- С твоей рожей только к этим шакалам и спускаться!
Ехидные глаза Вальтасара неотрывно следили за спиной собственного брата. Поддев ногтями край своей рубашки, нырнув рукой под неё и почесав живот, пират сладко и широко зевнул.
- Сразу же порежут на ленточки… Такие ма-а-а-ленькие ленточки и Спрут превратиться в маленьких спрутиков из лоскуточков кожи…
Отмахнувшись от назойливого брата рукой, Меченный тяжело опустил голову на руки, сидя за капитанским столом в капитанской каюте угнанного галеона. 
Жужжание голоса Вещуна осталось где-то позади, Двейн возвращался к совсем недавним событиям, которые перевернули пиратский Тиль. Хотя, стоило ли сказать, что перевернули?
Все произошедшее было подобно вечным волнам океана. И пойманный Гордой Фицрой был волной, одной из многих, которую обязательно заменит другая. Таков был мир пиратства, один капитан сменяется другим, остается лишь бесконечное вечное море.
Его руки все также ловко управлялись с канатами, просоленными и мощными, как кишки огромного кита. А этот кит под ногами двигался, рассекая воду и неся опасность окружающему миру. С момента пленения Крысобоя прошло не так много как казалось времени. Как тело остается без сердца, так и корабль превращается в мстящего от утраты жизни призрака. Мощный и крупный, неповоротливый для наивного глаза галеон рассвирепел, потеряв что-то ценное.
Как кит теряет своего детеныша…
- Отдать концы…
Возможно, более тонкий канат завязывается в петлю, пальцы безошибочно могут завязать узел, который затянется, стоит вздернуть на виселице одного из пиратов.
- Убрать нижний грот-брамсель…
Мозолистые, загрубелые, впитавшие в себя морскую соленую воду, навсегда принявшие в себя аромат бесконечного моря, перехватывают крепче штурвал. Красное утреннее небо предвещало ветряную погоду, полные воздуха паруса потянули судно вперед, толкая его навстречу одинокому кораблю. На пути Нечестивца их было много. И не один из них не ускользнул, не убежал от раскаленных ядер плюющегося безумием галеона. Ни быстроходные шхуны, ласточкой бегущие по волнам с неслышным криком и мольбой о спасении. Ни проворные бриги, мелкие акулы,испугавшиеся разозленного кита.
Нечестивец мстил. Он казнил и громыхал своими пушками, оглашая на весь мир, что его утрата сделает хуже не ему, а тем, кто посмел. Ярость галеона топила судна, посылая их в пасть морского кракена, отправляя людей в объятия жены Мариса. Это там они станут скелетами и домами всевозможных рыб, это там, под толщей темной воды они восполнят морское воинство Великого Морского Бога, а здесь же…
-  … они сначала освежуют и выколют глаза, сломают пальцы… А потом голова будет прыгать на веревке… Пустые глазницы будут смотреть на орллевинцев…
Не бубнеж вырвал Барлоу из размышлений, а вплотную оказавшаяся его морда у его лица, заставляя отпрянуть и выругаться. Кулак слишком резко и неожиданно впечатался в довольную рожу, заставляя широко распахнутые безумные глаза  штурмана закрыться.
- Меченный, ты на всю голову Меченный! Тебе не нравится сказка про прыгающую голову по мостовой Орллеи?
Говорить Вещуну, что он не слышал сказку, означало, что ему её расскажут заново и потребуют высказать свое мнение по поводу истории. Барлоу не был готов к очередному раунду со своим братом, а потом лишь коротко ответил, что им надо готовиться. А готовиться и правда было к чему.
Следуя «приказу» Редвина Аттвуда они вели себя почти хорошо. Но это хорошо не значит, что Двейн не делал то, что считал нужным. Оставить брата на галеоне он не рискнул, поэтому пришлось взять его с собой. Сам Грешник шел следом за судном Редвина и был не менее опасен чем Нечестивец. В конце концов отдавать галеон сам Меченный не собирался ни под каким предлогом, капитан бы не одобрил, поэтому тот был вверен в руки «сына Гордона Фицроя» с обещанием вырвать ему кишки если корабль вдруг потеряется. Да и самому пирату нравились каюты большого кита. Заполненный трюм продовольствием и ядрами, книпеллями с картечью, делали Нечестивца неповоротливым и медлительным, но до дрожи великим морским чудовищем.
Награбленное в угоду кровавой мести казалось лишь не тильским умам, что пираты обезумели и поддались желанию мстить. Двейн же смотрел куда дальше простой жажды поживиться благодаря новому кораблю. За награбленное покупались ядра и продовольствие, и за золото пираты шныряли в доках и вынюхивали не только где держат Фицроя (они и так уже знали благодаря посланию орллевинцев).

***

- Это будет прекрасная морская байка… Как вытаскивали лихие пираты капитана из пуза кашалота-петерианства…
Нас было трое, бравых морских волков,
Один одноногий, другой почти глухой!
Свистели пули и шпаги, развивался флаг,
Нас на виселице ждала петля как родная мать!
Стянув с голову капюшон, подставляя лицо свету небольшой масляной лампы, Вигго Барлоу оскалился свои зубы и осмотрелся по сторонам. Вещун говорил куда больше, в отличие от стоящей сзади него тени, облокотившейся о стену. Тихий писк большой крысы вряд ли привлек внимание вошедших в хилую лачужгу местного пьяницы-рыбака, но Двейну было плевать. Он кормил Шрама куском зажаренного мяса, последний кусок, который быстро исчезал в пасти злого зверька с глазами бусинами. Ещё три тени вышли на свет к говорившим, одна крупная и большая как черная гора – ею был Абимбола. Осунувшийся и корящий себя, что так подвел Крысобоя и не смог его защитить в самый ответственный момент. Бросив взгляд на замешковавшегося Эдмунда, Меченный сцедил ругательство. Увы, счетовода он не смог убить и за время плена Гордона им пришлось вместе сосуществовать.
Фицрой, разрази тебя Марис, это твоя кара на мою пиратскую голову!
- Я говорю идти надо туда… Вигго уже все тут изучил и знает!
Отталкиваясь нехотя от стены, подходя к собравшимся, Двейн не собирался тратить драгоценное время. Ему хватило жужжания брата за то, что теперь его очищенную ножом морду с такими отметинами пьяного шамана-исполнителя татуировок запомнят все в этом ужасном  месте единственного неправильного Бога.
Не говорить же Вещуну, что старший Барлоу как раз этого и хочет. Пиратская месть – вещь приятная. Дождавшись Грейс и Хьюго, он не озвучивал вновь план. Они и так знали его – вытащить Гордона Фицроя пока Редвин будет вести переговоры.
Любой ценой.
Если получится – тихо.
А если нет….
- Орллевинцы за золотую монету становятся точно шлюхи.
- Я же говорил, дашь монетку – разведут свои жадные ножки!
- В нашем случаи откроют двери! Ха-ха!
Хмыкнув, кашлянув и заставив заткнуться двоих пиратов с Грешника (который ожидал пиратов не в порту, а за мысом), присматривавших за дорогой и отсутствием хвоста за всеми, Барлоу прервал пустой пиратский треп.
- Переговоры начались.
Это как та самая команда, благодаря которой борзая срывается за зайцем. Как крик «пли» с капитанского мостика.
- Наш выход, господа! – безумный блеск глаз Вещуна, идущего первым к двери лачуги с его рычащим воплем. Ворвавшийся запах пыльной дороги и блеяние рядом привязанной овцы в сырые стены, где поселились насекомые. Двейн выходил последним в ночную мглу Морбершира, в конце концов, это его люди вынюхали где именно держат под стражей Крысобоя, Гордона Фицроя.

Ветер свободы задувает в паруса каждого пиратского корабля. Каждый выбирает добычу по мере возможностей. И, пока команда Рида восстанавливать после потерь, никто из друзей и врагов не стоял на якоре. Известие о захваченном галеоне вызывало восторг и распаляло вольные сердца жаждой, если не превзойти Крысобоя, то хотя бы рискнуть повторить столь опасный маневр. Впрочем, в весточке был и «таз со льдом» для слишком уж самонадеянных смельчаков, так как в плен угодил далеко не последний из участников, а капитан. Самое любопытное Себастиан сообщил в привычном узком кругу с Хьюго и Грэйс.
Вместо столь показательного, излюбленного и кровавого метода науки для пиратов орллевинцы предложили встречу. В письме от Редвина не было ни словечка о выкупе, обмене или прочих условиях, коими так же славились приверженцы сухопутной жизни. А вот к предлагаемому плану освобождения Хьюго не имел никаких возражений, даже к тому, что «Огневой» придется оставить под присмотром Мормо, так как от этого приключения Грэйс уж точно было не отговорить.
Для операции Хьюго отобрал из команды нескольких достойных парней, которые и дверь могли бы выбить, будучи не слишком громоздкими и в состоянии подержать язык за зубами, чтобы не сорвать попытку проникнуть внутрь форта. Пожелав удачи другой команде, Хьюго с людьми перебрался на «Грешник». Встреча команд не обошлась и без весьма неожиданной встречи с Верго. К сожалению, время для разговоров по душам все же остается лишь после завершения переговоров и операции, пусть любопытство и подстегивало выслушать историю о том, как бывший товарищ по команде обрел новый дом.
Удержать пиратов от пустой болтовни так же сложно, как и от бутылки хорошего рома. Особенно если можно поболтать с кем-то из лояльной команды, которых так редко видишь в порту. За тишину отвечали по итогу командующие – Барлоу и Арантес.
-  Переговоры начались, - Хьюго кивнул Двейну.
- Смотрите в оба, - лаконичная и вкрадчивая команда для дружественной группы поддержки.  А вот на вопль пирата старпом «Огневого» мог лишь только хмыкнуть. – Тише, шум может сорвать переговоры. Тебе не любопытно, что жаждет от нас столь благородное и «чистенькое» общество? – еще раз фыркнул пират, а вопрос был адресован определенно Двейну.
Хьюго пошел рядом со старпом, пираты с «Огненого» обеспечивали прикрытие  и дополнительную безопасность врача, который определенно пригодился бы любому узнику пиратского происхождения, пусть за решеткой ему самому бывать еще не приходилось, но для формирования подобного мнения хватало и услышанных ранее баек. Лезть вперед команды Фицроя не было смысла, да и сам Арантес озверел бы, если бы кто-то полез первым доставать Рида из очередных приключений, поэтому он прекрасно понимал их чувства.
К замечанию Хьюго о тишине могли прислушаться люди, но такой закон не писан для животных. На дорогу выбежала собака, чей лай не входил ни в какие планы, как и еще одна такая бестия неподалеку.
Старпом мысленно чертыхнулся и махнул рукой одну из своих парней, достаточно не плохо метающему ножи. Не стоило привлекать внимание выстрелами, хотя в этом случае по округе и разнесся последний скулеж пса. Анатес же вопросительно глянул на Барлоу, предоставляя ему возможность решить – будет ли столь любопытная компания дожидаться хозяина собаки или любопытствующих стражей.

Отредактировано Hugo Arantes (2016-12-10 11:25:59)

Складывается плохая традиция. Тем временем размышлял Гордон Фицрой в стенах своей камеры. За последние два года это было его уже не первое пленение и к сожалению не второе. Конечно, на вряд ли время проведенное им в обществе Балморской развратницы можно было назвать пленением, скорее приятным время провождением. Потом были каннибалы, чье общество напротив нельзя было назвать приятным и вот теперь Орлея. С последними Фицрой еще не определился, во многом потому что выстраданный галеон оказался в другой части света, когда его капитан пребывал в тесной камере, за решеткой в обществе пары свиней. Нет, пожалуй приятного мало. Вдобавок отметки от деревянной стружки некогда бывшей мачтой противно чесались. Хорошо не в глаза, хорошо не разлетевшимся на составляющие снарядом. Обращаясь мыслями в тот день Фицрой, пытался понять, где он совершил ошибку.
Сам бой ему мало запомнился. Запах пороха, брызги крови и свинцовая тяжесть в мышцах. Противники падали один за другим, вода пенилась голодным чудовищем, когда где-то рядом  мачта противника разлетелась в щепки. Корабельный снаряд попал точно в ее основание. Стройная красавица накренилась, отвешивая свой последний поклон, и красиво ушла со сцены, ей рукоплескали тысячи брызг, разлетаясь чистейшим серебром. Гордон до сих пор вытаскивал занозы из шеи и руки, которой он прикрыл глаза. Вероятно, именно по этой причине падение мачты запомнилось ему наиболее всего.
- Двейн нас спасет!
В первый раз когда Гордон услышал знакомый голос он решил – ему почудилось! Никто его не вылавливал сетями из воды, никакая акула не подавилась его ножнами вместе с мечом, и никто не требовал вздернуть пирата на ближайшей мачте здесь и сейчас. Медленно приходя в себя, Гордон пытался вспомнить, когда он приказал Абимболе задернуть все окна в его каюте, погружая ее в темноту. И только Дженри орал откуда-то издалека призывая своего кровожадного героя спасти себя.
- Он придет!
- Заткнись мальчишка!
- Я точно знаю, он не бросит. Он благородный, умный, верный, как может быть иначе?!
С грохотом пушки металл, встретился с деревом и Дженри замолчал. В последующие дни Гордон слышал его еще несколько раз, но поговорить им не удалось. Зато на третий день своего пребывания Фицрой вспомнил, как он оказался в воде. Не доблестный Двейн кинулся за бестолковым мальчишкой в море. Оглушенный взрывом, Дженри вылетел за борт. И теперь вместо того чтобы прославлять своего спасителя, заслуженно оказавшегося в соседней камере, Дженри обращал все свои слова и помыслы к Двейну. Имея время посидеть и подумать, Гордон только сейчас посчитал такую одержимость первым помощником странным. Мальчики должны иметь кумиров, когда-то и сам Гордон с открытым ртом смотрел на каждого чей мундир украшали галуны или золотые пуговицы. Странно что своим героем Дженри выбрал безграмотного, дикаря – каннибала. О том, что Двейн не редко обращался к практикам исконного населения Тиля, Фицрой знал, Абимбола с Вигго проболтались как-то вечерком. Вигго намеревался рассказать долгую и запутанную сказку, чье повествование грозилось растянуться на всю ночь, когда Абимбола был краток до неприличия – Двейн немного человека кушать! Бог хотеть, Двейн кушать!
- Капитан, Двейн же меня спасет?! – А изначально Двейн спасал «нас». Закатив глаза в своей темнице, Гордон только порадовался, что мальчишка его не видит. Сам он Дженри видеть так же не хотел и дело было не в благородном спасении, которое как раз и можно было списать на роковую ошибку. По каким-то, для себя, непонятным причинам Гордон этого не сделал. Дело было в ином, раз во время смены охраны, они на ненадолго остались вдвоем. Подойдя к решетке, Фицрой внимательно ее осмотрел, прилагая усилия, чтобы сдвинуть железных часовых хотя бы на миллиметр.
- Петли в этих решетках короткие! – Многозначаще заявил Дженри из своего узилища. В отличие от Гордона он не располагал силой и массой, которая должна была появиться у него лет через десять, если ему суждено было дожить до того возраста. Не зная как отнестись к словам мальчишки, Крысобой решил попробовать, терять ему было нечего. В результате он остался не только без рубахи, коей пытался сдвинуть решетку, пользуясь опытом пребывания у каннибалов в новых Землях, но и без койки, чью доску он использовал как рычаг, в итоге сломав. Не решетку, а доску.
- Капитан, не расстраивайтесь. Двейн придет и все будет хорошо. – На седьмой день пребывания Фицрой явно уже жалел, что так неосторожно спас мальчишку из пасти акулы, вообщем вытащил из воды или орлевинцы их всех спасли? Не суть! Обиднее было спать на полу.
Поэтому, будучи переведенным в новую темницу, Фицрой был почти счастлив. Правда оказался он в ней не один, теперь Дженри редко улыбался и старался поменьше говорить о Двейне. Задвинувшись в угол, он только иногда с надеждой подавал голос, задавая всего один вопрос – А Двейн скоро придет? Этот месяц сбил с него пыл, и даже сил у мальчишки  не осталось, чтобы мочиться стоя. Фицрою понадобилось все его красноречие, чтобы убедить орлевинцев не вешать мальчишку, из-за которого он не только оказался в темнице, но и просрал свой шанс выбраться из на волю. В тот день, оглушив охранников, он не смог открыть камеру Дженри и побитый был возвращен в свою. С того дня Дженри решил поменьше упоминать Двейна опасаясь что капитан не только нарычит, но и загрызет его.
- Жаль, отсюда нам не увидеть
- В Орлее, как раз, мне не снилось,
Вдова в ней прекрасно жила.
А жопу как подставляла и денег почти не брала
Подол высоко задирая, с улыбкой, мечтательный взгляд,
Как ножки она раздвигала, я был до безумия рад,
Когда-то…
Что-то врезалось в решетку. Довольно покрутив ус, Фицрой вознес благодарности Вигго, чье именно сочинение он не только исковеркал, но и дополнил. Особенно благодаря богов, за то что охранник вышел из себя раньше чем Гордон обнаружил свое невежество. Чем заканчивалась та песня, Фицрой не помнил. Хоть убей, не помнил. А когда песни не помнишь, что оставалось делать? Мурлыкать ее себе под ус, пользуясь тем, что охранникам запрещено убивать чужих баронов. Закрыв рот Дженри, захихикал, как маленькая девочка, но промолчал. Посмотрев на него Гордон пообещал себе сделать из него нормального мужика, если они выберутся. Слишком сильно Дженри напоминал ему девчонку или он перенимал привычки Хью с которым общался чаще чем с остальными на корабле?
Пахло яблоком. Огрызок застыл на середине камеры, соблазняя сладкой мякотью. Сглотнув слюну, Фицрой подался вперед сгребая огрызок в кулак. Из грязной куртки показался нос маленького крысенка. Запах яблока не остался для не незамеченным. Подаваясь своей привычки, а так же оправдывая прозвище, Гордон поймал крысенка еще в прошлом своем узилище, понадеявшись, что Двейн попробует отыскать его через малыша, но не сильно на это надеясь. Крыса была незнакома старпому, а сам он находился слишком далеко.
Дженри тоже сглотнул слюну. От неожиданности Гордон вздрогнул, на мгновение ему показалось, что юнга сейчас захлебнется. Кажется, мальчишка был не брезглив на столько что был готов доесть объедки за охранником. В любом случае самым счастливым обитателем камеры оставался крысенок. Который вполне сможет притащить ключ от темницы через месяц, если к тому моменту Фицрой будет еще жив.
Опять? Услышав шаги, крысенок спрятался, Дженри вжался в угол, Гордон постарался не закатывать глаза. С тех пор как он оказался здесь, охранник не редко проделывал такие финты. Вот и сейчас, желудок Крысобоя возмущенно зарычал. Он уже сбросил за время заключения несколько килограмм, которые в других обстоятельствах упорно уходить отказывались.
– А ну!..
Мертвой хваткой железные пальцы Крысобой сомкнулись на запястье охранника.
- Тихо. – Почти цивилизованно, что вероятно от грязного пирата никто из них двоих не ждал, попросил Фицрой. Забрав второй рукой из руки охранника кость, он не сломав тому пальцы, отпустил руку. – В голодные дни на корабле мы тянем жребий или съедаем самого мелкого, бесполезного или тучного.
Обласкав сытого охранника взглядом, Фицрой отступил назад. Половину хлеба Дженри уже умял, запивая застрявшие в горле куски водой. Мотнув головой, отказываясь от своей порции, Фицрой сел на корточки, отворачиваясь от решетки. Он рассматривал кость.

Отредактировано Gordon Fitzroy (2016-12-15 16:02:00)

Хьюго был рад, что Барлоу все же продолжил их разговор, этот человек не зря носил свое звание. Его жизнь и путь определенно были интересными, не только его мнение о ситуации. Для команда Огневого, во всяком случае основного стержня команды, эта операция была еще и полезным опытом, Арантес был уверен, что Рид имеет все шансы, чтобы пополнить набор баронов, сейчас они еще были достаточно юны, совершали ошибки, но не это ли помогает расти? Чем выше, чем больнее и страшнее становится. Жизнь привычно стоит на кану, но степень рисков ни коим образом не уменьшается с достижением больших результатов.
- Им не стоит топить корабли тех, кто может выжить в море. Иначе мы бы пришли выживать на их землях, - ухмыльнулся Хьюго. Да, стиль жизни на суше и на море кардинально отличается, но в первом случае проще добыть пресную воду, без которой и без ветра побег во втором случае маловероятен.
Если Орллея хочет сделку, то барон снова будет под своим флагом. Насколько же они продумали свой договор, чтобы подобный исход не перебил выгоду? Впрочем, теперь было не до разговоров…
Хьюго даже задержал дыхание, пока мимо него проходил первый стражник, движущийся на приманку старпома Грешника. Не прошло и пары минут, как в коридоре можно было услышать второго. Осторожного и настороженного, ведь первый не отвечал. Хьюго положил ладонь на ножны кинжала - в худшем случае старпома Огневого могли заметить. Но судьба была благосклонна, и Арантес набросил веревку на шею после очередного вопрошающего «Карл?».
- Ты их морды видел? – хмыкнул старпом на столь забавный комплимент, как бы их не сочли слишком «миловидными» для подобной работы.
- Начинаем маскарад с наживкой. Ты уж прости, если что, - после переодевания Хьюго взял под руки слегка подукрашенного старпома. Пусть уважение к этому человеку было на высоте, но вот чтобы пройти через всех встречных Двейну придется потерпеть унижение. Определенно пленение Гордана сыграло злую шутку с представителями правопорядка, после комментария о том, что тащат очередную пиратскую шавку, которому осталось жить совсем недолго – интерес пропадал. О да, им всем хотелось бы увидеть казнь великого барона, а не того с кем справилось всего двое людей. Та битва еще будет долго греметь в сердцах людей как победа, они ведь даже не переговариваются о том, что потеряли галеон, они обрели столь желанный «трофей».
- Составь мне компанию за ней, - отозвался тихо Хьюго, перед тем как жестко толкнуть под лопатки, - Не тормози, тварь, отдых твоим ногам не нужен – передохнешь в гробу!
Пусть во дворе было пустынно, но выходить из образа не стоило, а любой стражник не откажется в лишнем пинке для пленного, даже если у того будут переломаны ноги – заставят ковылять.
- Эй! – Хьюго поднял руку в приветственном жесте, - Не соскучился по новеньким? Нам приказали доставить Это сюда, - Арантес удерживал старпома под плечо, пока обвел взглядом вокруг. Неужели оставили действительно одного стражника?

При виде процессии брови Фицроя тяжело опустились над глазами, когда должны были загнуться двумя вопросами. Слишком знакомые физиономии почтили его своим визитом, особенно в глаза бросалась парочка магов Барлоу, к ним шла белобрысая макушка Верга и освященное сиянием чистой, ничем не замутненной, радостью лицо Эдмунд.
Хоть сейчас хватай и вешай.
- Ключи, Двейн – Кивком головы Фицрой показал, где именно находятся ключи от его узилища. Взглядом, видевшим подобную картину много и много раз, Гордон проводил оседающее на грязный пол тело. Юный врачеватель на Грешнике получивший ласковое прозвище «Коновал» полностью оправдывал свое неофициальное прозвище. За ключами кинулся не Барлоу, сбивая Двейна с ног, Эвандер ринулся обшаривать залитый кровью мундир, забыв про свои белые ухоженные  руки. Удивительными были не руки, сам факт того что счетовод до сих пор не отправился на дно морское удивлял куда больше команды спасения разделившейся на охранников и заключенных.
- Ты меня спас! Ты пришел за мной! – Протиснувшись мимо Фицроя, Дженри рвался к своему герою, но недолго. Грязная мозолистая рука быстро накрыла рот мальчишки, не зная сколько еще охранников, патрулируют коридоры по ту сторону дверей. Попытавшись освободиться, мальчишка потерпел очевидное поражение, когда Эвандер сноровисто открыл замок.
- Капитан. – Эдмунд, почувствовав себя в безопасности рядом с капитаном, на глазах возвращал себе утерянное достоинство, задирая нос все выше и выше. Хлопнув его по плечу, Фицрой с наслаждением потянулся словно зверь, наконец-то расставшийся с тесной клеткой.
- Надеюсь, в мое отсутствие ты не набрал долгов по всем кораблям. – Фицрой был искренне рад видеть каждого из своей команды, особенно Барлоу, не оказавшегося где-нибудь в сердце Тиля на обеде у каннибалов. Позапрошлое возвращение из плена запомнилось навсегда.
- Уходим?! – Полувопросительно полу утвердительно задался вопросом Гордон, но сначала. Лишних вопросов никто не задавал, это можно сделать и потом, сначала нужно убраться подальше отсюда. Оглянувшись на свою камеру, застеленную гнилой соломой, бросив быстрый взгляд на труп, в чью глотку хотелось запихать щедро пожертвованную кость, Крысобой снял с гвоздя сверкающий огнем фонарь и бросил его в сердце камеры. Огонь заинтересовано лизнул солому, распробовал вкус и стал быстро пожирать предложенное угощение.
- Уходим! – Голос окреп и вернулся, вопросительные ноты ушли из него, Фицрой знал что он делает. Отодрав, повисшую на ноге Барлоу, Дженри Фицрой пинком отправил ее вперед и сам заторопился следом. Пираты спешно поднимались, не собираясь терять времени. Впереди бежал совершенно счастливый младший Барлоу. Вдохновленный примером капитана он переглянулся с братом и убежал в сторону, в сопровождении нескольких членов команды. На ходу он сорвал еще один фонарь, и теперь яркая точка выдавала местоположение Барлоу, далеко он не ушел, его было отчетливо видно мелькающим между старыми постройками.
- Капитан…. – Собираясь что-то сказать, Эдмунд дернул Гордона за полу грязных одежд, после чего брезгливо вытер руку о своего более чистого соседа. – Капи…..
Закончить ему никто не дал. Привлеченные разгорающимся пожаром стражники открыли огонь по пиратам. Несколько выстрелов раздались в ответ, после чего случилась целая серия событий. Один из пиратов замертво упал сраженный пулей, Двейн крякнул и схватился за ягодицу, Гордон моргнул дивясь точности попаданию, Дженри завизжал совершенно по девчоночьи, Эвандер заплакал.
- Его убили! Наконец-то у кого-то хватило удачи пристрелить этого язычника! – Слезы радости так и катились по щекам счетовода, оставляя за собой белые дорожки на запыленном лице.  Придя в себя раньше других, Гордон подскочил к упавшему Двену, закидывая его себе на плечи. С одной стороны хороший щит от пуль, с другой хорошего старпома с днем с огнем не сыскать. На соседней улице разгоралось еще два пожара, над ними эхом гулял смех Вигго, пираты дружно дали общий залп и так же дружно ринулись к спасительной линии воды, в порт.
- Капитан! – Срывая дыхание Эвандер, снова попытался донести какую-то важную мысль, но запнувшись о собственные ноги, чуть не упал, попутно теряя мысль. Срывал дыхание не только Эдмунд, обливаясь потом, тяжело дышал и Гордон, сказывалось элементарное недоедание и сопровождающая его постоянная усталость. Кто-то за спиной Фицроя придерживал орущего что-то про Верга Двейна. Не улавливала смысла его гневной истерики, Фицрой отказался отдать вопящую ношу даже вернувшемуся к ним Вигго. Своих спутников Сказочник где-то потерял, но расстроенным от этого не выглядел, наоборот он казался еще счастливее.
- Капитан. – Снова заговорил Эдмунд, пользуясь небольшой передышкой перед решающим броском до порта. – Аттвуд и еще несколько баронов находились в здании подвала, который вы подожгли.
- Какого дьявола они здесь забыли!  Раньше ты не мог мне об этом сказать? – в столь же деликатной манере поинтересовался Фицрой, переламывая эту самую деликатность хищно оскаленными зубами. Наконец-то он понял, почему в его команде оказались люди с корабля Рида.
- Ветер дует от порта . – Беспечно улыбнулся Вигго. – Еще успеют выбраться. Поделом им…ой, братик, а что случилось с твоей головой?
- Это не голова! – Возмутился и расплакался Дженри, все-таки он очень чуткий мальчик. Вигго смеялся держась за бока. Над Двейном или пожаром, разгорающимся чуть в стороне, отношение к которому имел самое прямое.
- Уходим. Мы ничего не можем сделать. - Поставил точку Фицрой, перехватывая поудобнее свою неудобную ношу.

Их спектакль сработал – устранить мелкую помеху в виде охранника не составило труда. Вергилий и Двейн поспешили к своему командиру, Хьюго же сначала убрал с прохода труп и уже затем последовал за ними. Через некоторое время присоединились и остальные члены спасательной группировки, за исключением Тэдиаса это были члены команды Грешника.
- Разве по плану вы не должны были ждать у первых ворот? – тихо осведомился у Хита Арантес. Впрочем, разбираться с перемещениями обитателей Грешника предстояло их капитану или старпому. Люди с Огневого остались на прикрытии, за исключением столь любопытного плотника, и ведь Хьюго был в состоянии понять его в этой ситуации. Только вот пока шел обмен любезностями и радостью воссоединения – брошенный в солому факел сделал свое дело, ставя небольшой, но основательный крестик на первоначальных планах в принципе. Точки отступление, прикрытие, переодевание и аккуратность были, похоже, не в духе барона и его команды в целом. Они добились того, чего хотели и точка.
Сперва они бежали все вместе, но, смешавшись с толпой меж полыхающих от новых поджогов зданий, Хьюго притянул за шкирку Тэдиаса, а еще и Верга, но последнему достался лишь совет. Отдать приказ старому другу Арантес не мог, а что делать со словами экс навигатора блондину решать самому.
- Пока есть возможность, оставайся «стражником».
После затолкнул товарища-плотника в каменный проулок. Нужна была минимум минута, чтобы принять верное решение. Арантес так же оставался в снаряжении стражника, что в данной ситуации обеспечивало ему полную свободу перемещения, даже если он будет «гнаться за погаными пиратами», то его не заподозрят до поры до времени, так как на пожар сбегутся все. Другое дело Хит, еще люди в лесу, еще в порту и самое главное – капитан, словно «прекрасная дева» вместе с действительно прекрасной девой их корабля находятся на переговорах, возможно, уже в кандалах. Мужчина бессильно потер и постучал по лбу. Переговоры сорваны, мягко говоря, а в руках местного правительства не только два важных человека с Огневого. Но идти с войной на форд сейчас было настолько же бессмысленно, как и оставить корабли у причала. Гортанный рык утонул где-то в шуме воплей жителей вокруг.
- Уходим. Мы тоже уходим, - наконец-то дал своей ответ Арантес на столь тяжелый вопрос. Как же проста работа навигатора, в сравнении с тем, когда нужно принять решение оставить нечто ценное и отступить в ожидании новых возможностей или требований, если они будут.
- В порт, - мужчина кивнул, словно убеждая лишний раз себя. Прикрываясь работой стражника, вторя каким-то командам, что он слышал краем уха, оказывая посильную помощь в эвакуации населения и персональную эвакуацию Тэдиаса - парни добрались до берега. Хоть в чем-то пожар оказался на руку – это действительно вызвало панику в городе. Может быть, до этого момента на них уже давно никто не нападал? Особенно изнутри.
До порта уже дошли «слухи» в виде клубов дыма, поднимающихся высоко в небо, но парни ждали до последнего кого-то из своих. Объяснять то, что что-то пошло не так, не пришлось – шлюпки скользнули по волнам, а затем и корабли отошли на безопасное расстояние, чтобы до них не достали пушки из форда. А теперь нужно было время и вера в то, что орллевинцы не решат устроить массовое повешение. Хьюго стоял, облокотившись локтями о перила корабля, и вглядывался в очертания города. Быть может, стоило вернуться в город на шлюпке, чтобы разузнать новости?