❖ НАЗВАНИЕ
Всегда везде для всех да будет правый суд
❖ УЧАСТНИКИ
Мария Уорчестер, Густаво Бьянки
❖ МЕСТО/ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЙ
Палаццо герцога, Авелли, Арвьершир, Орллея / 8.07.1443
❖ КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ
Помимо многочисленных церемониальных функций герцогиня так же должна исполнять и большинство обязанностей отсутствующего супруга, в том числе и судейские. При дворе, как и в целом в маноре герцога жизнь никогда не останавливается и зачастую вассалы, ровно как и влиятельные торговцы и банкиры раз за разом не делят что-то. Никакой мирской суд в Орллее не может быть выше воли сюзерена, потому в исключительных случаях и за существенную плату, отсеивающую мелочные дела, некоторым удаётся добрать до самого верха вертикали власти и получить окончательный вердикт.
Всегда везде для всех да будет правый суд
Сообщений 1 страница 10 из 10
Поделиться12017-07-14 19:04:58
Поделиться22017-07-14 20:16:43
Густаво – счастливчик. Казалось бы ещё вчера он трескал противную рыбу у себя в закоулках Хермшира, а сегодня с утра уже трескает тоже рыбу, но не противную, она же подаётся при дворе герцога. Сумбур с браками Его Светлости для одних обернулся неприятностями, для других – новыми возможностями. Пусть большую часть выгоды поимели Уорчестеры, их вассалы приобщились к общей волне и испили из рога обилия – многие выходцы из Хермшира получили при дворе неплохие должности, дочь барона Бьянки получила пост камер-дамы, а сам Густаво теперь кравчий, отвечая за виноградники, ренты с подвластных герцогу аббатств и придворным судейством. Именно последняя из перечисленных обязанностей сегодня занимает первое место, ведь Марии предстоит впервые со дня вступления в должность держать суд над просителями и показать себя уже с другой стороны. Наполнив желудок обильно, барон направился в главную залу, где придворные постепенно начинали подтягиваться и занимать места. На небольшой возвышенности находились два трона, чем-то отдаленно напоминающие королевские, однако сохранившие скромность обладателей герцогского титула, с двумя креслами по бокам для приближенных. Густаво взобрался по нескольким ступенькам и повернулся лицом к собирающейся знати. Вдоль воображаемого коридора придворные разбивались на две большие группы, по ним же можно было различить и приверженность каждого человека – левую сторону возглавляла Селинда Найтон, за которой виделись бароны Элвершира и их отпрыски. Вслед за ними стояли выходцы из Арвьершира и прочие нейтральные люди, чья лояльность никак не выражалась. По правую руку двор состоял преимущественно из выходцев Хермшира и был условным крылом лояльных герцогине людей, где обычно занимал место и сам барон Бьянки.
Наконец в залу вошли и несколько епископов, без которых не обходится ни одно крупное сборище. Когда двери открылись и показалась герцогиня, придворные поприветствовали её – поклонами и реверансами, после чего все дождались когда девушка займёт своё место. Перед началом Густаво, заранее обговорив этот жест с Марией, подошёл к графине Элвершира, исполнил поклон и предложил занять подобающее ей место – справа от места своего племянника. Графиня улыбчиво кивнула в ответ барону, не забыв добродушно улыбнуться и герцогине – кажется, она удовлетворена подобным жестом учтивости, что не скажешь о придворных, сохранивших лояльность дому Грациани. Те начали перешёптываться, но никто ничего не сказал, дожидаясь продолжения.
- Милорды, миледи, Ваша Светлость – Густаво поклонился герцогине, - Мы собрались здесь сегодня для того, чтобы быть свидетелями справедливого суда над наиболее безотлагательными делами, требующими особого внимания. И первый такой случай касается небольшого города близ Авелли, Калетти. Приведите просителя, - барон скомандовал стражникам и те открыли двери, впустив внутрь довольно-таки статного мужчину средних лет. Тот с непривычки замешкался, но через пару мгновений снял головной убор, протёр ладонью копну волос и прошёл внутрь под пристальными взорами придворных.
- Этот человек является главой тамошней торговой гильдии, именно он оплатил сбор и добился сегодняшней аудиенции. Прошу, синьор, изложите суть вашего вопроса, - добавил Бьянки. Мужчина собирался бы открыть рот, но Густаво взглядом указал ему на то, что надо бы сначала выказать почтение герцогине. Тот сделал глубокий поклон, после чего выпрямился, осмотрелся нервно по сторонам и таки начал свой сказ:
- В-в-в-аша Светлость, ми-ми-милорды, миледи, - было очевидно, что мужчина очень переживал, однако же спустя пару мгновений он кашлянул в ладонь и заговорил уже более уверено, - Наш городок окружен широкой рекой и единственный способ её перейти является мост, построенный ещё во времена моего деда за средства монастыря. Спустя годы он утратил свою прежнюю прочность и вскоре может и вовсе рухнуть если срочно не отремонтировать его. Сейчас все пошлины за проход по нему собирает местный монастырь, за чьи деньги он и был построен давно и всех устраивает этот расклад, если бы мост за эти деньги содержался в надлежащем состоянии. Из-за его плачевного состояния с него уже упало несколько повозок, пострадало несколько человек. Наша гильдия готова вложиться в его починку, но при условии, что половина пошлин за его пересечение будет доставаться гильдии в счёт затрат на ремонтные работы. Настоятель монастыря утверждает, что мост был построен на деньги монастыря и все доходы с него должны идти монастырю, а починка, которая потребует попеременное закрытие части моста, плохо скажется на доходах с него и потому монастырь не может дать половину дохода. На наше предложение монастырю оплатить починку настоятель ответил, что монастырь сейчас не располагает необходимыми средствами и состояние моста вовсе удовлетворительное, - нескладная речь, куча повторений, иными словами – оратор из него откровенно никакой.
- Коль мост был построен на деньги монастыря, все доходы с него должны принадлежать монастырю, а его починка – это ваша инициатива и вам за неё платить, - отозвался один из епископов, сидевший на стуле вместе с другим духовенством. Двое других епископов согласно кивнули в такт своему коллеге.
- Насколько нам известно, налоговые поступления от гильдии вашего города за последний год резко поубавились. Есть какая-та причина? – спросил Густаво, ознакомившись с обстоятельствами дела заранее.
- Верно, милорд, причина есть. Из-за плохого моста к нам всё реже заглядывают торговцы из других городов, торговля страдает и доходов всё меньше, - ответил представитель гильдии, однако епископ тут же вставил своё:
- Но поступления от монастыря, насколько мне известно, сохранились на прежнем уровне. Если торговцев стало меньше, то и монастырь должен был бы получать меньше, разве нет? – спросил епископ, после чего в зале повисла тишина. Все направили свои взоры на Марию, ожидая её слова.
[NIC]Gustavo Bianchi[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/e4sMAWZ.gif[/AVA]
Поделиться32017-07-18 16:23:05
Соглашаясь выйти замуж за Андреса, Мария отдавала себе отчёт в том, что обязанности герцогини Орллеи не сравнятся со службой фрейлиной или помощью брату в повседневных делах графства. Конечно, имеющийся опыт служил неплохим подспорьем. Церемониальные обязанности Мэри исполняла безукоризненно, являя двору достойную герцогиню, отличающуюся изяществом манер и речей. При дворе сохранялся порядок, все мелкие неурядицы быстро решались не без помощи Леди Бьянки и управляющего, и только те дела, что можно было бы отнести к разряду «семейных» были до сего дня особо тревожными для Её Светлости. Аудиенции были даны обеим тёткам, графиня Элвершира до сих пор находилась при дворе, при котором оставались и те, кто явно поддерживал семью бывшей герцогини. Имей Мария желание явно выделить одну из сторон, она всё равно не стала бы этого делать. Селинда Найтон, хоть и была супругой главного обвиняемого за гибели десятков людей на свадьбе виконта Лореншира, а также покушения на его младшую сестру, оставалась при этом сестрой предыдущего герцога и тёткой нынешнего, и ей-то лично в вину ничего, во всяком случаи пока, не ставилось. Проявляй Мария явное пренебрежение или недоверие к ней, и графиня имела бы веский повод возмутиться и начать громко требовать к себе полагающееся внимание. Отношение к Грациани тоже были спорными. Оставшиеся при дворе их сторонники и просто сочувствующие не выказывали какого-либо неуважения к новой герцогине, но их, наверняка, бы больше устроило, если бы на месте супруги Его Светлости оставалась Леди Лореншира, а все представители семейства Данквортов стали бы в один момент нежеланными гостями в палаццо. В итоге, независимо от личного мнения, герцогине нужно было умело балансировать между двумя семьями - родственниками по крови, и родственниками по мужу. Хотя бы до тех пор, пока супруг не вернётся в Авелли.
Этот день всё более становился ближе, но трудностей не становилось меньше. В круговорот событий, непростых мыслей и решений, которые за последние дни приходилось принимать Марии, ворвалась ещё одна обязанность, которую герцогиня не могла проигнорировать, ибо отсутствие супруга не могло стать причиной для отмены суда над просителями. Пожалуй, именно к этой деятельности из всех свалившихся на её хрупкие плечи забот Мэри была наименее подготовлена, и на её фоне многие другие вопросы временно блекли. Хотя всё же и тут нашлось место проблемам последних дней.
Твердым шагом, с гордо поднятой головой, Мария в сопровождении пары статс-дам прошла в залу, где уже собрались все придворные. Взгляд на долю секунды задержался на графине Элвершира. Незадолго до начала герцогиня дала особое распоряжение барону Бьянки предложить Леди Найтон место подле трона, которое должен был бы занимать её племянник, присутствуй он сегодня в палаццо. И заняв своё место, с учтивой улыбкой Мэри проследила за тем, как отец её камер-дамы выполнил это небольшое поручение. Графиня явно осталась довольна, а вот со стороны одной из группок придворных послышались какие-то перешёптывания. Очевидно, те, кто не сомневается в виновности Данкворотв и полностью поддерживают в этом вопросе (а, может, и не только в этом?) Грациани. Взгляд Её Светлости на мгновение стал задумчиво-внимательным, запоминая лица тех, кто стоял в той стороне, а затем вновь приобрел серьёзную ясность и устремился к двери. Легкий кивок головы означал, что она готова начать. Так ли это было на самом деле? От волнения хотелось нервно сцепить руки в замок и едва ли не начать кусать губы. Но внешне на лице не дрогнул ни один мускул, и Её Светлость сохраняла полное спокойствие, наблюдая за тем, как в залу проходит первый просящий. Вот его-то волнение, как раз, было видно невооруженным взглядом.
Слушая сбивчивую речь мужчины, Мария почувствовала лёгкую растерянность. Одной из сторон возникшего в Калетти конфликта была Церковь. Сколь алчны её представили Мария уже могла себе представить. И в тоже время в день отъезда мужа она успела, казалось бы, заручиться поддержкой Понтифика, уверив его в своей полной лояльности. Прими она пусть и в менее глобальном вопросе, касающемся всего лишь одного монастыря, позицию противоположную от церкви, не оставит ли это сомнений в её искренности и осадка на запланированных совместных действиях? Впрочем, едва ли из-за одного её решения кто-то усомниться в набожности герцогини, если при этом она продолжит заниматься благотворительностью, в которую войдут, по предложению Понтифика, в том числе и поддержка пары монастырей на окраинах.
- Возможно, Ваше Преосвященство, поступления от монастыря не уменьшились потому, что торговля не является его основной деятельностью? - обратилась Мария к епископу тоном твёрдым, но вполне уважительным, при этом чуть склонив вперёд голову. У монастырей было достаточно способов получения дохода, от платы за обряды при монастырских церквях до сдачи земли в аренду, но уточнять Мария не стала, сочтя не совсем уместным обсуждать финансовые дела церковников. Это должно было бы бить по их репутации в глазах мирян, хотя, вероятно, все и так всё понимали. - Для торговой гильдии же этот мост, по всей видимости, имеет гораздо большее значение. Тем более, раз были случаи, когда страдали люди, то, милостью Создателя, мы должны постараться помочь им и предотвратить впредь подобные происшествия, - далее Мария перевела взгляд на главу торговой гильдии Калетти. - Если вы гарантируете, что починка моста позволит вам вновь в должной мере уплачивать налоги, то проведите ремонтные работы, затраты на которые покроются с половины пошлин за проезд по мосту. Однако же если и после этого налоговые поступления от вашей гильдии останутся столь же низкими как сейчас, то будут приняты соответствующие меры, а вашей гильдии придётся возместить монастырю ту прибыль, которую он не получит, уступив её вам для ремонта моста.
Поделиться42017-07-18 17:53:11
Решение, принятое герцогиней Орллеи, поначалу не устроило часть высшего духовенства (епископов, присутствующих на суде) и настоятеля монастыря. Впрочем, это недовольство никак не выразилось – торговая гильдия профинансировала починку моста и расширила его, из-за чего поток торговцев в город был восстановлен и даже увеличен. Налоговые поступления от гильдии увеличились, горожане приветствовали это решение. Дабы улучшить подпорченные отношения с монастырем, гильдия договорилась с настоятелем о взаимовыгодных контрактах и все стороны остались удовлетворены, пошлины с моста гильдия и монастырь делят поровну.
- Благодарю вас, Ваша Светлость – с поклоном ответил представитель гильдии, пока епископы сверлили его взглядом. Кажется, им не очень понравилось это решение, но никто ни слова не сказал против. Густаво кивнул просителю и тот попятился назад, после чего развернулся и легкой походкой вышел из зала. Придворные никак не отреагировали на решение, их мало интересовали разборки монастыря с гильдией, зато наверняка заинтересует следующий случай.
- Следующий проситель, - начал барон, беря из рук пажа пергамент и вчитываясь, - Дарен, джентри Вольтурно, обвиняет барона Тальяменто в незаконном присвоении его земли, - Бьянки жестом приказал стражникам впустить истца и ответчика. Двери распахнулись и в зал вошли двое мужчин – один лет сорока, брюнет, одетый весьма просто даже для джентри, и второй, очевидно барон, судя по дублету и добротной обуви. Оба шли на приличном расстоянии друг от друга, оба не смотрели в сторону друг друга. Дойдя до начала ступенек, они преклонили колени перед герцогиней.
- Ваша Светлость, - начал барон, имея право говорить первым, которое полагалось ему по статусу, - Полгода назад умер мой отец, служивший не один десяток лет почившего герцогу Ансельму и получивший титул барона и звание рыцаря. Не знаю, как так вышло, что он проглядел существование на его земле незаконных сановников, как синьор Дарен. Испросив у него какие-либо доказательства его права владения этой земли, я получил лишь это, - мужчина протянул свёрток бумаги. Густаво сделал несколько шагов и взял эту бумагу, развернул её и начал вчитываться, пока барон продолжил:
- По этой грамоте Дарен Камм получил Вольтурно в качестве дара от Его Светлости герцога Ансельма в 1420 году. Прошу обратить внимание на печать и теперь вновь, - барон подозвал пажа, вручившего ему ещё два свитка, которые истец вручил Густаво, - моему отцу титул был дарован двумя годами ранее, а после пришла ещё одно официальное письмо, скрепленное новой печатью. После этого письма и до последнего дня Его Светлость использовал другую печать, в то время как документ, подтверждающий печать синьора Дарена печать старая. Я полагал, что сам документ был выдан ещё до смены печати, но это не так – там значится дата. На мой взгляд, обман очевиден, - Бьянки ещё некоторое время посмотрел свитки, после чего оценивающим взглядом взглянул на ответчика и направился к трону Марии, протянув ей все три бумаги.
- Что вы можете сказать в своём оправдание, синьор? – спросил Густаво ответчика, повернувшись лицом к нему, стоя по правую руку от герцогини. – Очевидно, произошла бюрократическая ошибка. Документ мог быть подтвержден печатью до того, как Его Светлость сменил её на другую, а подписан многим позже, - ответил мужчина, отчего-то изредка переводя взгляд на графиню Элвершира.
- И зачем скреплять дарственную грамоту печатью заранее, а подписывать лишь спустя несколько месяцев, а то и через год? Очевидно, вы подделали печать, но не учли, что Его Светлость сменил её за два года до этого. Вы лжец, синьор Дарен и должны ответить по всей стрости закона. Ваша Светлость, - барон перевёл взгляд на герцогиню, - Я прошу подтвердить законность моих действий в отношении незаконно приобретенных земель синьора Дарена и наказать ответчика сообразно его преступлениям. Подделка печати – тяжкое преступление, обвинитель два десятка лет получал незаконный доход с земель и, насколько мне известно, приобрел некоторую недвижимость в столице. Так же прошу конфисковать это имущество в мою пользу в счёт недополученной прибыли с земель моей семьи, - барон ещё раз посмотрел на ответчика, но тот промолчал, после чего все взгляды устремились на герцогиню.
[NIC]Gustavo Bianchi[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/e4sMAWZ.gif[/AVA]
Поделиться52017-08-03 11:17:41
Изучающий взгляд герцогини скользнул к лицам епископов. Те явно остались недовольны принятым решением, впрочем, сохраняли молчание, как и прочие присутствующие в зале. Но придворных, по всей видимости, просто не очень интересовали подобные вопросы, тем более, когда они происходят не на твоих землях. Молчанием, с которым было принято её решение, Мария была вполне удовлетворена. Выбирать сторону и искать наиболее справедливый вариант оказалось весьма непросто, но, тем не менее, Мэри показалось, что с первым случаем она справилась весьма неплохо, и уже на следующих просителей она смотрела более уверенным взглядом.
Земельные тяжбы – очень обыденно для тех, кто обладает хоть какими-то наделами и титулами. Чем родовитее Дом и большие земли ему принадлежит, тем более велики требования и претензии вплоть до обладания целыми соседними графствами. Притязания барона Тальяменто были же не столь велики, лишь небольшое местечко, под названием Вольтурно. Её Светлость внимательно слушала барона, чуть кивнув головой на предоставленные доказательства его слов. Наличие бумаг, подтверждающих его права и якобы права сеньора Дарена, казалось, во многом должны были облегчить задачу герцогине. Разве подделка печати не была очевидна? В любом другом случае Мария бы, наверное, и не стала бы долго задумываться о том, кто в этой ситуации прав. Но едва в стенах этой залы прозвучала фамилия джентри Вольтури, как на него устремился озадаченный взгляд герцогини. Она явно её где-то уже слышала. Чуть нахмурившись, Мария отчаянно пыталась припомнить, кто ж из её знакомых носил эту же фамилию. А, может, вовсе не её? От герцогини не ускользнули странные, тревожные взгляды сеньора Дарена Камма, которые он, то и дело, направлял к графине Элвершира. Мария и сама посмотрела на тётку мужа, впрочем, не найдя на её лице ответа на вопрос, почему обвиняемого так интересует Леди Найтон. Зато это позволило понять Мэри, где она уже слышала фамилию джентри Вольтури.
В этом палаццо и слышала, из уст супруга, рассказывающего о своей семье. Беатрис Камм – так звали его мать. Услышав знакомую фамилию, Селинда, наверняка, тоже не смогла не вспомнить женщину, которая рождением бастарда от предыдущего герцога, по сути, лишила сына самой Леди Найтон возможности встать во главе Орллеи. Интересно, кем приходится джентри Вольтури казненной матери Андреса? Раз он так смотрит на графиню, то сомнений в том, что фамилия сеньора Дарена не просто совпадение, у Марии не осталось. Она вновь посмотрела сначала на обвиняемого, затем на барона Тальяменто, и после приняла из рук Густаво протянутые ей пергаменты, по которым пробежалась быстрым цепким взглядом.
- Барон Тальяменто утверждает, что его отец получил свои земли и титул за долгую и преданную службу Его Светлости герцогу Ансельму. А Вам, сеньор Дарен, за что было пожаловано Вольтурно? Вы также служили герцогу? Может, имели придворную должность? Вы или члены вашей семьи? – Мэри внимательно измерила взглядом фигуру мужчины. Дата на бумаге, подтверждающей его права на владения Вольтурно, также вдруг показалась не столь обычной. 1420 год. Лихорадочно Мария пыталась вспомнить всё, что в первую брачную ночь, когда она и услышала впервые имя и фамилию покойной свекрови, Андрес рассказывал про свою мать. Казнил ей герцог Ансельм, когда его сыну было восемь лет. Несложно было посчитать, что это как раз был 1420 год. Андресу было восемь, его тётке, значит, тринадцать. Достаточно, чтобы хорошо помнить, что происходило в тот год. Герцогиня, конечно, не очень расчитывала на то, что Селинда тут же выложит ей все обстоятельства события, с которого прошло более двадцати лет. Но, тем не менее, постаралась понять и выяснить хоть что-то. Хотя бы то, будет ли Леди Найтон отрицать то, что, если и лично не знакома с Дареном Каммом, то хотя бы понимает, кто это такой.
- Ваше Сиятельство, - со сдержанной улыбкой Мария посмотрела на родственницу супруга, жестом руки подозвав к себе пажа и через него передав бумаги, дабы на них взглянула и Леди Найтон. – Прошло уже столько лет, но, может, вы помните что-то об обстоятельствах этого дела, и ваш покойный брат, действительно, пожаловал земли сеньору Дарену?
Поделиться62017-08-03 16:07:03
Барон Тальяменто недовольно покачал головой, явно не будучи в восторге от того, что герцогиня решила разбираться в этом, казалось бы, очевидном преступлении. В его воображении наверняка всё прошло буквально за один этап, приговор, конфискация и всё прочее, однако то, чего мы хотим и что выходит в результате – две большие разницы. Казалось, он хотел бы что-то сказать, может даже возмутиться, однако Густаво взглядом усмирил его, как бы напоминая ему, что сейчас он стоит перед человеком, облаченным властью герцога и открывать рот без дозволения – по сути неуважение. Барон Тальяменто, кажется, понял и безмолвно закрыл рот.
Ответчик выслушал слова Марии и собирался бы что-то ответить, однако прежде встретился взглядом с графиней Элвершира и как бы «перехотел» говорить. Вопрос требовал ответа, потому Дарен, после недолгой паузы, таки ответил:
- Увы, мне неизвестно, за что именно Его Светлость решил вручить мне эти земли, герцог прислал мне гонца с грамотой. При дворе служила одно время моя старшая сестра, - мужчина переглянулся вновь с графиней Элвершира, взгляд женщины был поистине испепеляющим, - кажется, служанкой. К несчастью, она умерла от лихорадки и едва-ли это назначение как-то связано с её скромной персоной, - уклончиво ответил джентри, сгибаясь в полупоклоне. Следующий вопрос был адресован к графиня Элвершира и взгляды большинства придворных приковались к её персоне. Женщина не сразу отреагировала на обращение Марии, однако всё же перевела на неё взгляд, постукивая тонкими пальцами по подлокотнику своего кресла.
- Боюсь, Ваша Светлость, мой брат не особо делился со мной подробностями назначений. Могу лишь подтвердить, что сестра этого синьора действительно служила у меня служанкой до того, как я вышла замуж за тогдашнего виконта. Приятная была девочка, исполнительная, бережливая, однако она ничего не говорила о своём брате, особенно о каких-либо дарственных грамотах. Может быть синьор Камм получил эти земли за службу иному сеньору? Землю в Орллее можно вручать только по грамоте герцога, может кто-то попросил герцога оказать такую услугу? – графиня перевела взгляд на Дарена, перестав стучать пальцами по дереву с изысканными узорами.
- В то время я служил пажем у графа Эримонда Хорнли, который был, если мне память не изменяет, кузеном Его Светлости. Возможно, граф счёл мою службу достойной вознаграждения и попросил герцога вручить мне дарственную грамоту, - тут же подхватил джентри Вольтурно. Густаво хмуро посмотрел на мужчину, после чего кивнул барону Тальяменто, дозволяя ему сказать слово.
- В любом случае, Ваша Светлость, факт подлога очевиден и независимо от выдуманной причины, я требую удовлетворение моего иска. За каждое преступление должно следовать наказание, а за причиненный убыток должна быть выплачена компенсация, - мужчина явно сдерживался, чтобы не наговорить чего-то лишнего и его в этом поддержали некоторые из придворных согласным кивком. Земельные вопросы – самые сложные вопросы, ведь дай человек пядь земли и он будет сторожить её словно пёс свою конуру.
- К слову, джентри Вольторно, если верить нашим записям, исправно платил все причитающиеся налоги со дня получения этой дарственной грамоты и поставлял барону Тальяменто, предшественнику истца, ополчение и продовольствие со своих земель. Не очень это поведение похоже на поведение нечистого на руку человека и едва-ли отец истца за всё это время не обратил бы внимание на наличие нового джентри на его земле, - высказался барон Бьянки, на что барон Тальяменто тут же возразил:
- Но факт подлога очевиден. Этот человек подделал печать герцога Орллеи и завладел землёй незаконно, удерживал её в течение двух десятков лет и исправно получал доходы с неё. Я требую признания своих прав, возвращение земель, компенсацию понесенных убытков и казни этого человека, ведь он совершил государственное преступление, - барон активно жестикулировал, тыкая пальцем в сторону своего оппонента – жест, который любого может вывести из себя. Будь они с оружием, наверняка тут же скрестили бы мечи, однако же в палаццо никому, за исключением наиболее высокородных, не дозволялось носить оружие, а устраивать кулачные бои перед герцогиней и всем двором даже самый злой не отважится.
- Ваша Светлость, совершенно очевидно, что никакого факта подлога нет, есть место лишь досадной оплошности. Я не знаю, по какой причине печать неправильная, однако ни я, ни моя семья не давали повода когда-либо подозревать себя в нечестном поведении, - возразил Камм, на что получил презрительный взгляд барона Тальяменто.
- Разве? – возмутился барон Тальяменто, - пиратских баронов на порядок меньше, чем наших, и все прибрежные бароны знакомы с ними. Многие знают о бароне Камме, который создал немало проблем Его Светлости своими налётами. Вы с ним случайно не родственник? – иронично пробормотал барон, однако ответа не последовало. Селинда опустила голову, поглаживая пальцами подлокотник своего стула.
[NIC]Gustavo Bianchi[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/e4sMAWZ.gif[/AVA]
Поделиться72017-08-10 20:31:16
Её Светлость изумленно изогнула бровь, наблюдая за тем, как барон Тальяменто недовольно покачивает головой, тем самым демонстрируя своё недовольство. Но он промолчал, пусть и из-за предупреждающего взгляда Густаво, и Мария отвела от него взгляд, сосредотачиваясь на ответе сеньора Дарена.
- Как звали вашу сестру? – между прочим, уточнила Мэри. Ответ мужчины нисколько не внёс ясности и почти не дал никаких зацепок для герцогини, за исключением вновь тревожного взгляда, направленного на графиню Элвершира. А её ответ ещё больше изумил герцогиню. Как ловко и быстро уцепился он за предложенный Её Сиятельством вариант. Как быстро вспомнил о своём бывшем покровителе, имя которого до этого не звучало в этой зале. Значит, они точно связаны. И не просто так Селинда помогла Камму найти себе оправдание. Что-то гораздо большее, чем земля, таилось в этом деле.
И Хорнли? Родственники герцога, а, заодно, представили прошлой династии, поднявшей восстание, которое подавил принц Авель. Странным образом, к этому делу оказывались причастны лица, связанные с герцогским домом теми или иными фактами. Понять бы ещё, в чём именно заключалась их причастность.
Несдержанность барона, тем временем, начинала раздражать. Его требования серьёзно мешали думать, не говоря уже о том, что вызывали реакцию у присутствующей знати. Все начинали с большим нетерпением ожидать решения герцогини, которая, наоборот, не торопилась что-либо отвечать, внимательно слушая Густаво. Значит, отец барона Тальяменто должен был иметь представление о том, кто занимает Вольтурно, и его это нисколько не смущало. А едва ли он мог бы не заметить, что печать подделана.
Перепалка между бароном и джентри всё более нервировала Её Светлость. Не сдержанность первого вот-вот могла перейти все границы дозволенного, и герцогиня начинала волноваться о том, что не сможет сохранить уверенность в этой ситуации на глазах у всех придворных.
- Ваша Милость, вы явились сюда, чтобы обвинить сеньора Дарена в незаконном присвоении земель и подделке печати герцога Ансельма Найтона, или ещё и в связи с пиратскими баронами? Это тоже не менее тяжкое преступление, и случаи, когда оно наказывалось справедливо, но весьма жестоко, известны, - Мария перевела изучающий взгляд с промолчавшего джентри на опустившую взгляд Селинду. Кто был знаком с ситуацией в семье герцога Орллеи, наверняка, не мог не вспомнить, за что официально была казнена мать Андреса. – Тогда вам нужно предоставить соответствующие доказательства, или немедленно прекратить и дождаться решения, - сухо закончила Мэри.
- Полагаю, раз вы ранее не говорили о своей службе у графа Хорнли, у вас нет доказательств, что Его Сиятельство мог попросить Его Светлость пожаловать вам эти земли? – перевела взгляд на Даррена Мария. – Возможно, нынешний граф Феллшира смог бы подтвердить действия своего отца, но нынче его нет в столице. А бумаги, предоставленные нам, подтверждают справедливость требований барона Тальяменто, - Мария вновь посмотрела на изрядно надоевшего ей барона. – Вопрос с тем были ли подделаны печати, так как это весьма серьёзное обвинение, касающееся непосредственно герцогского дома, будет решаться по возвращению юстицеария Орллеи ко двору, и до тех пор сеньор Камм вы также будете оставаться в Авелли при дворе. Однако ваши убытки, Ваша Милость, так же будут компенсированы и прямо сейчас. Спорные земли – Вольтурно – будут выкуплены у вас, со всеми долгами и неустойкой, что должно послужить компенсацией за ту прибыль, которую вы и ваша семья могли потерять, после получения которой вы можете свободно вернуться в свои владения.
Поделиться82017-08-16 04:56:14
Решение устроило барона, как и большинство знати при дворе. Пусть крови «очевидного» преступника они не получили, зато земельные права знати были соблюдены и пострадавший получил всю полагающуюся компенсацию и погашение долгов. Джентри остался при дворе.
- Благодарю, Ваша Светлость, - с поклоном ответил барон, после чего развернулся и покинул залу. Бьянки жестом приказал страже увести джентри Камма, его взглядом сопроводила графиня Элвершира. Вполне возможно, что это ещё не развязка всей этой ситуации и герцогине предстоит частная беседа с ответчиком, или может проводить эту беседу будет пыточных дел мастер? В любом случае, время выслушать третьего просителя. По сути, просителя не было, а точнее обвинителем выступала власть, а ответчиками – сразу несколько нарушителей. Бьянки приказал страже пустить следующих обвиняемых, двери распахнулись и в залу вошли четверо человек – трое в относительно простой одежде и с оковами на руках, четвертый со свободными руками, видать, благодаря высокому происхождению. Нехотя и подталкиваемые стражей, они проследовали к началу ступенек. Троих опустили на колени, тот, что знатнее, остался на ногах.
- Ваша Светлость, перед вами барон Селлы, джентри Кастора, Норденда и Амелеоне, - Бьянки сделал несколько шагов вперёд, спустившись по ступенькам и подойдя к барону, встав по левую руку от него.
- В конце апреля этого года Его Светлость приказал всем вассалам северных графств, в том числе и его вотчины – Арвьершира, собрать ополчение и встать пол знамёна маршала Пацци, дабы позже армия направилась к опальному графству Элшира. Во время смотра в мае сержанты обнаружили, что армия не досчитала несколько сотен ополченцев. Из Арвьершира прибыли все, за исключением людей этих господ. Барон Селлы был обязан привести в армию три сотни солдат, снаряженных за его счёт, а также определенное количество провизии для содержания этих людей. Увы, барона и его людей не было в войске, ни во время сбора, ни позже. Его Милость дважды получал письменное уведомление с требованием прибыть в назначенное место, но ответа не последовало. В прошлом месяце по приказу Его Светлости армия вновь собирается на севере и барон Селлы вновь никак не ответил на призыв, после чего маршал Пацци приказал арестовать Его Милость и привести ко двору, дабы над ним состоялся суд. Что вы ответите на эти обвинения? – Бьянки перевёл взгляд на барона Селлы. Тот, кажется, был расслаблен и нисколько не взволнован выдвигаемыми обвинениями, как будто был уверен, что наказание не будет или же оно будет мягким, символичным.
- Никаких писем я не получал, - скупо ответил обвиняемый, чем вызвал смешок некоторых придворных. Естественно, это смешило, ведь даже если предположить, что трижды письма не дошли, не заметить сбор войск и не услышать слухи о сборе армии не сможет разве что глухой и слепой, но никак не здоровый муж, притом барон в домене герцога – там, где быстрее всего узнаются все последние новости со двора.
- Джентри Кастора и Норденда явились в первый раз для кампании в Элшире, но в прошлом месяце не отозвались на призыв, будучи дважды призванными в армию. Обвиняемые утверждают, что им помешала обоюдная вражда, зародившаяся ещё в Элшире. Расскажите подробнее Её Светлости, в чём суть ваших обоюдных претензий и по какой причине вы не явились в назначенный срок, - Бьянки сделал несколько шагов в сторону, пройдя за спинами трёх джентри и встав по правую руку от ещё не допрошенного подсудимого.
- Тут особо нечего рассказывать, Ваша Светлость. Армия – скопление мужланов, и если она не испробует крови, то начнёт пожирать саму себя. Между двумя ополченцами, одного моего и одного джентри Норденда, произошла стычка в лагере под Элширом, в итоге мой ополченец потерял руку, мне пришлось возмещать ему денежную компенсацию и заменить здоровым бойцом, это траты. Джентри Норденда отказался возместить эти потери и между нами возникла перепалка, - высказался джентри Кастора, после чего слово взял его оппонент.
- По возвращению я узнал, что семья пострадавшего ополченца не удовлетворилась денежной компенсацией и решила отомстить тому, кто навредил их родичу. В конце концов мы с джентри Кастора собрали наши ополчения и встретились в поле, дабы отстоять права своих людей и удовлетворить их, пусть и кровью, - оба опустили головы, понимая, что совершили противозаконный акт. В Орллее запрещена не только кровная вражда, которую когда-то назвали «вендеттой», но и междоусобные войны мелкопоместной нетитулованной знати. Правом собирать ополчение без приказа герцога обладают только бароны и графы, но никак не джентри.
- Сражения удалось избежать лишь когда в дело вмешался шериф Его Светлости. Потребовалось привлечь три дюжины городских стражников Авелли, дабы развести стороны по домам, - и теперь надо решить, как наказать этих двоих и что с ними делать дальше.
- Четвёртый и последний ответчик, джентри Амелеоне. Он прислал половину от требуемого ополчения и сам не явился, а когда шериф приехал к нему он скрылся в монастыре, - после этого Бьянки вновь поднялся по ступенькам, заняв своё изначальное место.
- Да, я попросил убежища в монастыре, откуда меня выволокли, несмотря на божьи законы и неприкосновенность священной обители, - епископы ощутимо возмутились этим, как и сам джентри – говорил он так, словно это не он обвиняемый, а те люди или даже сам шериф.
- Как вы объясните то, что прислали только половину ополчения и почему сами не явились, - барону Бьянки было как-то фиолетово до монастыря, так что он не отвлекался от сути обвинения.
- Я собрал всё ополчение и предложил каждому сделать выбор по совести – хотят ли они сражаться с единоверцами, да к тому же своими соотечественниками. Кто захотел – те пошли, кто не захотел – остались. Сам я не желаю проливать кровь, - ответил джентри. Духовенство особо никак не отреагировало на это, слишком двойственная ситуация – с одной стороны единоверцы, с другой стороны – если так каждый орллевинец будет думать, власть барончеллистов сметут и вернут то, что было до провозглашения Пия, а те, кто сейчас сидят на почётных местах в зале, потеряют свои должности.
- Для таких случаев есть щитовой сбор. Если вы по какой-либо причине не можете или не хотите принять участие в войне, вы можете заплатить положенную сумму, - ответил Бьянки. Подобная практика активно применяется и многие знатные люди прибегают к ней, когда не хотят воевать. Особо актуально это, когда по две стороны баррикад родственники и велик шанс, что они столкнуться в битве – дабы избежать этого, один из них или оба сразу платят щитовой сбор и участия не принимают, это не считается недостойным или бесчестным.
- Оплатить золотом пролитие крови? Совесть мне не позволяет так поступить, - ответил джентри, после чего внимание публики обратилось к герцогине.
[NIC]Gustavo Bianchi[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/e4sMAWZ.gif[/AVA]
Поделиться92017-09-01 18:20:10
Холодно кивнув барону, Мэри посмотрела на Даррена Камма и проводила его задумчивым взглядом, который затем остановила на тётке мужа. Что-то крылось за всей этой историей с подделанными печатями и якобы незаконно присвоенными землями, но что именно пока герцогиня не понимала, оставляя этот вопрос на будущее, а пока вновь сосредотачивая внимание на очередном просителе. Вернее, четырёх обвиняемых. Впервые за этот день в зале появились люди, чьи руки были в оковах. От земельных и налоговых тяжб они перешли к очевидным преступлениям, совершенным в тот момент, когда Орллея как никогда нуждалась в сплочённости среди своих людей.
Измерив взглядом фигуру барона Селлы, Мария внимательно выслушала Густаво. Трижды не получить письма и так не узнать о сборе армии - весьма сомнительное оправдание придумал себе Его Милость, в которое верилось с трудом.
Следом барон Бьянки поведал и о провинностях троих джентри. Очевидное преступление, заключающиеся в незаконном сборе ополчения, и последний весьма озадачивший Её Светлость случай, связанный с нежеланием людей идти сражаться с единоверцами. Хотя стоило уточнить, что эти единоверцы едва не оказались под властью другого герцога, войдя в состав Хайбрэя.
- А позволяет ли ваша совесть рисковать целостностью всего герцогства и жизнью самого герцога, который находился на тот момент в Элшире? - сама Мария на тот момент находилась ещё в Хермшире и даже не подозревала, что однажды именно ей придётся разбираться с подобными вопросами в качестве герцогини. Чудны порой жизненные повороты. Да и ситуация с Элширом сейчас была временно заморожена, пока неясны были результаты переговоров в столице Хельма.
И, тем не менее, преступления требовали ответа на них. Её Светлость обвела залу взглядом, ни на ком не останавливая долгого взгляда и ещё раз обдумывая, как следует поступить с теми, кто пренебрёг своими обязанностями и клятвами перед сюзеренном.
- Ваша Милость, барон Селлы, и вы, джентри Амелеоне, - после недолгого молчания медленно начала герцогиня, всё ещё внимательно обдумывая своё решение. - Если бы тогда, милостью Создателя, не удалось достичь временных договорённостей, то отсутствие значительного количества солдат могло сыграть свою плачевную роль. Поэтому за каждого не прибывшего солдата вы будете обязаны заплатить щитовой сбор, а также сверху штраф.
Переведя взгляд с одного мужчины на другого, затем герцогиня посмотрела на джентри Кастора и Норденда. Они не просто не предоставили солдат в ополчение, но и совершили серьёзное преступление, столкнув своих людей в междоусобной стычке, да ещё и в такое время.
- Сеньоры, вашей обязанностью было решить этот вопрос без развязывания подобных столкновений и тем более без потакания кровавой вражды, времена, когда на землях Орллеи подобное допускалось - давно в прошлом. И раз вы не в состоянии сохранять порядок среди собственных людей, то не вам ими и владеть. За совершенное преступление ваши - Кастора и Норденда - будут конфискованы.
Закончив говорить, Мэри тяжело выдохнула и, стараясь при этом сохранять беспристрастное спокойное лицо, перевела свой взгляд на барона Бьянки, словно ожидая от него то ли поддержки, то ли, наоборот, сомнений и несогласий. Если в Хермшире, помогая брату, Мария ещё сталкивалась с какими-то бытовыми вопросами, связанными с налогами, проблемами продовольствия и прочим, то тема войны, ополчений, солдат и наймников - от всего этого девушка была очень далёко, и брат её особо не посвящал в подобные вопросы, чтобы она точно знала, каким образом должны наказываться подобные преступления.
Поделиться102017-09-03 20:29:14
Приговор Марии вызвал ажиотаж среди придворных. Своего удивления не скрыла и Селинда, ухмыльнувшись с тонкой улыбкой, сверля взглядом барона. Барон и джентри Амелеоне улыбнулись, с трудом сдерживаясь от более красочного выражения радости, остальные двое буквально угасли на глазах. Когда гвардейцы уже собрались подойти, дабы увести подсудимых, Бьянки почти незаметным жестом остановил их, приближаясь к герцогине, однако не успел он и слова сказать, как Селинда встала.
- Пример невероятного милосердия, безусловно, - Селинда как бы кивнула Марии, - Однако, подчас милосердия многие не заслуживают. Неужели вы, барон Селлы, решили, что я забыла о вас и о вашем доме? В бытности сестрой почившего герцога я неоднократно слышала о том, что ваша семья не выказывает правящему дому надлежащей лояльности. Вашей новой герцогини это неизвестно и вы решили этим нагло воспользоваться, очевидно. Для всех это должен стать первым промахом, который и простить можно, но только не для меня, Ваша Милость, - женщина сделала несколько шагов и спустилась по лестнице – руку ей подал Бьянки, отойдя от кресла герцогини.
- Как посмели вы, барон, пренебречь своей главной обязанности и не явиться на зов моего племянника, ставя под угрозу его жизнь и все наши жизни, не получись у Его Светлости избежать сражения? Ваша Светлость, - графиня перевела взгляд на Марию, - Этот человек не заслуживает вашего милосердия, он сам плут и семья его не отличилась особым рвением на службе у вашего супруга, ни у моего брата. По закону военного времени его участь – смерть, а неявка на войну ничто иное, как измена, потому повешение, четвертование и потрошение – вот то, чего вы заслуживаете, барон. Однако, Её Светлость может заменить эту ужасную казнь на обезглавливание, коль сочтёт нужным, само собой, - Селинда сделала шаг и встала перед джентри Амелеоне. Женщина смотрела в глаза обвиняемым, вот только сами обвиняемые далеко не всегда решались поднять свой на неё.
- Подозреваю, вы скрывались в монастыре святого Бенедикта, не так ли? Этот монастырь был воздвигнут на деньги моего отца в начале этого века, и я вас уверяю, сеньор, он был воздвигнут не для того, чтобы там прятались предатели. Коль вам так любима вера, почему бы Её Светлости не отправить вас в тот монастырь? Станьте монахом и служите Создателю, а вашу собственность и доходы поделят Церковь и барон, в чьём домене находятся ваши земли. Тогда вам не придётся сражаться с единоверцами, - Селинда сделала шаг к двум другим, но задержалась, - И всех тех, кто не явился по вашему разрешению, тоже в монахи надо постричь. Пусть крестом и серпом служат на всеобщее благо, коль им копьё и меч не к лицу, - и последние двое. Селинда несколько мгновений посмотрела на них, после чего обернулась лицом к Марии.
- Ваша Светлость. Как частное лицо, я бы хотела ходатайствовать о смягчении приговора для этих двух сеньоров. Они глупы, напыщенны, но таки явились в Элшир и, я уверена, явятся сейчас в Элвершир, если им дать такой шанс. Смиренно прошу за этих болванов, обложите их штрафом и прикажите собрать ополчения и явиться в кратчайший срок, если они не явятся – пусть их казнят, - Селинда начала подниматься по ступенькам обратно на своё место, однако барон Селлы неожиданно взял слово:
- Мне казалось, что судья тут не вы, Ваше Сиятельство, - огрызнулся он.
- Не я. Я лишь взяла слово, поскольку имею право, а ещё у меня есть обязанность помогать новой супруге моего племянника. Герцогиня заняла своё место не так давно, чтобы разобраться во всех вассалах Его Светлости, а вы, милорд, будь вы честным человеком сами бы воспротивились такому приговору, ведь вы не заслуживаете такого милосердия. Если Её Светлость сочтёт свой приговор справедливым, считайте это даром божьим, нисколько не заслуженным, а коль нет – что ж, я сочту свой долг выполненным, на этот раз, - поднявшись и вернувшись на место, Селинда принялась вновь сверлить взглядом барона Селлы, а тот, в свою очередь, напыщенно глядеть на графиню Элвершира.
Бьянки, сопроводив графиню, подошёл к Марии и наклонился чуть к ней, дабы его слова были услышаны только герцогиней.
- В чём-то графиня права, Ваша Светлость. Не сказать, чтобы барон Селлы чувствует какое-либо раскаянье за содеянное и едва-ли денежный штраф разуверит его в собственной неправоте. Казнь – мера действенная, но её можно заменить и на лишение титула. Что же до Амелеоне – у Церкви и без того много земель уже, ещё больше земель скоро сделают Церковь самым большим землевладельцем в Арвьершире, а там и до нового Рейниса недалеко. Я бы посоветовал предложить Церкви денежную компенсацию за действия шерифа, за счёт джентри Амелеоне, а его землю пусть он выкупает сам в течение десяти лет, коль утратил ваше доверие. Остальные двое и вправду не так сильно провинились, но разминать их каждый раз будет, безусловно, глупо. Если графиня или кто-либо другой захочет внести за них залог – пусть сделают, в худшем случае мы получим их земли и залог, в лучшем эти двое исправятся, - выпрямившись, барон Бьянки жестом подозвал стражу – солдаты встали подле подсудимых.
- Ваша Светлость, пожелаете поменять решение после доводов Её Сиятельства графини Элвершира или же оставите приговоры в силе? – театрально спросил барон. Обычная процедура, когда кто-то влиятельный на суде хочет высказаться в защиту или в обвинение, а судья решает, смягчает или отягощает ли сказанное на суде и влияет ли на приговор.
[NIC]Gustavo Bianchi[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/e4sMAWZ.gif[/AVA]
