Прелестно. Запустили волка в стадо овец и наказали ему притворяться такой же овечкой, да не просто притвориться, а стать таковой. Весь путь из Фйеля в столицу Хельма Роланд провёл в мыслях о том, насколько его старший братец окончательно свихнулся и пошёл на самому тернистому пути. Подумать только – отправить младшего брата в логово врага, перед этим даровав ему передышку до зимы да ещё и нарушив при этом данное ранее слово другим. Горцы, конечно, народ не самый честный и вовсе не старается подражать этим южанам с их показушной добродетелью, однако честь во все времена ценилась превыше всего – данное слово нельзя нарушать, как нельзя нарушать и клятву. Клятву верности, которую Уоллес-младший принёс своему брату, принц готов был нарушить уже не единожды, но только память об их отце и какая-никакая, но любовь к брату остановили его тогда, остановили его и сейчас. Ивар, мать его, Бьеи, этот петерианский павлин, надоумил короля совершить двойную глупость и выставить себя круглым идиотом, слабым и немощным, каким и подобает быть любому петерианскому правителю и коим являлись все, кого Роланд знал или о ком слышал, начиная от мягкотелого лорда-регента и заканчивая опальным герцогом – оба трусы, прикрывающиеся дипломатией. «Дипломатия – искусство компромиссов»? Как изящно обозвали трусость и отсутствие воли, надо же.
«Принцесса будет тебе отличной парой» - так подшучивали компаньоны Роланда в долгом пути, на что не единожды лишались зубов. Шутки шутками, но становится мужем для этой женщины Уоллес-младший ни за что не станет, даже если она окажется последней женщиной на земле. Не для того Фйель проливал кровь, свою и врагов, чтобы его принц брал в жены хельмовскую принцессу, будь она хоть воплощением Сейлы или копией королевы Сигрун. В любом случае, высказать свой протест пока некому – по приезду в столицу Роланд обнаружил, что лорда-регента нет на месте, он прохлаждается на пляжах Орллеи и лишь к концу месяца должен вернуться. Как и ожидалось, Хельм смог урезонить запад и теперь единым кулаком может нанести удар по Фйелю, нанесшему южной короне бесчисленные множество оскорблений, отказавшийся платить дань и посылать своих сыновей на чужие войны. Те крохи информации, которую принц смог получить, приоткрыли завесу тайн – лорд-регент возвращается для совета, на котором должно быть решена судьба возвращения западного герцогства в состав королевства. Прекрасно понимая, что любые его письма будут прочтены перед отправкой, Роланд не решился написать об этом брату, но отправил одного из своих сопровождающих домой, дабы его устами передать услышанное и высказать своё «я ведь тебе говорил» брату, пообещать ему реки фйельской крови и возвращение статуса-кво, как было до начала войны. Айлес IX, будь он жив, взвыл бы от возмущения действиями своего старшего сына и наследника, позорящего не только честь семьи, но и честь всего королевства. Разве мог Мицар представить себе, что когда-то один из его сыновей будет жать руку южному королю, а второй – возьмёт в жены южную принцессу и будет плодить с ней детишек, оскверняя кровь Уоллесов? Будь на кону хоть судьба всего Фйеля, Роланд скорее расшибся бы с горы, чем пошёл бы на такое унижение и позор, как не намерен идти и сейчас.
Лживые улыбки и поклоны, лицемерные увещания и удивленные взгляды – вот, по сути, что получил Уоллес-младший в королевском замке. Встречать необычного гостя вышли дюжины вельмож, ведь кто не хочет поглазеть на диковинку с Алых Гор? Роланд не стал изменять традиции и вёл себя одиозно, пусть и куда более сдержаннее – будет печально, если ему придётся ждать регента в заключении. Как и полагается иностранному гостю, нужно было дать какой-то подарок мелкому королю, на башке которого корона смотрелась настолько ужасно, что её так и хотелось смахнуть. «Эдуард, первого этого имени, кор…» - на этом моменте Роланд уже перестал слушать речи герольда, пока не услышал собственное: «Роланд, из дома Уоллесов, принц Фйеля, лорд Чисхолма и Третьего Перевала». Вот он, Уоллес-младший, глазеющий на тупенького короля, который, казалось бы, ничего не понимал и то и дело тянулся к какому-то мужику по правую руку. Так и хотелось сказать «унесите это отсюда, принесите того, кто в действительности что-то решает», но этикет и всё прочее. Будет обидно, если эпатажным поведением Роланд спровоцирует войну, от которой с такой охотой отказался Тэм. Один из членов делегации вручил какому-то мужику шкатулку, чье содержимое осталось тайной для принца – подарок выбирал Тэм, прекрасно понимая, что его младший брат подарил бы Эдуарду гадюку, да не простую, а самую строптивую. К слову, о гадюках. Понимая, что придётся надолго задержаться в Хайбрэе, Роланд взял с собой часть своих питомцев. Пока наиболее дипломатичный член делегации облизывал пятки мужику с непонятными функциями, принц прикидывал, хватит ли яда его змей на весь так называемый королевский двор. Наверняка хватило бы, не будь тут столько жиробасов и в особенности одной женщины, которая, кажется, съела троих добротных мужиков на завтрак. С церемониалом покончено, гостей отвели в крыло с их покоями и можно было перестать строить из себя дипломата. Само собой, охранять принца взялись хускарлы, а не изнеженные тучные бабовидные евнухи, которых в Хельме принято называть гвардейцами. Ночь сменилась на утро и так прошёл не один день, пока Роланд развлекал себя тренировками и наблюдением за странными гостями замка. В одно утро какой-то барон чего-то там даже решился потренироваться с Его Высочеством, сильно пожалев после. Пусть он отделался несколькими синяками и ушибами, но урок должен был быть усвоен.
Хельм наконец сподобился провести в честь дальних гостей мероприятие – охоту. Охоту Роланд любил, но не то тусклое подобие, которое тут принято так называть. Собираться огромной отарой и бегать в сопровождении стражников? Охоту надо проводить в одиночку, максимум с одним-двумя искусными охотниками, и не в нежной зеленой листве, а в высотных горах, и не безобидных оленей, а на медведей. Но лучше так, чем вообще никак, поэтому принц вполне охотно явился на мероприятие.
Несколько раз процессия замечала животину в глуши, но из-за активного цоканья копыт и постоянной болтовни добыча каждый раз сбегала. Устав гоняться почём зря, Роланд отделился от отряда и спешился, привязав поводья своего коня к дереву. Держа в руке добротный длинный лук, он потратил несколько минут на поиск следов и наконец напал на один из них. Пройдя бесшумно через листву и выждав некоторое время, Уоллес-младший наконец заметил свою цель. Лань, достаточно молодая и непуганая, стоявшая на холме. Медленно достав стрелу из колчана и натянув её на тетиву, Роланд принялся хорошенько прицеливаться и следить за движениями животного. Голова то опускалась, то поднималась – закономерность установлена и настал час. Пущенная стрела со свистом рассекала воздух, спеша к заветной цели. Выстрел был отменным и наверняка поразил бы лань, не обернись животное, услышав шелест листвы. Стрела прошлась по наружной стороне шеи, срезав разве что несчастный миллиметр кожицы. Само собой, животное бросилось в бег, оставив принца без своей добычи. Зря пущенные стрелы принято возвращать обратно в колчан, иначе они останутся свидетельством неумелости лучника. Встав с колена и пройдя холм, Роланд некоторое время порыскал в опушке в поисках стрелы. Найдя её, мужчина нашёл и ещё кое-что – женщина, может не одна.
- Принеси мне воды, - раздосадовано скомандовал принц неизвестной барышне, которую вполне мог принять за служанку или леди чего-то там. Уоллес-младший ещё не успел разобраться в градации знати Хельма – они отличают друг друга по пышности нарядов, а в них наш герой не особо смыслил.