практике все оказалось гораздо сложнее. Одно дело, когда тебе приносят поздний ужин. Другое – когда помогают раздеваться, принимать ванную, и проделывать прочие действия, которые предшествуют сну. Лишний раз невольно напоминает о том, насколько слаб ты сейчас. А я слабым быть не любил. Да что там, я таковым и не был! И это доказывала моя быстрая адаптация, а так же непоколебимая решительность поправиться. Вера в Робитэйла и собственные силы.
- А впрочем…, ты можешь и помочь. Это не самый плохой вариант, - повернув голову в сторону, я улыбнулся, хотя толком не знал, где именно сейчас сидит Роксанна. Почему передумал? Да потому что передо мной жена. И я воспринял это предложение не как помощь, а как попытку провести немного времени вместе.
Потому почти сразу после этих слов я встал с постели, и повернулся. Встал, ориентировочно, напротив зеркала. Тут же послышались звуки, доходящие с кровати. Я услышал приближающиеся шаги, а потом и тихое дыхание жены, прямо напротив. Она стояла рядом, готовая оказать необходимую помощь. Или, вернее, как я сам себя убедил, просто провести со мной немного времени. Я в очередной раз улыбнулся. Правда, улыбка моя, уже привычно неловкая. Словно мне и вправду не по себе от этого момента, но я стойко терплю, пытаясь довериться любимому и родному человеку.
- Робитэйл говорит, что уже сталкивался с чем-то подобным. После травм зрение пропадало, а потом, словно по велению Создателя, неожиданно появлялось вновь. Правда, удар был сильный… Но должна же быть причина, по которой я остался жив, - рассуждал я, пока тонкие пальчики жены блуждали по моему теплому котарди. Роксанна свидетель, я не был фанатичным петерианцем, но после такого чуда волей-неволей поверишь в какой-нибудь высший замысел или защиту самого Создателя. Вот только какие уроки я должен извлечь сейчас? Что я должен успеть понять и осознать? Чему должен научиться, пока нахожусь в кромешной тьме?
Понимая, что не могу ответить на эти насущные вопросы, я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Снова захотелось отвлечься. Забыть о том, что было, и какие последствия меня после этого настигли. Очень вовремя супруга начала стягивать с петель пуговицы. Просто представить, что мы посреди темной комнаты и… нам ничего не мешает. С этими мыслями я коснулся кончиками пальцев подбородка Роксанны. Удивительно, но получилось с первого раза. И больше никакой неловкости. Я наклонился и довольно уверенно поцеловал ее в губы, этим действием прямо заявляя о том, что мне сейчас нужно. А нужна мне она. Говорят, близость обладает чудодейственными свойствами!

Все происходящее было, как минимум, непривычным. На протяжении нескольких дней я оставался в этих покоях один. Ко мне приходил Робитэйл, через него я узнавал информацию, передавал указания и, конечно же, получал необходимый уход. Теперь рядом была Роксанна. Перед которой я просто не мог проявить слабину! А значит и не знал, как себя вести, чтобы не показаться еще больше беспомощным, нежели есть на самом деле. И даже хорошо, что между нами возникло это горящее желание. Я быстро отвлекся от всего. С закрытыми глазами казалось, что все как и прежде. Ее дыхание, сладкий привкус губ и этот приятный аромат. Только вот уединению этому не было суждено продлиться. Не сейчас, по крайней мере. Внезапно послышался какой-то скрип. И я отстранился, повернув голову в сторону. Роксанна тут же поспешила заверить, что ничего не видно, и мы, по-прежнему, скрыты от чужих глаз. Тем не менее, я был насторожен. Мое привычное состояние в последние дни.
- Ты же понимаешь, что никто не должен знать об этом? Ни единая душа, - на всякий случай шепотом напомнил я супруге, надеясь, что она и дальше будет печься о сохранении этой тайны. Уж кому не хотелось открываться, так это слугам. Знают слуги – знаю все. Тем более здесь, в совершенно чужом мне городе.
Спустя несколько секунд, когда стало понятно, что шаги проходят где-то мимо, я наконец-то смог глубоко вздохнуть и немного расслабится. Поспособствовали этому и действия жены. Осторожные и нерасторопные, она словно дарила мне спокойствие, и вскоре я уже шел на поводу ее голоса, полностью игнорируя все то, что было вокруг. Теперь я уже более стойко реагировал на попытки помочь. Потому послушно стоял и не двигался, пока ловкие пальчики жены справлялись с пуговицами рубахи. С такой же покорностью я подчинился ее движениям, чтобы эту рубаху снять. А кому я еще могу это доверить? До того делал все сам. Но получать подобную помощь от Роксанны, пусть и непривычно, но все же куда приятнее.
- Нет. Боль уже давно ушла. Сейчас тело болит скорее от постоянного пребывания на постели. С такими успехами мой живот скоро будет свисать до пола! А ведь даже манекен в эти покои не пронесешь, - ворчливо и недовольно прорычал я, ведь привык всегда находиться в движении. Поддерживать свою форму и умения.
Я не сразу понял, что делает Роксанна. А Роксанна провоцировала. Может, сама она воспринимала свои действия как заботу, но лично мне, надолго лишенному женской ласки (все эти дни, и пока находился без сознания), казалось совсем иначе. Легкие прикосновения к ранам вынудили меня немного вздрогнуть. Я тут же глубоко вздохнул, в  попытках побороть нарастающие ощущения, но все было бесполезно. Жена всегда вызывала одни и те же эмоции. Непередаваемые. Безграничные и неудержимые. И даже сейчас, когда я мог начать переживать за собственную способность сделать нормально хоть что-нибудь, обо всем как-то быстро забывалось. Никакой неловкости, никаких сомнений. В самом начале, по крайней мере.
- Ты меня намеренно провоцируешь? – в итоге тихо произнес я, после чего закрыл глаза. Так было гораздо удобнее и привычнее. Кончиками пальцев я коснулся рук Роксанна, и поднялся выше. Таким образом, я дошел до ее подбородка. – Прости, но я, пожалуй, пожертвую ужином.
После этих слов я наклонился и коснулся губами шеи графини. Так как мои пальцы все еще поддерживали ее подбородок, у меня был хороший ориентир. Сам не знаю, что буду делать и как. Но остановиться уже невозможно. За шеей последовали губы. Мы слились в крепком поцелуе, и своими настойчивыми действий я давал понять, что на сей раз отстраняться не стоит. Нет, сейчас я был намерен заполучить свое.

Все-таки было в этом что-то особенное. В темноте. Появлялась возможность сосредоточиться на собственных ощущениях и чувствах. Что я и делал, невольно. Может, именно поэтому так охотно и поддался первым же желаниям, провоцируемый еще и отсутствием женской близости на протяжении последних нескольких недель. Тело помнило, и чутко реагировало на действия Роксанны. Сама же она, вопреки словам и сомнениям, отвечала взаимностью. Такой же страстной и горячей. Не хочет останавливаться, я же чувствую, но… здравый рассудок берет верх. Или излишнее волнение за мое состояние. Не люблю такие моменты, они раздражают.
- Непотребное для кого? По-моему, моя воля вполне очевидна, - тут же довольно серьезно отметил я, когда уже в который раз меня лишили желанного, пусть и из благих побуждений. Впрочем, в данный момент настаивать на своем было бессмысленно. Хотя бы потому что у нас вся ночь впереди. Время есть, и я получу то, что мне нужно.
Сейчас же оставалось лишь поддаться. Я обещал супруге покорность. Я обещал принимать ее заботу, и был не намерен отступать от своих обещаний. Глубоко вздохнув и попытавшись сосредоточиться на других вещах, исключающих хотя бы на время из сознания ее тело, я повернул голову куда-то в сторону. Глаза мои при этом были закрыты. Так проще, да и уже привычнее. Удивительно, как быстро человек способен привыкнуть к новому образу жизни. Супруга, тем временем, уже справлялась со шнуровкой на штанах. Это я был способен сделать и сам, но не стал отказывать Роксанне, вместо этого стоя неподвижно и привыкая к подобного рода заботе. По телу тут же пробежался легкий холодок. Оно и к лучшему. Хорошо снимает напряжение. Ничуть не смущался. Думаю, жена там видела абсолютно все, что только можно было. И что нельзя было – тоже!
- С удовольствием. Знать бы куда. Надеюсь, это не наказание за мое поведение и ты не оставишь меня тут тыкаться во все углы? - улыбнулся я. Своеобразная попытка пошутить над собственной беспомощностью. После этих слов я поднял руку, чтобы Роксанна  провела меня к ванне.
Тут же почувствовал прикосновение ее тонких пальчиков. Пришлось развернуться вправо. Правой рукой нащупал края ванны, при этом бесцельно водя глазами из стороны в сторону. Имея ориентир, теперь уже был способен самостоятельно справиться с поставленной задачей, хотя все равно делал это медленно и неспешно, чтобы не поскользнуться и не разбить себе голову окончательно. Несколько секунд, и вот я уже опускаюсь в теплую воду. Довольно приятный контраст, который помогает ослабить напряжение. Но я не отступился, все нутро требует своего. Нужно лишь подождать.
- Прекрасно…, - вытянув руки вдоль поверхности краев ванны, с особым блаженством произнес я, после чего снова закрыл глаза. Расслабился наконец-то. – Как будто ничего и не произошло. Завтра хочу увидеть Эмира. То есть… принесешь его завтра, с утра, - запнулся немного, «увидеть» - немного не то понятие, которое я могу употреблять. Тем не менее, мой голос звучал уверенно и даже властно. Словно все последствия того происшествия внезапно куда-то испарились. – Сама не хочешь присоединиться? Вода замечательная. И так тебе будет проще, думаю.
Теперь и не скажешь, что я ощущаю какой-то дискомфорт от собственного состояния! На самом деле, за последние несколько недель, я себя еще ни разу не чувствовал более сильным или уверенным, нежели сегодня.

- Прекрасно, прекрасно, - протянул я, после чего облокотился о бортик ванной и окончательно расслабился, тешимый мыслью о том, что завтра еще подержу на руках и сына. Это, вкупе с теплой ванной и компанией любимой супруги, побуждало сознание успокаиваться. И думать о неизбежности скорейшего восстановления! – Я отправил письмо в столицу. С позволения твоего отца я просил у Его Величества даровать Эмиру титул виконта Глостершира, - распахнув веки, произнес я. Учитывая все произошедшее, сказать об этом Роксанне возможности не было.
Успел письмо написать еще до незапланированной поездки, которая и начаться-то не успела. Закончилась именно так. Недугом, исход которого непредсказуем. Тем не менее, у меня хватило времени сделать главное: отправить в столицу письмо. Эмир должен быть официально признан бесспорным и единственным наследником Глостершира. Ильхан Аррен хотел этого не меньше моего. Оба дома хотели, и едва ли у регента есть причины нам отказать. Впрочем, порассуждать обо всем это у нас еще будет время. Сейчас, в теплой ванне, в присутствии жены, меньше всего на свете мне хотелось думать о делах, да и вообще о чем-то, помимо нашего уединения. Я прислушивался. Ко всему, что происходило в покоях. Мое предложение явно вызвало легкое замешательство у Роксанны. Но я позволил себе улыбнуться, чем давал понять, что совсем не пошутил. Да и стоит ли смущаться? Все равно ничего не вижу! Могу лишь прикоснуться. Спустя пару секунд послышало уже какое-то копошение. Шуршание ткани платья не спутаю ни с чем другим. Удовлетворенно улыбнувшись, я снова вернулся в прежнее положение: облокотился о спинку ванной, и расслабленно выдохнул. Вскоре жена оказалась рядом. В этот момент оставалось лишь сожалеть о том, что я не способен зрительно оценить этой чарующей картины. Но то было единственное сожаление, которое я испытал. На самом деле, сегодня принимать все случившееся стало куда проще. Принимать и пользоваться тем, что теперь осталось. Я не злился, не взрывался от одной только мысли о собственной немощности. Нет, я просто ждал момента, когда недуг пройдет, ничуть не сомневаясь в том, что именно это и произойдет. Скоро. А пока все, что я мог, это просто наслаждаться. Глупо тратить высвободившееся время на злость, когда его можно потратить на радости! 
- Все непросто, - кратко ответил я, когда Роксанна поинтересовалась, слышал ли я их. Казалось, я слышал все. Но определить, где была реальность, а где сон, не представлялось возможным. Сейчас, по крайней мере. И помнил я явно далеко не все. – В голове лишь обрывки воспоминаний. Мои сны. Или как это назвать? Кажется, я слышал детский плач. Хотя… не знаю, - в итоге все же неуверенно произнес я, после чего устало потер переносицу. Попытки напрячь свою голову, успехом не увенчались.
Но я недолго думал об этом. Вскоре почувствовал заботливые прикосновения и улыбнулся, смотря куда-то перед собой. Не хотел продолжать начавшуюся тему, так что с удовольствием переключился на другую. Более деликатную, от которой мы почем-то умудрились отойти уже как несколько раз. Вытянув руку, я коснулся кончиками пальцем плеча (как мне показалось) Роксанны. Затем пальцы скользнули чуть ниже, и полностью ушли под воду, дотрагиваясь уже до изгибов талии. Не нужно было особо напрягаться, чтобы подтянуть жену к себе. Она сама поняла суть действий, и быстро помогла мне.
- Две недели я лежал неподвижно. Несколько дней после – измерял шагами эти покои, будучи обозленным на весь мир. Но ты настояла, пришла. Чтобы позаботиться обо мне и помочь отвлечься. Так отвлекай же…, - с этими требовательными  словами, запустив пальцы в шелковые волосы, я наконец-то снова поцеловал жену в губы. И в этот раз явно не намеревался останавливаться.

Присвоение нашему сыну официального титула, можно было и вправду считать чудесным событием. В неотвратимости которого сомневаться уж точно не приходилось. Все стороны были согласны, регент был к нам лоялен, да и другого варианта у Глостершира никогда не было и не будет. Да и нужно ли его искать, когда достойный наследник уже есть, и даже к нынешнему времени научился улыбаться! Потому, мне оставалось лишь с довольной улыбкой кивнуть на восторженный отклик графини. Будущее моих детей занимало меня не меньше, нежели наше собственное. А может и больше. Потому я был вполне доволен собой, как и своими стараниями. Видеть бы только. Чтобы ощущать эту радость полноценно. Но это желание, которому сейчас не суждено сбыться. Зато могло сбыться другое, порывам которого я тут же последовал, игнорируя при этом все попытки супруги заставить меня вспомнить хоть что-нибудь, что было, когда я находился в глубоком сне (у нас еще будет для этого время). И все же, в своих попытках, я в очередной раз нарвался на сомнения. Нет, милая, только не в этот раз, - пролетело в сознании, сейчас я определенно был намерен взять то, что принадлежало мне.
- А может, ты все же замолчишь? Мне лучше знать, – совсем не грубо, но довольно властно и утвердительно протянул я, желая только одного: продолжения. И мне уж точно не хотелось, чтобы графиня сейчас в очередной раз поддалась воле своих сомнений. Нет, они не нужны мне. Только не сейчас, когда сознание постепенно отключается, заставляя меня забыть о собственном увечье. Забыть и думать только о ней.
На самом деле, для меня это была не такая уж и простая задача. Хотелось открыть глаза. Посмотреть на волны рыжих волос, на изгибы идеального тела. Лишний раз встряхнуть свое сознание, если можно так выразиться! Но я не мог. И прекрасно знал, что, открыв глаза, не увижу ничего, кроме пустой тьмы. Сдерживался, сжимал всю свою волю в кулак. Порой это было заметно по тому, с какой силой я зажмуривал глаза. И только прикосновения жены побуждали меня отвлекаться. Поэтому и не было места сомнениям в этих покоях. Только не сейчас. Судя по всему, Роксанна и сама так решила. Или ее спровоцировали мои настойчивые действия. Выяснять причины уже нет смысла. Роксанна, как и прежде, ощутила сладкий привкус желания и, как диктует мой опыт, отказаться от него уже не сможет. Мое дыхание заметно участилось, я глубоко вздохнул, как только ощутил прикосновения супруги ниже пояса. Гораздо ярче и острее обычного. Глаза мои все  еще были закрыты, так что ощущения – единственное, на что я мог опираться. И этого было достаточно для того, чтобы в очередной раз воспылать огоньками страсти. Подняв голову, я снова запустил пальцы в шелковые волосы супруги и поцеловал ее в губы. Настойчиво и несдержанно, попытался даже податься вперед, что бы мне там не диктовало мое состояние. Слабость? Сейчас я таковым совсем не казался. Свободная рука коснулась спинки графини, и скользнула выше, лаская влажную кожу. А затем снова вниз, дотрагиваясь уже до соблазнительных ягодиц и пододвигая супругу поближе. Как же долго думал об этом. Как же долго хотел. Не удивительно, что не было времени на раздумья. Попросту не хватало терпения. Да и нужно ли оттягивать после стольких дней ожидания? В какой-то момент обе мои руки оказались под водой, я коснулся ими бедер Роксанны. Одно неспешное движение, от которого немного воды тут же выплеснулось из ванной, и я наконец-то ощутил свою женщину всем телом. Из уст вырвался непродолжительный вздох, я коснулся губами ее шеи и вдохнул приятный аромат волос. Губы тут же исказились в довольной улыбке. Слепота, увечья – все это резко отошло на второй план. Осталось где-то позади. В прошлом, о котором никто сейчас не думал.  Можно ли нам? Нужно!

Наконец-то жена перестала противиться моим желаниям. Да и сделать это было уже невозможно. Решительно настроившись заполучить желаемое, я не собирался отступать. Лишь следовал к своей цели, медленными размеренными движениями водя по прекрасному женскому телу. Глаза по-прежнему закрыты, от того все остальное – напряжено до предела. Несмотря на всю непривычность моего состояния, я действую уверенно, и без зрения зная, что хочу сделать и где. Почувствовав свою женщину всем своим телом, я глубоко вздохнул, и зажмурился еще сильнее, прижимаясь при этом губами к ее шее. Роксанна сама начала двигаться, я лишь отвечал взаимностью и помогал, подхватывая ладонями аппетитные ягодицы, а так же обостряя ощущения прикосновениями к груди. Не нужно видеть, чтобы иметь возможность получить удовольствие от столь приятного процесса! Достаточно ощущать, слышать дыхание и периодически вдыхать аромат разгоряченного тела. Я слышал, как вода выплескивается из ванны. Но сейчас нам обоим было все равно. Водя ладонями уже по влажной спине супруги, я мычал себе что-то под нос, неизменно приближая нас обоих к пику наслаждения. И вот опять этот взрыв. От которого все тело сводит судорога. Мышцы сковывает, но я все же сильнее прижимаю Роксанну к себе, пытаясь справиться с вулканом эмоций и ощущений. Из уст вырывается продолжительное мычание, после которого я просто замираю. И она тоже. В какой-то момент я почувствовал, как супруга опустила свою голову на мою грудь. Тут же сам распахнул веки, но, не почувствовав разницы, снова прикрыл их. Так гораздо лучше.
- Ну почему же, - все еще тяжело дыша, протянул я, после чего усмехнулся. Проведя ладонью по шелковым волосам, яркий цвет которых помнил и без лишнего зрительного напоминания, я пояснил: - По-моему все прошло более чем хорошо. Не ты виновата, я так захотел. А главная задача жены какая? Радовать своего мужа.
И я снова усмехнулся, после чего наклонил голову назад, упираясь затылком в твердый бортик. В том, что Роксанна меня только что порадовала – спорить не приходилось. Пожалуй, это была та самая недостающая разрядка, которой мне не хватало для совладания со своими эмоциями. Со злостью, что переполняла меня на протяжении нескольких последних дней. Сейчас я получил все то, чего хотел. И чувствовал полное насыщение. Даже настроение улучшилось, несмотря на то, что общее состояние осталось неизменным. Я не видел. Сейчас это не омрачало вечер. Но и никуда не ушло.
- Ну что, идем спать? Завтра нам предстоит много дел. Раз уж ты сама напросилась быть рядом, придется мне кое с чем помочь, - задумчиво протянул я, после чего слегка привстал, побуждая и жену сделать тоже самое. Разумеется, мне требовалось небольшая помочь для того, чтобы безопасно выбраться из скользкой ванны. Крепок взяв меня за руку, Роксанна направила мои движения. Я выбрала, и просто встал. Беспомощно ожидая подачи полотенца. – У меня тут некоторые письма, которые нужно прочитать. Боюсь, что скоро по Латифу поползут слухи о моей болезни. Этого нельзя допустить. Так что меня должны увидеть. В полном здравии. Кто-то помимо тебя и Робитэйла.
Уже вытираясь полотенцем, я нахмурился. Думал, как лучше это сделать. И возможно ли вообще. Выйти на террасу и поужинать? Чтобы видели хотя бы прислужники со двора. Внешне я выглядел абсолютно здоровым. И лишь взгляд, направленный куда-то в пустоту, мог выдать мое истинное состояние. Задача была непростой, но решение внезапно пришло. Роксанна помогала мне с ночным одеянием, когда я вспомнил про одного простолюдина, пришедшего пожаловаться на одного из торговцев. Обычно такими вопросами занимался сам граф. Но я находился в относительной близости, будучи вторым человеком в Гасконии, имел все необходимые полномочия для того, чтобы изредка, но браться помогать Ильхану в решении спорных дел. Думаю, и в этот раз он не обидится.
-  Помнишь того бедняка? Он жаловался на то, что на рынке один из торговцев продал ему гнилые фрукты и отказался возвращать деньги, когда обман обнаружили. Пусть Азиз пошлет завтра кого-нибудь на рынок. Если у этого человека снова обнаружится плохой товар, я хочу чтобы его привели сюда. Ко мне. Одис… Одер?  - атлантийские имена все еще плохо поддавались закоренелому гасконцу. Что же я задумал? Как могу позволить кому-либо увидеть себя? Все довольно просто. Провинившийся человек не заметит подвоха. А  рынок – это самый лучшее место, откуда можно начинать распространение слухов: граф Бэйлоршира здоров и крепок, и готов наказывать тех, кто нарушает местные законы.