Прошло чуть более месяца с того момента, как брак Лукреции Грациани и Андреса Найтона был объявлен недействительным. Казалось бы страшное горе постепенно забывалось и все больше леди Лореншира обращала внимание на своего будущего супруга, с которым недавно была заключена помолвка. Сейчас она все еще жила в ожидании суда, который решит многое, в том числе и то, куда отправятся после этих событий ее дети. Чем дольше было ожидание - тем сильнее нервничала бывшая герцогиня. Из-за определенных событий суд затягивался вот уже на третий месяц и потому пребывание леди Грациани в загородной резиденции герцога становилось уже не самым радужным. Слухи при дворе все еще не давали ей спокойно жить и нужно было что-то предпринимать, чтобы от них избавиться. Лучшим выходом было вернуться в Лирэфию до замужества, но пока не вернулся отец, они с матерью все еще оставались на месте и никуда не двигались.
Появление в загородной резиденции посетительницы немало удивило ее. Лукрецию навещали родственники, но чтобы кто-то из придворных пришел к ней? Спустя месяц это было уже большой редкостью, новая герцогиня пришла на место первой супруги герцога и все внимание и почтение доставалось ей. Лукреция была рада этому, потому что подобное было правильно и как-то ограждало ее саму от части слухов.
Леди Джульетту Романо Лукреция помнила еще со своей свадьбы с Андресом, когда на следующий день они с ней случайно заблудились в саду герцогского палаццо и смогли познакомиться. Знакомство было неглубоким и не далеким, но леди Грациани помнила ее и слухи о ее кончине вызвали легкое сожаление. Но внезапно оказалось, что Лукреция - не единственный в Орллее человек, способный "воскресать". По одним слухам леди Романо была самозванкой, по другим - графиня намеренно не признавала ее, но Лукреция не вдавалась в подробности. И вот сейчас к ней прибыла теперь уже графиня Феллшира и леди Грациани приходилось только гадать, что же она может у нее попросить.
Лукреция встречала свою гостью стоя и ощутила неловкость, когда графиня присела перед ней в реверансе. При нынешнем положении леди Лореншира сама должна была оказывать честь гостье и склониться перед ней, но это было простительно для молодой леди. Она заметила слезы на лице... Джульетты Романо. Да, это действительно была та молодая леди, с которой они встречались в саду и внутреннее возмущение действиями Беатриче Вентури, которую леди Грациани искренне недолюбливала, взяло верх.
- Добрый день, леди Романо, - Лукреция все же присела перед ней в ответном элегантном реверансе.
- Может быть, вы присядете и расскажете мне, что произошло? - она на три года младше Лукреции и уже графиня и эта разница в положении слегка сковывала бывшую герцогиню.
- Думаю, вашему супругу нет повода корить вас за то, что вы решили навестить... старую знакомую, - осторожно подбирала слова леди Грациани.
- Чем я могу помочь вам, миледи? - кто знает, возможно, оказанная леди Романо помощь поможет как-то сделать более лояльным и сговорчивым юстициария Орллеи в предстоящем суде?

Кажется, леди Романо отчего-то испугалась того, что Лукреция сделала подобающийся ей из-за ее незамужнего положения реверанс. Каково это - поменяться местами? Теперь леди Романо должна была бы высказать замечание, если бы леди Грациани недостаточно низко склонила голову или же вовсе не присела бы, но Джульетта осталась той немного испуганной  молодой девушкой, с которой они познакомились в осеннем соду на следующий же день после ее свадьбы и наверняка не она одна помнила ее. так что же заставляет молодую графиню в чем-то сомневаться?
Они присаживаются в кресла и свободное платье на леди Романо слегка натягивается, заставляя Лукрецию увидеть ее аккуратно выступающий животик. Запоздало леди Грациани вспомнила слухи, которые разносятся относительно этой беременности. Якобы леди Романо сбежала с кем-то и тайно обручилась, другие же слухи говорили, что ее увезли чуть ли не на Балмору, а по третьим она и вовсе умерла в пути от какой-то болезни... И кому верить? Явно не Беатриче Вентури, потому что Джульетта, живая и относительно здоровая, сидит сейчас перед ней и пытается рассказать проблему, которую хотела бы донести до бывшей - увы! - герцогини.
- Самозванка? - серьезно? Так говорят все? Уж если Лукреция Грациани видела леди Романо пару раз в жизни и то она уверенно может сказать, что девушка не так уж сильно изменилась и теперь находится рядом с ней, то отчего так стали говорить все при дворе ее матери? А может быть она и правда просто очень похожа? Но леди Грациани заставила эти сомнения уйти прочь и прекратить думать, что леди Вентури может быть и права. Ладно кто-то из знати, они могли и не видеть ее никогда, что было весьма сомнительно, ведь в Лореншире каждый барон знал детей лорда Грациани, но ее слуги, камеристки, кормилицы в конце-концов? Как они могли не узнать ее?
- Я... слышала разное, - осторожно подтвердила леди Лореншира, не давая каких-то определенных комментариев по поводу слухов, которые были пущены. В конце-концов, она научилась не доверять половине из них, иначе бы Генрих Найтон в самом деле организовал бы ее убийство, сама она оставалась любовницей при новой жене своего супруга, а Селинда Найтон была невинна как овечка, которую хотели бы скинуть злые и неудовлетворенные Грациани, который якобы собирались отстранить от власти.
- Да, я знаю, что ваш супруг стал лордом-наместником, - и это она тоже слышала, но в отличие от остального, это была правдивая информация. А дальше леди Романо расплакалась, приводя Лукрецию в полную растерянность, которая диллась, впрочем, не более нескольких мгновений. Леди Лореншира быстро поднялась со своего места и глухой звук колокольчика заставил быстро появиться служанку.
- Принесите миледи отвар ромашки и побыстрее, - приказала девушка и, дождашись, пока для леди Романо принесут наполненную отваром кружку, снова опустилась напротив нее, сочувственно гляда на беременную девушку.
- Прошу вас, леди Романо, успокойтесь, я постараюсь сделать что-нибудь, - как можно ласковее обратилась она к девушке, пытаясь успокоить графиню хотя бы добрым словом.
- Вы сами видели то, как все ваши слуги говорят о том, что не знают вас? и что никто из них не соврал при этом? - все же попробовала уточнить она, когда леди Романо немного успокоилась.
- Ведь когда человек врет, это заметно. И... Ваша родная мать тоже считает, что вы - самозванка? - неприязнь к Беатриче Вентури все сильнее усиливалась, пока она думала о том, как можно поступить так? Взять и похоронить родное дитя и потом отворачиваться от него? Сколько же глупой гордости в этой женщине, раз она сначала возжелала независимости для Элшира, а потом и не признать родную дочь ради своих целей? И насколько она опасна может быть для будущего? Будь воля Лукреции - она изолировала бы подобных людей, которые под эгидой якобы благородства творят только то, что диктует им их гордость.
- Я не хочу обнадеживать вас, леди Романо, но... Знаете ли вы моего отца, канцлера Орллеи Адриано Грациани? - судя по сообщению из Хайбрэя, граф Лореншира был вполне жив и здоров, только вот гостеприимсто Хайбрэя не дало отпустить его сразу и пока он все еще не вернулся домой.
- Боюсь сейчас мое слово не будет очень слышным где-либо, - благодаря некоторым обстоятельствам.
- Но его могут услышать. Я могу попробовать поговорить с ним, чтобы он помог вам.

Возможно, именно неприятие Беатриче Вентури заставило Лукрецию дать такое обещание, о котором она вполне может пожалеть впоследствии, но ведь попытаться стоит? В конце-концов, она всего лишь может сказать Адриано, а вот что решит сам граф Грациани и подставит он свою любовницу или нет - решать именно ему. Но, насколько леди Грациани была осведомлена, ее выходка с побегом была воспринята как предательство и отношения между двумя любовниками изрядно испортились. Поэтому Адриано все еще может повести себя не совсем предсказуемо и сделать что-то, что навредит всем тем, кто мечтает прибрать к рукам орллевинские земли. Неужели она снова начинает думать как истинная орллевинка, что насквозь прожжена пропагандой отделения? Лукреция чуть мотнула головой, отгоняя неприятные мысли и снова подарила легкую печальную улыбку для девушки.
- Мы постараемся сделать все, чтобы вас признали, Ваше Сиятельство. - как бы то ни было, графиня не заслуживала того, чтобы ее признавали мертвой таким ужасным способом и потом говорили в глаза что она, мол, ненастоящая. Отчего-то леди Грациани после ее "воскрешения" признали сразу и даже не задумывались о том, чтобы устраивать какие-то "смотрины на подлинность".
Вопрос о семейной жизни заставил Лукрецию ненадолго задуматься. Счастлива ли она была? Определенно, ей удалось испытать любовь и счастье семейно жизни и материнства и когда пришла опасность, супруг, не раздумывая, защитил ее таким вот образом, но... А любил ли он ее последние месяцы? Учитывая то, как быстро он женился повторно, какие знаки внимания уделял жене, как именно представил эту ситуацию и как стремился забрать детей и нарушить все данные ей обещания - шла ли тут речь о любви? Андрес любил ее. Но не умерла ли эта любовь еще когда он объявил о разводе? И почему она продолжает хранить ее, когда нужно отрезать ее и забыть точно так же, как сделал это он сам? Сама того не понимая, леди Грациани испытывала сильную обиду, которая впоследствии должна будет вытеснить все светлые чувства к бывшему мужу. Раньше она готова была поддерживать его, но теперь...
Или что стоит вспомнить брак ее родителей? Он был для нее идеален, пока не выяснилось, что у отца уже несколько лет есть любовница. А Лукреция и Энрико? Их брак, по слухам, все еще не был консумирован, о каком уважении между супругами может идти речь? А Мод и Дарион? Король с виду любил свою королеву, но прохаживался по постелям других женщин. Так есть ли она на самом деле, эта самая счастливая семейная жизнь, или все это сплошной обман?
Но ей вспоминалось и другое. Как сердце доверчиво тянулось к лорду Бьяджи, который был к ней так благосклонен и как сильно ей хотелось ему доверится. Может быть в этот раз все будет по-другому, или...
- Все устроено так, что жена подчиняется мужу и если происходит иное - значит этот муж или дурак, или немощен или ему наплевать на свою жену настолько, что она делает то, что творит. Исключения крайне редки и добиться взаимного уважения весьма непросто. Увы, брак чаще всего именно таков, Ваше Сиятельство. - Лукреция качнула головой и закрыла глаза. Брак с герцогом по любви казался ей невероятной удачей, но теперь, когда он выставлялся как ошибка и досадная помеха, которая возникла на пути Уорчестеров и помешала им 9 месяцев занимать герцогский престол, она думала о том, что лучше было бы ей переболеть эту любовь и не ощущать счастья, чтобы так стремительно не упасть вниз.
- Конечно же, я рада, что я стала матерью, миледи, но... Мои дети тоже принадлежат отцу и их судьба в его руках. Даже то, что он позволил мне быть рядом с ними породило слухи о том, что у Его Светлости ко мне якобы остались чувства и он навещает меня здесь. Я думаю, что мои дети ненадолго останутся со мной и мне придется расстаться с ними. Я должна быть лишь благодарна Его Светлости за то, что он позволил мне побыть с ними так долго. - хочется верить, что новый брак и новый ребенок позволят ей перенести нерастраченную любовь, но кто знает, как все завершится на самом деле?
- Но я верю в то, что может быть и другой брак, что в нем, благодаря только себе, можно добиться взаимного уважения. Отступать где-то, быть мягче, быть уступчивее... Увы, у меня не всегда это получается, но... Я надеюсь, что в моем новом браке я обрету покой. Совсем недавно состоялась помолвка с лордом Бьяджи и рядом с ним я готова провести свою жизнь. - Лукреция говорила об этом абсолютно искренне. Раны от прошлых бед так и не прошли, но рядом с этим мужчиной они хоть немного, но утихали.

Молодая графиня успокоилась и Лукреция испытала некоторое облегчение. Что ж, теперь ей, по крайней мере, не придется волноваться за ее состояние, потому что для беременной женщины волнения исключительно вредны. Удивительно, как на фоне всех переживаний и ранений она сама смогла выносить двух здоровых малышей. Только вот сама бывшая герцогиня после этого с трудом восстановила свое здоровье и смогла хорошо себя чувствовать только к собственной помолвке.
- Благодарю, Ваше Сиятельство, я надеюсь, что и ваша жизнь сложится успешно, - вежливо ответила леди Грациани, хотя с юстициарием она была знакома лишь поверхностно и не могла утверждать, что все сложится именно так. В графе Кьетшира, своем будущем муже, она была уверена, а вот в чужом человеке - не очень. Но, по крайней мере, леди Романо свободно передвигается и не дергается испуганно, на ней нет следов побоев и она не выкинула ребенка - значит, все относительно хорошо, а учитывая, что граф Феллшира не побоялся взять ее в жены вопреки возможному осмеянию - значит чувства там все же есть и они далеко не поверхностные. Все это было верно лишь на первый взгляд, что было на самом деле - она не бралась судить.
- Спасибо за предложение, леди Романо, когда я смогу снова разъезжать по Орллее, мы обязательно навестим вас, - сказала Лукреция. В конце-коцнов, Феллшир не так далеко от Борромеошира, правда вот из Кьетшира будет далековато туда ехать, но, судя по всему, она останется жить в Авелли с мужем, так что пока все еще решаемо. Надо только поинтересоваться, в каких же отношениях состоят юстициарий и казначей.
После вопроса о детях бывшая герцогиня приободрилась и словно бы расцвела. Она гордилась малышами и с большим удовольствием показывала их тем, кто приезжал поздравлять ее со стезей материнства.
- Конечно же, миледи, с большим удовольствием. Пройдемте со мной. - Лукреция легко поднялась со своего места и повела девушку по направлению к спальне, где находились дети. Они неторопливо шли по коридорам, а леди Грациани рассказывала о том вопросе, что так живо интересовал леди Романо.
- Честно сказать, миледи, я плохо помню процесс рождения детей, - просто потому, что роды у нее начались, когда она узнала, что новой женой Андреса станет ее кузина и от стресса все началось куда раньше, чем она думала.
- Это было довольно неожиданно и не скажу, что приятно... Но поверьте, когда вы прижмете дитя к своей груди вы поймете, что все эти мучения того стоили. - Лукреция была весьма деликатна. Она помнила эту разрывающую боль и то, как разум старался защитить ее от этого, а затем не помнила уже ничего, потому что в послеродовой горячки на долгое время впала в беспамятство.
- Самое главное, миледи, соблюдайте советы медикусов и у вас все будет хорошо. Увы, у меня было весьма неспокойное время, пока я ожидала рождения детей, но, как видите, я смогла справиться. - и уже в спокойной обстановке она сможет родить графу Кьетшира ребенка, чтобы скрепить собственный брак. Когда она стала так размышлять и когда почувствовала свою взрослость? Но в сравнении с леди Романо она именно что была взрослой. Бедная юная графиня! Сирота при живой матери и сестрах!
Няньки и служанки почтительно присели перед леди, когда Лукреция вошла в спальню, где в колыбелях тихо спали близнецы. Дети вели себя довольно спокойно и Лукреция не могла нарадоваться на собственных малышей.
- Ваше Сиятельство, позвольте представить вам Франческо и Клариче Грациани, - с легкой ноткой гордости произнесла леди Лореншира. Дети, которые выжили несмотря ни на что.

Рядом со своими детьми Лукреция ощущала спокойствие и умиротворение. Что бы там ни говорили, о чем бы ни шептались - Франческо и Клариче сейчас с ней и пока это короткое время леди Грациани может заботиться о близнецах, она должна использовать его по полной. Сколько бы времени ни прошло, с кем бы они ни были - это всегда будут ее сын и дочь, ее первенцы, ее любовь. Как же хотелось, чтобы лорду Бьяджи удалось договориться о том, что дети останутся рядом с ней в новой семье...
Обращение леди Романо оказалось для Лукреции довольно ошеломляющим. Она? Позаботиться о чужом ребенке? Леди Грациани о своих-то детях не знала, как сможет позаботиться, не то, чтобы брать на себя ответственность за чужого ребенка, поэтому первое время она оказалась в растерянности, не зная, что сказать отчаявшейся девушке. Но недаром она какое-то время была герцогиней и научилась держаться на публике, потому постаралась максимально быстро придти в себя и ответить успокаивающим тоном.
- Если этот ребенок был зачат в любви с вашим супругом, с которым вы сбежали, разве он бросит его? Разве не сделает наследником? Да и, я думаю, если родится мальчик, то он может претендовать на наследство в Элшире по праву рождения, потому что справедливость должна восторжествовать. - в это время она еще сильнее ощутила неприязнь к  графине Элшира. Насколько же нужно быть мразью, чтобы собственная дочь чувствовала себя настолько неуверенно, что просит помочь совершенно постороннего ей человека? в груди леди Грациани заклокотало что-то вроде гнева. Злиться полноценно она не могла, но от души пожелала графине провалиться сквозь землю.
- Дети никогда не виноваты, Ваше Сиятельство и я думаю, что найдутся те, кто смогут помочь вашему ребенку. Но я... У меня не осталось былого влияния. - пусть фамилия "Грациани" и звучала громко на всю Орллею, сейчас сама по себе Лукреция не могла ничего, пока не выйдет замуж и снова не обретет имя. Вот ее отец...
- Послушайте, миледи... Я не обладаю сейчас властью и силой, но мой отец... Я думаю, он поддержит ваши притязания на Элшир, ведь в наших же интересах, чтобы эти земли не достались Хельму. Это интерес и самого герцога, поэтому, я думаю, я могу поспособствовать, чтобы ваш ребенок был жив и обеспечен. Я попробую сделать это. - леди Грациани не знала, хватит ли у нее мудрости и умения, но попробовать сделать это она могла. Пусть не сможет взять на себя опеку за бедное дитя, но хоть как-то не даст ему погибнуть.