Домой! Домой! Сколько раз прежде - с того дня как стала вдовой и родила сына - Риалль мечтала об этом? Каждый день, она ждала, что Тэм отпустит её домой. Не смотря на то, что некогда ныне вдовствующую королеву любили подданные, она здесь так и не стала своей, связи не стали настолько прочными, чтобы их было страшно разорвать. Она могла совершенно безболезненно вернуться в Орллею, наладить там прежние связи, обрести новые. Там она была дома, здесь же оставалась гостьей. Но прежде решить этот вопрос не давала война, терзающая Фйель, но стоило всему затихнуть, как надежда вспыхнула вновь. Что теперь её держало? Едва король объявил о своём решении дать мачехе свободу продолжать жизнь по собственному усмотрению, женщина засобиралась в дорогу. Путь предстоял длинный, она давно не путешествовала настолько далеко. Первый раз она проделала этот путь будучи окрылённой, вновь влюблённой, всё ещё молодой женщиной, сейчас же предстояло вернуться домой, переживая очередную утрату, новое вдовство, которое вновь сгустило краски на сердце до непроницаемо-чёрных. Теперь женщина уже не видела для себя возможности утроить личное счастье, да и не стремилась. Провидение настойчиво оставляет её одинокой, будто её сердце, созданное для любви, было обречено эту любовь терять. Она больше не могла рисковать чужими жизнями, довольно. Она просто покинет Фйель и вернётся домой, будет вести тихую жизнь, как подобает вдове, матери знатного чада.
Риалль даже в голову не приходило, что её сын может остаться в королевстве своего отца. Для чего? Воспитать, нанять ему достойных учителей она сможет и сама, благо, в Орллее довольно великих умов, да и благородных господ, которые могли бы ей в этом способствовать. Ведь все связи, бывшие такими крепкими прежде, не могли ослабеть так скоро? Седрик, хоть и был принцем крови, перспективы его на трон были более чем призрачны, да Риалль к тому и не стремилась. Тогда что ему тут делать, да и кому будет до него дело, если не ей, родной матери?
Это даже не обсуждалось, сборы были масштабными, потому что уезжали двое, возможно, не оба навсегда, но всё же...
Женщина степенно расхаживала по комнатам, следя за тем, как служанки укладывают её вещи и вещи Седрика, за тем, чтобы ничего не осталось. Уходя - уходи. Зачем оставлять что-то о себе на память. Ей ничего не нужно от Тэма, от этого королевства. Она может забрать только то тепло, которое ей подарило это место за недолгое время замужества.

Незадолго до того, как ей объявили, что все вещи собраны, в покои вдовствующей королевы заглянула принцесса Филиппа. Отношения с этой девушкой были чуть лучше сейчас, чем в самом начале их знакомства, но и расставание с ней не внушило бы бывшей королеве глубокой сердечной тоски. Да, она желала девушке счастья, хорошего устройства в жизни, но всё это дочь короля получит и без её пожеланий, поэтому между ними сохранились отношения чуть большие, чем вежливое общение. Но они ведь и не были должны подружиться.
- Ваше Высочество, - кивнула в знак приветствия Риалль, - рада, что вы заглянули ко мне. До отъезда осталось не так много времени и я надеялась с Вами повидаться, но Вы опередили мои желания. Проходите. - Вежливо пригласила женщина, присаживаясь на стул напротив того, где было предложено место королевской дочери. Вдовствующая королева оставила право за Филиппой начать разговор, ведь что-то привело её сюда, так пусть же поведает. Хотя это вряд ли какие-то особенные обстоятельства, вежливость, не более того, возможно, она всё-таки какое-то время будет помнить её, но в столь юные годы такие незначительные фигуры, как она для этой молодой особы, забываются быстро.
Но не стоило думать о том, что будет после их отъезда, жить надо настоящим, а сейчас мог состояться весьма приятный разговор на прощание.

Принцесса как всегда держалась достойно и гордо, как и в первую их встречу, но что-то смягчало черты её нежного, но вместе с тем решительного личика. Но было в ней что-то такое, чего те же два года назад, в принцессе невозможно было разглядеть. Но подобрать названия этому новому в ней Риалль не могла, оно просто было и не подвергалось определению. Но от присутствия этого нового, с Филиппой становилось легче не просто находиться рядом, но и улыбаться ей больше, чем просто вежливо. Пусть она была всё также юна для вдовствующей королевы и подружиться шанс был упущен, но увидеть дочь Тэма в своих покоях женщина была действительно рада, словно давней знакомой, почти другу.
Но прямолинейность, такая неизменная для фйельцев, была всегда при ней. И бывают обстоятельства, когда она значительно облегчает жизнь. И между ними вдовствующая королева предпочла бы именно такой стиль общения любому другому. Так ей проще понять фйельскую натуру, которая была так далека от её восприятия мира, пусть даже эта женщина преодолела ни одно жизненное испытание.
Филиппа была сложной, зачастую замкнутой натурой, а подобная открытость даже при общей скупости на слова приятно изумила Риалль. Она не ждала, что королевская семья, уже ставшая бывшей для неё семьёй, будет к ней как-то особенно относиться всё это время, пока она собирается в дальнюю дорогу. Поэтому поступок молодой леди был весьма необычен, но тронул леди Андервудшира достаточно, чтобы на лице её расцвела благодарная улыбка. Наверное, Филиппа была единственным человеком, которому она желала бы что-то оставить на удачу. Но что она могла подарить, не имея почти ничего своего?
И тут Риалль осенило! Когда-то давно, она узнала, что принцесса любит географию. Просто оказалась в нужном месте, в нужный час, а там были люди, которые готовы были поделиться информацией, которую от самой принцессы невозможно было получить. Но прошло достаточно много времени прежде, чем они сблизились сколько-нибудь достаточно для того, чтобы дарить подарки друг другу с большим смыслом, чем дань уважения.
И этот подарок, который Риалль готовила с таким вдохновением пришёл как раз неделю-другую назад, но тогда она ещё не знала, что покинет эту страну, а подарок предполагался на день рождения, но теперь тянуть дальше не было ни смысла, ни необходимости.
- Благодарю, Ваше Высочество. - Риалль открыла шкатулку, любуясь россыпью изумрудов на красивом гребне. Эти камни она любила с юных лет, едва осознав сколь сильно они подходят ей. - Это действительно великолепно и я никогда прежде не встречала подобного, хотя многие годы явлюсь поклонницей этих прекрасных камней. - женщина благодарно улыбнулась, не решаясь, тем не менее, коснуться руки Филиппы в дружеском пожатии. Но это будто бы совсем её не смутило: она привыкла к этой замкнутости некоторых фйельцев, да и нашла причину переключить тему, дабы не создавать ситуацию, которая была бы неприятна Филиппе, а этого при прощании не хотелось. - За всё, что вы сделали за это время для меня, за то что Фйель стал моим домом, который я буду действительно вспоминать с душевным теплом, чтобы с гордостью рассказывать Седрику о его Родине. - она действительно сдержит своё слово, потому что рано или поздно возвращение сына в королевство его отца вполне возможно. - Риалль незаметно подала знак фрейлине принести шкатулку. - Я надеюсь, что оставлю здесь о себе только добрые воспоминания. - такое вычурное выражение, но она действительно на это надеется. - фрейлина с поклоном поднесла небольшую деревянную шкатулку госпоже. - Откройте её, Ваше Высочество. У меня тоже есть кое-что для Вас. Правда, я рассчитывала, что этот подарок дождётся своего часа в день Вашего рождения, но раз так сложились обстоятельства, то пусть это будет моим подарком на память.
Внутри на алом бархате лежал всего лишь ключ. Небольшой, но поистине ключ к самым настоящим сокровищам.
- Когда я уеду (или вам не терпится узнать тайну сейчас?) откройте этим ключом тайник за картиной, - женщина указала на одно из красочных полотен, - там Вы найдёте то, что может оказаться Вам полезным. На что я очень надеюсь. - Риалль улыбнулась принцессе, предвкушая, какие эмоции вызовет её подарок. Сама же, не став медлить, распустила волосы, уложенные утром в аккуратную причёску и собственноручно скрутила рыжую копну высоко, украсив подаренным гребнем.
Бывшая королева и принцесса не успели даже развить дальнейшего разговора, а Филиппа принять окончательного решения хочется ли ей получить подарок сейчас или подождать, как в комнату вошла одна из фрейлин Риалль.
- Ваше Величество, с Вами желают поговорить.
- Этот человек желает личной аудиенции? Я не хочу прерывать визит Её Высочества. - спокойно, но весомо произнесла Риалль. - Кто этот человек?
Но кажется, её ответа устали дожидаться. Неужели новости настолько срочные?
Вошедшего Риалль едва узнала, хотя, кажется, видела его прежде в окружении Тэма, недоумённо переглядываясь с Филиппой и своими девушками.
- Что вас привело ко мне в такой час? - настороженно спросила женщина, искренне недоумевая, что могло привести людей из ближнего круга короля к ней, даже если им предстояло её сопровождать.

Это было бесцеремонно. Это было жестоко. Кто этот молодой человек такой, что бы позволять себя так вести с благородной дамой, королевой, пусть и лишившейся своего высокого титула уже достаточно давно, но до сих пор не покинувшей королевского двора. Он стоял с нею лицом к лицу, пусть и не смотрел в глаза (если честно, то он вообще старался не видеть её). В любое другое время Риалль сочла бы это за проявление уважения, но не сейчас, когда этот человек выносил ей приговор. Женщина боялась потерять контроль над захватившими её в плен чувствами, заставить себя говорить спокойно, не выдавая искренних эмоций, как полагается всё той же благородной даме.
- Ваше Высочество, я сожалею, но нам придётся прервать нашу беседу. Возможно, мы договорим позже. Будьте добры, оставьте меня наедине с этим человеком. - её взгляд - полный недоумения, гнева, который нельзя было спустить словами с языка, потрясения - прожигал незваного гостя, поэтому леди Андервуджишира даже не удостоила принцессу прощальным взглядом. Или им нет смысла прощаться? Без Седрика Риалль отсюда не уедет.
Дождавшись, когда за дочерью Тэма закроется дверь - "Как только он посмел решить, что может распоряжаться жизнью моего сына? На что он надеется? Мой сын уедет только вместе со мной!" - женщина снова обратила пристальное внимание на визитёра, поднимаясь со своего места. Она хоть и была на порядок ниже него ростом и смотрела снизу вверх, но благородства и решительности ей было не занимать. 
- Что стало причиной такого срочного отъезда? Когда король, - без сомнения это был он, кто же ещё мог отдать подобный приказ. - решил, что принц Седрик уезжает? И почему меня об этом уведомили в самую последнюю очередь? - её голос словно раскалённая сталь - встревоженный, но не терпящий жалости и возражений. Ей нужны ответы, чтобы действовать. - Поблагодарите Его Величество, что всё-таки счёл нужным сказать мне об этом. - с холодной учтивостью произнесла вдовствующая королева. Она надеялась, что выглядит не слишком бледной, слишком сражённой подобным поворотом, как ей не подобает выглядеть ни при каких обстоятельствах. - Сколько у меня времени на свидание с сыном? Он уже знает, что едет без меня и больше не увидит? - нужно прекратить сыпать вопросами, пусть ответит хоть на что-то, поможет ей понять ситуацию. Может необязательно расспрашивать человека, который пришёл объявить ей волю короля? Наверняка он знает больше, чем она может сейчас понять сама. Женщина замерла в ожидании, когда молодой рыцарь заговорит вновь.

Екатерина Гусева - Свидание Анны с сыном
Риалль понимает, что с каждым словом всё больше холодна и жестока, что ведёт она себя так с человеком, который перед ней ни в чём не виноват. Но с кем она ещё могла разделить те немногие чувства, которые дозволено было показывать даме её положения? Неужели было бы лучше, если бы она как девчонка сейчас разрыдалась, заставив его решать ещё более неловкую ситуацию. Да и кому это принесло бы пользу? Нужно было что-то решать и делать это быстро. Ответ был готов, он сию минуту слетел бы с языка, если бы она меньше думала и больше говорила. Но сейчас в голове вдовствующей королевы шла стремительная работа мысли, мысли о том, как высказать одну простую и очевидную истину за которую она намерена бороться. Мужчинам не понять.
- Значит всё милосердие короля было тщательно спланировано. Мне не стоило доверять его благим намерениям. - покачала головой Риалль, отводя взгляд в сторону, а потом и вовсе отвернувшись от собеседника, окидывая взглядом комнату, где даже дышать становилось невыносимо тяжело. Или это её попросту душат слёзы, которые не в праве показаться на глазах?
Нет, это было решительно слишком, Тэм перешёл все границы её свободы и без того слишком ограниченной в последнее время. Женщина обернулась, бедному оруженосцу снова достанется её гнев. Но ведь и к Его Величеству её не пустят, верно? Он ведь здесь именно для этого, чтобы она не натворила глупостей, как наверняка считает Тэм. Терпеть и это тоже? Было несправедливо, нет, она постарается убедить его оставить их наедине. Иначе это будет слишком будет похоже на прощание приговорённого к казни под прицелом сторонних взглядов.
- Король необычайно доверяет вам самые ответственные дела. - будет даже не странно, если за сопровождение «любимой мачехи», к которой нет ни капли доверия, Тэм потом наградит этого молодого человека. За то, что он разбил за него сердце матери.
- Если мне всё ещё позволено, то оставьте меня. - её голос всё ещё наверное ядовит. Но как ещё говорить, когда тебя едва ли не к преступнице приравнивают, не позволяя самой ходить, свободно говорить, выражать чувства. - Я хочу обдумать желание Его Величества. Это не займёт много времени, о моём решении вы узнаете первым. - леди Андервудшира выразительно посмотрела на дверь, желая остаться наедине с теми мыслями, что породили в ней слова доверенного лица короля.

Оставшись одна, Риалль наконец позволила себе выплеснуть чувства. Это было самым сложным и болезненным решением в жизни. Зачем Тэму её сын? Наследником ему не стать, а для неё он единственный по-настоящему родной человек, единственный смысл в жизни.
Но женщина не привыкла предаваться жалости к себе слишком долго. Это не поможет ей, не сделает лучше и Седрику. Но от одной мысли о том, чтобы оставить его, своего маленького мальчика, в семье, где её кроме его отца никто не любил, сердце сжималось и из рук падало всё, что она пыталась удержать, отвлекая себя от того шага, сделав который можно сойти с ума.
Риалль отдавала себе отчёт в том, что у неё нет сейчас достаточной уверенности в будущем. Здесь её мальчик хотя бы в безопасности. Но как только она пересечёт границу Орллеи, устроится на родине, тогда сделает всё, чтобы её принц был рядом с ней.
Если Тэму нужны наследники, то нужно было воспитывать достойными собственных сыновей. Если у него это не вышло с двумя принцами, своего сына она не сделает его попыткой исправить ситуацию. Всё что в её силах, будет сделано для Седрика, а если он когда-либо пожелает вернуться в королевство своего отца, она не станет создавать преграды, но для этого младший сын Айлеса должен сначала вырасти. И повзрослеть он должен рядом с ней. Вдовствующая королева ни минуты не сомневалась, что сможет убедить герцога помочь ей. О том, как это сделать она подумает долгой дорогой в Орллею, но своего добьётся.
Да, она будет сходить с ума в эти месяцы, может быть даже год-другой разлуки, но сделает всё, чтобы сын рос рядом с ней.
- Ваше Величество, что делать с Вашими вещами? - осторожно нарушила её уединение одна из служанок. - Молодой человек от Его Величества спрашивал.
- Никакого терпения! - отмахнулась Риалль и поднялась с софы. - Я сейчас сама к нему выйду. - женщина предпочла оставить между ними принятой решение. Слуги всё равно поедут за ней, куда бы не повезли вдовствующую королеву.
Последний раз взглянув на себя в зеркало, вдовствующая королева вышла из комнаты, мгновенно поймав взглядом молодого оруженосца короля.
- Я хочу видеть сына. - голос её едва ли смягчился, но к этому молодому человеку, который натерпелся сегодня из-за возложенной на него обязанности слишком много, это не имело никакого отношения. Она была зла отнюдь не на него и он должен был это понимать. - Отведите меня.
Пока они шли, королева продолжала чувствовать себя, словно арестованная. Вот и двери, за ними, в комнате, которую она любила больше других, потому что там жила самая большая любовь в её жизни, человек, перед которым она до конца жизни будет виновата. Сколько бы не продлилась их разлука, от чувства вины ей не избавиться.
Они остановились. Прежде чем двери откроются, она должна попытаться избавиться от навязанного Тэмом соглядатая.
- Вы уже поняли, какое решение я приняла. У меня нет намерений, которые бы Его Величество счёл преступными против фйельской короны. Позвольте мне побыть с сыном, который никому и никогда не будет так важен, как мне. Одному Отцу-Создателю известно, когда я вновь его увижу. - ей не нужно проявлять бурных эмоций, усугублять ими ситуацию, достаточно одной только искренности, тихой, почти не бросающейся в глаза со стороны. - Позвольте мне побыть с ним наедине, это не затянется надолго. - она смотрит на него не умоляющим, но проникновенным взглядом. Возможно, это самое безнадёжное оружие - привязанность к своему ребёнку. Оперировать чувствами человека, не имеющего своей семьи, детей, ради которых можно пойти на многое. Но она хотя бы попыталась.
В комнату они вошли вместе, там всё ещё укладывали вещи Седрика, творилась суматоха, ребёнка нигде не было видно. На мгновение её охватил страх, что король не сдержал своего слова.
Но когда мальчик оказался на руках, наверное нельзя было найти картины прекраснее и печальнее. Риалль понимала, что слова, сказанные ею до сознания маленького принца не дойдут, но она продолжала их тихо шептать в маленькие ушки. Она старалась не смотреть на присутствующего при прощании поверенного Тэма, но взгляд то и дело натыкался на него и каждый из них будто цеплял её за живое.
- Берегите его. Он единственный человек, ради которого я живу, даже если теперь мы не будем с ним вместе. Обещайте мне, что его жизнь будет превыше ваших собственных. И пусть моё имя для него не будет пустым звуком.
Риалль обернулась к Малькольму в последней попытке просить его об уединении для неё и сына.
- Ещё немного времени, это всё, что мне нужно. Ещё немного времени, того времени, которое должно принадлежать только мне и ему. Вы сами сможете зайти и увести меня, как только сочтёте нужным. Но я хочу побыть с сыном наедине. - женщина смотрит на молодого человека поверх головы сына, которого прижимает к своему плечу и тихонько качает. - Это всё, о чём я прошу.

Едва поняв, что её просьба достигла молодого оруженосца, Риалль благодарно ему улыбнулась. Это случалось с ней здесь последнее время слишком редко - её поняли, услышали, сделали по её просьбе, а не по приказу. Женщина некоторое время следила за своим спутником, ожидая, пока он удалится следом за остальными.
Поверила ли она в его искренность окончательно? Вряд ли. Приказ есть приказ, Тэм конечно не позволит себя ослушаться, поэтому пути отступления у этого молодого человека должны были остаться, он должен за ней наблюдать, даже исполняя её просьбу. Поэтому вдовствующая королева осталась осторожна в своих словах и обещаниях сыну.
За закрытыми дверями она наконец смогла излить все скопившиеся на сердце противоречивые чувства.
- С тобой останутся те, кто никогда не будет любить тебя так, как люблю тебя я. Но рядом останутся те, кто не даст тебе ни на минуту усомниться в моей любви, мой мальчик. И когда-нибудь, когда ты станешь большим и сможешь сам выбирать свою дорогу, пусть она приведёт тебя ко мне. Моя любовь навсегда с тобой, где ни была я, где бы ни был ты.
Она готова была бесконечно целовать это маленькое создание, свою плоть и кровь, которую её вынуждали оставить. Её ставили перед выбором, которого не должен делать человек, женщина, мать.
Она бежала в Орллею не для того, чтобы снискать себе спокойной и счастливой жизни, нет, она возвращалась туда, где могла бы быть хозяйкой сама себе, где её сына ждало более определённое, по её представлениям, будущее. Там они оба могли быть куда счастливее, чем здесь. Женщина искренне в это верила и готова была строить то будущее для сына, которое считала лучшим.
Но боль расставания оказалась тяжелее любого испытания из тех, что ей доводилось пережить. Риалль понимала, что здесь, сейчас её сын в безопасности, которую она сама не сможет пока обеспечить. Но это временно, потом она обязательно будет иметь необходимые связи, чтобы уладить вопрос в свою пользу.
До последнего вдовствующая королева не отпускает от себя маленького принца. Он тревожен также, как и она.
«Если я услышу, как он плачет - не смогу уехать. Я буду думать, что он всё понимает, зовёт меня назад, просит остаться с ним» - слёзы от таких мыслей проливаются сами собой, Риалль спешно стирает их ладонью, не желая потерять ни секунды из того бесценного времени, что им отведено.
- Долгие проводы - лишние слёзы. - Риалль понимает, что так только терзает себя, благо, Седрик ещё слишком мал, чтобы осознавать разлуку так, как она или хотя бы отчасти так.
Наконец, собравшись с силами, женщина выходит к ожидающим её слугам Тэма. Это его люди и в эту минуту она их ненавидит искренней ненавистью женщины, которую ставят перед жестоким выбором. Жестоким, потому что не дают быть счастливой.
Она не проронила ни слова. Что можно было сказать? «Мы попрощались» - даже звучит с жестокой насмешкой. Передав Седрика одной из приближённых ей служанок, которые знали мальчика с первого дня жизни, вдовствующая королева сказала:
- Вы мне обещали, помните это. Вы дали обещание матери и не можете его нарушить. - она смотрит в глаза долго, пока сама не устаёт.
После, не обращаясь ни словом к оруженосцу короля, одним взглядом даёт понять, что готова уйти. Готова, насколько это возможно.
Они идут по коридорам, где шум то нарастает, то стихает словно ничего не изменилось в жизни королевского дворца, будто две разлучённые жизни ничего для этих стен не значат.
- Что теперь будет? Я должна пойти проститься с Его Величеством тоже? - О, она была бы признательна, если бы ей позволили просто тихо исчезнуть. В свете последних событий даже с принцессой не хотелось прощаться.