Топот копыт. Громкое ржание лошади в темноте. Хруст листвы.
Хоук ругнулся, отмахиваясь рукой от очередной ветви, ударившей его по лицу. Он был раздражен, явно не в лучшем расположении духа. Он очень спешил, и в очередной раз резко пришпорил любимого коня.
- Быстрее ты, ну! – сквозь зубы процедил мастер над шептунами. Обычно он не был так груб с конем, все-таки от него зависит слишком многое в пути. Если конь сыт и напоен, он, скорее всего, доставит тебя до места назначения невредимым.
Что же занесло графа Хоука в столь мрачное место в этот день, задаст вопрос любопытный читатель.

Все началось несколько дней назад. Граф находился в своем имении, в Аллее. После спасения короля в замке накопилось множество дел, требующих его вмешательства, потому он решил уделить им свое внимание. В тот день он сидел за столом, записывая скрипящим пером на бумаге важное поручение для одного из своих шпионов. Полностью погруженный в свои мысли, граф вздрогнул, когда в окно за его спиной что-то постучалось.
- Черт тебя дери! – выругался тот, оборачиваясь. На раме гордо восседал черный, как смоль, ворон. Хоук открыл окно, впуская того внутрь. Было не трудно догадаться, что птица принесла ему послание. Ворон порхнул на стол. Хоук оказался прав – его ногу овивала записка, довольно крепко привязанная грубой нитью. Проявляя осторожность, Брайен освободил ногу птицы от ноши. Тот, казалось, понял, что его работа тут сделана, каркнул, и выпорхнул в окно, попутно задев широким крылом чернильницу, заливая документы, лежащие на столе.
- Дьявольская птица, - не пытаясь спасать бумаги, процедил Хоук, разворачивая послание. Глаза забегали по строчкам. Строк было мало, но они заставили графа вмиг забыть о вороне, разлитых чернилах, и прочем.

То, что писала Дьердре, Хоук понял сразу. Записка была зашифрована крайне умело. Если бы она попала не в те руки, вряд ли бы злоумышленник разгадал ее быстро и просто. Понадобилось бы повозиться. Ох уж эта дочь короля.
«Волк отыщет добычу… Да, записка явно для меня» - в очередной раз убедился граф, размышляя. Мысли роились в его голове, все постепенно становилось на свои места. Он ходил по комнате взад-вперед, бормоча себе под нос:
- Мод явно угрожает какая–то опасность. А может и всей королевской семье. Она назначает мне встречу. Да, даже с указанием дня…
Хоук остановился, что-то подсчитывая. Новолуние – вот тот день, в который должна была состояться встреча, не иначе. Но до него не так далеко! Брайен даже примерно понимал, о каком месте идет речь.
- Оказавшись на южной окраине, я, должно быть, пойму последнюю подсказку. Что вообще твориться?
Мысли слишком расплывчаты, обрывки фраз. Окажись кто-то рядом, явно принял бы болтовню Хоука за бред сумасшедшего. Эй, видали графа Хоука? Совсем из ума выжил! По комнате бегает, бормочет что-то под нос! Общение с ведьмами и их кровь явно не пошли на пользу убийце дочерей! Да, именно так лепетал бы простой люд. Люд вообще мастера придумывать байки.
Хоук бы мог пригласить к себе человека, мастера по шифрам, который бы указал, правильно ли тот решил загадку. Но времени на раздумья не было. Каждая минута на счету. Да и доверять в этом деле стоило только себе. Облачившись в дорожную одежду и удобные сапоги, сунув в потайные карманы несколько метательных ножей, Хоук уже спускался по лестнице, крича.
- Моего коня мне, живо! Провианта на несколько дней! И арбалет. Живее, олухи, того, кто будет медлить или задаст мне хоть один глупый вопрос, лично разрежу на тонкие полосы, и продену в корсет женского исподнего!

И вот тут мы возвращаемся обратно в лес. Был ли кто-то разрезан на полосы? Об этом история умалчивает. Главное, как говорится, здесь и сейчас.
Острые колючки кустарника полоснули коня по ноге. Тот громко заржал, казалось, хочет сбросить графа с себя, и вернуться в теплый хлев.
По этой части леса так и веяло трупным смрадом. Брайен присмотрелся, прищурившись. На ветки кустов были нанизаны мертвые мыши. Взад – вперед над его головой сновали несколько бойких птиц, которые, казалось, пытались отогнать его прочь. Как будто это была их добыча. Последние строки наконец-то стали на место. Хоук вздохнул, казалось, с облегчением.
Осторожно виляя между кустами, граф направил лошадь вперед. Почему он вообще с такой скоростью метнулся на встречу с леди Миргард? Возможно ли что он не прав? Возможно ли что это ловушка? Да нет, глупости. Ни одной живой душе не пришло бы на ум заманивать его в лес, используя такие хитрые шифры, и ее имя. Кто вообще мог знать о том, что их хоть что-то связывает? Да и связывает ли? Хоук до сих пор не мог прийти в себя после первой их встречи. Впрочем, не будем засорять разум воспоминаниями.
Сквозь деревья пробивался тусклый свет. Борясь с желанием заткнуть себе ноздри листьями деревьев, чтобы не чувствовать вонь, Хоук вывел коня из лесу, кутая лицо в капюшон. Нет, Хоук был не брезглив. Но запах свежей крови, и запах мертвых грызунов, свисающих с колючек сотнями – разные вещи. Интересно, каких людей сюда вообще может занести?
Взору графа открылся небольшой трактир. Типичное пристанище разного рода мусора, убийц, воров. Интересно, хоть какой-то из убийц, останавливающихся тут, мог бы посоревноваться с убийцей дочерей в количестве трупов? Или в изощренности способов убийства? Сомнительно.
Брай спрыгнул с лошади, и, взяв ее за поводья, пошел вперед. Привязал коня у входа, рядом с остальными. Наконец-то тот может отдохнуть. Приблизился к входу.
На пороге сидел очередной оборванец, коих, казалось, притягивали такие трактиры.
- Прочь с дороги, грязный мусор, не загораживай путь - процедил Хоук, коленом толкая сидевшего в плечо, намереваясь попасть внутрь. Возможно, стоило бы подумать о том, что его без проблем могут пырнуть ножом в то самое колено, но граф слишком спешил. Да и обычно на порогах вот так вот сидели лишь попрошайки - что их бояться.

Отредактировано Bryan Hawke (2016-11-23 16:03:39)

Дверь скрипнула, отозвавшись на толчок плечом. Будь его воля, Хоук бы не притронулся руками ни к одной вещи в этой дыре. Да и слово «дыра» - слишком уж яркий эпитет для описания увиденного внутри.
Грязные столики, не много, около шести-семи, круглые, сделанные, казалось, еще до рождения короля Дариона. Скрипучий пол. Брайен сделал шаг, и ему показалось, что половица вот-вот провалиться под его весом, утянув бренное тело в подпол, к крысам. Кстати о крысах. Их запах стоял в этом «заведении» очень и очень уверенно. Граф поморщил нос, с трудом сдержав себя от того, чтоб смачно сплюнуть на пол, да и в лицо каждому сидящему тут гостю.
Кстати о гостях. Нельзя обойти стороной столь важный аспект. Столики занимали те, кого в простонародье называли «отбросы общества». Их рожи были настолько отвратительны, что попади сюда юная леди из дворца королевы, она немедленно упала бы в обморок. Вот покрытый отвратительными шрамами горбун. Казалось, его лицо встречалось с лезвием тупого топора более чем пять раз. И каждый раз всевышний отводил от него кару. Вот совершенно отвратительная, огромных размеров и толщины дама. Сидит в компании двух мужчин, воткнувших в столешницу свои охотничьи, остро наточенные ножи. Брезгливо ковыряет в ухе, и смеется, басисто и громко. А у этого нет руки, и обрубок, кажется, наспех, замотан грязной тряпкой. Его сосед, брезгливо зажимая нос, то и дело утыкается в свой стакан пьянящей жижи.
Брайен рассматривал всех этих достопочтенных граждан не просто так. Среди них вполне могли оказаться те, кого стоит остерегаться. Те, кто могут подойти сзади, и всадить ржавый нож ему между ребер ради глотка горячительного напитка. Даже будучи одетым в обычный плащ, он немного выделялся. Хотя, несколько фигур обернутых в плащи, тоже присутствовало за столами.
И к тому же, взглядом убийца дочерей искал ту, ради кого он и проделал весь этот отвратительный путь – Дьердре. Но пока он не видел ее. Впрочем, она могла скрываться.
«Неужели я ошибся», - промелькнула мысль в его голове. Рука под плащом до хруста сжала рукоятку охотничьего ножа.
Хоук остановился у прилавка, и впился глазами в трактирщика. Даже если Дьердре тут нет, и он ошибся, ему следовало бы отдохнуть. Лошадь тоже была загнана, и устала. Ей нужны были вода и пища, чтобы продолжить путь. А Хоуку – несколько часов сна.
Рука графа наткнулась на что-то странное. Казалось, что еще секунду назад тут ничего не было. Он резко сжал кулак, придвинув вещь к себе, и, прикрыв рукавом от посторонних глаз, посмотрел. В руке он сжимал небольшой кожаный мешочек. И, не будь он Брайеном Хоуком, если бы сразу не догадался, с какого «зверя» срезали этот кусок. Так же, осторожно, одной рукой, он развернул его. Небольшой черепок. Змеиный, кажется. Рука снова сжата в кулак.
«Она здесь»
Стараясь не выдавать заинтересованности, Хоук, как будто разминая шею, осмотрелся по сторонам. Он лишь успел заметить отходящего от прилавка незнакомца в плаще. Хоук был уверен не до конца, но, казалось, именно его он пнул, заходя сюда.
«Ты ли это?»
Подсаживаться, не будучи уверенным до конца, Хоук не хотел. Жестом, он подозвал к себе трактирщика.
- Налейте выпить усталому путнику, - прохрипел он, стараясь не до конца выдать себя голосом. Осторожность не помешает. Усмехнувшись, трактирщик наполнил грязный стакан чем-то странно пахнущим, и придвинул его к Брайену.
- Мне бы комнату. И место в стойле для моего коня. До утра, - продолжил Брай, придвигая к трактирщику пару едва блеснувших золотых монет. Тот, брезгливо попробовал каждую на зуб, кивнул.
- Будет тебе комната. Пойдешь по коридору, на втором этаже. Та, что у самой стены – будет твоя. А коня сам ставь, стойло за трактиром. Сено и вода там же.
Кивнув, Хоук осушил чарку, и направился к выходу. По пути он, казалось, случайно, пихнул боком незнакомца в плаще.
- Сам виноват, - недовольно прошипел он, дабы не смущать почтенную публику. Такое поведение тут было в ходу. Даже если это была Дьердре, разговаривать при всех было бы опасно. А вот начать разговор на улице, где и не пахнет новыми постояльцами – возможно.
Закрыв за собой дверь, Хоук подошел к лошади. Медленно, и очень заинтересованно стал возиться с ее сбруей. Он смотрел на дверь, и ждал.

Отредактировано Bryan Hawke (2017-01-30 11:43:49)

Хоук провел рукой по теплому боку коня. Животное все еще было испуганно, и не понимало, чем заслуживает находиться в этом захолустье. Казалось, дай ему волю, и, вырвавшись, конь поскачет вперед, сквозь те же колючие кусты, покрытые зловонными украшениями. Только бы дальше отсюда. Брайен, казалось, чувствуя опасения коня, усмехнулся.
«Ну же, давай. Если это действительно ты, пора бы уже дать о себе знать. Хватит играть в прятки. А если нет – то мне пытаются намекнуть на то, что ты уже мертва. Или просто заманили в ловушку»
Круговорот мыслей роился в голове Хоука. Да, он узнал, откуда была срезана кожа на мешочке, что подкинули ему несколько минут назад. Но действительно, возможно ли, что кожа была срезана с уже мертвого тела? Возможно ли, что спустя мгновение на Хоука набросятся, пытаясь убить?
Под плащом один нож. Второй спрятан в голенище сапога. Если повезет, Хоук успеет выхватить меч, из замаскированных тряпьем ножен, висящих на боку у коня. Двоих, троих, максимум он сдержит четверых. И то, при большом везении. И то, если те бросятся не все одновременно, зажимая его с разных сторон. И то, если его не обезглавят быстрее, чем он успеет отреагировать.
Граф медленно понимал, что сам мог заманить себя в ловушку, покинув таверну. Хотя – если уж углубляться, неужели вооруженные побоища были диковинкой в зале подобного трактира? Казалось, трактирщик кинется разнимать драку только в том случае, если кто-то попытается разбить более трех стаканов, или случайно заденет содержимое шкафчиков за его спиной.
Хоук мысленно одернул сам себя. Довольно глупых мыслей. Да, в подобной ситуации нужно быть готовым ко всему. Но лишний страх недопустим.
Дверь все не открывалась. Убийца дочерей сплюнул себе под ноги, и выругался про себя.
От размышлений его отвлек звук. Этот звук он слышал ранее, но тут… Тут вряд ли могла водиться подобная живность. Резко обернувшись, он шагнул на звук, не забывая держать руку на рукоятке ножа. Мелькнула тень.
«Там кто-то есть»
Хоук резко протянул руку вперед, в темноту, выдергивая ближе к себе фигуру в грязном плаще. За секунду, он угадал в ней того самого оборванца. Второй рукой Брай сдернул капюшон с головы незнакомца. И, не скрывая облегчения, выдохнул.
Да, перед ним действительно была дочь короля Дариона. Изрядно потрёпана, с потрескавшимися пересохшими губами, впавшими щеками. Но она. Бросились графу в глаза ее волосы, некогда темным водопадом струившиеся по плечам. Ныне, они были коротно острижены. Причем довольно небрежно, казалось, наспех. Хоук мысленно поморщился, и поспешил высказать недовольство. Он говорил тихо, спешно.
- Знаешь, когда я совершаю расправу над ведьмами, обычно, первым делом я обрезаю им волосы. Говорят, что в них сокрыта огромная сила. Так что зря ты избавилась от своих.
Убедившись в том, что это действительно Дьердре, Брайен убрал от нее руки.
- Я рад, что не ошибся, - произнес он, спустя мгновение, - и рад, что ты жива, - добавил после.

Большим пальцем правой руки, несколько грубым движением, но, учитывая, что это был Брайен Хоук, некоторую грубость ему можно было простить, мужчина провел по брови Дьердре. По тому месту, на котором красовался новый, еще не до конца затянувшийся шрам. Заметил он его лишь сейчас, когда глаза начали привыкать к тусклому свету улицы. Уголок его губ дернулся. Рука опустилась. Да, девушка явно пережила не самые лучшие времена. Возможно, будь он рядом, обидчик, оставивший шрам остался бы без руки. И, зажаренную, ее подали бы тому на обед. Но довольно строить из себя героя в своих мыслях. Уже который раз за вечер Хоук одернул сам себя.
Девушка явно была напугана. Голос дрожал, возможно, едва заметно даже для нее самой. Как обычно, зная характер Дьердре, легко было понять – та храбриться, не хочет казаться слабее, чем она есть. Порой Брайену казалось, что это качество должно быть присуще только мужчинам. Но, покопавшись в себе, понимал, что не прав. 
Даже сейчас Ди не смогла оставить графа без полу ехидного комментария. Хоук усмехнулся, тряхнув волосами, то ли соглашаясь, то ли нет.
Конечно же, первый вопрос беспокоивший девушку был логичен. Что с ее отцом – спросила та. И снова перед глазами графа пронеслись картины того дня. Погоня за ведьмами, убитые мужчины. И, в конце концов, успешное спасение его величества.
- Он жив и идет на поправку. Остальное я скажу позже. Не сейчас, и не тут. Повремени с вопросами.
Разговоры о короле Дарионе могли привлечь нежелательных слушателей. Говорить стоило в комнате наверху. Хоук вспомнил о коне, все еще ждавшем еды и питья на расстоянии пары метров, за углом. Спустя мгновение, он подвел его к девушке.
- Его нужно поставить в стойло, и дать воды. После, мы…
Хоук оборвал фразу. Его заставили замолчать посторонние звуки. Скрип двери, громкие голоса нескольких человек.
- Спрячься в хлев, быстро. И не высовывайся, - твердым голосом, полушепотом, скомандовал граф, поправляя капюшон плаща. Шаги приближались. Судя по голосам, говорящих было трое. Один голос, басистый, говорил:
- Да уверен я, ребята, сюда он рванул. Раньше тут его не видел, он в плаще таком, ну, не шибко рваном. Баба сказала, что он трактирщику денег золотых сунул.
Второй голос, более тонкий, похожий даже на женский, но очень хриплый, вторил:
- Не знаю, что она там болтает. Но если деньги есть, то ножичком мы ему горло то пощекочем. Пить то на что, верно говорю? А нет, так позабавимся.
Раздался громкий смех, и трое показались из-за угла. Двоих он уже видел в зале. Один не высокий, тучного телосложения, держал в руке небольшой топорик. Сзади двое – один выше своего друга, другой коренастый, крепкий. Одеты, для подобного места, прилично. Оружия у них Брай не видел. Но подозревал, что оно есть. Учитывая, что речь в разговоре шла о ножах, вероятнее всего они и были припрятаны где-то на поясе. Но полумрак переулка не позволял разглядеть оных. Первым заговорил толстяк с топориком. Наверное, у них он был за главного.
- О, вот он, ребята! У него еще и кобылка! Слыш, господин хороший, не обессудь. Выпить мы хотим, а чарочку никто не ставит. Поставишь мне и братьям, за знакомство? Обычай у нас тут такой. А то зашел, не поздоровался, не представился – не по правильному как-то. Верно, говорю, братья?
Трое на одного – довольно не честный поединок, не находите? Правой рукой Брай уже поглаживал рукоять меча под тканью у седла лошади.
- Конечно, поставлю, отчего бы и не поставить за знакомство.
Поразмыслив мгновение, Хоук принял решение не ввязываться в драку первым, а ждать. Лишние драки не к чему. Привлекать внимание не к чему. Но, у отбросов общества, видимо, были другие планы.
- Слыш, видал какой щедрый! – подал голос третий брат, - точно деньжата при нем! Рубани его, Грюм, отдаст все и еще больше.
Рука толстяка взмыла вверх, с завидной скоростью для мужчины его телосложения. Брай резко выдернул меч из ножен, отскочил назад, увеличивая дистанцию, делая ее удобной для себя. Когда ты вооружен мечом, а против тебя враги с ножами и топором, держаться рядом не выгодно. Впрочем, при сокращении дистанции в ход можно было бы пустить и свой нож.
Удар топора звонким эхом принял на себя одноручный меч Хоука. Не самый лучший из его мечей, опять же, чтоб не привлекать лишнего внимания. Из хорошей стали, но с простой рукояткой, без украшений и излишеств. Но наточенный до бритвенной остроты.
- Ну, зачем же так, с топором. Я же согласился поставить чарку, не жадный, - все еще пытаясь свести конфликт на «нет» прохрипел Брай.
Но, видимо, братьев больше интересовала драка, чем деньги. Длинный все еще держался за Грюмом, толстым, а коренастый начал обходить Хоука с левой стороны. В его руке блеснул нож, и Брай понял, что не ошибся. Не смотря на внешний вид, казалось, что братья знают, что делают, и подобным образом нападают уже не в первый раз.

«Вонючее отрепье»
Эта мысль не покидала голову графа Хоука последние несколько минут. Постепенно здравый смысл покидал голову убийцы дочерей. Хватит уже пересиливать себя, Брай, давай, покажи им, кто ты такой на самом деле.
Глазами граф следил за движениями коренастого, того, что зашел сбоку. Наученный битвой, он знал, что тот постарается сократить дистанцию резким рывком, обойдя его при этом сбоку. Возможно, метить будет в спину. Возможно, постарается пригнуться, и подрезать сухожилия на ноге. Но это рискованней. В этот момент, Хоук может успеть достать его уколом в спину сверху, выдернуть меч, и переключиться на второго. Но скорости вряд ли хватит на третьего. Да и Брай до сих пор не знал, чем он вооружен.
- Грязные животные, - прошипел Хоук, плотно сжав зубы. Все это начинало изрядно его злить. Не выдержав, он готов был уже сам нанести резкий рубящий удар коренастому бандиту с ножом.
Свист тетивы. Хоук резко повернулся, перехватывая меч, интуитивно отбивая невидимую стрелу. На мгновение, лишь на мгновение он подумал, что их четверо. Трое отвлекают спереди, один заходит со спины, и одним четким выстрелом из лука убивает жертву. Слишком простая тактика. Но рабочая, черт ее дери. Сам Хоук частенько пользовался такой, объединяясь в отряды. Трое его подчиненных отвлекали ничего не подозревающую жертву, в то время как он сам стрелял из арбалета ей в затылок. Болт пробивал череп насквозь, проходя через глазницу, обрызгивая помощников кровью. А порой и содержимым черепушки. Зависело от расстояния.
Но, Создатель тому свидетель, лучше бы это был четвертый нападающий, а не Дьердре с луком, которая, конечно же, ослушалась его, и решившая поиграть в героиню-спасительницу. Хоук сжал рукоять меча так, что заскрипела кожа его перчатки.
«Глупая девка»
«Глупая девка» оказалась не промах. Ее стрела настигла цели, и коренастый, скорчив на лице отвратительную мину, упал на землю. Видел бы он сам, с какой рожей помер. Было бы стыдно на том свете.
Не теряя бдительности, Хоук следил за Грюмом, и его товарищем. Те, конечно же, отреагировали на то, что у графа нашелся помощник. Рывком, долговязый ушел в сторону хлева. Зарычав, Брай бросился было в его сторону, на секунду забыл о толстом воителе.
- Вы куда, выше лыцарское высочество? Кто там за стеной? Дружок твой? Ишь как защищать ринулся, как любовника! Не переживай, мой брат передаст ему поцелуй. Дубиной по зубам.
Кроваво-красная пелена застилала глаза Брайена. Волк вырвался на свободу. Издав странный звук, похожий на сдавленный рык, он двинулся в сторону Грюма, пытаясь достать его резким уколом в его жирный живот. Тот оказался не промах, и ушел от удара резким скачком назад. Лицо его стало серьезным. Да, не смотря на свою тучность, он умел двигаться. Но вряд ли он был так вынослив, как Хоук.
- Иди сюда, жирная тварь. Я повешу тебя на твоих же кишках, и тебя съедят здешние птицы, пожиратели трупов, - выкрикнул Хоук. Осторожность постепенно улетучивалась. Слишком, слишком горяч и безумен был в этот момент граф. Он боялся, что если не покончит с противником прямо сейчас, Ди может не оказаться в живых. И весь тот путь, что он проделал, все то, что разгадал, канет в пустоту. Да и сердцем граф понимал – терять Дьердре он не хочет. Это делало его злее. И, возможно, потому слабее.
До его слуха донесся сдавленный крик. Не то женский, не то мужской. Хоук повернул голову, отвлекшись от противника. И ошибся. Предплечье правой руки загорелось резкой болью. Казалось, что по нему полоснуло, вскользь, но все же задело что-то бритвенно-острое.
«Нож» - запоздало понял граф. И понял, что поворот головы едва не стоил ему жизни. Или дееспособности руки. Резкий поворот головы. Ухмылка на лице Грюма. Тот был доволен, что отвлек Хоука топором. Но не доволен, что промазал.
- Сдохни, тварь, - выдохнул граф, бросаясь на толстяка. Пара резких, гневных выпадов. Нет, ты не настолько хорош. Нет, тебе сложно поспевать за скоростью опытного мечника. Колющий удар пронзил его грудную клетку, и вспорол ее. Издав странный звук, Грюм испустил дыхание. Бросив его на землю, резко вытащив меч, Брайен рванул в сторону хлева, оставляя в земле глубокие следы и капли крови. Казалось, он забыл о ране на руке. Его болевой порог позволял ему игнорировать подобное.
- Дье… - едва не выкрикнув имя, одернул себя граф, укусив за язык. Все же, некоторый здравый смысл остался в его голове. Второй за вечер вздох облегчения вырвался из его груди. Похоже, девушка сумела постоять за себя. Обидчик лежал неподалёку, истекая кровью, в куче своих же внутренностей. Не скривившись, Хоук подошел к девушке, которая пыталась устоять на ногах. Лицо ее было изуродовано, кровь текла по щекам. Казалось, вот-вот и кровь потечет из ее рта и носа. Он сжал левую руку в кулак, и резко бросил ее в направлении лица царской дочки. Удар пришелся вскользь, едва задев кожу девушки краем перчатки, Хоук ударил ствол стоящего позади нее дерева, и вскрикнул, то ли от боли, то ли от злости. Зная Брайена хоть немного, все поймут, что второй вариант верен.
- Глупая! Зачем ты сделала это? Зачем полезла? – наклонив свое бордово-красное, налитое кровью лицо к лицу девушки прокричал Хоук. Казалось, он готов вспороть ей живот так же, как она вспорола его нападавшему.
- Что ты себе позволяешь? Как вообще смеешь нарушать то, что сказал тебе я?
Хоук сжал зубы, стараясь не смотреть на лицо Дьердре. Как он мог это допустить? Как позволил ей остаться наедине с этим уродом? Не желая даже думать об этом, Хоук отвернулся, и, метнулся в сторону, как раненый зверь, вонзил меч в труп мужчины, убитый Дьердре.
- Сука. Надеюсь, в аду тебя будут рвать на части, - бормотал он себе под нос, то и дело вонзая меч в плоть мертвого мужчины, разбрызгивая в сторону кровь.
- А ты не смей больше противоречить мне! Я сказал – спряталась, значит спряталась. Сказал молчать – молчи. Сказал беги – беги! Сейчас ты вышла победителем, но после можешь погибнуть.
«И что я буду делать без тебя?»
На звуки битвы выскочил трактирщик. Короткими ножками он семенил на встречу Брайену. В глазах его узнавался страх. Но, казалось, такие драки тут не в первый раз. Хоук повернулся к нему. Сделал несколько шагов вперед, закрывая Ди спиной, надеясь, что той хватит сил натянуть остатки капюшона на лицо, или прикрыть его хоть как-то. Граф сунул руку в карман, и бросил трактирщику довольно увесистый мешочек.
- Золото. Я думаю тут не впервой такое, верно? Ты же знаешь, что с этим сделать? Подсоби усталым путникам, - тяжело дыша проговорил Хоук.
Трактирщик пожал плечами, взвешивая на руке вес мешочка. Судя по тому, что он поманил Хоука за собой, плата его удовлетворила. Брайен повернулся к девушке. Сомневаясь в том, что она может идти сама, не особо церемонясь, он ловко взял ее на руки.
- Не дергайся. Тебе нужна помощь.
Перед тем, как следовать за трактирщиком, Хоук подошел к коню. На мгновение опустил девушку на землю, не пытаясь поставить на ноги. С седла он снял дорожную сумку. В ней было все необходимое для оказания первой помощи. Закинул ремень сумки на плечо, он снова поднял девушку на руки.
- Быстрее вы, - крикнул трактирщик, поторапливая Брайена. Тот не заставил себя ждать. С заднего хода они вошли в трактир. Хозяин открыл им дверь в небольшую, но уютную комнату с кроватью, столом и двумя стульями. В углу стояла бочка с водой.
- Она ваша до утра. Затем – проваливайте. Ни за какое золото я не соглашусь держать вас тут дольше. И вопросов задавать я не стану.
Плюнув на пол, трактирщик закрыл дверь.
Все еще разгоряченный и злой, граф опустил девушку на кровать.
- Просто не делай так больше. Не смей, - уже спокойнее произнес он, бросая сумку на стол, прикидывая, что нужно сделать, чтобы облегчить состояние девушки.

Гнев, переполняющий Хоука, постепенно уходил. На смену ему приходила тихая, молчаливая злоба. На себя, на Дьердре, на этот трактир и его чертовых постояльцев. На всю ту ситуацию, в которую завел их Создатель. Он ходил по комнатке взад-вперед, то сжимая, то разжимая кулаки. Перчатки мешали, с пальцев стекал пот. Рыча, тот стянул их зубами, поочередно, бросая на пол, топчась по ним сапогами. Плащ путался под ногами, железный запах крови не возбуждал, а напротив, не давал успокоиться. Незамедлительно он был снят, и отправлен в дальний угол комнаты брезгливым движением руки.
Хоук поднял руки, и поводил ими перед глазами. Те до сих пор дрожали. Что за ерунда творилась с графом? Женщина, пусть ты провалишься туда, откуда появилась! Раньше такого не случалось. Хотя, если копнуть в прошлое, Брай мог так же сильно злиться, когда в неприятности ввязывалась Мод. Но это было давно. В детстве. Сейчас же Хоука переполняли совершенно иные эмоции.

Спустя мгновение, тот метнулся к бочке с водой. Окунул в нее руки. Резко брызнул на лицо. Холодная вода бодрила. Заставляла прийти в себя. Заставляла вспомнить о том, зачем он тут. Заставляла избавиться от желания покинуть каморку, и раскромсать на мелкие кусочки всех тех, кто сидел в зале трактира. Женщину, которая направила бандитов к Хоуку, трактирщика, весь тот мусор, что давно было пора выбросить с праздника жизни. А после, одев старые, грязные сапоги, убийца дочерей бы месил содержимое их животов и черепушек ногами в одну кровавую массу, пока все стены и пол не выкрасились бы в медно-красный цвет.
Хриплый, но как обычно недовольный голос девушки заставил его обернуться.
Задумайтесь на секунду над ситуацией – дочь короля, окровавленная, лежа на задворках захудалого трактира, просит графа Хоука(!) захлопнуть пасть. Любой, услышав об этом, грохнулся бы в обморок. И беспокойные леди вынуждены были бы обмахивать его веерами, требуя немедленно вернуться к жизни. Но Брай лишь повел бровью. Пожалуй, второй раз за вечер, он был рад, что Дьердре осталась жива.
На этом гневная тирада не закончилась. Ди резко перешла на «ты», и поспешила уведомить графа об уровне его умственных способностей. Хоук медленно подошел к девушке, снова посмотрел на ее лицо. Из груди его вырвался сдавленный смешок. Знаете, как говорят: так грустно, что даже смешно. Вот тут примерно эта ситуация.
- Я знал, что ты вмешаешься. Но я надеялся, что отец объяснил тебе. Когда мужчины достают оружие, леди прячется, и не высовывает нос. Но это не о тебе. Я останусь верен тому, что сказал ранее – если ты хочешь моей помощи, ты будешь делать так, как я говорю. Если нет - я заставлю.
Обычно графу Хоуку не рисковали отказывать. Впрочем, все бывает в первый раз. Как и следующая просьба девушки прозвучала для него впервые. Брайену приходилось снимать с дам плащи, и не только плащи, и не раз. Но, чаще всего, прекрасные леди не то что не просили об этом, но и противились.
Конечно же, тот отнесся к этому спокойно. Он видел, что грязная тряпка мешает девушке. Прервав нравоучения, он наклонился над кроватью. Ловкими движениями длинных пальцев он развязал веревки на плаще и распахнул его. Затем, одной рукой аккуратно приподнял Ди над кроватью, заставляя ее сесть, и отдернул верхнюю часть накидки в бок. Опустив голову обратно на подушку, он приподнял ее ноги, освобождая девушку от грязной, пропахшей тиной, гнилью, а теперь еще и кровью тряпки. 
- Мне начинает казаться, что рвать одежду при внезапных встречах, это наша традиция, - произнес Хоук, вспоминая ее первый визит к нему в пыточную. После было еще несколько подобных визитов. Но их он в разряд «внезапных» не относил.
Одежда на девушке выглядела не лучшим образом. Что не удивительно, в свете минувших событий.
Что бы граф ни говорил, про себя он восторгался храбростью Ди. Какая бы еще леди ринулась защищать графа Хоука от вооруженных грабителей? Главное чтобы слухи не поползли. Девчонка защитила, да еще и больше людей в могилу забрала. Экое диво.
Спустя мгновение, Брай уже копался в сумке, которую снял с коня. Из нее он достал баночку с мазью, пару пузырьков, лоскуты чистой ткани. На дне виднелись еще вещи, в их числе нитка с иголкой, склянка яда, и еще несколько пузырьков и свертков, не столь значительных. Осмотревшись, Хоук не нашел ничего более чистого, чем простыни на кровати.  Не церемонясь с чужим имуществом, тот оторвал знатный кусок от нее, и смочил в бочке с водой.
- И не вздумай меня кусать или выкинуть еще чего похуже, - предупредил Брай. Осторожно, стараясь не делать девушке больно (а ему это давалось с большим трудом), Хоук провел мокрой тряпкой по лицу Дьердре, смывая налипшую кровь. Промыл. И снова умыл ее лицо. Эту процедуру он повторил несколько раз, до тех пор, пока на нем не осталось кроваво-красных разводов. Граф видел, что Дьердре не очень довольна, но молчал. Вряд ли ей нравилось чувствовать себя слабой.
Затем, Хоук смочил небольшой лоскут содержимым одной из бутылочек. Оно обладало довольно едким запахом, распространившимся по комнате.
- Знаю, запах отвратителен, как все тут вокруг. Но терпи. И предупреждаю – будет жечь. Я обычно не чувствую, но лекари предупреждают меня об этом, так что…
Одернувшись, Брай прижал тряпочку к тому месту на щеке, которому досталось больше всего. Своей рукой он притянул руку Ди к ее лицу, намекая, что та должна прижать лоскут.
Склонив голову не бок, Хоук оценил результат своей работы. Предплечье кольнуло. Брай скосил на него взгляд. Рукав был разорван, и на коже красовался глубокий, сочившийся кровью порез. Недовольно шикнув, Хоук решил пока не обращать внимания на себя. Боль не побеспокоит его еще некоторое время.
- Я не привык лечить раны. Я привык их оставлять, - ставя точку, и как будто говоря «вот видишь, до чего ты меня довела», прорычал граф недовольным голосом, опускаясь на стул.

Злоба постепенно отступала. Граф дышал глубоко, полной грудью, не смотря на смердящий запах мази. Склонив голову на бок, он оценивающе рассматривал Дьердре. Та, казалось, начинала приходить в себя. Спустя несколько мгновений, от криков в стиле «заткни пасть, Хоук» не осталось и следа. Девушка вернулась к почтительному «ваша светлость», заставив Брайена скривить рот в усмешке.
- Зови меня по имени. Пока мы вдвоем. Во дворце, при своем отце, и прочей высокопоставленной ерунде возвращайся к «вашей светлости». А тут…
Хоук на миг замолчал. Казалось, в этой таверне равны были бы все. Наверное, даже король Дарион позволил бы называть его по имени, забыв о титулах, и, расслабившись, сняв сапоги, растянулся бы за столом.
- А тут меня зовут Брайен, - закончил свою фразу граф.
На замечание девушки о необходимости промыть и зашить рану, он лишь пожал плечами. Неужели граф Хоук боится подобной царапины? Он даже вспомнил-то о ней не сразу.
- Неужели ты думаешь, что подобная рана доставляет мне неудобства?
Хоук был готов рассмеяться. Боль, чувство, с которым он был очень мало знаком. О том, как граф Хоук выходит из битвы окровавленный, с несколькими тяжкими ранениями, ходили легенды среди простого люда. Потому его и боялись. Думали, что если вонзить меч в его сердце, он лишь рассмеется.
Угроза, даже нет, не угроза, ультиматум, прозвучавший из уст леди Миргард, все таки заставил его рассмеяться. В глазах его сверкнуло любопытство. Ему захотелось расковырять себе рану поглубже, чтобы посмотреть на то, как девушка заставит его зашить ее. Но противиться он не стал.
- В детстве и юности я оставлял себе похожие раны десятками. Было интересно, знаешь ли, в каком месте нужно надрезать человека, чтоб было больнее. И как глубоко нужно резать. С каким нажимом. Как держать нож...
Хоук увлекся. После, повернувшись к стене, он стянул с себя рубашку. Но отнюдь не для того, чтобы продемонстрировать леди свой торс и спину, покрытый дюжиной глубоких шрамов, оставленных острыми ножами, мечами, и наконечниками стрел. Это было не в его манере. Он сделал это для удобства. Рубаха отправилась на стенку стула. Сам же граф, подойдя к бочке, несколькими движениями промыл рану, до тех пор, пока в порезе не осталось грязи.
- Проще было бы прижечь, - пробурчал Брай себе под нос, доставая из дорожной сумки иглу с грубой нитью черного цвета. Рана была на правой руке, что несколько усложняло задачу. За мгновение Брай вдел нить в ушко иголки, каким-то чудом разглядев его в тусклом свете комнаты. Двумя пальцами тот сжал иголку, и без доли колебаний, повернув голову на бок, проткнул кожу острием. Поморщил нос. Ощущения были не из самых приятных. Сейчас он бы предпочел оказаться в другом месте. Можно в той же компании, скажем, в его опочивальне, в замке. Приятно ужиная. Ведя беседы. На любые темы. Не на те, на которые им предстояло побеседовать в ближайшие несколько часов.
- Дьердре, - одернулся Хоук, продолжай скреплять порез нитью, не поворачивая головы, - ты можешь задать свои вопросы сейчас. И заодно рассказать, что приключилось с тобой. Отдыхать и отсыпаться мы будем после. У нас осталось мало времени – трактирщик пообещал нам защиту до утра. Как только солнце взойдет, нам нужно будет уйти. А куда – я решу по итогам нашей беседы.
Сшивать кожу – удовольствие не из приятных. При тусклом свете, держа иглу левой рукой, Хоук часто промахивался, втыкая острие мимо, пронзая здоровые участки кожи, ругался про себя, шевеля губами. Когда работа была закончена, тот, наклонив голову, перекусил нить острыми зубами, и, растянувшись на стуле, повернул голову к Ди.

Отредактировано Bryan Hawke (2017-02-05 22:44:47)

Закончив возиться с раной, Хоук почувствовал себя лучше. И не потому что рана стала меньше болеть. Колоть мясо и кожу иглой забава, конечно, из любопытных, но почему-то желания заниматься чем-то подобным в ближайшее время у Брайен не было. Потому, он предпочел бы не встречать врагов в ближайшие несколько часов, а может даже и дней. Моторика правой руки определенно пострадала на некоторую долю.
Леди не спешила задавать вопросы. Казалось, та настолько увлеклась своими мыслями, что забыла о том, где она, и что с ней происходит. Забыла о том, зачем вообще ей нужна была помощь Брайена. Казалось, ей сложно заставить себя открыть рот и начать говорить.
Когда девушка начала, Хоук напрягся, и, облокотившись локтями рук на колени, опустил голову на широкие, все еще имеющие железноватый запах крови, ладони. Он жадно ловил каждое слово. Не зря он был мастером над шептунами. Информацию он воспринимал быстро, помнил долго. Слова сплетались в его голове в замысловатые узоры, складывая картины прошлого, настоящего, и, возможно даже будущего.
Ди с трудом давалось каждое последующее слово. Казалось, она в какой-то странной, не поддающейся описанию истерике. Слова о смерти редко вызывают смех и улыбки в сердцах людей. Разве что это смерти твоих заклятых врагов. Но не смерть близких людей, с которыми ты был занят общим делом. С которыми, возможно, делил кров и пищу.
- Слова детей короля имеют большой вес. Пусть и бастарда, - обронил Хоук задумчиво, в ответ на слова о «каком-то бастарде, до которого нет дела». Информация – страшное оружие в нужных руках. Вложи ты определенную мысль в головы простого люда, и уже через несколько дней об этом будет говорить все королевство, от края до края.
Хоуку было чем порадовать Дьердре. Не так давно, буквально на днях, до него дошла весть о том, что в столицу доставили Бруно Миргарда, королевского бастарда, и доставили отнюдь не как высокого гостя. Тогда он удивился, не до конца понял, что произошло. Но сейчас кусочки мозаики начинали складываться в картинку. Очевидно, Мод поручила Дьердре, Бруно, и еще некоторому количеству людей распространить определенную информацию. Но те попались. Девушку ждала своя участь, мужчину – своя.
- Твой брат жив, - медленно, четко выговаривая каждое слово, произнес Хоук, казалось, желая, чтобы девушка до конца поняла это фразу, - но его держат в заключении. Кажется, решают, как поступить.
«Скорее всего, он нужен как источник информации. Думаю, его будут пытать, если уже не пытают. Сколько ему осталось – одному Создателю известно»

Девушка в который раз отвлекла его от мыслей о деле. Вопрос, заданный ей, вызвал необычную реакцию. По телу Хоука, казалось, от пальцев ног и до макушки, пробежала волна. Волна некого необычного удовольствия. Мурашки. Любая заинтересованность его ремеслом, пусть даже упомянутая косвенно, заставляла его выдохнуть от наслаждения. Он встал со стула, и, сделал шаг вперед. Потом еще один. И еще.
- Ничего не бывает зря, - начал он, впрочем, утешать Ди рассказами о том, как все будет хорошо, он не собирался. На секунду затих. Но, шагая вперед, продолжил.
- А чтобы забыть, резать нужно не глубоко. Нужно лишь крепко сжать нож в тонких пальцах, и провести вот тут, по горлу, слегка нажав. И ты забудешь все – от первого вздоха, до последнего слова. Я даже могу помочь тебе в этом. Но задумайся – не лучше ли заставить забыться своих врагов? Не лучше ли оставить порезы на их грязных телах, что заставили тебя испытать подобные мучения?
Заканчивая монолог, Хоук остановился у кровати бастардки. Спустя миг, он присел рядом с ней. Его лик, красный от притока крови, с широко раздувающимися от дыхания ноздрями, навис над Ди. Несколько секунд он сверлил ее лицо взглядом грязно-серых глаз, казалось, пытаясь что-то понять. Несколько грубо, и довольно резко, не давая девушке возможности остановить его, тот протянул руку вперед, и сжал щеки Дьердре большим и указательным пальцем. Немного надавил, заставляя девушку повернуть голову сначала влево, затем вправо, рассматривая попутно и раны.
- Что ты делаешь со мной?  - задал он вопрос, слишком долго вертевшийся на его языке. Тот, что начал вертеться на нем еще в тот день, когда при первой встрече, он притянул ее к себе, и жадно поцеловал. Не как девку, которую хотел бросить на ближайший стог сена, дабы снять усталость и развлечься. Нет. По-другому.
- Это какое-то колдовство? Почему в присутствии тебя я становлюсь сам не свой? Я не узнаю себя! – немного повысив голос, казалось, испытывая в этот момент отвращение к самому себе, прокричал Брай. Скривил лицо. Он отдернул руку от  Ди, как будто обжегся, все еще стараясь найти что-то в ее лице, которое было отнюдь не самым привлекательным для мужчин в данную минуту. Что? Что это за чертовщина? Ответь!

Реакция Дьердре была на редкость бурной. Впрочем, и правда – чего он ждал? Что та броситься к нему на шею? Что робко начнет бормотать извинения? Что признается в связи с ведьмами? Звонкая пощечина обожгла его лицо. И, как не странно, Брайену стало больно. На щеке загорелось красное бесформенное пятно, так как девушка била тыльной частью руки, лишь отдаленно напоминающее ее отпечаток. Глаза графа сузились, как у волка, наблюдающего за своей добычей из кустов. Зверя, готового вот-вот сделать рывок.
Первое желание, которое Брай испытал, очень остро и горячо – ударить в ответ. Рука сжата в кулак, и лишь неведомые силы удерживают безумного графа. Немного отрезвил его толчок в грудь. Зарычав, он резко встал, и, путая пальцами волосы, отошел в сторону, к стене. На мгновение замер, глядя в одну точку.
- В пекло, - прошипел Хоук, награждая стену ударом кулака, с силой закусывая язык, - впервые в жизни я попытался что-то понять, разобраться в самом себе. В пекло все!
Он говорил тихо. Сам с собой, обращаясь к пустоте. Едва шевелил губами. Его слова было сложно разобрать. Глупая минута слабости, которую он не ожидал от самого себя. Сейчас он даже рад был пощечине. Она отрезвила мужчину. Мастер над шептунами сжал руки в кулаки. Разжал. Снова сжал. Пытался успокоить себя. Снова. Слишком много различных эмоций он испытал за сегодняшний вечер. На мгновение он задумался – а стоило ли вообще скакать сюда сквозь лес? Нужен ли королю его бастард? Возможно, замысел Мод был в том, чтобы избавиться от незаконнорожденных детей Дариона таким вот хитрым способом.
Вывели его из этого состояния две вещи. Первая – вкус собственной крови во рту. Увлекшись, Брай слишком сильно прикусил свой язык. Вторая – последние слова Дьердре. Он дернул плечами, казалось, скидывая с себя невидимую паутину, и брезгливо сплюнул. Кровь растеклась по полу, оставляя причудливый узор.
- Хорошо. Я не стану.
Он, казалось, поставил точку. Не сейчас. Не здесь. И возможно даже никогда. Хватит играть в сопливого мальчишку, Брайен. Это не то, чего хочет от тебя Создатель. У него есть на тебя свои планы, и ты их успешно выполняешь.
Резкий поворот на каблуках. Хоук снова осел на стуле. Что-то поменялось в его лице. Взгляд был пустой, казалось, он смотрел куда-то вдаль, сквозь стену. Кровь вытекла из уголка его рта. Казалось, сегодня он не избавится от ее вкуса. Хотелось вылить на себя всю воду из стоявшей в углу бочки. Для того, чтобы окончательно вернуться сюда. В эту отвратительную комнату.
Извиняться Брайен не стал. Говорить что-то вроде «забудь все, что ты сейчас слышала и видела» тоже. Он позволил девушке сделать выводы самой. Самой решить, как себя вести. Возможно, ей стоит снова ударить его. След на щеке постепенно бледнел.
- Как я могу помочь тебе и твоему брату? Ты ведь звала именно меня не просто так? – задал вопрос Хоук. Он смотрел куда-то в угол, казалось, задумавшись о чем-то своем. Спустя мгновение, мышцы его лица пришли в движение, и взгляд снова уперся в дочку короля Дариона. Еще мгновенье назад стеклянные, серые глаза вновь ожили. На стуле сидел граф Хоук – жестокий, беспринципный, но верный долгу и своему слову. Раз уж он взялся за помощь, следовало довести дело до конца. Стоило выслушать Дьердре. Возможно, она знает, как действовать. Возможно, во время блужданий по лесам, в ее голове уже родился не один план спасения брата. Впрочем, Хоук уже был готов к тому, что услышит. Рукой, Брай провел по лицу, лишь сейчас замечая, что костяшки стесаны в кровь. Сказались удары по дереву на улице, и теперешний удар по стене. На щеке осталась кровавая полоса, перечеркивая последнее упоминание от пощечины, оставленной Дьердре на его лице.

Отредактировано Bryan Hawke (2017-02-06 23:05:29)