Письмо с требованием явиться в столицу пришло куда позже слухов об аресте Трэверса. Андрес либо с ума сошёл, либо же в его окружении затесался очередной лизоблюд, который рад стараться воспользоваться семейными распрями и прибрать к рукам потенциально бесхозное графство. Если графа обвинят в организации покушения на герцогиню и вину докажут, едва-ли его сыну посчастливиться остаться на прежнем месте и занять отцовское, если только не доказать, что сын никоим образом не причастен к произошедшему. Путь до Авелли занял добрую неделю, за которую женщина успела обстоятельно обдумать стратегию и продумать свои шаги во всех возможных случаях. Перво-наперво она решила отказаться от собственных стражников и встать под защиту гвардии герцога – так ненавязчиво можно показать, что тётушке герцога скрывать нечего, пусть это совсем не правда. Во-вторых, надо решить, есть ли шансы у Трэверса на спасение или же ему придётся пасть жертвой во имя благой цели? В конце концов, он – мужчина, ему и нести ответственность за содеянное женой, даже если он сам не знает, что та совершила. Смерти супруга Селинда не боялась, ведь даже в те редкие моменты, когда они обменивались чем-то наподобие улыбки, графиня скорее предпочла бы увидеть кислую морду, нежели эту лысую улыбающуюся тыкву. О любви в их браке речи не шло и не раз женщина задумывалась, как в таком браке могли родиться такие прекрасные дети и в них она никогда души не чаяла. Август, её первенец и тот, кто должен был унаследовать корону герцога, сейчас занимал все её мысли – нужно сделать всё, чтобы обвинения не пали и на него вслед за отцом.
Возвращение в родное палаццо, где Селинда провела половину своей жизни, каждый раз чувствовалось по-разному. Когда был жив Ансельм визиты всегда проходили в хорошем ключе, как воссоединение с чем-то родным и желанным, с его же смертью стены палаццо стали будто чужими, да и люди, которые стали привычными за многие годы, заменялись совсем иными, малознакомыми. За последние двадцать лет двор неоднократно обновлялся – менялись управляющие, пажи, камер-дамы. Даже слуги, многих из которых некогда леди Орллеи помнила по лицам и именам, уже давно сменились другими, незнакомыми. Вместо башни в дымчатом море теперь красовался золотистый лев на алом поле и это одно из немногих, что действительно пришлось по вкусу Селинде – так хотя бы легче верилось, что «Найтоны из Авелли» не оторвались слишком сильно от родительской пуповины и по-прежнему остаются домом Авеля, того самого, который был сыном короля и основал это ответвление. Без короны и регалий лев смотрелся даже лучше, меньше излишеств и больше практичности. Зная заранее о факте смены знамени, женщина решила поменять состав своего гардероба, набрав побольше платьев алого цвета и сделав заказ на несколько новых, обшитых золотыми нитями. Зачем? Ну хотя бы потому что Селинде нравилось регулярно менять платья и в целом она любила красный цвет, он весьма контрастировал с тусклыми нарядами прочих дам при дворе, а лишний раз напомнить забывчивой публике, что перед ними дочь Авеля никогда лишним не было в действительности. Ни собственное замужество, ни женитьба племянника не умалили её статуса, а вот признание крестьянской девки очень даже ударило как по положению Селинды, так и по престижу всего дома. В своё время женщина с большим трудом смирилась с тем, что главой дома станет бастард, пусть и узаконенный, однако в том, что он сын своего отца сомнений никогда не возникало – и внешностью, и характером он его весьма напоминал, что нельзя сказать о его якобы «сестре». Эту барышню графиня никогда не признает племянницей и с каждым днём, как та кличет себя «леди Орллеи» пылающее пламя в груди разрастается.
Встречали гостью вышло приличное количество жителей палаццо, включая саму герцогиню. Исполнив превосходный реверанс, Селинда улыбчиво поприветствовала жену Андреса и выдала все служебные фразы, какие от неё ждали. Одной официальной встречи было мало, дабы понять человека, но первое впечатление было вполне положительным и обнадеживающим. На следующий день графиня попросила аудиенции у герцогини и явилась в назначенный час в небольшое помещение на третьем этаже, в гостевую комнату, где принимали частные аудиенции, не предназначенные для широкой публики. Поприветствовав Марию реверансом и велев своим служанкам подождать её снаружи, Селинда заняла место за столом, когда ей это дозволили жестом. Девушка из окружения герцогини разлила по бокалам разбавленное красное вино, предложив один из них гостьи.
- Благодарю, Ваша Светлость, - ответила женщина, приподняв чуть бокал в воздухе и сделав небольшой глоток, дабы смягчить горло и хоть немного побороть жару и духоту, столь типичных для Авелли. Элвершир находился севернее и за два десятка лет Селинда успела отчасти отвыкнуть от столицы, но за пару дней всё наверняка придёт в норму, память тела не знает границ.
- Мне жаль, что я не успела застать племянника в столице и высказать ему свои размышления касательно дел нашей семьи, но поскольку милостью Создателя он обрёл достойную жену в вашем лице, полагаю, этот вопрос я могу обсудить и с вами, - начала графиня, кладя бокал обратно на стол и поправляя платье, - Не так давно пришла весть о том, что Андрес узаконил свою подопечную и признал её сестрой, даровал ей свою фамилию, а заодно мою, моего брата и моего отца, в довесок нарекая леди Орллеи. Понимаю, что формально наверняка всё соблюдено и, очевидно, нашлись нужные письма и нужные свидетельства, однако как я, так и мой племянник прекрасно знаем, что никакой незаконнорожденной дочери у моего брата не было. Андрес был и остаётся единственным сыном Ансельма. Уверена, она исходил из лучших побуждений, признавая эту крестьянку сестрой, но я всё же хочу просить вас напомнить Его Светлости, что подобное пятно на репутации нашей семьи обойдётся всем нам очень дорогой ценой. Пока не поздно, я хотела бы призвать племянника отменить своё решение, - Селинда выпрямилась, глядя в глаза собеседницы.
[STA]Графиня Элвершира[/STA]
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]

- Покои чудесны, Ваша Светлость, благодарю, - со сдержанной улыбкой ответила Селинда на вопрос герцогини. Графиня знала все покои в палаццо и могла с полной уверенностью сказать, какие действительно подходят высокородным гостям, а какие нет и по тому, куда гостей размещают всегда можно понять об отношении хозяев к прибывшим. Так делал Ансельм, размещая неугодных в самые ужасные покои, а друзей – в лучшие, так, пожалуй, должен делать и Андрес, хотя сейчас и не он решал, где «любимая тётушка» будет располагаться, если только не научился видеть будущее и предусмотрительно не оставил распоряжение своей супруге.
- Можно, Ваша Светлость. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Мой племянник за ширмой благородных намерений может не замечать очевидное, он не видит последствия своих необдуманных поступков, в силу возраста или большого желания защитить свою подопечную. Вы, на мой скромный взгляд, должны помогать своему мужу распознавать такие случаи и вовремя останавливать его, пока он ещё стоит крепко на ногах и пользуется популярностью у собственных вассалов, - в свойственной себе манере ответила графиня, хотя интонация и тембр голоса был абсолютно приличным – никаких лишних жестикуляций, никаких укоризненных взглядов, лишь безобидные слова и отчасти совет. Всем хорошо известны обязанности герцогини, но герцогиней просто так не становятся, они входят замуж за герцогов и становятся их женами – а обязанности жены весьма отличаются от обязанностей правительницы, одна из таковых – помощь супругу там, где иной раз сторонний промолчал бы, лишь бы не потерять лицо перед сюзереном. Если Мария окажется не такой женой, тогда, увы, Андресу не долго осталось «радовать» высший свет запада своим присутствием и не далеко тот час, когда под тяжестью его проступков он ополчит против себя своих же союзников.
- Отнюдь, Ваша Светлость. Оправдать можно всё, и оправданию отмены этого фарса вассалы герцога поверят куда охотнее, чем в возникновение мнимых доказательств родства. Те, кто опустился на ступень ниже с вознесением крестьянской девушки разуверятся во мнении, что Его Светлость держит их за дураков, а иные будут знать, что их сюзерен не намерен выпускать в высший свет бастардов и простолюдинов, - Селинда поддалась вперёд, подпираясь рукой на столе, - Поймите меня правильно, Ваша Светлость, какие бы у нас не были отношения с племянником, я всегда заботилась о сохранности чести и достоинства моей семьи. Друзья мы или же недруги, но я всегда была и остаюсь его ближайшей родственницей, окромя вас, конечно. Мой долг – уберечь наш дом от бесчестья, если не из большой любви к герцогу, тогда хотя бы в честь моих покойных брата и отца. Женитьба на благородной девушке, чьё происхождение не вызывает сомнений – верное решение, признание крестьянки сестрой – неверное, которое сводит на нет все прежние старания по узакониваю статуса Андреса как герцога. Он не понимает, что своим решением скорее навредил девице и ему надо об этом рассказать, но лучше, если эти слова прозвучат из уст любящей жены. Если на королевском совете будет принято решение заключить мирный договор с Орллеей, разве корона не может потребовать заложника для гарантии верности? И разве таковым заложником не станет эта девушка? Думаю, не мне вам объяснять, насколько опасно может быть при королевском дворе, вам это лучше моего известно, - теперь же Селинда апеллировала к биографии Марии, о которой, так или иначе, слышала графиня. Даже если новую герцогиню не постигли все те злоключения, что случились с её сестрой, не те ли события должны стать наглядным примером того, что может постигнуть девушку при королевском дворе? О казни фрейлин королевой Мод известно всему высшему свету, а ведь «сестра» герцога и вполовину не так ценна, как девицы благородное происхождения, среди которых наверняка были и дочери графов, и дочери баронов, притом законнорожденные. «Сестре» мятежника будет угрожать стократно больше, нежели любым иным придворным, ведь Андрес за год своей «независимости» наверняка приобрёл не один десяток врагов среди знати Хельма. А если кто-то захочет создать провокацию? Первым же делом решат подстроить смерть «сестры» герцога, справедливо надеясь на то, что её «брат» воспользуется этим происшествием как предлог для очередного восстания, уже окончательного.
- Отмену признания можно получить вполне оправдано – канцелярская ошибка, ложные свидетельства. Небольшая формальность, которая исправит оплошность и вернёт утраченное расположение знати к герцогу, а заодно и упрочит его положение, - которое год назад было прочнее некуда, а нынче колыхается под дуновением малейшего ветра.
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]
[STA]Графиня Элвершира[/STA]

Селинда внимательно слушала свою собеседницу, лишь единожды отведя взгляд, что взять кубок с сильном разбавленным вином. В Орллее вино пили похлеще воды, поэтому ни одна светская беседа не обходилась без багрового напитка, а уже в зависимости от важности разговора определялось и степень разведения с водой. От одних вин сознание тут же оборачивается в сонливую пелену, от других появляется лишь легкий сладких привкус и не более. Графиня сделала небольшой глоток и положила кубок на стол, не убирая с него ладонь. Поигрывая тонкими пальцами по узорам и инкрустированным драгоценным камням, женщина изредка улыбчиво кивала в ответ на те или иные слова Марии, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно. Тон и смысл слов собеседницы давал понять, что герцогиня если и разочарована решением супруга, то едва-ли до такой степени, чтобы с уверенностью решиться ходатайствовать перед ним для решения этой проблемы. Надо было чем-то прибавить уверенности молодой девушке и это что-то буквально вертелось на языке, просясь наружу.
- Верно, Ваша Свелость, сестра герцога проводит очень много времени в компании его бывшей супруги, - глаза женщины сузились так, как сужаются глаза дикого хищника во время охоты, ведь сейчас происходила ни что иное, кроме как охоты – только жертва здесь не присутствовала, а была сейчас где-то за пределами палаццо, пребывая в сладком неведении.
- Я, конечно, могу ошибаться, но новоиспеченная леди Орллеи едва-ли довольна расторжением брака и заключением нового. Злым языкам редко нужен повод для клеветы, но когда сестра герцога неразлучна с его бывшей супругой даже после расторжения брака, в то же время не уделяя должного внимания новой жене Его Светлости – тут ненароком сплетни сами по себе расцветают. Думаю, вам прекрасно известно, что кажущаяся слабость очень скоро становится настоящей слабостью, - разговор загадками и аллюзиями, ведь прямо всё сказать и растолковать было воспрещено. Те, кто верят в байку о сестре герцога, могут счесть, что Марию не приняли не только в части лояльной её предшественнице знати, но даже в собственной семье Его Светлости. Чем может быть опасны подобные разговоры нетрудно догадаться и как решить возникшую проблему тоже – очевидно, девицу никто не заставит выказывать внимание новой жене брата, да и запретить навещать предыдущую тоже, зато можно свести на нет значимость этих визитов и отстранённости, если Селин будут все воспринимать таковой, каковой она всегда и являлась – игрушкой герцога, ну или подопечной, если воспитание не позволяет называть вещи своими именами.
- Это если не говорить о том, что может наговорить новоиспеченная сестра своему новоиспечённому брату, пребывая в компании его бывшей жены. Не знай я своего племянника, подумала бы, что он использует сестру для поддержания связи с бывшей возлюбленной – тайные письма, тайные встречи. Для всего этого нужно связующее звено, - Селинда сделала небольшую паузу, заодно и ещё один глоток вина, - Но я то знаю герцога и уверена, что ничем подобным он не запятнает свою честь, ну или вашу, - она то знает, а другие? Другие едва-ли так снисходительны к герцогу и будут рады стараться обвесить эту ситуацию пикантными подробностями, да так, что Мария вскоре обзаведётся новой репутацией, помимо разлучницы. Любимая женщина, отстраненная от мужа обстоятельствами жизни и злая герцогиня, которую даже золовка ни во что не ставит, демонстративно коротая время на вилле этой самой бывшей жены… Отчего нет? Фантазии придворным не отнимать, а если в фантазию ещё и поверить легко, так и вовсе вымысел быстро становится чистейшей воды правдой.
- Однако не только это семейное дело меня тревожит. Насколько вам известно, вскоре должен состояться суд над моим супругом, - не менее насущная проблема, может даже более, - Несмотря на наличие официально доказанного преступника, так ловко сбежавшего от правосудия, мою семью решили судить лишь за один тот факт, что второе преступление произошло на наших землях, как если бы хозяина дома судили за то, что в его доме без его ведома затеяли поножовщину, - никаких доказательств причастности к самой Белой Свадьбе у Грациани явно нет, в противном случае судили бы саму Селинду, а вовсе не её супруга, который нисколько не участвовал во всём этом деле. Очевидно, что всё строится на визите Селинды и Августа в монастырь, но смелости ни у Грациани, ни у Андреса не хватило, дабы обвинить в покушении графиню, предпочтя отыграться на её муже.
- Могу ли я узнать ваше мнение относительно предстоящего судебного разбирательства? Верите ли вы, Ваша Светлость, что я и моя семья могли покушаться на герцогиню и её мать? – кубок с отзвуком соприкоснулся с поверхностью стола, а глаза женщины ни на миг не отводились от глаз собеседницы.
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]
[STA]Графиня Элвершира[/STA]

Несмотря на то, что тема «сестры» подходила к своему завершению, Селинда не могла отказать себе в удовольствии посадить ещё несколько зёрен, которые могут прорасти когда-то и принести преимущество. Разве новую герцогиню не смущает приставка «новая». Сама по себе эта приставка безобидная, «новые» все герцогини бывают – каждый раз, как женщина выходит замуж за герцога или, будучи супругой, восходит вместе с ним на новое место, она, так или иначе, «новая». Впрочем, ситуация Мария вовсе не такая – «новая» герцогиня живёт за пару миль от «старой», ну или «прежней», всё же не о возрасте здесь речь идёт. Не гложет ли девушку чувство ревности, если не из большой любви к новоиспеченному мужу, то хотя бы из чувства собственного достоинства? В конце концов, мало кто может себе позволить уживаться с потенциальными соперниками, особенно если это соперничество может кардинально поменять жизнь.
- Интересно, в какое направление она её покинет, - меланхолично вслух «задумалась» женщина, - Если верить слухам при дворе, бывшая герцогиня может стать женой графа Кьетширского, а по совместительству – казначея Орллеи. Никогда не была сильна в иерархии придворных, - тут Селинда изрядно соврала, прекрасно она разбиралась в этих делах, благо до замужества успела узнать все особенности жизни при дворе брата и его сын ничего кардинально не менял, - однако, если не ошибаюсь, казначей большую часть времени проводит в столице, как и прочие советники Его Светлости. Думаю, граф Бьяджи едва-ли отошлёт свою новую жену в далекие края. Естественно, прежней герцогине, которая может стать графиней Кьетширской, полагается почётное место при дворе герцога, ведь она жена одного из его ближайших советников. Естественно, леди Грациани наверняка откажется от такой чести дабы не смущать свою кузину присутствием, да и создавать лишнюю напряженность совершенно не к месту. Думаю, она будет жить на вилле своего будущего мужа и, - лицо женщины перекосилось в надменной и отчасти гневной гримасе, - леди Орллеи сможет навещать её как и прежде, а вместе с ней и остальные придворные, которые сочтут компанию прежней герцогини уместной и желательной, - а другими словами, все, кто будут недовольны герцогом или герцогиней, могут демонстративно осаждать палаццо графа Кьетширского, ведь там будет такой удобный человек, - Как бы в палаццо графа Бьяджи не утекла большая часть двора, иначе герцогу придётся резервировать там новые покои, - крайне неоднозначная фраза, которая призвана как прямолинейно донести мысль о вреде соседства такой персоны со двором (ведь, действительно, некоторые могут решить украшать досуг бывшей герцогини, нежели новой), так и вероятность того, что бывшие супруги могут в какой-то момент придаться ностальгии. Не то, чтобы Лукреция когда-либо давала повода считать себя легкомысленной, однако же исключать такой вероятности никак нельзя – повода никто никогда не даёт, но случаи таки бывают.
- Его Светлость ступил на скользкую дорожку и в любой момент может выпасть в бездну. Насколько я слышала, существенная часть обвинения строится на том, что якобы я с сыном были в монастыре накануне нападения и узнали бывшую герцогиню. Если предположить такое, в таком случае моего мужа судить не за что – он был тогда в Авелли. Само собой напрашивается, что если кто-то из нашей семьи и виновен, так это мы с сыном. Я никогда не опущусь до того, чтобы оправдываться перед лицом такой гнусной клеветы и не могу уповать на справедливый суд – увы, против моей семьи играет то, что граф Грациани пользуется большим авторитетом, да и бывшая герцогиня пользуется поддержкой не меньшего количества людей, чьё мнение будет учтено – её будущий супруг, Дальмонты, состоящие в родстве с Грациани, та самая леди Орллеи и многие другие, кто сочувствуют «горю» Её бывшей Светлости. К тому же, Элвершир – одно из крупнейших и богатейших графств Орллеи, многие будут рады разделать этот пирог, даже если придётся приговорить невиновных. Если мою семью признают виновной, мы лишимся титулов и жизней, Элвершир же поделят соседи. Граф Феллширский, с такой страстью рвущийся занять Элшир, может счесть и Элвершир достойным пополнением, посему в его справедливое решение мне тоже слабо верится – не заберёт чужое, так приберёт к рукам бесхозное. Лично я не вижу здесь места для справедливости, - Селинда прекрасно играла роль обреченной женщины, и тоном, и всем своим видом давая понять, что ситуация у неё действительно плачевная. Так ли это на самом деле? Отчасти да, отчасти нет – есть у графини немало козырей в рукавах, однако о них знать Марии вовсе необязательно. На что рассчитан этот пассаж? На то, что новая герцогиня усомнится в справедливости суда и начнёт вольно или не очень подмечать, что люди, связанные с этим судом, имеют свою выгоду от падения Данквортов и могут руководствоваться не поиском истины, а собственными амбициями и непомерным желанием завладеть землей и титулом. Так оно на самом деле? И да, и нет. Может на суде есть те люди, кто действительно будут искать правду, не оглядываясь на преимущества обвинительного приговора, но именно эти люди, способные добраться до истины, должны быть дискредитированы общим настроем публики – мол, если девятеро преследуют свои интересы, тогда и десятый должен этим заниматься. Едва-ли Мария будет рассматривать всех под лупой, дабы разобраться в хитросплетениях желаний и планов, так пусть положится на видение своей тётушки.
- Я не смею просить вас помочь мне или моей семье. Всё, на что я могу надеяться, так это на то, что вы и ваш брат не выступят на стороне Грациани, не добравшись до истины, однако же просьба у меня таки есть и она скорее личного характера. О решении суда герцога обязательно уведомят до публичного приговора, от него узнаете и вы. Если клевета возьмёт верх и все поведут себя так, как я только что предсказала, попросите Его Светлость от моего имени о последней милости – я бы хотела, чтобы приговор зачитал он и исполнил его тоже он. Понимаю, что герцог – не палач, однако же мой отец в особых случаях самостоятельно приводил в исполнение смертные приговоры, считая это выражением уважения даже к врагам. Мне будет и в половину не так печально умирать по ложному обвинению, если я умру не от руки безродного палача или кого-то из вассалов моих отца и брата, а от руки их сына и внука, - глаза медленно наполнялись слезами, но были ли они ложными? По большей части – да, однако даже в них была долька правдивой горечи, ведь даже Селинда, как бы ни была уверена в собственной правоте, допускала, что допустила огромную ошибку, что её решения «во благо» давно обзавелись приставкой «мне», - Всё же кодекс чести допускает дуэли только равных и мне хотелось бы верить, что хотя бы в честь памяти о моём отце я могу рассчитывать на такое снисхождение, пусть и в ином виде, - слезы потекли по щекам, да так, что сама графиня поверила бы в их искренность (а может всё потому, что они были искренними?), - Хотя до последнего часа я буду надеяться, что Создатель ещё не покинул эти стены и истинна, какой бы она неудобной для остальных не была бы, восторжествует, - навзрыд Селинда реветь не стала, достав салфетку из рукава и принявшись стирать мокрые следы на щеках. Театр одного актера, скажете вы? Может и так, может графиня превзошла собственные ожидания, а может это и есть раскаянье, пусть и безмолвное и без исповеди.
- Прошу прощения, - наконец добавила он вслед, убирая последние следы «слабости».
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]
[STA]Графиня Элвершира[/STA]

Селинда довольно быстро пришла в себя, если вообще «уходила», однако же получить более явственную реакцию она так и не смогла. Нет, женщина не ждала, что герцогиня тут же броситься её утешать и обещать содействовать защите, но она хотя бы не выказывает явное желание действовать в обвинение и это уже не может не радовать. Разговор о положении предшественницы так и просил продолжения, но раззадорить Марию окончательно было бы глупо – может достаться и самой графине Элвершира, а подначивание станет совершенно очевидным. Мысли и предположения высказаны, герцогиня получила отклик пусть и от части, но знати – двор, даже не королевский, наблюдает за происходящим и обращает внимание на всё. Никто не горит желанием стелить дорожку перед новой хозяйкой, если может вернуться прежняя – тогда можно и в немилость попасть. Неоднозначная ситуация заставляет многих придворных сохранять нейтралитет и дистанцироваться от происходящего, многие предпочли принять выжидательную позицию и ждать – что же дальше будет. Кому это ожидание на руку? Очевидно, не Марии, ведь если хотя бы месяц знать не будет располагаться, даже после замужества Лукреции двор может решить, что коль новая герцогиня не настаивала на признании своего статуса, стало быть, ей то и не нужно. Селинда, будь не месте девушки, приняла бы совершенное иные решения, но то была графиня, со своими взглядами и со своим положением, ничем не похожим на положение вчерашней леди Хермшира, может у тактики герцогини есть зерно осмысленности окромя солидарности с двоюродной сестрой?
- Своему племяннику я доверяю, но разве он возглавляет суд? – ответила женщина, сжимая платок в руке, - Он отстранился от суда и едва-ли будет знать, справедливое ли решение было вынесено или нет. Я не могу его винить – судить близких родственников никто в здравом уме не станет, однако же суду графа Феллшира я не доверяю нисколько. За многие предшествующие годы я успела узнать многое о вассалах Его Светлости, знаю их устремления и то, на что они могут пойти ради достижения своих целей. Вы это тоже увидите, со временем, но, боюсь, для моей семьи тогда может быть уже слишком поздно, - ощущение, будто она рассказывала о «них» без учёта собственных проступков, но всё было проще – вся знать в Орллее не могла похвастаться даже отдаленно напоминающим благородством, все они носили маски, говорили сладкие речи, однако же в те моменты, когда собственное благосостояние влияло, маски снимались и начинал работать принцип «каждый сам за себя». Вчерашний друг мог в одночасье стать врагом, вчерашний враг – другом и всё это могло повторяться до бесконечности. Сегодня тебе улыбаются в лицо, выказывают почтение и уважение, а завтра без зазрений совести отправят на плаху или вонзят кинжал в спину.
- Единственными? – с удивлением переспросила Селинда. Сработала пропаганда или таки Мария неосторожно высказала своё отношение к признанию Селин? Уточнять и выводить на чистую воду было бы неразумно, поэтому графиня сразу же продолжила, - Верно, однако же как он будет знать, справедливое ли решение было вынесено или нет? Боюсь, те, кто будут вести этот суд, в полной мере воспользуются обстоятельствами и даже в случае невиновности моего супруга могут пойти на гнусности. К примеру, они могут не учитывать доводы защиты и приговорить моего мужа к смертной казни. Пока вести доберутся до Его Светлости, бароны Элвершира уже могут прознать про это и решить, что их сюзерена несправедливо приговорили к смерти из желания завладеть их землёй. В случае подобного печального исхода, я всеми силами постараюсь заставить их действовать в правовом поле, однако я – всего лишь женщина, они могут счесть моё слово недостаточно веским и поднять восстание. Не сочтите за угрозу, лишь предостережение – Орллея нынче и без того неспокойна и восстание в Элвершире может спровоцировать волнения и в других землях – тот же Элшир может решить поступить аналогично, особенно если их не устроит результат хайбрэевского совета. Или Андервудшир, ведь Дальмонты более всех недовольны политикой Хельма и ещё долгие годы не забудут казнить их графа. Одним судом можно создать дюжину проблем которые не нужны ни моей семье, ни Его Светлости, - естественно, то, о чём говорит Селинда, в равной степени как могло произойти, так могло и не стать, однако же Элвершир полностью подчинен решению графини, что бы она сейчас не говорила. Она может заставить баронов воевать или оставить мечи в ножнах, посему о возможном восстании нисколько не лукавила сейчас.
- Вы – герцогиня Орллеи и милостью Создателя будете ею ещё не один десяток лет. Я искренне рада, что мой племянник пошёл на небольшую жертву и получил вас. Вы многим напоминаете Олуэнну, жену моего брата, под чьим началом запад мирно существовал три десятка лет и мне бы хотелось думать, что и под вашим чутким руководством нас ждут столько же лет мира и изобилия. Андрес – достойный преемник своего отца, я верю, что он справедлив и желает лишь добра для своей вотчины, но он при всём этом остаётся мужчиной – нетерпеливым, поспешным и отчасти неосмотрительным. Все мужчины такие, им неведомо терпение, но для этого у них есть мы. Разве справедливость не может ждать? Если герцог отложит суд до окончания всех злоключений с Хельмом, когда страсти улягутся, тогда Его Светлость сможет самолично провести суд над своим дядей или хотя бы контролировать его ход, дабы не допустить несправедливого вердикта. Пусть оставляет моего супругу под охраной, Его Сиятельство понимает все обстоятельства и не будет противиться, ровно как и Элвершир поймёт всё и останется верен герцогу что в мире, что в войне. Мой сын, Август, виконт Элвершира, приструнит своих баронов и будет служить герцогу от имени своего отца, но не без соглашения. Я не знаю, причастен ли мой супруг к покушению или же к бойне в Борромеошире, но если на суде будут представлены неопровержимые доказательства и он таки будет признан виновным, пусть герцог проявит милость. Трэверса можно будет лишить титула в пользу его сына, в невиновности которого я уверена и могу поклясться, ибо неразлучна с ним была, - тут Селинда не соврала, Август действительно не был причастен к её злодеяниям и ничего не знал о происходящем, будучи послушной пешкой в руках матери даже не зная того. Не могла графиня подвергать опасности своего наследника, вовлекая его в эти заговоры, ведь даже если всё всплывёт и мир узнает правду, Август должен остаться жив и отомстить за свою мать, о Трэверсе же речи вовсе не шло – пусть сгниёт, если такова цена, да и управлять сыном куда легче, нежели мужем, - Естественно, всё это лишь в случае признанной виновности. Что же будет с самим Трэверсом, пусть решает Его Светлость – он ему не кровная родня и, если муж, вопреки моим надеждам, окажется виновным, пусть заплатит за содеянное по закону. Я надеюсь, что все обвинения окажутся ложными и моя семья будет реабилитирована, но если же нет, моя задача, как графини и супруги, сберечь моего сына от расправы за возможные грехи своего отца, а как ближайшего родственника герцога и его преданной подданной – помочь ему сберечь собственную вотчину и избежать ненужного кровопролития. Одним лишь богам известно, насколько я боюсь конфликта между моими сыном и племянником. Август ведь некоторыми воспринимался как вероятный наследник моего брата и отказались от этой мысли неохотно, особенно в Элвершире и в союзных ему графствах. Я многие годы убеждала своих баронов и друзей, что Андрес – истинный наследник и Август примирился с решением Ансельма. Признание подопечной сестрой, появление бастардов, недовольство миром или войной с Хельмом, возможная казнь графа Элверширского – всё это может спровоцировать междоусобную войну в Орллее. Наш долг – избежать всего этого, и я надеюсь, что вы разделяете моё мнение и поступите правильно, - объёмный рассказ, который, по сути, нечем дополнить.
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]
[STA]Графиня Элвершира[/STA]

- Олуэнна была не одна, - улыбчиво ответила Селинда, намекая на то, что её добрая память является не заслугой одной лишь герцогини, но и приближенных. Ни один человек не может сделать что-либо значительное, если будет один – ни воин на поле боя, ни даже король на троне. Сколь благие не были бы намерения, а планы – грандиозные, каждый нуждался в помощи и любой придворный, а тем паче вассал, может оказаться удобным «инструментом» для воплощения амбициозных планов.
- Бывшего, - задумчиво ответила женщина, глядя куда-то в сторону, - бывшего члена герцогского дома. Тени прошлого не должны мешать настоящему, как это случилось с лордом-регентом. Тогда леди Лореншира была членом дома и содеянное моим племянником было отчасти оправданным, а нынче это выглядит как охота за ведьмами, которая может подвести Орллею к лишнему кровопролитию. Вам ведь известно, что приговор по такому обвинению может быть только один, одна смерть потянет за собой вторую, а та, в свою очередь – третью. Таким образом мы вернёмся к пресловутой «вендетте», от которой с таким трудом избавились в прошлом, - Селинда сделала глоток вина, по прежнему задумчиво глядя куда-то в никуда. Добилась ли она своего? Если и добилась, то успехи лично для неё не столь очевидны, как могли бы быть для стороннего наблюдать, ведь что на уме у собеседницы она не знает. Открыв ларец и выплеснув наружу эту проблему, сделала ли она её решение более простым или укоренила в Марии мысль о том, что эту проблему нельзя ни отложить, ни обойти, а все последствия являются, так сказать, неизбежными издержками «правосудия»? Трудно было вести разговор с человеком, с которым познакомился лишь днём ранее и о моральном кодексе которого можно судить разве что по слухам и косвенным фактам. Прожженная благородством герцогиня, для которой справедливость превыше всего или таки прагматичный политик, знающий, когда с врагами надо сражаться, а когда – дружить?
- У многих в Орллее есть мотивы недолюбливать Его Светлость, как и за её пределами. Если рассуждать подобными категориями, следует обвинить так же и короля Хельма, ровно как и его предшественника, ведь они тоже должны рассчитывать на титул герцога запада. Можно обвинить Хорнли, потому что они в родстве с Его Светлостью и могли надеяться на столь желанный пост. Вы спрашиваете, примирилась ли я с мыслью, что мой племянник занял место, которое могло бы достаться моему сыну? Примирилась, для этого у меня было два десятилетия, - холодно ответила Селинда, допивая остатки подслащенного вина. Не сказать, чтобы она была оскорблена переменой тона разговора в обратную сторону – в конце концов, это было ожидаемо – однако же убеждать словами в собственной невиновности было бы опрометчиво. Графиня этой беседой старалась засеять зерна сомнения, но не парировать догадки и предположения, которые и сама обильно выдавала в ходе разговора.
-  Я не испытываю неприязни ни к леди Лореншира, ни к её отцу. Они оба исполняли свой долг, кто лучше, кто хуже. Я преклоняюсь перед безграничной лояльностью Его Сиятельства правящему дому и лично герцогу, ведь он, насколько я понимаю, дал согласие на аннулирование этого брака и не отвернулся от Его Светлости в столь тяжелый час. Уверена, дом Грациани через его главу ещё не один десяток лет будет править балом на западе, - очередная тема для провокации, естественно, - а Данквортам и всем остальным, включая Уорчестеров, остаётся только радоваться за успехи Грациани, - Грациани и Уорчестеры находятся в близком родстве и это очевидно, как очевидно и то, что Адриано Грациани сейчас является политическим фаворитом герцога и обладает такой же властью, какой обладает герцог при короле. Старый лис не был глупым и наверняка не собирается доживать свой век и оставлять своё теплое место кому попало, он наверняка будет готовить преемника. Кто им станет – племянник, чья сестра подвинула его собственную дочь с поста герцогини, или собственный сын, который милостью герцога подмял под себя Борромеошир и, коль тому хватит хитрости, закрепит за собой. Дети часто умирают и единственный сын опальной графини Борромеошира вполне может умереть вследствие болезни или несчастного случая, тогда кто может рассчитывать на титул графа? Естественно, Энрико Грациани, а добавь ему мозгов и смекалки и станет не только не хуже, но и лучше своего отца. Где во всей этой пьесе находится Артур? Неужто сестра графа Хермшира готова оставить брата на бесспорно важном, но не главенствующем посту, дабы интересы дома Грациани во всё её «царствование» имели первостепенное значение для герцога?
- Я разделяю ваши надежды на добрые отношения в кругу нашей семьи, - Селинда встала со своему места, - И благодарю вас за содержательную и обнадеживающую беседу. Нам однозначно нужно будет ещё о многом поговорить. Ваша Светлость, - графиня Элвершира исполнила реверанс, после чего покинула комнату в сопровождении своих служанок.
[NIC]Celinda Knighton[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/HJ1y6K0.png[/AVA]
[STA]Графиня Элвершира[/STA]