Прошла неделя с того дня, как Мария приехала в Авелли. И, пожалуй, это были самые странные дни в её жизни. Леди Хермшира до сих пор в полной мере не осознала и не приняла происходящее. Отправлялась она ко двору герцога, терзаемая вопросами о том, что случилось у брата, а в итоге оказалась в роли невесты. Только вот жених-то уже в браке состоял, и супруга его несколько дней назад родила близнецов. Ситуацию еще более неловкую и нелепую сложно было придумать, с учетом того, что жена будущая и уже бывшая еще и были близкими родственницами, весьма неплохо ладившие в прошлом.
А что нынче? Мэри было сложно определиться с собственным отношением к кузине и герцогу, но сама ситуация определенно её не радовала. И девушка предпочитала по возможности избегать лишних встреч и взглядов, узнавая все новости от брата. Шепота за спиной она еще натерпится, а оставшиеся дни хотелось провести в тишине и уединении, чтобы убедиться в правильности своего решения.
Хоть, казалось бы, свое согласие она уже дала, Мария зачем-то по несколько раз на дню продолжала перебирать в голове слова брата да обещания герцога, и взвешивать в сотый раз все «за» и «против», чтобы окончательно уверить себя, что она все сделала правильно. Но сомнения не оставляли мыслей, что весьма раздражало. Марии хотелось быть достаточно сильной, чтобы со спокойным сердцем счесть долг и необходимость превыше всего прочего. На деле же оказывалось, что она способна согласиться на это, но не способна до конца смириться. Память о старых временах, полных различных мечтаний, слабыми отблесками все же еще давала о себе знать, отчего становилось немного грустно. Все складывалось совсем не так, как ей когда-то представлялось. Даже брак по расчету, что являлось такой обыденностью среди знати, в ее случае приобрел совершенно неоднозначный фон.
После подобных раздумий оставаться долго в своих покоях не представлялось возможным. Хотелось развеяться, выдворить все лишние мысли из головы и, наконец, приобрести столь необходимые в подобной ситуации стойкость и уверенность. Мария покинула покои, в которых проживала последние дни, и направилась по одному из коридоров палаццо. Искала она библиотеку. Книга казалась вполне неплохим вариантом для избавления от ненужных дум. Но будущая хозяйка имела еще достаточно слабое представление о расположении комнат. По правде сказать, Мария-то себя еще так и не называла. Ее дом был в Уортерфолле, здесь же она по-прежнему чувствовала себя лишь гостьей, и ориентировалась она в палаццо именно как гостья, хотя при этом никого не стала тревожить расспросами, а уверенным шагом куда-то направлялась. Весьма опрометчивое решение, учитывая, что Мэри не хотела с кем-либо сталкиваться, особенно с кузиной, ведь она и представить себе не могла, что ей в таком случае нужно будет сказать. От брата девушка знала, что Лукреция сегодня должна была покинуть палаццо, и надеялась, что это избавит их от неловкой встречи. Но когда в последний раз ее надежды оправдывались? И, пройдя в одну из зал, Мария столкнулась с Лукрецией. Они не виделись уже достаточно давно, но сложно было не узнать эту рыжеволосую круглолицую девушку.
- Лукреция... - несколько секунд Мария, все же не ожидавшая что эта встреча состоится, смотрела на свою кузину удивленным взглядом, а, опомнившись, наконец, поприветствовала ее, чуть склонив голову.

Не меньшей неожиданностью, чем для Марии, эта встреча, кажется, стала и для Лукреции. Леди Хермшира было сложно представить, что должна была чувствовать её кузина. За прошлое Мэри ее не винила. А происходящее с ними нынче не считала расплатой за что-либо или восстановлением справедливости. Герцог пошел на этот шаг ради Лукреции, сама же Мария соглашалась ради своей семьи. И прошлое уже не играло столь важной роли. Хотя, безусловно, Лукреция когда-то заняла ее место, и неважно намеренно ли, или из-за чувств, которым не смогла противиться, но факт оставался фактом, и это не могло в свое время не наложить отпечаток на их отношения, сведя их к минимуму. А когда-то ведь все было иначе. Когда-то они были беззаботными детьми, которые могли себе позволить веселые забавы и разговоры на любые темы. Тогда Мария считала Лукрецию и Мию своими сестрами. Потом они вместе с кузиной служили при дворе. То тоже было время, когда их связывали теплые отношения. А сейчас между ними словно стена, из-за которой они робко смотрят друг на друга, пока одна из них не решается заговорить.
Внезапные поздравления, слетевшие с губ Лукреции, заставляют Марию удивленно изогнуть брови. Она бы поняла, если бы кузина бросилась на нее с упреками, если бы в ее голосе слышались бы презрение или сарказм. Хотя сама Мария себя ни в чем виновной не считала, но подобные чувства кузины были бы вполне объяснимы. Но перед собой Мэри видела уставшую, измученную молодую женщину, не стремящуюся нападать на нее и обвинять во всех своих бедах. Лишь слабый блеск улыбки, на миг осветивший лицо Лукреции, напомнил Марии, что перед ней еще все та же кузина, всегда отличающаяся от нее более резвым и живым характером.
- Стану, - холодно подтвердила Мэри очевидный факт, который уже не был ни для кого секретом в палаццо. Наверное, мало кто не удивился такой поспешности и озвученным причинам. Тем сложнее было держаться спокойно и делать вид, что нет никаких сомнений в правильности всего того, что сейчас происходило.
- К чему это? - Мария, действительно, не понимала, зачем кузина так говорит. Ей ведь первой из всех должны были объяснить, почему все происходит именно так. Причин оправдываться Мэри не видела. Ну, и поздравлять её точно особо не было с чем, ведь никто не знал, как оно все еще обернется в будущем. Ей было искренне жаль, что именно в данный момент все произошло таким образом, отстранив их друг от друга, заставив каждую пережить свои несчастья. Но любое сочувствие с ее стороны сейчас больше бы походило на издевательство, и вряд ли кузина хотела бы услышать от будущей герцогини какие-либо сожаления или даже сочувствие, - Ты ведь понимаешь, что дело не в достоинствах. И даже не в титуле. Мы обе оказались заложницами ситуации, когда все это совсем неважно, как и личные чувства, как и отношение к происходящему.

Отредактировано Maria Worcester (2017-05-06 14:59:58)

Мария отчасти понимала Лукрецию. Она тоже не могла до конца смириться и принять происходящее. Хотя они и были по разные стороны ситуации и стремились совсем к разным результатам. Мария буквально культивировала в себе чувство долга, всячески стараясь заглушить страх почувствовать очередное предательство от того, кто однажды уже смог с ней так поступить. А Лукреция... Мэри было сложно представить, чего теперь ждала от жизни кузина. Что должно было произойти, чтобы она почувствовала себя вновь счастливой, раз уж заговорила об этом? К счастью ли, к сожалению, но леди Уорчестер была уже не той юной девочкой, которая видела во всех лишь всё самое светлое, и оттого была готова с особой чувствительностью воспринимать чужие проблемы. Она-то о своем личном счастье заговорила в этих стенах лишь пару раз, предпочитая не мыслить подобными категориями, чтобы избежать в дальнейшем разочарований.
- Говорят, время - лечит, - сухо отозвалась Мария. Потому что сама не особо в это верила. Ей когда-то помогло вовсе не время, а то, что она просто иначе стала воспринимать всё, что с ней происходило, игнорируя обиды, терзавшие сердце.
Холодная отстраненность, с которой старалась держаться Мэри с кузиной, пропала в тот момент, когда Лукреция сначала качнулась, чуть не упав, а затем схватила ее за руку, и вдруг озвучила просьбу, которую леди Хермшира никак не ожидала услышать.
Что это? Искренний порыв любящей женщины, которая ставит благополучие мужа, уже даже бывшего, выше собственных чувств и обид? Или попытка задеть свою «преемницу», напомнив о том, что аннулированный днем ранее брак был союзом людей, готовых даже сейчас жертвовать собственными чувствами во имя любви друг к другу, в то время как она выходит замуж, подчиняясь лишь своему долгу, и не будет в их браке подобных возвышенных отношений? В память о старых временах хотелось верить в то, что Лукреция даже сейчас остаётся всё той же искренней и непосредственной девушкой, которая не стала бы подобным образом поступать с кузиной. Но и в первый вариант было сложно поверить. Неужели возможно найти в разбитом сердце столько всепрощения, чтобы в подобной ситуации думать в первую очередь не о себе? И уж тем более, чтобы предостерегать будущую герцогиню. От последних слов Лукреции стало совершенно не по себе. Мария не ждала и, более того, не хотела получать от кузины нечто вроде благословения или доверия. Потому что это лишь еще более усложняло и без того неоднозначную ситуацию, в которой они оказались. Потому что сама Мария еще не была готова определиться с собственным отношением, в том числе, и к кузине. Не было ни зла, ни ненависти, и даже обиды не было, но не было и готовности принять с чистым сердцем всё происходящее, чтобы что-либо пообещать.
- Лукреция, тебе нужно присесть, - заметив, что кузина вновь едва стоит на ногах, Мэри, игнорируя ее просьбу, уже сама взяла ее за руку и настойчиво повела в сторону софы. Возможно, видя состояние бывшей герцогини, стоило, не раздумывая, дать это обещание, лишь бы успокоить ее. Но именно из-за того, что невооруженным взглядом можно было заметить болезненное состояние Лукреции, Мэри не стала ничего отвечать, боясь еще больше разволновать кузину. И кроме обеспокоенности ее здоровьем, в этом поступке была и доля иных размышлений - совершенно лишним будет, если кто-то застанет будущую герцогиню с бывшей, еле держащейся на ногах. -  Тебе стоило хотя бы еще несколько дней оставаться в покоях, ты же еще не готова к переезду. Ни к чему такая спешка, - взгляд Марии остановился на лице Лукреции. - И, мне кажется, тебе стоит больше думать о себе, а не о Его Светлости. Или тем более обо мне. В конце концов, для нас же с тобой не тайна, что он пошел на этот шаг ради тебя. Так береги себя, чтобы всё это не стало напрасным, - уголки губ лишь на мгновение дрогнули в ироничной улыбке, которая тут же скрылась за маской полного спокойствия. Но все же, разве в том, что именно она напоминает кузине причины, по которым той стоит лучше о себе заботиться, действительно, не было изрядной доли иронии?

- Раз ты считаешь, что столь скорый отъезд пойдет тебе на пользу, может быть, так и есть, - в конце концов, в палаццо были люди, которые не оставили бы без внимания Лукрецию и, если бы, действительно, что-либо до сих пор бы угрожало её здоровью, то они не позволили бы Леди Грациани отправиться сегодня в дорогу. Марию это касалось лишь косвенно. Нельзя было отрицать тот факт, что нахождение при дворе герцога его бывшей супруги и будущей явно многими расценивалось неоднозначно. И для обеих девушек будет лучше, если эта ситуация как можно скорее исправиться.
- Не стоит передо мной извиняться. Я… - Мария чуть замешкалась, подбирая нужные слова. Понимает ли она кузину? Для того чтобы понять нужно было пережить нечто похожее. Мэри знала, что это за мучительные ощущения, когда разбиваются мечты, когда надежды на счастливое будущее вдруг обращаются в пепел. Подобные чувства она переживала, но все же ситуации были слишком разные, как и кузины значительно отличались друг от друга. – Я не осуждаю тебя. Всё это так странно, что едва ли можно понять как правильно себя вести теперь.
В ответ на слова о детях Мария кивнула кузине. Должно быть, для Лукреции сын и дочка смогут стать настоящим утешением. Они, сами того не понимая, могут помочь своей матери пережить всё, что свалилось на её хрупкие плечи. Возможно, со стороны Леди Уорчестер было бы разумнее относиться, как минимум, с некоторой настороженностью к наличию у её будущего мужа детей, пусть и признанных бастардами. Но в память о былых временах, Мэри была даже рада, что у её кузины есть эта возможность – сосредоточить все свои чувства на детях, тем самым, быстрее избавившись от прочих переживаний.
Следующий вопрос Лукреции вновь заставил Марию почувствовать неловкость. Наладится ли всё? Откуда ей было это знать, если она сама изо дня в день изводила себя однотипными вопросами о собственном будущем, о том, что из всего этого в итоге получится. Ответ был спрятан за ширмой будущего. Дни, недели, а то и месяцы – только они смогут показать ответ на этот вопрос.
- Если бы нам дано было это знать, - пожав плечами, Мария опустилась на софу рядом с кузиной и внимательно посмотрела на неё, словно бы искала в её глазах ответ. Смогут ли они вновь стать такими же кузинами, как раньше? Вряд ли всё когда-нибудь будет так, как прежде. Глупо бы было отрицать, что теперь болезненные воспоминания навсегда изменили не только их отношения, но их самих заставили поменяться.
- Я не знаю, будет ли когда-нибудь такое время, что мы обе будем считать, что всё, наконец, наладилось. А если и будет – то, как скоро это время наступит. Ты хочешь, чтобы мы вновь стали кузинами? Но разве мы перестали ими быть? - отведя глаза в сторону, Мария чуть склонила голову на бок. Взгляд её был задумчив, выражение лица спокойно, как и голос, как и мысли, которые, наконец, приобрели стройный порядок. – Я понимаю, что ты имела в виду. Но то, что произошло, уже не изменить. Я буду рада, если ошибаюсь, и через несколько лет, смотря друг на друга, мы не будем видеть тени прошлого. Но даже если этого никогда не произойдёт, на самом деле мы всё равно останемся кузинами и сможем рассчитывать на поддержку друг друга. Во всяком случае, я могу обещать это со своей стороны. Ты можешь быть уверена, что я вовсе не настроена против тебя или твоих детей, - при последних словах Мэри вернула взгляд к кузине, словно желая тем самым подтвердить сказанное.