Найти какое-либо занятие на время приезда Марии было не сложно, внимания Его Светлости требовали не одна дюжина дел, как государственного уровня, так и городского. Дабы не стеснять долгожданную гостью в палаццо, Андрес решил заняться делами города и отбыл из своей резиденции и направился в порт, а точнее на верфи. Там, помимо прочих, стояли десять кораблей из Атлантии, которые предстояло переправить на родину как только будет ясно, быть миру или же нет. Увы, цена, уплаченная Орллеей за эти несчастные корабли, была до невозможности высока. Из-за них Хельм мог справедливо называть запад агрессором и винить в интервенции, ведь до захода в порт Орллеи они не были бесхозными, их перегнали из Хельма на запад. За месяц корабли перевезли сначала из Санфолла в Морбер, а позже - в Авелли. Адмиралы сочли столицу недостаточно защищенной от возможного нападения с моря и разумно предположили, что лишние десять кораблей в составе восточной флотилии будут вовсе не лишними.
- Ваша Светлость, - обратился к герцогу вице-адмирал авелльского флота, стоящего якорем в самом большом порте материка, - Чем обязаны такой чести? - спросил тот, не ожидая увидеть герцога здесь и сегодня.
- Хочу убедиться, что флот в боевой готовности и выделенные деньги пошли в нужное русло. Месяцем ранее адмиралтейство запросило увеличение бюджета на постройку и оснащение в полтора раза, - ответил Найтон, кладя руку на каркас будущего корабля. Верфи Авелли не прекращают работать уже не менее десяти лет, ежегодно спуская новые корабли на воду.
- Всё верно, милорд. Затишье с пиратами дало нам возможность починить все корабли и спустить на воду ещё два фрегата, - ответил вице-адмирал. Добрые полчаса они ходили по верфям, осматривая корабли и обсуждая состояние флота, однако паж прервал их разговор. Вернувшись в палаццо, Андрес тут же направился в свой кабинет. Посланник сказал, что граф Уорчестер будет ждать его там и герцогу не терпелось наконец узнать о решении Марии. Открыв двери и не поднимая взгляда, Найтон пробормотал:
- Прошу меня простить, милорд, за опозд, - как только глаза скользнули выше, Андрес увидел вовсе не Артура, а его сестру. Целый год прошёл с того дня, как они расстались в Рейнисе после обручения и весьма обнадеживающей беседы, не говоря уже про два поцелуя, бесстыже выпрошенных казалось бы будущим супругом леди Хермшира, - ание, - за год девушка стала, очевидно, взрослее, но красота осталась по прежнему безмерно очевидной и неувядающей.
- Миледи, - небольшой поклон, после чего рука медленно закрыла за спиной дверь. Казалось, что Артур направил герцога в настоящую ловушку, прекрасно осознавая всю неловкость ситуации и этой встречи. Впрочем, рано или поздно им всё равно пришлось бы столкнуться, иначе как Андрес мог надеяться на спасительный брак с Марией? Пришла ли она затем, чтобы дать ответ или просто хочет посмотреть в бесстыжие глаза нареченного, нарушившего свою клятву и нанесшего оскорбление ей и её семье?
- По правде говоря, я ожидал увидеть вашего брата, - с едва слышимым дрожанием проговорил герцог, делая несколько шагов к письменному столу. Не то, чтобы он был недоволен столь внезапной встречей, однако же был бы более доволен, предупреди кто-то о подобном, - Не думал, что вы захотите встретиться так скоро, - тон голоса вовсе не был возмущенным, скорее приятным удивленным. Оставалось надеяться, что Мария пришла сюда вовсе не для порицания и не для того, чтобы пристыдить герцога.
- Полагаю, брат вам уже всё рассказал, - пройдясь пальцами по гладкой поверхности стола, Андрес занял место на стуле, сидя лицом к гостье, - И вы пришли, чтобы дать ответ, - добавил он вслед.

- Нет, я предпочёл бы говорить именно с вами, - холодно ответил Андрес, поднимая взгляд на Марию и не отводя его с её глаз. Герцог Орллеи был кем угодно, но не трусом и всегда мог смотреть в глаза человеку даже когда провинился перед ним безмерно - он смотрел в глаза Генриху в Элшире, смотрел в глаза Лукреции в день её приезда и сейчас смотрит в глаза Марии.
- Но из чувства такта предпочёл дать вам возможность избежать нежелательной встречи, если она вам не желанна, - добавил Андрес вслед. Коль леди Хермшира пришла сюда сейчас, встреча, очевидна, не настолько нежеланна. И всё же девушка стала взрослее, если не внешностью, так духом. Конечно, нескольких фраз недостаточно, чтобы судить об этом, однако прежней смиренности и покладистости не чувствовалось, Мария говорила на удивление твёрдо и без тени смущения.
- Лично вам я хотел бы принести свои извинения, которые принёс в письме меньше года назад. Я поступил бесчестно и не ищу оправданий своему поступку и не надеюсь, что вы просто так простите мне его, но надеюсь, что смогу загладить его со временем, - зачем вновь распинаться о том, что недавно обсуждалось с графом Хермшира, раз уж он пересказал всё своей сестре? Очевидно, это будет лишним и девушка пришла вовсе не извинения слушать.
- Нынче это меньше политический союз, нежели был бы год назад. В первую очередь, как вам должно быть известно, этот союз призван обезопасить Лукрецию и детей, - сложно представить чувства Марии, ведь её просят стать мишенью вместо нынешней герцогини, будто её жизнь менее значима, нежели жизнь её кузины, - Во-вторых, это политический союз, да. Я помогу вашей семье, а ваша семья поможет мне. В третьих, это попытка загладить свою вину перед вашей семьей и перед вами лично, - пожалуй, основные причины герцог озвучил, хотя в довесок у него есть ещё пара причин, которые едва-ли будут уместны.
- Год назад я обещал вам искренность и дружбу, сейчас я предлагаю это же, помимо прочего. Я не буду утаивать от вас что-либо, буду уважать ваше мнение и прислушиваться к нему, оберегать и защищать, - любовь обещать Андрес не мог, ведь, несмотря на факт развода, он по прежнему любил Лукрецию и едва-ли сможет разлюбить за такой короткий срок, даже если хотел бы.
- Если же вы подразумевали ситуацию с Лукрецией, - мужчина опустил взгляд на несколько мгновений, - Я не скрываю, что люблю её. Это знает она, это знаете вы, - а ещё Артур и Адриано, как минимум, может даже Генрих и Энрико. Орллея славится тем, что какую-либо тайну обязательно знают минимум четверо, даже если в комнате лишь двое.
- Остальным знать необязательно. Я был верным супругом для Лукреции и буду таким же для вас, если вы согласитесь, - если. Надо полагать, девушка ещё не определилась с выбором и перед принятием решения захотела выслушать виновника всего этого.

Андрес успел уже пожалеть о том, что поднял тему с чувствами к Лукреции, ведь Мария - последний человек, с которым следовало подобное обсуждать. Не нужно обладать развитым навыком эмпатии, чтобы приблизительно представлять себе ситуацию со стороны будущей герцогини, которой будущий муж рассказывает о чувствах к нынешней жене. Опустив взгляд, Найтон старался дать понять, что он вовсе не заинтересован в развитии этой темы, однако оставить слова девушки без ответа было бы бестактно и едва-ли располагало бы к честной, откровенной беседе.
- Решение действительно далось с трудом, однако у меня было четыре месяца, чтобы обдумать его и взвесить всё, - взгляд вновь поднялся, - Дважды я пережил весть о её смерти, единожды я даже провёл церемонию похорон. Если для её безопасности я должен исправить свою ошибку в Рейнисе, я сочту это за милость Создателя, - абсолютно искренне добавил герцог. Защитить Лукрецию ценой их брака было опрометчиво, но с другой стороны, он искупает свой прежний грех и тем самым может восстановить справедливость и избавится от клейма клятвопреступника, пусть и в глазах узкого круга людей и пусть за счёт очередного ярлыка уже от других людей.
- Не сомневайтесь в твёрдости моих намерений, - естественно, Мария могла и должна была сомневаться, ведь в прошлый раз намерения Андреса тоже казались незыблемыми, а оно вон как обернулось. Но тогда всё было подвешено на этапе предварительных договоренностей, помолвки и обручения, а сейчас всё иначе - речь не идёт о помолвке, речь идёт о свадьбе и очень скорой.
- Папская диспенсации на наш брак была получена в начале июня прошлого года. Если вы дадите своё согласие, единственное, что нужно будет получить от Рейниса - подтверждение того факта, что мы были обручены. Если оно будет получено, - Андрес отвёл на пару мгновений взгляд, после чего вновь посмотрел в глаза девушке, - А оно будет получено, - и в этом герцог не сомневался, ведь с Рейнисом будет говорить вовсе не опальный герцог, а лорд-регент Хельма, - Любые брачные договоренности после нашего обручения аннулируются, а нам остаётся лишь закончить начатое в Рейнисе, - иными словами, у Марии в действительности и выбора сейчас не было. Даже без её согласия, достаточно указать на брачный договор и свидетельства кардинала, чтобы их обручение стало основанием для запрета любых последующих договоренностей. После этого не только Андрес был бы разведен, но и Мария не смогла бы по каноническому праву вступить с кем-либо в брак, ведь перед лицом Церкви она была и остаётся женой герцога Орллеи. Барончелли уже сказал своё слово относительно различных трактовок того, когда считать брак вступившим в силу - при обручении или при церемонии бракосочетания, и многие церковники придерживаются первому варианту. Естественно, везде есть лазейки и в этом случае можно было бы пинать на то, что брак не был консумирован, однако для расторжения брака на этой почве нужно признание импотенции либо же иной веской причины, а иначе супругов просто заставят консумировать брак. Оставалось надеяться, что Мария не восприняла всё это как издёвку, а лучше - что не знакома так хорошо с каноническим правом, ведь и сам Андрес не знал все тонкости, пока не обратился к Папе за советом.
- Миледи, - как ни странно, герцог даже смог улыбнуться, пусть и не до ушей, - Я был верен королю Чарльзу с того дня, как он взошёл на престол и до конца его дней, хотя у меня была веская причина отказаться от своих клятв ему. Всю свою жизнь я был верен своему отцу, убившему мою мать, - естественно, речь идёт о другой верности, но смысл не меняется, - Разве у меня есть повод не быть вам верным супругом? Судя по вашей сестре,
у вас не должно быть проблем с деторождением и искать наложниц для наследника мне не придётся, - коль уж Мод стабильно рожает детей с разницей в несколько лет, Мария точно справится, - Раз уж мы говорим откровенно - вы привлекательны и повода искать женской красоты на стороне у меня нет. К тому же, я никогда не понимал мужчин, изменяющих своим женам, ведь бесчестье одного супруга является бесчестьем и для второго, - иными словами, изменяя жене, мужчина позорит не только честь женщины, но и свою. Разговор о привлекательности, возможно, неуместен, однако как иначе объяснить?
- Что до Лукреции - я не посмел и не посмею опорочить её внебрачной связью, ведь после аннулирования брака и восстановления после родов ей предстоит повторно выйти замуж. К тому же, поддерживание такой связи будет сродни агонии, - на флоте учат, что при первых признаках агонии принято убивать раненного, иначе ему предстоит долгая и мучительная смерть.
- Я никогда не поставлю под сомнение ваше положение или положение наших будущих детей. В глазах Церкви и закона вы - моя первая и единственная жена. Аннулирование брака делает его несуществующим, будто его никогда и не было. С того дня, как вы наденете цвета моего дома и до моей смерти я буду защищать ваше положение и положение наших будущих детей. Наши сыновья будут единственными наследниками, - как только разговор зашёл о детях, Андрес взял небольшую паузу. Вопрос с будущими детьми от Лукреции его волновал больше, чем любой другой.
- К слову, о детях. Надеюсь, вы разделяете моё мнение о том, что дети не должны нести ответственность за своих родителей. Ни для кого не будет секретом кто является отцом для будущих детей Лукреции и я хотел бы уделять им полагающееся внимание, принимать участие в их воспитании и быть им отцом, каким никогда не стал для меня мой. Узаконивать их права на мой титул я не собираюсь, но, если это будет мальчик, я хотел бы дать ему титул барона, дабы у него было достойное будущее, если девочка - обеспечить приличное приданое, - пусть они не будут носить его имя, Найтон не хотел бы отстраняться от них и тем паче отдавать на попечение другому мужчине, даже если тот сможет полюбить их, как своих. Да и Лукреции будет легче найти мужа, если к приданому не будут прилагаться дети от аннулированного брака, хотя разлука с ними едва-ли приведёт её в восторг.
- Что касается наших отношений, - сменил тему герцог, - Всё будет зависеть от вас.
Мне нужно время, чтобы свыкнуться с новым положением и убедить себя в том, что я поступил правильно, после чего я открою вам своё сердце. Если вы сможете сделать так же для меня, я не вижу повода не быть нам друзьями или больше, - говорить о подобном при ещё действующей жене может и не было слишком тактично, однако же Мария просила искренности и честности, а какая может быть честность, если герцог будет скрывать свои мысли о будущем за ширмой этикета?
- Полагаю, у нас будет достаточно времени чтобы узнать друг друга лучше. Если после этого вы предпочтёте свести к минимуму наши взаимоотношения, я не буду вам препятствовать и навязываться, - Андрес притупил немного взгляд, - Как только организаторы прошлых преступлений будут пойманы и переданы суду. Полагаю, ваш брат рассказал вам о том, что я не намерен делать из вас приманку или тем паче отдавать убийцам вместо Лукреции. Если вы согласитесь, до их поимки вашей безопасностью буду ведать лично я. С Лукрецией я совершил ошибку, доверившись её планам, поэтому буду надеяться на ваше понимание, - иными словами, в очередной раз прислушиваться к мнению жены, пусть и другой, относительно безопасности Найтон не станет. В этот раз он сделает по своему и сделает всё правильно, с минимальным риском. Отчасти он винит Лукрецию во втором покушении, ведь тогда в монастыре она чуть ли не клялась, что ничего плохого не произойдёт. Естественно, не она виновна в нападении, однако послушай девушка тогда своего супруга и вернувшись с ним в Авелли, всего этого можно было бы избежать.
Казалось бы неловкий разговор обретал очертания вполне себе пристойной беседы, крайне необходимой обеим сторонам. Услышать мнения из уст Марии было куда полезнее, нежели взаимодействовать через третье лицо. В некоторых моментах девушка упрекает герцога в нарушении клятвы, однако она имеет полное право на это и таить обиду за такое вовсе не стоит. Единственным способом доказать своё раскаяние и намерение следовать своему слову будет довести всё до конца, до свадьбы.

Андрес встал с места, продолжая внимательно слушать собеседницу и лишь изредка отводя взгляд, дабы не споткнуться обо что-то на своём пути. Взяв кувшин с вином (вино в палаццо герцога расставлено по каждому углу), герцог поставил перед собой два бокала и разлил напиток в оба. Протянув один из них Марии, Найтон сделал несколько шагов назад, придерживаясь свободной рукой за угол письменного стола. Если даже леди Хермшира не хочет пить в такой трудный разговор, она вольна отложить предложенный бокал в сторону, а вот Андрес охотно сделал глоток, чтобы промочить засохшее от жары горло.
- Что толку от вашего согласия, если оно приведёт к тому, что мы станем избегать друг друга, или хуже - если я не сдержу своё слово и вы сможете публично обвинить меня в клятвопреступлении. В прошлый раз вы поступили милосердно, не объявив во всеуслышание, как я с вами поступил, однако очередного шанса не будет, не так ли? - иными словами, не стал бы герцог обещать то, чего не сможет исполнить, ведь на сей раз придётся платить за предательство, - Да и будем откровенны - я окажусь последним идиотом, если упущу второй шанс и попробую устоять на двух стульях. Западу нужен не только герцог, но и герцогиня. Ещё год назад Его Величество уверил меня, что вы показали себя с лучшей стороны при его дворе, а ваш брат уверил, что вы приобрели управленческие навыки в Хермшире, когда помогали ему в управлении графством. Я не могу позволить себе из-за прошлого ставить под угрозу обнадеживающее будущее, - опустив взгляд на бокал с вином, Андрес сделал ещё один глоток, - И не хочу, - очередной взгляд на Марию, призванный дать понять, что её собеседник абсолютно уверен в своих словах и твёрд в намерениях. Пожалуй, герцог никогда и ни в чём не был так уверен, как нынче в своих обещаниях и планах, начиная от свадьбы и заканчивая отношением, которое он будет проявлять к своей жене.
- Отрадно слышать, что дети не станут проблемой, - облегченно ответил Найтон, - Они не поставят под угрозу положение наши детей. Я не хочу, чтобы после моей смерти развязалась война за мою корону. Ни у кого не будет сомнений, чьи дети должны унаследовать её, - порядок наследования всегда был камнем преткновения в этом сложном мире и обязанность каждого правителя, будь он барон или король - передать власть в руки своего преемника. Дети от Лукреции получат достойное содержание, но правами на отцовский титул никогда не будут обладать, ведь иначе этим непременно кто-то сможет воспользоваться и втянуть их в междоусобную войну, даже если они сами не захотят этого. Нынче принято вести войны за права угодных, даже если закон однозначен и воля усопшего известна, единственная возможность не допустить подобное - ещё при жизни укрепить притязания законных наследников и не давать поводу кому-либо усомниться.
- Я не пообещал сегодня ничего такого, чего не смогу или не захочу исполнить. Обещая, что я буду вам верным супругом, я не лгу - Лукрецию я тоже не с первого дня полюбил, но всегда был верен. Обещая, что не стану отстраняться от вас, я говорю правду, иначе не вёл бы сейчас этот разговор и избегал бы вас до дня свадьбы, - очередной глоток вина, после чего герцог отложил бокал в сторону и подошёл к другой части стола. Повернув шкатулку, он достал из неё ту самую розу, которую годом ранее подарил Марии и которую девушка вернула вместе с поздравлениями по случаю бракосочетания Андреса и Лукреции. Жест, говорящий сам за себя, весьма задел Его Светлость, хотя ни о какой обиде говорить нельзя - виновен он и только он. Свой подарок - платок с инициалами, Найтон не вернул, как подобало бы, и это тоже был определенный жест, пусть и не такой говорящий.
- Вы никогда не будете чувствовать себя заложницей, разве что мы вместе ими станем. Всё,
что я буду делать, я буду делать во имя вашей безопасности, но не более необходимого. Я не хочу отравлять вам жизнь чрезмерной опекой, но на первых порах вы должны меня понять, - бормотал Андрес, покручивая железную розу в руке, - Я обещал вам и вашему брату, что буду оберегать вас даже ценой своей жизни. Люди нашего статуса всегда в опасности, но сейчас угроза более реальная. Когда она минует, всё станет более непринужденно. Но, в этом есть и определенное преимущество - у нас будут больше возможностей, чтобы узнать друг друга лучше, - иронично, не так ли? Из-за вопросов безопасности им нужно будет сблизиться, как и подобает мужу и жене, словно их закрыли в одной комнате и выбросили ключ в море. Плохо ли это? Вовсе нет, это очень хорошо и в очередной раз увеличит шансы того, что будущие супруги смогут найти общий язык, смогут избежать судьбу многочисленных неудачных браков. Андрес искренне хочет верить, что новый брак, пусть и начатый с такой неприглядной ноты, будет более счастливым, нежели предыдущий. С Лукрецией они были счастливы, но их брак оказался неудачным - несколько месяцев разлуки, постоянная угроза смерти и отдаленность, неминуемо возникающая после разлуки, никак нельзя подвести под понятие счастливого брака.
- Догадался, - скромная улыбка, больше напоминающая обреченную. Естественно, герцог не раздосадован тем, что Мария соглашается, скорее чувствует отголосок вины за то, что фактически вынудил ею пойти на такой шаг, - И не обманываю себя относительно причин, почему вы это сделали. Надеюсь, под вашим влиянием я начну с такой же ответственностью относится к своему долгу, как вы сегодня отнеслись к своему, - разве желание перенять что-то хорошее от жены не является естественным желанием любого здравомыслящего мужчины? Андрес показал своё отношение к долгу, когда тянул время с Чарльзом и давал дюжину возможностей королю одуматься и помочь кровоточащему западу, он отказался от своей клятвы и от выгодного брака ради союза по любви. Последней подобной ошибкой стало нежелание принять щедрые условия лорда-регента и выкрасть для Орллеи столь необходимое время и не вмешайся Адриано, кто знает, может эта ошибка стала бы роковой. Мария же, напротив, преисполнена чувством долга, раз согласилась на этот брак невзирая на прошлое и подобного герцогу весьма сильно не хватает. Чувство вины — доступнейший индикатор измены долгу и Найтон это уже успел осознать, ведь вину он чувствует сейчас очень даже отчётливо. Не перед Лукрецией, которую старается спасти этим разводом, не перед Орллеей или перед короной, а перед Марией, которую предал год назад и сейчас вынуждает пойти на самопожертвование ради своей семьи и её будущего. Долг — это демон, бес, которого ничем не изгонишь, кроме как расплатой. Можно ли считать, что Андрес расплачивается ценой своего прежнего брака, или что Мария расплачивается с долгом перед семьей, выходя замуж за клятвопреступника? Пожалуй, только время сможет ответить на эти вопросы, сейчас мужчина хотел верить, что они оба исполняют свой долг, хоть он у них и был разный.
- Нужна неделя, чтобы получить разрешение из Рейниса, - точнее, чтобы кузен отправился в священный город, договорился с Клетом и прислал заветный клочок бумаги, -
И ещё неделя, чтобы закончить все приготовления. Полагаю, - герцог сделал небольшую паузу, копаясь в закромах своей памяти, - восемнадцатого числа состоится свадьба. К несчастью, ваша сестра и её муж не смогут присутствовать по понятным причинам, но смогут ваши племянники и племянница. К слову, их привезли из Лореншира сюда и вы можете взять их под свою опеку, ведь вы с братом их ближайшие родственники в Орллее. Мне не хотелось бы, чтобы их пребывание при моём дворе выглядело как заключение, - ведь оно таковым не является. Андреса до свадьбы с Марией связывают дальние условные родственные связи с этими детьми и только после свадьбы он станет для них дядей, но даже сейчас герцог не рассматривает их как заложников или товар для торга. Мод доверила их родине и родина позаботится, чтобы принц и принцессы вернулись в лесное королевство свободными и под защитой, а не как пленники в руках лорда-регента Тиндейла.
- Церемония состоится в Соборе Святого Ангела, там же я возложу на вас корону и назову герцогиней Орллеи. А пока, - Андрес сделал несколько шагов к Марии, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
- Думаю, вы помните эту розу. По совету герольда я избрал другое знамя, но роза по прежнему является символом вашего дома. Примите ли вы во второй раз этот подарок? - казалось бы, неуместный пустяк, однако герцог ждал ответа.