[NIC]Peter Pan[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2pJWH.gif[/AVA]
«Все заслуживают второго шанса, даже если на первый взгляд кажется, будто это не так», - произнёс Оз, прежде чем протянуть руку, которую Питер не замедлил пожать. Только он сам да ещё, пожалуй, его преданная Тень знали, каких усилий стоило удержать рвущееся наружу ликование и ничем не выдать предвкушение реванша над городом и людьми, что осмелились выступить против Питера Пэна. Второй шанс – у этих слов много значений, и совсем не обязательно, чтобы у лидера потерянных мальчишек и волшебника Изумрудного города они совпадали, ведь так?.. Жаль, додумать эту мысль времени не осталось: едва ладони магов соприкоснулись, как один из них (кто бы Вы думали?..) вдруг провалился в темноту.
Темнота – у неё значений едва ли не больше, чем у второго шанса. Но эта конкретная была чем-то сродни сну, который настигает тебя за интересной книгой в предрассветный час или же вполне себе в вечернее время, когда до отправления в постель ещё далеко, но сил делать вид, будто безумно скучная опера – самое вдохновляюще, что ты видел в жизни, уже не остаётся… Выкорчеванные из памяти воспоминания из его человеческого прошлого обступили Питера со всех сторон, на какое-то время лишив способности дышать и сопротивляться. Вот мать поправляет ему галстук и говорит, как гордится своим мальчиком. А вот и отец – впервые интересуется его мнением по поводу… Нет! Прочь! Это всё ложь. Любовь – утешение для слабых, а его – полноправного хозяина Неверленда – она лишь тянет вниз наподобие балласта. Тот Питер, каким он был когда-то, бесповоротно мёртв, а нынешний…
…нынешний пришёл в себя на полу в чьей-то спальне, жадно хватая ртом воздух, как будто бы только что вынырнул из глубины на поверхность.
- Ложь. Это всё ложь, - прохрипел Пэн. Царившая вокруг тишина казалась до отвращения умиротворённой, чтобы не вцепиться в неё зубами или хотя бы не разрушить звуком собственного голоса. - Не слишком удачный розыгрыш моего воображения, только и всего.
Понадобилось несколько мучительно долгих секунд, чтобы заставить себя поверить в сказанное, и лишь затем Питер сумел подняться на ноги: пора наконец понять, куда его занесло. Воспоминания – создания эфемерные. Любое действие слишком сильно пугает их, заставляя разлетаться в разные стороны вместо того, чтобы продолжать досаждать. Бегло окинув взглядом незнакомую обстановку и не найдя в ней ничего, заслуживающего внимание, Пэн подошёл к окну и решительным движением распахнул тяжёлые шторы. Что ему комната? Мир за её порогом куда интереснее. Особенно, если мир – тот самый, что задолжал ему поражение в прошлую их встречу.
Ухоженный газон перед домом, серебристый автомобиль, промчавшийся по дороге и, наконец, часы под крышей старой библиотеки – всё говорило о том, что у Питера получилось. Сторибрук – город-блокпост на границе Мира без магии, не спешил приветствовать его, вот только когда лидера потерянных мальчишек можно было смутить подобной мелочью?..
Губы Питера дрогнули, изогнулись в усмешке. Той самой, что его потерянные мальчишки с лёгкостью могли отличить от остальных – усмешке, знаменующей близкую победу. А почему, собственно, и нет? Ему удалось вернуться в город, который закрыли от него на семь замков, а значит, самый сложный пункт плана можно смело вычёркивать, сосредотачиваясь на остальных.
- Ну здравствуй, Сторибрук, - негромко произнёс Питер, открывая окно и с наслаждением вдыхая полной грудью. Воздух пах осенью, яблоками и триумфом. – Надеюсь, ты уже успел соскучиться по мне?..
Комната, в которой Питер пришёл в себя после разговора с Озом, находилась на втором этаже. Та ещё высота (особенно, для того, кто умеет летать), но отчего-то Пэну захотелось подурачиться и спуститься на землю, игнорируя лестницу. Этот город вскоре будет принадлежать ему, пора начинать приучать его жить по новым правилам, одно из которых вполне ожидаемо – никаких правил. Питер уже вскочил на подоконник и приготовился к прыжку, как вдруг вмешалось любопытство и всё переиначило.
На первом этаже дома, приютившего Пэна, жизнь текла своим чередом. Не вежливо будет уходить, не отблагодарив хозяев. Ну, или хотя бы не взглянув на них. Разом позабыв про окно, Питер переключился на коридор. Но добраться до лестницы, ведущей вниз, с первой попытки не удалось. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта и, повинуясь прихоти, продиктованной всё тем же любопытством, Пэн не мог не заглянуть туда по пути. И, пожалуй, сделал это не зря…
…Питер Пэн никогда не забывал мест, в которых ему довелось побывать. А уж чтобы забыть комнату Истинно Верующего, чья безумная семейка едва не сломала Питеру столь гениальную задумку, надо и вовсе постараться. Те же обои, та же мебель, тот же плакат на стене. Не хватало лишь книги сказок на краю кровати и Злой Королевы, разыгрывающей из себя заботливую мать. Хотя, почему не хватало? Вот же она: улыбается с фотографии, обнимая за плечи своего чужого сына. Оба – счастливые до отвращения. До чего же приятно будет стереть эти улыбки с их лиц и даже с этих снимков! И этого, и этого тоже, и… Что?!! Не веря своим глазам, Пэн взял в руки одну из стоящих на комоде рамок и впился взглядом в фотографию, которой просто не могло быть под тонким слоем стекла: всё тот же улыбающийся Генри, а рядом с ним…
- Какого чёрта здесь происходит? – С непритворным изумлением спросил Пэн, не сводя глаз с собственного лица, глядящего на него с фотографии. Тот Питер как две капли воды был похож на него, вот только улыбка казалась мягче а во взгляде не отражались горы и глубины Неверленда, словно бы того никогда и не было в его жизни. Обыкновенный подросток, в чьём недолгом прошлом из значимого – учёба и школьные приятели, а из значительного и вовсе полный ноль.
Осенённый внезапной догадкой, Пэн вылетел в коридор и едва не оказался сбитым с ног обилием фотографий по стенам. На самом деле, их было не так уж и много, но когда ото всюду на тебя глядит твоя собственная физиономия – это… как минимум ошеломляет.
Всё ещё сжимая в руках злополучное фото, Питер спустился по лестнице. Если повезёт, он проснётся сразу же, как закончатся ступеньки. Если нет… «Уж лучше бы повезло, иначе я заставлю их всех заплатить за то, во что ты меня втянул, Оз. Посмотрим, как тебе это понравится, любитель вторых шансов.»
Лестница привела Пэна прямиком в просторный холл. Всего насколько шагов и он окажется в гостиной, а если затем повернуть налево, то и в столовой… Злая Королева (или же Реджина Миллс, как она предпочитала называть себя в Мире без магии) обнаружилась именно там. Стоя спиной к арочному проёму, госпожа здешний мэр была увлечена тем, что раскладывая на столе приборы к завтраку. Так близко, чтобы ударить каким-либо заклинанием, подчерпнутым на страницах тёмной магии… И плевать на то, что удар придётся в спину: Злая Королева не тот человек, который вправе упрекать его за подлость. Подумала бы лучше о том, чем чревато поворачиваться спиной к своим врагам… Врагам ли?
Губы Питера шевельнулись, чуть слышно произнося формулу, а взгляд неотрывно следил за целью. Мгновение, ещё одно и… ничего. Вилка, что должна была соскользнуть на пол, самым возмутительным способом осталась лежать на своём месте.
«Моя магия… Да чтоб тебя, Оз! В какие игры ты играешь со мной?! В какие игры… - Глаза Пэна опасно сузились, по губам скользнула тень той самой – первой – усмешки в Мире без магии. – Значит, играем? Как мило с твоей стороны было не предупредить меня о правилах. Впрочем, мы квиты. Я ведь тоже не поставил тебя в известность о том, что никогда не проигрываю.»
Тем временем, Реджина закончила с сервировкой и обернулась к Питеру.
- Мам? – Вместо приветствия произнёс тот, один в один копируя взгляд с фотографии и незаметным жестом  убирая её на изящный столик с какими-то безделушками, так кстати подвернувшийся под руку. Ва-банк, как говорится.

[NIC]Peter Pan[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2pJWH.gif[/AVA]
Едва Реджина приблизилась к нему, Питер сразу же понял, что не ошибся в свих предположениях. Даже целовать его в щёку было не обязательно, чтобы подтвердить это… или же обязательно? Кажется, именно так поступают в обычных семьях: целуют своих детей, готовят для них завтрак и хотят быть в курсе любого мало-мальски значимого события в их жизни?.. Кажется, так. Вот  только ни Питер, ни женщина, по злой иронии Оза возомнившая себя его матерью, обычными не были. Означает ли это, что вышеозначенный закон не сработает в их отношении? Судя по сияющему взгляду Реджины, от которого мурашки прошествовали между лопатками строевым шагом вернее, чем если бы глаза Злой Королевы излучали ненависть, она верила в обратное. Что ж, тогда и Пэну стоит поступать так же. В конце концов, он никогда не принадлежал к тому типу людей, что недооценивает своих врагов, по умолчанию считая всех, кроме себя, беспечными идиотами.
Между тем Её Величество («Мать. Мама. Следует привыкнуть так её называть, иначе беспечным идиотом окажусь я сам.») усадила Питера за стол и завела кажущуюся обычной для неё утреннюю беседу. До чего всё-таки странно устроены люди! Ещё мгновение тому назад Пэн мог лишь злиться на Оза, устроившего ему подобный розыгрыш и вдобавок отнявшего магию, а теперь вся злость будто испарилась, вытесненная его неуёмным любопытством. Ну а кому бы не было любопытно понаблюдать за оборотной стороной медали, коей является одна из самых опасных противников, с которыми лидеру потерянных мальчишек когда-либо приходилось иметь дело? Королева была беспощадна с ним, нарочито равнодушно с остальной командой спасателей, будь они неладны!, но с Генри… Её любовь к мальчишке, который даже не был ей родным по крови, была столь глубока и искрення, что сумела обмануть даже Питера Пэна. «Впрочем, я сам недооценил Вас, Ваше Величество. Больше я этой ошибки не повторю.»
Реджина спросила про школу, упомянула при этом какой-то тест, а её новоиспечённый сын всё никак не мог подобрать слова для ответа. Затянувшееся молчание не могло не привлечь её внимания и, накрывая руку Пэна своей, женщина напрямую спросила его о том, что приключилось. А затем и вовсе заявила, будто он может рассказать ей обо всём, наверняка даже и мысли не допуская о том, как сильно она заблуждается. Хм… пожалуй, задумка Оза не лишена изящества. 
«Не могу, Реджина, я пока ничего не могу тебе рассказать, - подумал лидер потерянных мальчишек, изображая на губах открытую и чуть-чуть виноватую улыбку. – Время для откровенности ещё не наступило, но когда часы пробьют положенное количество раз – я охотно всё тебе открою. В том числе и решение, которое приму сам.»
Молчать дальше казалось глупым и Питер уже собирался заверить «свою мать» в том, как всё на самом деле превосходно и замечательно, как вдруг эти слова комом застряли у него в горле, вынуждая сделать глоток какао, чтобы замешательство. Но не стоит беспокоится, так всегда и бывает, если осознание чего-то важного приходит внезапно…
…Где-то глубоко-глубоко в душе, в одном из самых далёких её уголков, Питер Пэн всё ещё помнил, каково это – быть хорошим сыном. Оправдывать ожидания родителей, следовать их планам на будущее, отвергая свои собственные и признавая их глупыми и не стоящими внимания, и всегда делать лишь то, что родители приказывают с высоты собственного опыта… Во всяком случае, своим потерянным мальчишкам Пэн говорил именно так, когда предоставлял им выбор – вернуться и стать хорошим сыном или обрести наконец истинную свободу. Сперва лицо матери с укором в глазах стояло перед ним, отражаясь в прибрежной воде или проплывающих над головой облаках… но со временем это прошло. Прошлое, которое олицетворяла собой мать Питера, оставило его в покое, смирившись с тем, что ему никогда не одержать верх над Питером Пэном. Должно пройти ещё совсем немного времени (во всяком случае, Пэн хотел в это верить), чтобы он сумел вырвать из памяти и осознание того, что на самом-то деле быть хорошим сыном означает доверять своим родителям, как самому себе. Те, кто подарил жизнь, не могут перечеркнуть её в угоду своему видению того, какой она должна быть. То самое доверие, которое лидер потерянных мальчишек вычеркнул из своего лексикона, однажды сумеет помочь им понять друг друга, сколь бы диаметрально противоположными не были взгляды. Покидая дом вслед за Тенью, Питер на стал дожидаться этого «однажды», а вот Реджина… Реджина всё ещё продолжала верить.
«Вот в чём дело, Ваше Величество? Ваша любовь к Генри не просто защита от одиночества, которым окружены злодеи. Вам нужен Ваш сын не для того, чтобы доказать всем вокруг, что Вы можете быть хорошей матерью. Вы и впрямь можете ею быть, это заложено в Вашей природе. Ну а хорошая мать заслуживает хорошего сына… Что ж, кажется, я понял правила этой игры.»
- Тест, - повторил Питер, высвобождая руку, но лишь для того, чтобы переплести пальцы вокруг чашки с какао. – Знаешь, я… вообще-то я так не думаю, - повинился он мгновением позже, допуская в голосе ровно столько раскаяния, чтобы любая мать, пусть бы она и не обладала магией, сумела бы сразу разобраться – он лжёт. Или же нет, не лжёт, а лукавит – значение вроде бы одно и то же, но смысл куда менее враждебен, чем у первого варианта. Даже если не брать во внимание то, что Питер понятия не имел, какой тест по мнению Её Величества он должен был написать, разыгрывать из себя отличника, который превращает в трагедию любую отметку ниже «превосходно», не имело смысла. После всего, что пережил Сторибрук, у города и его обитателей просто обязаны были поменяться приоритеты. – Но не смотря на это, думаю, ничего не случилось, - чуть заискивающий взгляд, красноречивее слов говорящий «Ты ведь не станешь отчитывать меня за неподготовленный урок, ведь правда? Как бы он не был важен для тебя, пожалуйста, не нужно. Не сейчас.» - Во всяком случае, у меня. А у тебя? Мам, ты ведь знаешь, что тоже можешь мне всё рассказать, верно?
В другом городе и с другой собеседницей эта фраза могла бы показаться нелепицей. Но Сторибрук живёт под девизом «Ни дня без приключений!» и в шкафу госпожи мэра просто не может быть ни одного, пускай даже самого завалящего, скелета, который она запихнула туда исключительно из благих побуждений по отношению к своим сыновьям.

Улыбка Её Величества оказалась хорошим знаком. Значит, Пэн и угадал, и сделал всё верно.
Честность. Когда кто-то из его потерянных мальчишек, только-только обживающихся на острове, заявил своему лидеру, мол, честность и есть лучшее оружие, смеялись все. До колик, до слёз, до изнеможения. Сам Пэн лишь улыбался, глядя на всё это безобразие поверх голов. Честность? Если её и можно использовать в качестве оружия, то лишь от безысходности. Бросить в лицо почти одолевшему тебя врагу, чтобы он отвлёкся на поиск подвоха там, где его отродясь не было, а после ударить самому, улучив удобный момент. В спину? Можно и так – почему нет? При условии, что у обладателя данной конкретной спины не окажется на затылке пары запасных глаз.
Но что хорошо в бою, не годится для… столовой?.. Да уж, магия Оза обернулась наизабавнейшей шуткой! Даже притом, что шутником на сей раз был не Питер. В смысле, так оно предполагалось изначально. До тех пор, пока хозяин Неверленда не изменил правила игры «под себя».
- Я перепишу тест, конечно, – легко согласился Пэн, наблюдая за Реджиной поверх кружки. Горячий шоколад у Злой Королевы оказался на удивление хорош. Хоть и не так знаменит, как её же пирог с яблоками. Пирог Её Величество пока не предлагала… но если предложит, нужно будет всё же отказаться. Магия магией, но рисковать лишний раз, не имея доступа к собственной, Питер не собирался. Кто знает, как тут у них принято? Вполне могут и отравить, дабы приурочить чудо Поцелуя Истинной Любви к какому-нибудь своему геройскому празднику. - Не нужно Вэйла, – тем более, Пэн понятия не имел, о ком идёт речь. В команду спасения этот разносторонне одарённый тип не входил, что автоматически исключало счастливчика из списка тех, кого месть хозяина Неверленда отыщет в первую очередь, - я справлюсь. – А даже если и нет, к чёрту тесты. Кому вообще нужна эта учёба? Вот разве что Генри… «Кстати, не плохо бы вызнать, где носит моего истинно верующего братишку, пока я тут отдуваюсь за двоих». Впрочем, пока «отдувательство» заключалось лишь в завтраке, бессменный лидер потерянных мальчишек готов был стерпеть отсутствие «братца».
Итак, честность. Выходит, матерям она нравится?.. Что, и обоюдоострая тоже? Даже притом, что слушать правду гораздо менее накладно, чем ею делиться? Тогда какого же Тёмного Вы, Ваше Величество…
«Ты прав, у меня не все хорошо... Вернее, хорошо, но не так, как могло бы быть...»
Ан нет! Работает. Отставив кружку, Пэн поднял глаза на Реджину, изобразив самый пронзительный взгляд, на который он был способен. «Ну же, «мама», ты можешь довериться мне! Я ведь твой любимый мальчик и никогда не обращу доверие против тебя… Ну, как «никогда»? Обращу, конечно. Но не раньше, чем пойму, что уже можно действовать наверняка».
Впрочем, пока доверие строило козни лишь самому Пэну. Бессменный лидер потерянных мальчишек ещё не до конца оправился от шока, обнаружив Злую Королеву заботливой матерью, а она, оказывается, ещё и на свидания бегает?!! Нет, с этим Сторибруком определённо что-то не так.
- Ты и… Робин?! – На сей раз Пэну даже не пришлось изображать удивление. - Э-э-э… ну-у-у… да, хорошо. Наверное… – Нет, ну а что ещё может сказать совершенно обыкновенный сын в совершенно обыкновенной семье, узнав о том, что его совершенно обыкновенная мать вздумала вспомнить молодость и влюбиться, словно девчонка? И даже тот факт, что «совершенно обыкновенно» в определение и сына, и семьи, и матери не вписывалось чуть более, чем полностью, не отменял того, что… Стоп. Не то. Всё не то. Кто такой Робин – вот что следует выяснить. Уж если Её Величество так робеет и мнётся при упоминании этого имени, значит его обладатель для неё куда дороже мимолётной интрижки. Ну а что дорого для Реджины, пригодится и Питеру…
…Глубоко вдохнув, словно бы собираясь и с духом, и с мыслями, подросток протянул руку и накрыл пальцы женщины своей ладонью, а после ободряюще улыбнулся ей.
- Я не знал, мам, прости. Вернее, знал, но не думал, что для тебя это… так серьёзно, – уши Питера порозовели, демонстрируя смущение даже вопреки нарочито бодрому голосу. - Не бойся, слышишь? Ты – совершенно замечательная ма-а-а… женщина! И Робин наверняка знает это не хуже меня. Только, не сбегай больше со свиданий, ладно? А то он решит, что ты избегаешь его потому, что он недостаточно хорош для тебя. – Кто нашептал Пэну эту глубокомысленную тираду о тонкостях взаимоотношений, хозяин Неверленда и сам не понял. Прежде на помощь всегда приходила Тень, но Тень – эта магия, а магии он лишён… или же нет? Впрочем, с этим у Питера ещё будет время разобраться, а пока не плохо бы закрепить успех, вырвав несколько очков у Истинно Верующего, который так же числился у госпожи мэра сыном, но по какой-то причине прогуливал завтрак. Предполагалось, что Питеру Миллсу известно, по какой именно, а Питер Пэн ещё не до конца освоился в его шкуре, чтобы ненароком не выдать себя любопытством. - Ты не разучилась любить, мам, – проникновенно произнёс он, копируя щенячий взгляд Генри и сжимая пальцы Реджины своими, - это так же верно, как и то, что вы с Робином оба заслуживаете второй шанс на «долго и счастливо». Ты ведь теперь у меня герой, а не злодейка, помнишь? – А Робин кто? Тоже злодей, которого этот треклятый мир без магии превратил в тряпку? Кстати, о Робине… - Кино – это здорово. И мороженое. Слишком здорово, чтобы не поделиться с кем-то ещё! Давай позовём с нами Робина? Так ты извинишься за пропущенное свидание, а я… должен же я знать, кому доверяю свою мать! Не то, чтобы мне не нравился Робин, – поспешно добавил Питер, с усмешкой склоняя голову на бок, - но между просто-Робином и Робином-который-встречается-с-моей-матерью определённо есть разница. И с этой разницей я пока не знаком.
[NIC]Peter Pan[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2pJWH.gif[/AVA]

Отредактировано Henry IV Knighton (2017-03-14 18:37:38)

[NIC]Peter Pan[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2pJWH.gif[/AVA]
Откровенность госпожи мэра, с какой та изливала чувства бессменному лидеру потерянных мальчишек, здорово утомляла Питера. Хотелось ухмыльнуться – так, как привык, сверху вниз глядя на свежеповерженного врага, а не как было нужно для этой игры – а то и расхохотаться ей в лицо, недвусмысленно давая понять, что он думает о душевных терзаниях Злой Королевы с чёрным, словно бездна, сердцем. Влюблённая ведьма и впрямь забавное зрелище. А ещё – жалкое. Улучив момент, когда Её Величество Мать отвлеклась на кофе, Питер позволил себе глубокий вдох – единственное, из-за чего благодушная маска на его физиономии не пошла бы трещинами. «Жди, Оз, мы ещё поквитаемся…»
Но Оз не ждал, ждала королева.
«Ты правда думаешь, что он может так считать?»
- Нет, мам, я так не думаю, – мотнул головой хозяин Неверленда, забавно потирая кончик носа – жест до такой степени безобидный, что удивление в глазах его врагов таяло лишь с их последним вздохом. Такой ответ подошёл бы хорошему сыну, но Питер не был ни тем, ни другим. - Во всяком случае, я надеюсь, что нет. – Ну вот как удержаться и не заронить зерно сомнений в столь благодатную почву? Тем более, мальчишки делают это сплошь и рядом, от природы не отличаясь особой деликатностью.
«Злодеи не имеют права на "второй шанс", как же. Кое-кто считает своим долгом мне время от времени напоминать об этом».
«Вот как? И кто же этот кое-кто?»
Пэн чуть было не задал этот вопрос вслух, но к счастью вовремя вспомнил о горячем шоколаде, делая большой глоток из своей кружки. Кое-кто? Ясное дело, это не чудесная семейка Прекрасных. Быть может, Крюк? С этого негодяя сталось бы… до тех пор, пока бедняга не попал в силки к Эмме Свон с её маниакальным стремлением превращать нормальных злодеев в шаблонных героев, что смотрятся более или менее пристойно лишь на станицах детских книжек. Тогда Тёмный? Вполне похоже на правду, особенно если принять во внимание тот факт, что в этом городе мало кто осмелился бы тревожить Злую Королеву такими вот напоминаниями. Кстати, о Тёмном. Неплохо бы наведаться в его лавку, дабы разжиться чем-нибудь полезным. Интересно, в мире без магии детям положены карманные деньги?
Впрочем, вряд ли Румпельштильцхен станет раздавать магические артефакты, соблазнившись мятыми бумажками, что в здешнем мире заменяли собою золото и серебро, а значит придётся прибегнуть к старой доброй краже… Но всё это после. Сперва – взглянуть на претендента в отцы. «Ну Оз!.. Где бы ты сейчас ни был, наверняка хохочешь без устали».
К слову, о нём. Да не об Озе, а о Робин, чёрт бы его побрал, Гуде! Кажется, смятение Злой Королевы передалось и Питеру, обернувшись раздражением и… Нет, нельзя, не по правилам. Не по его собственным правилам, сообразно которым месть – блюдо холоднее того самого мороженного, которое он, по мнению госпожи мэра, обязан любить. Обязан – значит, будет.
«И что бы я без тебя делала?»
Материнская нежность столь откровенно сквозила в голосе женщины с волосами цвета воронова крыла, что даже насквозь циничный хозяин Неверленда разглядел её в глубине глаз Бывшей Злой Королевы.
- Что бы ты без меня делала? – Нарочито задумчиво проговорил он, допивая свой шоколад и выбираясь из-за стола. Воспользовалась бы шансом на «долго и счастливо»? Обрела бы любовь? Научилась бы улыбаться без горечи и превосходства? Возможно. А значит… - …хорошо, что мы этого не узнаем, мам. Я ведь есть. – Подмигнув, бессменный лидер потерянных мальчишек «пошёл собираться».
На деле все его «сборы» ограничились обыском комнаты, отведённой Озом для старшего сына госпожи мэра. Добросовестно проверив все места, которые сам Пэн отвёл бы под тайники, хозяин Неверленда разжился горсткой мелочей, не представлявших для него интереса. Но если здешний несуществующий Питер столь старательно прятал их ото всех, вдруг да что-нибудь из этого пригодится и ему самому?.. Рассовав свои находки по карманам, Питер уже вознамерился было спуститься вниз, как вдруг острый слух лидера потерянных мальчишек уловил голоса, один из которых принадлежал Реджине, ну а другой… «Робин, значит? Что ж, поглядим на тебя».
Но поглядеть не удалось, разве что послушать, да и то – всего ничего. Ну а после Пэн вынужден был метнуться обратно, дабы госпожа мэр могла прошествовать вниз, откликаясь на трель дверного звонка. Та ещё глупость – чем плохи дверные молотки?..
Реджина и Робин как раз чинно приветствовали друг друга в холле, строго выдерживая дистанцию, когда Пэн остановился на верхней ступеньке лестницы, чтобы полюбоваться на них сверху вниз. Питеру всегда нравилось запоминать картину на витраже до того, как разнести его вдребезги, а после угадывать: зелёные осколки изображали дерево, голубые – облака, а красные… красные всегда символизировали кровь, которая будто бы взрывалась под пальцами, в пыль сжимающими чьё-то сердце. Такая вот игра.
И она началась.
- Привет, Робин, я – Питер, – широко улыбнулся мальчишка, стремительно преодолевая лестницу и протягивая мужчине тонкую, в прошлом – обманчиво слабую, руку. - А это – Реджина, моя мама.
- Привет, Питер, я – Робин, – чуть заметно улыбнувшись, лучник дал понять, что понял и принял правила. – А это – Роджина. И она та, кого я люблю. - Глупец. Правил всегда больше одного списка, да и меняются они столь стремительно, что и не углядишь.
Улыбка на губах разбойника сделалась шире, когда он пожимал протянутую руку, а Питер так и вовсе расхохотался в голос. Её Величество должно понравиться наблюдать за тем, как её не-сын и пока-ещё-возлюбленный находят общий язык. А они находят. Пока. Но едва она отвернётся…
- Ну что, мы идём? – Спросил Питер, ободряюще подмигивая матери. - Жаль, Генри, не сможет к нам присоединиться, – будто бы случайно обронил он, устраиваясь на заднем сидении автомобиля госпожи мэра несколькими мгновениями позднее.
- Жаль, – то ли стремясь угодить, то ли искренне разделяя его мнение, отозвался Робин. - Кстати, а где Генри? Почему он не едет с нами?
«Мне, к слову, тоже очень это любопытно, мам…»