Каждый человек — это мир, который с ним рождается и с ним умирает...Ансельм Найтон тоже был таким миром, который потеряла Орллея в феврале 1441 года. Селин он запомнился неплохим и щедрым человеком, который дарил ей подарки радовавшие сердце и относился вполне по-доброму. Смерть Ансельма ознаменовала череду перемен не только в Орллеи, но и в жизни Селин. Так ее опекун Андрес Найтон теперь стал герцогом и в марте месяце он с его свитой перебрался в Авелли. Туда же переехала и Селин, которая могла теперь намного чаще видеть Андреса. Очередное горе после которого шло счастье в жизни девушки. 
Ах, сколько здесь было всего удивительного. Селин любила поездки в столицу. Ведь именно здесь был собран весь цвет человеческой мысли и воображения. Художники, поэты, музыканты, архитекторы и многие многие другие. Одной архитектурой можно было любоваться часами, что Селин и делала первые месяцы своего пребывания, после того как закончился траур. Да столица скорбела, но постепенно все вернулось в прежнее русло, ведь жизнь продолжалась.
- Ах, слышали ли вы, леди Селин, что сегодня  с утра к нам пожаловали бродячие актеры, говорят ближе к вечеру они начнут давать представление? - щебетала ее дорогая и верная Луиза, меняя цветы в вазе, пока Селин сидела у окна с бумагой и пером, пытаясь подобрать рифму к слову "приснилось".
- Сбылось, примелькалось, скрылось...- шептала себе под нос девушка, когда до нее дошел смысл сказанного служанкой. - Бродячие актеры? - воодушевленно произнесла Селин. Ах, она просто обожала уличные представления, там всегда было столько всего интересно, восхищалась талантами людей.
- Интересно там будут факиры или канатоходцы, ах обожаю факиров. Я определенно должна там сегодня побывать, - девушка убирает перо и бумагу, слегка прикусывает нижнюю губу. Дело было за малым и в тоже время столь важным: уговорить опекуна отпустить ее туда и главное без толпы охраны, а то знает она его гипертрофированную порою опеку. Нет, она, конечно, понимала, что Андрес Найтон заботится о ней, но иногда чересчур.
Сегодня ее Богиня благоволила ей и потратив на это, конечно, около часа Селин уговорила опекуна отпустить ее посмотреть выступление. Правда ненадолго и, конечно же, в компании двух ее стражников. Сама девушка считала, что никому она особо не нужна, что стража это лишнее. Порою, казалось, что стража бережет не ее, а чтобы она не сбежала. Глупости, конечно.
- Только оденьтесь попроще и сделайте лица не такими грозными, - произнесла Селин своим стражникам, улыбнувшись. Нет, она, конечно же, понимала что эти двое выполняют свою работу и все же очень иногда хотелось, чтобы их не было.  Сама Селин облачилась в темно-кремовое платье с синими вставками самое простое, что было в ее гардеробе, чтобы не привлекать внимание. Сняла даже все украшения, оставив разве что серьги. Сверху накинула легкий плащ с капюшоном. Стражники тоже накинули поверх темные плащи простые.
Летнее солнце клонилось к горизонту, окрашивая город в золотисто-алые тона. Уже довольно далеко от площади можно было слышать игру музыкальных инструментов, пение и гул толпы. Площадь ее встретила пестрыми красками кибиток и нарядов актеров. Посредине был устроен помост, где позже должно было начаться представление. Сейчас же посетителей развлекали жонглеры, факиры, танцовщицы и менестрели. Люди словно разноцветные пташки наполняли площадь. Конечно, особо знатные персоны редко удостаивали подобные представления своим вниманием. Однако люди чуть менее знатные, а так же купцы и ремесленники посещали представления. Были здесь и бедняки, для одних это был своеобразный праздник, другие надеялись заработать, прося милостыню или срезая кошельки.
Селин остановилась у факира, наблюдая как человек буквально живет вместе с огнем, ее всегда завораживало сие зрелище.  Удивительно как он может бродить по стеклу не оставляя порезов, спать на гвоздях. Полная гармония, полное бесстрашие и совладание со своим телом и разумом. Разве это было не прекрасно? Голубые глаза с восхищением смотрели из-под капюшона за представлением, а тонкие белоснежные пальчики положили достойную награду такому представлению в шляпу. На мгновение она даже забыла что у нее за спиной стоят двое стражников. И в это самое мгновение, она ощутила себя совершенно свободной. Интересно, как бы сложилась ее судьба, останься ее родные в живых?  Селин  ведь в детстве одно время мечтала странствовать с бродячими актерами. И кто знает, может быть, сегодня она была бы не в роли зрителя, а сама бы танцевала на площади или выступала в постановке?

Пока одни не без интереса наблюдали за представлением факира, другие с удовольствием слушали веселые песни, танцевали, кто-то решил попытать удачу в играх. Каждому здесь могла найтись затея по душе.  Люди толкались, теснились порою то тут, то там. Дети с удовольствием наблюдали за кукольными представлениями, да что там дети взрослые с не меньшим интересом смотрели за подобным действом. Было ощущение, что в миг город преобразился. Конечно, не все было так радужно. Кому-то предстояло только обнаружить, что он лишился звонких монет от рук умелых воришек, прекрасно умевших затеряться в толпе. Кто-то порицал подобные празднества и лишь морщил нос. Кому-то предстояло открыть глаза только завтра и ощутить тяжелую голову и пустой кошелек после неудачных игр сопровождаемых обильным возлиянием.
Здесь играют, выпивают,
Здесь и песню запевают;
А за кости кто присядет —
Тот не всяк с судьбою сладит.
Тот найдет себе одежу,
Тот оденется в рогожу,
Не пугает нас кончина,
Есть покуда зернь и вина.
Доносилась песенка откуда-то с другого конца площади, где предлагалось испытать удачу. Возле факиров же царила атмосфера больше какая-то таинственно-восхитительная.
Селин иногда казалось, что ее мысли слышит Вселенная.  Так случалось в ее жизни, что стоило лишь о чем-то подумать, как оно тут же сбывалось. Вот и сейчас, лишь на миг представив, как она выступает на помосте, уже наблюдает напротив себя худого светловолосого мужчину, что, присев на край, протягивает ей руку, призывая помочь в их представлении. Да это было вполне обычным явлением, когда актеры, жонглеры, танцовщики вовлекали в свои представления кого-то из публики. Предложение было заманчивым, но она буквально затылком ощущала, как напряглись ее стражники. Селин через плечо глянула на них, потом на мужчину. Это была та самая ситуация когда и хочется и сомнения одолевают. Светловолосый словно прочитал в ее глаза, в ее жестах сомнение и тут же призвал решиться, дескать, такой шанс выпадает лишь раз в жизни. А ведь и правда. Жизнь такая штука, которая не расщедривается на дары и если уж что-то дает интересное и прекрасное, то следует не упускать момент.
- Почему бы и нет, - отвечает Селин и ее губы трогает легкая улыбка. Стражники же теперь были еще более сосредоточены, ловя каждое движение не только подопечной герцога, но и факира с его помощником. Огонь продолжал свой невероятный танец в руках умелого факира, отражаясь в глазах публики восхищением, к которому примешивался легкий страх порою. Белоснежная изящная ручка девушки легла по верх протянутой ей руки помощника. Селин поднялась на небольшой помост. Было крайне любопытно, что же будет дальше.
- И что же от меня требуется? - любопытство в голубых глазах можно было бы с легкостью прочитать, если бы они не пряталась в тени капюшона. Она взглянула на толпу теперь уже со стороны тех, кто устраивал представления. Разномастная совершенно, но приковавшая свое внимание. Вот  стоит грузная женщина с двумя спиногрызами, которые то и дело норовят убежать из-под опеки. А вот невысокого роста плотный мужчина в годах с юной спутницей. Он смотрит на это представление крайне скептически в отличие от той, которая его сопровождает. А вон темноволосый мужчина, чьи очертания не так хорошо можно разобрать, пытается куда-то пройти, но пока без особых успехов. Взгляд голубых глаз вновь устремляется на факира и его помощника.