Будущее всегда туманно и изменчиво, но оттого еще более притягательно, и так хочется порой узнать, что же кроется за его завесой. Особенно, если ты молодая незамужняя девушка, когда столько разных вопросов о своей судьбе тревожат разум: выйдешь ли замуж, будет ли он знатен, богат, красив, добр? Будет ли ласков к тебе? Конечно, странно, что племянница Папы занимала свою голову тем, что называли ересью, и даже хуже, приравнивали к пособничеству Дьяволу, но, даже будучи верующей, Нелли не могла прикусить удил своего любопытства, которое так и распирало ее. Вот только после их приключения с герцогом в лесах Авелли стало совсем не так просто отлучиться из палаццо, никого о том не уведомив, разве что вырваться на прогулку по полям со своим грумом, однако, тот, хоть и потакал девушке во многом, был через чур верующим, и непременно бы доложил о таких изощренных шалостях. Хорошо, если только герцогу, потому что там был шанс отделаться назиданиями, а вот узнай о произошедшем Витторе, то можно было лишиться и коня. Сама мысль расстаться с Боанергосом казалась ей невыносимой, как разлука с возлюбленным, и ради того, чтобы этого избежать, она была готова на самые изысканные решения. В конце концов, обдумав все от и до, она решила привлечь к афере Селин, поскольку улизнуть вместе с той было проще, чем без нее, так, чтобы не привлекать внимания грума.
Сегодняшний день был идеален для живописи. Яркое и жаркое солнце заливало золотом все палаццо, и Ноэлия, облаченная в сильно декольтированное платье, которое, казалось, вот вот соскользнет с аккуратных покатых плеч, приказала своей служанке убрать рыжевато-золотые волосы в косы, которые надлежало уложить ободом на затылке, что и было сделано, а так же украсить цветами. Тонкая нить сережек поблескивала небольшим голубым камешком, каждый раз, как головка девушки изменяла положение, и золотисто-белая кожа казалась окутанной сиянием из за блеска тоненьких золотистых волосинок, покрывающих его. Насыщенно-голубой шелк платья с пышными рукавами, узким лифом, делал ее похожей на небольшой кусочек неба, такого же чистого и насыщенного, как ее переливающаяся при движении ткань. Кроме сережек и кольца в комплект к ним, Ноэлия воздержалась от украшений и, довольно щурясь на солнце, забавно при этом морща носик, кивнула подруге.
- Если, леди Ноэлия, обещает мне быть хорошей ученицей, то берите холсты и краски и идемте в сад. – суровый мастер даже улыбнулся, в ответ на заразительную, но преисполненную самых истовых обещаний вести себя хорошо улыбку леди Оттавиани. Еще бы, лицедействовать она была приучена сызмальства и, если добавить к этому природную красоту и обаяние, то сопротивляться было трудно. На самом деле, конечно, Нелли имела представление о живописи и даже рисовала иногда, к слову, не так уж плохо, но это было настолько делом вдохновения, что порой холст отбрасывался на недели, а то и месяцы. Сегодня она не слишком испытывала тягу к прекрасному, но ради плана стоило попытаться пересилить себя, и потому, покладисто, точь в точь как Селин, она следовала в сад за преподавателем, тут же подхватив песню подруги своим роскошным, переливчатым ангельским голоском с вздохами искренней горести:
- О да! Это солнце, золотом рассыпанное по прекрасным диким цветам, и трава, кажущаясь столь насыщенно-зеленой, будто каждая травинка искусным мастером создана из настоящего изумруда. А фоном темные кроны деревьев, и этот пруд, блестящий дорожками бриллиантов, словно созданы для картины о мифических русалках. Представляю себе крутобокий камень, - Ноэлия стала говорить так распевно, словно исполняя балладу, и высокий, чистый голос креп, звеня, когда голубые глаза поднялись к небесам вслед за жестом рукой. – И сидящая дева на нем с златыми волосами, в небрежно ниспадающей рубашке, так безмятежно гребнем костяным ласкает пряди, задумчиво касаясь взором вод, и только изумрудная трава колышется вокруг, когда стихают звуки мира….
