План, словно капризная дама, меняется по пять раз на дню. Сколько месяцев Андрес с Изольдой обдумывали все детали, каждый шаг, просчитывали вероятности и возможные события, одним лишь просчётом всё пошло по совершенно иной тропе. Вместо нескольких лет правления лже-Дариона они едва выкрали месяц, и тот неполный. Впрочем, даже этого хватило сполна – в Моргарде не разразилась гражданская война, костры бунта постепенно затухают, а Орллея вот-вот может заручиться поддержкой целого королевства на совсем неплохих условиях. Изольда исполнила оговоренное и даже больше – исполнила небольшую просьбу и устранила Овейна Тиндейла, причинившего столько горя семье новой герцогини Орллеи, теперь ход за Андресом. Не сказать, что он всерьёз надеется восстановить репутацию ведьмы, но упустить такой шанс между разговорами о политике было бы преступлением. Зная о том, что вскоре король «магическим» образом исчезнет, он попросил аудиенции у графа Медоу – того человека, который на недавнем совете создал впечатление лидера, достаточно жесткого и инициативного дабы взять бразды правления в свои руки. Кто, если не магистр ордена Красного Солнца возьмёт на себя регентство в столь тяжелое время для Моргарда? Если и следует с кем-то говорить, то уж точно с ним, а начинать лучше до того, как графу вручат пост регента и герцог превратится в очередного просителя на пороге, никоим образом не причастный к возвышению блюстителя трона. Три года – столько предстоит править регенту, после чего Киан сможет крепко встать на ноги и вести свою политику. С мальчиком герцог уже повидался пару раз и он создал впечатление смышленого юноши, почти готового принять полноту власти в свои руки. С виду кронпринц ничем не напоминал своего заносчивого идиота отца и это уже обнадеживало, ведь, если так захотят боги, вскоре этому ребёнку предстоит стать сюзереном не только для моргардской знати, но и для будущего правителя Орллеи. Будет ли предполагаемый короли Орллеи конкурировать с регентом Моргарда за влияние на короля лесного королевства? Едва-ли, это Найтону не нужно было, он намерен придерживаться тому, чего потребовал на совете – невмешательства. Пока Моргард не станет лезть в дела Орллеи, Орллея окажет Моргарду такую же честь.
- Мне нужно будет встретиться с графом Медоу, я найду тебя позже, - обратился Андрес к своей жене, оставив поцелуй на её щеке и уйдя прочь в сопровождении четырёх гвардейцев. Две жертвы в стенах королевского замка насторожили не только исконных обывателей, но и гостей – охрана герцогской четы были удвоена за счёт тех людей, которых Найтон отправил вместе с Изольдой и Овейном после переговоров, пополнение получили и стражники прочих сопровождающих Андреса и Марию знатных особ. Не хотелось бы, чтобы визит в Ардор обернулся какой-либо неприятностью, тем более не хотелось бы, чтобы Мария пострадала из-за распрей моргардцев, особенно сейчас, когда есть основания полагать, что герцогиня беременна. Рано утверждать наверняка, но не учитывать подобное было бы в высшей степени безалаберно и глупо.
Войдя в беседку, Найтон обернулся на тяжелые шаги графа Медоу и жестом приказал своей стражи отойти подальше, защита герцогу сейчас не шибко требовалась, а вот отсутствие лишних ушей, даже условно преданных, не помешает. Опустив кисть на рукоять меча, Андрес встретил приветствие графа учтивым кивком.
- Лорд Гвидеон, - тонкая улыбка в ответ на немногословный вопрос графа. Чем-то мужчина напоминал герцогу графа Пацци, тот тоже не отличался обилием слов и всегда оставался скуп на эмоции, оно и к лучшему, ведь опыт показывает, что с такими людьми легче всего вести беседы.
- Мне сообщили, что король Дарион пропал и его нигде не могут найти. Надеюсь, что Его Величество решил, - покутить? – взбодриться и вскоре объявиться, но на всякий случай готов всеми силами содействовать его поискам. Можете рассчитывать на помощь моих гвардейцев, лишние пары рук никогда лишними не бывают, - врать Найтон уже давно научился и едва-ли графу удастся подловить его сейчас, когда у герцога было достаточно времени, дабы отработать «официальную версию» и сыграть удивление, замешательство и полную готовность содействию в поисках призрака.
- Но, если, не дай боги, король таки пропал, полагая, малому совету нужно будет избрать регента до его нахождения или же до объявления принца новым королём. После недавнего совета наиболее достойной кандидатурой, на мой взгляд, являетесь вы. Впрочем, это дело Моргарда и я не имею в этом вопросе ни веса, ни права голоса, - небольшая лесть, естественно, которая, впрочем, сказана была абсолютно искренне. Намного хуже будет, если на пост регента выберут, к примеру, Хоука, но если верить Изольде графа Борширского ждёт сюрприз через некоторое время, который исключит даже минимальную вероятность его выдвижения на этот пост.
- Понимаю, что сейчас вам вовсе не до меня, как и королевскому совету не до Орллеи, однако же если у вас найдётся минута на откровенный разговор, я хотел бы поднять в приватной беседе тему, по которой мы слегка прошлись на совете. Речь идёт о леди Ардерн, - Андрес не сводил взгляда с графа Медоу, ожидая его реакции.

Немногословность является достоинством только в том случае, если оно умеренное, её излишки уже становятся недостатком. Едва-ли следовало ожидать чрезмерного радушия от моргардской знати, хотя, если подумать, не без посредничества герцога Орллеи им удалось избежать кровопролитную войну, которая ввергла бы королевство во мрак, но, как водится, хорошие поступки смываются с первым приливом, а плохие каменным изваянием остаются в веках. Андреса слушают, ему выказывают полагающиеся почести и большего просить было бы глупо, а хмурость собеседника может быть объяснена объектом этого разговора, ведь Гвидеон на совете не скрывал своего отношения к личности Изольды и даже более того, отказался даже допускать проведение суда под протекцией герцога, протекцией безопасности мятежной баронессы из Хайбрэя.
- Признаюсь, я не знал о том, что несколько ваших поселений пострадало после войны, об этом я поинтересовался уже после совета. Но, насколько мне известно, лично леди Изольда не участвовала в этих, - как бы так назвать, чтобы и графа умаслить, и ведьму не обидеть? – зверствах. Ранее я переписывался с леди Изольдой, в том числе и по поводу восстания её брата. Она уверяла меня, что не являлась инициатором этого предательства и по долгу крови была обязана подчиняться брату, но после его казни более не предпринимала каких-либо действий против короля Моргарда. Их родовой замок, Аллей, был взят оружием, а ей ничего не оставалось кроме как сбежать из лесного королевства, после чего она более не возвращалась в Моргард, - естественно, герцог знал, что ведьма возвращалась туда и может даже не раз, не говоря о том, что курировала деятельность своих людей на землях Дариона, но вот приказывала ли она своим людям атаковать деревни или же это были эпизоды самовольства со стороны рьяных борцов с «режимом» - это ещё предстоит выяснить. Андрес не мог вести долгие беседы с лже-Дарионом, ведь в эти дни от него ожидали большего внимания делам Моргарда, нежели делам Орллеи.
- Полагаю, что ваши обвинения не беспочвенны и у вас есть какие-либо доказательства причастности леди Ардерн к тем злодеяниям, которые ей инкриминируют. Может быть свидетельства, письма, иные вещи? Ничего не могу сказать о показаниях, но что касаемо писем – печать Ардернов осталась в Аллее, когда замок был взят людьми короля, подделать письма мог кто угодно. Если не ошибаюсь, аналогичным образом бывший лорд-канцлер Моргарда подделал доказательства измены Её Величества, - почему тут не могло было бы быть так же? Конечно, не могло, потому что большая часть доказательств являются настоящими, но как доказать подлинность письма? Нынче любой дурак может подделать письмо, скрепив его печатью нужного человека, для этого достаточно выкрасить печать. Если утверждается, что печать была утеряна, тогда и ткнуть письмом в лицо не представляется возможным.
- У Ардернов ещё остались сторонники как в Моргарде, так и за его пределами. Избежав одной гражданской войны, неужели вы хотите допустить новую? Я, как вероятный союзник моргардского короля, заинтересован в том, чтобы в случае войны часть ваших сил не тратились на подавление мятежей, особенно если эти мятежи можно избежать. Скажите, Ваше Сиятельство, вы хотите справедливости или мести? Если последнего, тогда, боюсь, потерянные поселения – лишь капля в море и это отнюдь не угроза – противостояние всегда приводит к кровопролитию. В прошлый раз вы пали жертвой чужой провокации и организатор получил нужное – настроил вас против леди Ардерн, оставшись в стороне, на сей раз под этим же предлогом подобное предпринять смогут куда больший круг лиц, - так запутанно Андрес ещё никогда не говорил, но смысл бы до невозможности простым – «вас обманули, вы поверили, развязываете войну и пострадаете ещё больше в ней».
- Я предлагаю содействие и в этом деле, чтобы Моргард избежал лишнего кровопролития. Под моей гарантией безопасности и в сопровождении моих людей леди Изольда прибудет в Моргард для проведение справедливого королевского суда. Она ответит на все обвинения, суд выслушает сторону обвинения и сторону защиты и примет решение. Если её вина будет доказана, она понесёт наказание, если нет – её репутация будет восстановлена и обвинения будут сняты. На своей протекции я настаиваю не тщеславия ради, а поскольку не хочу приводить женщину в ловушку, когда ей кляпом закроют рот и отправят на костёр. Обвинения в том, что она – ведьма находится в компетенции Инквизиции, светский суд будет рассматривать обвинения в предательстве и нападении на поселения, - Андрес смотрел в глаза своему собеседнику, стараясь уловить какую-либо тень эмоции. Наверняка должен последовать гнев или холодный отказ, каким лорд Гвидеон одарил герцога на совете, не соглашаясь рассматривать даже вероятность такого суда. В руки самосуда никакой человек никогда не пойдёт, там никто не ищет справедливости, поэтому отказ Его Сиятельства можно широко трактовать, вплоть до желания эскалации конфликта. Саботаж, иной бы сказал, но до такое Найтон говорить не собирается. Пока что.

А немногословность иногда бывает всё же обманчивой. К счастью, лорд Гвидеон не оказался чрезмерно молчаливым человеком и слова из него выковыривать особо не пришлось. Как и ожидалось, ответы были по делу и не сказать, чтобы они сильно понравились герцогу, как и достаточно «простетский» тон разговора, простительный для человека не самого благородного происхождения. Найтон никогда не поддавался предрассудкам, да и сам наполовину был низко родным, поэтому, в целом, не придавал особого внимания этому мелкому изъяну.
- Нет, милорд, вы неверно меня поняли. Я не настаиваю на том, что она невиновна, я настаиваю на том, что её вина не доказана. Что же до аллегории, отдающий приказ, безусловно, несёт полноту ответственность за результат, но лишь в том случае, если приказ действительно был отдан. Откуда вы уверены, что те люди, которые напали на ваши поселения, действовали по приказу леди Изольды? Вы видели, как она их подначивала или всё же полагаете, что это она сделала? На печально известной Белой Свадьбе, о которой вы вспомнили, убийцы кричали лозунги, которые наводили на одну мысль – что они действовали от моего имени. Если руководствоваться вашей логики, меня следовало казнить без суда и следствия, - Андрес мягко улыбнулся, давая понять, что это не повод выставить Гвидеона бездумным псом, лающим на всех и вся, а лишь подмечал очевидную несправедливость в заочном выносе приговора. Таким образом и в судах смысла нет, если по поводу и без можно приговаривать людей, либо же заочно лишать их права на защиту. Сейчас Изольде Ардерн не грозит справедливый суд, ведь судя по настрою графа Медоу, её тут же повесят при въезде в лесное королевство, а виновна она на самом деле или нет – дело десятое.
- От семьи к семье ситуация бывает разная. Леди Ардерн, даже будучи супругой барона Кемберленда, большую часть времени провела в Моргарде. К тому же, мы ведь не знаем особенности их отношений – может супруг её тоже выступал на сторону мятежного брата? В конце концов, он ведь был убит в этом противостоянии при побеге леди Ардерн из родового замка, - среди мужчин распространено мнение, что женщина, выходя замуж, более не подчинялась ни прежней семье, и более того – не защищала её интересы. Герцог не страдал подобными фантазиями относительно собственной супруги и уже успел убедиться в этом, ведь существенная часть договоренностей вокруг их брака заключилась в защите интересов Уорчестеров и Мирцеллов, так почему же у других всё иначе?
- Ваш долг, как вассала и рыцаря – служить интересам короны Моргарда. Гражданская война входит в её интересы, или лишнее кровопролитие на пороге возможной войны? Занести меч может любой человек, но далеко не каждый знает, когда его надо отложить в сторону и протянуть руку мира. Вы уверены, милорд, что различаете интересы короны и собственные? – Андрес знал, что играет с огнём и своими словами может нажить себе очередного врага, но коль собеседник ударился в рассуждения о подобных вещах, почему ему нельзя? Да, он не рыцарь и едва-ли имеет моральное право поучать Гвидеона тому, как и что обязан делать рыцарь, да и о интересах короны говорить герцогу Орллеи в последнюю очередь, он сам пошёл против них в противостоянии с Хельмом, однако же тут ситуация была ничем не похожа на ту, которая развернулась между Орллеей и Хельмом.
Напрямую отвечать на пассаж о воле Божьей Андрес не стал, предпочтя дослушать графа до конца. Перебивать, возмущаться или перетягивать одеяло Найтон не хотел, да и большинство речей Гвидеона не задевали их сверх меры.
- Лорд Гвидеон, в моём предложении чётко указано, что в случае нахождения преступника на моей земле я обязуюсь выдать его Моргарду, как и Моргард обязуется выдать его, если он будет скрываться у вас. Леди Изольда, по моей информации, не находится на территории Орллеи, - естественно, она ведь находится здесь, в Моргарде, в Ардоре, прямо под носом у злополучной короны Моргарда, расхаживая как кошка перед сворой собак, благо собаки и не ведают об этом. Приятно было лицемерить с осознанием того, что говоришь абсолютную правду.
- Если моё предложение будет принято, я намерен его исполнять и если леди Изольда окажется в Орллее, её арестуют и доставят в Моргард. Но моё предложение не предполагает, что я буду в интересах Моргарда заманивать давних друзей в ловушку. Я вызвался примирить враждующие стороны, получить слово короля, что леди Изольде не причинят вреда и дадут выступить в свою защиту, - Андрес сделал небольшую паузу, взвешивая свои слова, - Но не то слово, которое он некогда дал Олуэну Ардерну. Не мне судить о поступках Его Величества, но нарушив тогда собственное слово, он дал повод многим, включая меня, сомневаться в этом самом слове. Поэтому я настаиваю, что если Моргард ищет примирения и готов рассмотреть такой вариант, за безопасность леди Ардерн отвечать буду я. Надеюсь, я не давал кому-либо повода сомневаться в моём слове? – Моргарду уж точно не дал сомневаться, коль герцог исполнил взятые на себя обязательства осенью даже во внутреннем конфликте, в котором ему было и необязательно принимать участия.
- Вина лорда Виндзора была доказана? – спросил Андрес, наклоняя чуть голову, как бы наводя графа на очевидный ответ. Доказательство – это хлеб справедливости, без них любой суд это расправа.
- Я не силён в истории Моргарда, Ваше Сиятельство, поправьте меня, если ошибусь. Персиваль Ардерн возглавил восстание в Моргарде двумя веками ранее, создал независимое лесное королевство и заложил основу новой королевской династии, которая правила почти два века. История Моргарда является фактически историей дома Ардерн, даже Найтоны не могут похвастаться тем, что заложили основу целого королевства. Бернард Мирцелл, отец Его Величества, поднял восстание, которое ничем не отличалось от восстания Олуэна Ардерна – они оба присягали своим королям и нарушили свои присяги, оба до определенного часа в глазах богов и людей заслуживали только смерть, но один был удачливее другого и одержал победу. Именно на таких примерах лучше всего познаётся простая истина – миром правит не закон, а сила. Бернард оказался сильнее и закон встал на его сторону, Олуэн был слабее и закон был против него. Знаете, когда я окончательно укоренился в этой мысли и благодаря чему не верю ни в гарантии безопасности лорда-регента Хельма, ни в «честное слово» короля Хельма и его вассалов? – Андрес сделал паузу, глядя в глаза собеседнику, - Зимой прошлого года, когда я писал Олуэну принять предложение Его Величества, сложить оружие и получить прощение. Я не поддерживал его войну, но не мог не призвать его к прошлой дружбе и не  содействовать миру в королевстве. Думаю, вы знаете, чем всё закончилось? – и вновь пауза. Пусть герцог и не до конца искренен, но сама суть его слов остаётся прозрачно верной.
- Если слову короля, помазанника божьего, верить нельзя, тогда чьему можно? Вы человек простой, Ваше Сиятельство, поэтому едва-ли поверили в сладострастные слова, прозвучавшие на совете. Знать обожает лесть и высокопарные речи, она их даже принимает за чистую монету, но будущий лорд-регент Моргарда должен избегать подобных соблазнов. Единственная причина, по которой я сейчас не отбиваю пороги своего племянника в Хайбрэе, а танцую и стелю дорожку перед вами кроется в одном – вы зависимы от меня не меньше, чем я от вас. Откажете в предложении и мне ничего не останется, кроме как преклонить колено перед Хельмом и просить о пощаде. Но через год или десять, когда пятно предателя смоется, я не забуду напомнить своему племяннику о его давних притязаниях на корону Моргарда. Более того, с того дня ни один моргардец не пересечёт границы, и вы окажетесь в полной изоляции, - кнут, а теперь пряник, - Если же вы согласитесь, вы получите всё, что я сказал на совете и уж поверьте, милорд, окромя ситуации с леди Изольдой меня дела вашего королевства не касаются. Надеюсь, вы поняли смысл присяги правильно и считаете это чистой формальностью, иначе я сильно разочаруюсь в вас, как рыцарем и вассале короля, - откровенные беседы герцог почти никогда не имел, но коль граф претендует на искренность, тогда грех отказывать.