Затяжной дождь обрушился на головы смертных, едва Эрвин доехала до границы Гасконии. Сумерки, холод и сырость гнали лошадей похлещи плети хозяев: они отчаянно перемалывали копытами болото, оставляя толстые борозды, немедленно залитые водой и заново перетоптанные новой повозкой. Подобно барабанной дроби, предвещающей бурный финал всего путешествия, капли отчаянно бились о крышу экипажа, заглушая мысли ведьмы. Она и рада была отвлечься от собственных размышлений. Давненько ее не было в Гасконии, а в свете событий последних месяцев ведьма вовсе не желала сюда приезжать, но долг есть долг и деваться было некуда. Они выехали еще за светла, переехали через несколько поселков, потом дорога повела их мимо реки, извиваясь вслед ее течению, но ни что из этого не занимало ведьму. Некогда чудесный край теперь казался ей тусклым, не было того задора, азарта, словно тут чего-то не хватало. Или кого-то. Ведьма сама от себя не ожидала такой. Собственные переживания и внезапная тоска гнали ее прочь из этих краев. Ее стремление покинуть их было почти таким же сильным, как нежелание уезжать прошлый раз.
- Мы должны пересечь границу сегодня! – Сквозь шум ливня было сложно докричаться до кучера, потому Эрвин пришлось высунуться из повозки да хорошенько крикнуть, пренебрегая всеми правилами приличия. Мужчина на седлах не смел возразить – ведьма доплачивала ему за каждый выполненный верно приказ, что заставляло хлыст все чаще свистеть под косым дождем. Ей было все равно чего будет стоить эта поездка. Воспоминания душили, казалось за каждым углом поджидало новое со своей отвратительной гаммой печали. Ведьма закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться только на звуке капель, но и это не сработало. Бесконечный звон воды о холщевое перекрытие возвращал ее едва ли не в такой же июньский день, когда уже второй месяц от Лестера не было ответа, хотя Эрвин исправно выполняла свое обещание. Ее беспокойство нарастало с каждым днем, пока наконец один из гонцов, отосланных ею еще в конце мая, не прислал известие об убийстве герцога Фосселера. Она помнила, как выронила чашку в тот момент и грохот разбитой глины гулом прокатился в сознании ведьмы. Этот человек, с которым их связывало теперь многое, был дорог ей, от чего-то именно ему досталось беспокойство ведьмы за свою жизнь. Ту самую, которую этот негодяй обещал беречь и не сдержал слово!
Эрвин вздрогнула, широко распахнув глаза, то ли пытаясь убежать от воспоминаний того дня, то ли потому что экипаж ее начал издавать жалобный скрип, дергаясь и замедляясь. – Миледи… - за дверь послышался жалобный голос, - …лошади выбились из сил, дорога совсем разбита. Мы не доберемся целыми до границы Гасконии. – Мысленно ведьма выругалась. – Ладно. – Она распахнула дверцу. – Довезешь до ближайшего трактира? – Тот кивнул и, мигом всклочив на седла, присвистнул лошадям.
Стоило ли говорить, что последние месяцы она постоянно была не в духе, а холодный ветер, трепающий подол плаща, в который куталась Эрвин, делал вечер до невозможного ужасным. Перебежками она все же добралась от экипажа до трактира, мечтая тот час же оказаться у огня с чашкой чего-то горячего в руках. Несомненно, это скрасило бы ее вечер и, возможно, приподняло настроение.
Едва переступив порог, ведьма оказалась в совсем ином мире. Аромат свежеиспеченного пирога плыл по всему небольшому залу, его весело встречали застигнутые непогодой постояльцы, то и дело требуя подлить выпивки или добавить еды. Пряный аромат вина медленно вытиснял предыдущий, к нему примешивались все новые ароматы выносимых блюд. Девушка с удовольствием отметила пустующее место у огня с какой-то шкурой на лавке, а ей было уже все равно. Неприхотливость ведьмы устапала место леди Дильвейн, стирая в ней любой след дворянки. К тому же, одета она была довольно неброско – дорожное платье из тёмно-синей ткани, напоминающей бархат, ниспадало тяжелыми широкими складками вниз, без лишних юбок и прочих прелестей современной моды. К тому же, на поясе у нее покоился два ремня: один удерживал валлонский меч и был чуть шире, второй – тонкий изящный, поддерживающий кинжал. Все этот никак не подходило к пышным нарядам. Ведьма стянула плащ и отдала его одной из барышень, чтобы просох, а сама немного встряхнула черные волосы, рассыпанные по плечам и немного влажные от дождя. Пришлось прихватить одной рукой пряжку тонкого пояса с кинжалом, расстегнувшуюся под плащом и весом второго и кое-как закрутить тот хоть на время.
- …но свободных комнат, увы, уже нет. – Тучный хозяин таверны явно имел хороший заработок, судя по его упитанным формам. Где-то рядом раздался едкий комментарий, пролетевший мимо внимания Эрвин, подобно надоедливому комару в жаркий день. – А если поискать? – Ровным тоном переспросила девушка, вложив в руку почтенного хозяина несколько монет. Тот, видимо, уж очень хотел заработать лишнего золотишка, от чего в его головушке и родилась дурная мысль отдать девушке покои покойной жены.
- Уверена, вы страдаете от этой утраты… всего месяц ведь. – Она пробежалась взглядом по молоденькой девице, державшейся за руку вдовца. Теперь понятно, куда уйдут день за комнату покойной жены. – Я возьму комнату. Прикажите прибраться в ней, а я пока отужинаю у огня. – От звона монет мужчина изрядно развеселился и даже упоминание покойной жены не заставило эту меркантильную усмешку исчезнуть. – Пройдоха… - Мелькнуло в голове ведьмы. Когда она уже было собиралась пройти дальше, очередной язвящий голос обратился к ней. Неприятностей находить не хотелось ни ей, ни большинству уставших странников в этой таверне. Как и все они, ведьма знала, что любая заварушка закончиться печально для всех, а от того стоило быть умнее и не ввязываться. С разбойниками такое было сложно – если они хотели устроить нечто неприглядное, то обязательно нашли бы способ, в силах ведьмы оставалось только попытаться не дать лишнего повода.
Развернувшись в сторону говорящего, губы ее чуть дрогнули в улыбке, но черные глаз кололось холодностью и безразличием. – Очень любезно, благодарю. – Взгляд медленно скользнул почти по всей шайке. Не удалось только разглядеть сидящих совсем близко к ней, иначе пришлось бы слишком уж явно крутиться. – Я бы все же предпочла место поближе к огню. – Со всей возможной для себя и допустимой для подобных мужчин вежливостью ответила ведьма, уверенно шагнув назад. Ей так не терпелось поскорее приступить к ужину, теплу, собственным мыслям, что о поясе ведьма вовсе позабыла и в самый неподходящий момент тот обиженно ослаб и выпустил кинжал на землю, аккурат к ногам одного из разбойников. Ведьма недовольно поджала губы, немедленно свернув в руке предательский пояс. Расставаться с давним почти подарком, давнего почти друга, зато наверняка покойного, совсем не хотелось, что придавало действиям ведьмы особой решительности… - Верните. – Сквозь зубы прошипела Эрвин, видя, как оружие оказывается в руках разбойника. – Он не ваш и… - Наконец взор ее метнулся от рук с кинжалом повыше и уперся в лицо. И без того большие глаза Вины в тот момент стали огромными, холодные черты лица сменились строгими, а глаза наполнил ужас… Она могла поклясться, что перед ней сидит Лестер. Измотанный, похудевший, со странным блеском в глазах, но Лестер. Мысли тут же попутались, мечась от предположений о собственном безумии до ошибки посыльного и обратно. Потом прибавилась еще целая вереница не состыковок, сделав взгляд ведьмы, очевидно, совсем безумным, ибо кто-то из присутствующих предложил ей все-таки выпить, присесть и еще что-то, но ведьма не обратила внимая пуще прежнего. – Нет. – Не сводя взгляда с Фосселера, она застыла так на пару секунду.
– Это мой кинжал. – Тряхнув головой, словно пытаясь отогнать от себя это наваждение, Эрвин быстро пришла в себя. Не составило труда воспользоваться моментом и выхватить оружие из рук мужчины. Тот, надо отметить, так же удивленно всматривался то в ведьму, то в кинжал… Эрвин чувствовала, как ее пробивает дрожь и отступила на шаг, но все еще не была уверена, уйти, остаться, сказать что-то, а если сказать, то что. Невыносимое молчание травило похуже любого яда, а раскаты смеха сидящих за столом только мешали сосредоточиться и заставляли раздраженно поморщить носик. Им перестала быть интересна девушка, кажется, а может она их вовсе не видела и не слышала более. Собственные мысли были куда громче и когда те наконец немного поутихли, она собрала все силы своего мимолетного безумия воедино… - Лестер? – Звук едва вырвался. Имя звучало так привычно, так спокойно, все так же она смотрела в эти серые глаза, но слишком долго там не было отклика и, в процессе ожидания, все надежды покинули ведьму. Нет-нет, бес попутал! Это все усталость, воспоминания, влияние Гасконии. Снова тряхнув волосами, она пробормотала короткое «извините» и буквально отскачила к огню. Хотелось спрятать в тепло его пламени, согреть вдруг захолодевшие, словно от мороза руки, и выжечь воспоминания последних нескольких минут. Это ведь безумие. Она пыталась даже не смотреть в ту сторону, от куда только что сбежала.
Просто мимолетное помутнение от усталости. Это пройдет. Ведьма пыталась уговорить себя, наконец решив, что свежий воздух пойдет на пользу. Дав знак трактирщику не занимать ее место у огня, девушка проскользнула на небольшой выступ справа от входа. Туда как раз не заливал дождь, а жар кухни через стену не давал замерзнуть, если не считать той дрожи, что хоть и поутихла, но все еще немного пробивала руки Эрвин.
Отредактировано Eirwyn Dilwein (2016-12-13 01:01:14)
