Сегодняшнее утро практически не отличалось от предыдущих. Обычная рутина, которой, увы, подвержены почти все обитатели замка. Джозеф вместе с Франсуазой завтракал в зале, когда ему сообщили, что его дочь благополучно добралась до дома, сбежав из плена. Освальд же временно отсутствовал. Официально Хайгарден отправил его погостить к одному из своих баронов, но на деле он просто хотел сбагрить бастарда куда подальше. Узнав, что Роуз уже в замке, Джозеф попросил пригласить ее в зал. Предстояла нелегкая встреча, во время которой нужно было представить девушке ее новую мачеху.
- Роуз, моя дорогая дочь, мы рады наконец-то увидеть тебя дома целой и невредимой, - неспешно произнес Джозеф, когда Роуз наконец-то вошла в зал. Граф не оторвался от трапезы и остался сидеть на своем месте, внимательно разглядывая вошедшую девушку. Они не виделись уже очень давно и он, признаться, не ожидал увидеть свою дочь настолько взрослой. Он медленно разглядывал стоящую перед ним даму, пытаясь найти хоть что-то, что могло указать на их родство. Ее волосы были такими же светлыми, как и у матери, но оттенок их был немного темнее, чем у Лилиан. Фигурой же она тоже походила на мать - такая же высокая, легкая и хрупкая. Единственным броским отличием, пожалуй, был только цвет глаз. Но можно ли было по нему определить отца? Вряд ли. Хотя бы потому, что в Йелоншире было достаточно кареглазых мужчин, с которыми Лилиан могла завести роман. Джозеф был уверен, что изменяла она ему на протяжении долгого времени, поэтому Роуз могла быть чьей угодно дочерью. К сожалению, ему так и суждено узнать правду о ее происхождении, потому что Лилиан предпочла унести ее с собой в могилу.
- Мы получили известия о твоем побеге, к сожалению, совсем недавно. Иначе я бы приказал своим людям встретить тебя еще на границе графства, - он определенно был рад увидеть свою дочь дома, но только потому что теперь Грациани не имели рычагов давления на него. Граф никогда не стремился сблизиться с Роуз, а после стольких лет разлуки она и вовсе была для него совершенно чужим человеком. Напоминанием о первой жене и его собственной уязвленной гордости, о которых Джозеф пытался забыть, взяв в жены Франсуазу.
- Мы в порядке, - сказал он, - Не считая твоей матери, разумеется, которая покинула нас в сентябре. Жаль, что моя сестра и ее драгоценный муж не соизволили отпустить тебя хотя бы на похороны. Так жестоко с их стороны. Уверен, для тебя потеря матери - большое горе, - его голос не выражал никаких эмоций, разве что Джозеф намеренно выделил "для тебя", всем своим видом показывая, что смерть жены графа не задела. Фактически так оно и было. Более того, если бы Лилиан после своего признания выжила, то Джозеф с удовольствием исправил бы эту оплошность своими руками, - Твой брат Освальд находится в отъезде, но он должен вернуться на днях. Думаю, он тоже будет рад видеть тебя.
Знакомство Роуз с Франсуазой он намеренно оставил напоследок, с интересом наблюдая за ее реакцией. Джозеф женился довольно поспешно, не выждав даже года после смерти первой жены, что наверняка вызвало недовольство его детей. Впрочем, мнение дочери для него ничего не значило. Хочет она или нет, ей придется принять мачеху и ее будущего ребенка, уважать и любить их. Роуз в глазах отца всегда была доброй и миролюбивой девушкой, и он надеялся, что она не станет разрушать этот образ, капризничая и устраивая скандалы. Кроме того, напряженные отношения между двумя молодыми женщинами могли навредить его ребенку, а этого Джозеф допустить не мог.
- Позволь представить тебе леди Франсуазу де Мортен, нынешнюю графиню Йелоншира. Мы сыграли свадьбу в апреле, я отправлял тебе письмо, вот только не уверен получила ли ты его, - он выждал небольшую паузу, делая глоток вина, - Думаю, ты будешь рада узнать, что леди Франсуаза ожидает ребенка.
Конечно, он рассчитывал, что она родит ему сына, который станет его наследником. Джозеф еще не решил, что сделает с Освальдом, однако от Роуз он пока не планировал избавляться. Прямых доказательств того, что и она была бастардом у него не было, к тому же Лилиан, раскрывая тайну происхождения Освальда, вряд ли бы стала утаивать правду о Роуз. Кроме того, девушку всегда можно было выгодно отдать замуж, не сильно беспокоясь о ее дальнейшей судьбе, а унаследовать земли Йелоншира при живом мужском наследнике Роуз все равно никогда не сможет.
- Прошу, садись за стол, - наконец произнес Джозеф, указывая на один из стульев, - Наверняка, ты устала и проголодалась с дороги, - хотя тон его голоса был ровным и не выражающим никаких эмоций было понятно, что это не просьба, а приказ, и отказа Джозеф не примет. Не дожидаясь ответа дочери, граф отдал указания слугам принести еще один набор столовых приборов.