Быть королевский гвардейцем - это довольно почетно и неудивительно, что многие стремятся в ряды гвардии. Еще менее удивительно, что многие туда не попадают. В конце концов, нельзя поручить охрану короля кому попало, человек должен быть проверенным, верным своему долгу и королю. Ранее Эйдан никогда особо не задумывался о людях, которым было поручено хранить жизнь Эдуарда - он знал Ричарда Колдуэлла, знал может еще пару-тройку гвардейцев и знал, что на этих людей можно положиться. Знал, а теперь не знает. На тризне оплошали все - и стражи, и дегустаторы, и сам Ретель. И теперь он намерен исправлять ошибки - свои уж точно, чужие - как получится.
Когда графу сказали, что в гвардию будет принят некто Уильям Хайгарден, он сначала удивился. Потом даже обрадовался. А после задумался. Мир большой, мало ли в нем людей с таким именем? А с другой стороны, гвардейцем станет не каждый, а Хайгардены все таки благородный дом. И все же, неужели это действительно Уильям? В голове всплывали воспоминания о пареньке, который был оруженосцем дяди в те года, когда к Гилберту сослали и Эйдана. О его увлечении дамами, из-за чего случались и ссоры, о нагоняях из-за ссор, о зародившейся дружбе. Вспоминался и воин, встреченный уже во время войны. Более серьезный, повзрослевший, но все еще Уильям. А что же теперь? Насколько еще изменился старый приятель за то время, что они не виделись? "Старый друг - лучше новых двух". Так любил говорить дядя, но можно ли еще верить старому другу? Полгода жизни в столице сильно сказались на способности Эйдана доверять людям. В прошлом, в доме Гилберта Ретеля, все было легче, проще и однозначнее. Не то, что сейчас. Но прошлое потому и прошлое, что туда дороги нет. Остается только настоящее и в этом настоящем граф собирался встретиться с новым гвардейцем до того, как того официально зачислят в ряды доблестных стражей.
Уильяма должны были провести в кабинет, где им и предстояло провести разговор, сложный или не очень. Хотелось бы не очень, все-таки отношения у них были хорошие и такими бы хотелось их и оставить. Слуга сообщил, что рыцарь уже ожидает его и Эйдан немного удивился, но потом понял, что просто потерял счет времени за бумагами из графства. Не все в Ревейншире могло быть решено Гилбертом и Кассандрой, некоторые дела требовали решения или одобрения графа. Но все же это может немного подождать, а после можно будет сказать дяде, что его бывший оруженосец теперь служит в столице. Надо полагать, он обрадуется - Уильям дядюшке всегда нравился. Маршал распорядился подать в кабинет фруктов и вина - вино, помнится, Хайгарден любил. Дам, впрочем тоже, но когда это было...
Двери в кабинет открылись с легким скрипом, возвещая о приходе Эйдана. Граф, сохраняя на лице привычную уже маску холодности и надменности, прошел к креслу за столом. - Доброе утро, сир Хайгарден, - маршал опустился в кресло, предлагая своему собеседнику сделать то же самое. "В ногах правды нет" - это тоже дядюшкины премудрости. А ведь это и правда Уильям. - Мне сообщили, что Вы в скором времени вступите в ряды королевских гвардейцев, - как же сложно и одновременно просто удерживать такой официальный тон! Каким бы ни был джентри сейчас глаза графа видели все того же оруженосца, каким он был когда-то. А разум твердил, что это совершенно другой человек, которому нельзя верить беспричинно. И те причины, которые приводила память, в расчет почти не принимались. Хотелось перевести разговор в дружеский тон, но как перестать быть подозрительным, когда едва ли не каждый вокруг спит и видит, как бы половчее использовать тебя и твои слова,  решения, поступки? Да и ты смотришь на других и думаешь, как в свою очередь использовать их. Эйдан не хотел обходится так с Уильямом, но если придется, он не задумается лишний раз. - Это весьма похвально, но позвольте узнать, что привело Вас к такому решению? - и все же воспоминания воспоминаниями, но почему на самом деле Хайгарден решил стать гвардейцем? На чьей стороне он окажется в сплетении интриг этого дворца? Можно ли будет ему доверить одну из самых больших драгоценностей для Эйдана - жизнь Эдуарда?