Верность – понятие относительное. Можно быть верным человеком и плохим другом, можно быть неверным другом, но хорошим компаньоном. Эримонд Хорнли уже более восемнадцати лет занимает пост графа Феллшира, унаследовав его от отца, а тот, в свою очередь, получил его после десяти лет изгнания. Пусть такое унижение было забыто Теганом, но его сыновья ничего не забыли и всегда будут помнить, что их дом некогда правил всеми землями на западе, и даже более того – до отделения лесного королевства под их властью находились и земли Моргарда. Звучит хорошо, но придаваться мечтам и фантазиям было некогда, нужно было восстанавливать утраченное могущество и завоёвывать расположение тех, кто не так давно свергли Хорнли и бросили их в пучину небытия. Обиды забываются, раны заживают, но сейчас, когда род герцога Орллеи близок к вымиранию, Эримонд всё чаще думал о перспективах, которые может сулить сложившееся ситуация в герцогской семье. Не будь Его Сиятельство уже женат, обязательно просил бы руки Селинды, сестры герцога и тем самым закрепил бы за собой право наследовать титул её брата, но судьба распорядилась иначе и нынче граф вынужден уповать на уже существующие права и недолгую жизнь Ансельма. Последний, впрочем, не блещет любовью к своим кузенам и настороженно держит Хорнли дальше от двора, и лишь супруга герцога, Олуэнна Ардерн, способствует тому, что Эримонд так или иначе остаётся приближенным короны и нередко бывает при дворе, пусть и не по приглашению кузена. Вот и сейчас граф прибыл в столицу по приглашению герцогини по случаю её именин, обстоятельно подготовившись. Подарки, а их было не мало, пришлось разметить на целой телеге – сундуки, набитые драгоценностями, ткани и несколько картин, заказанных графом давеча у одних из лучших художников запада, всё это полагалось поднести Олуэнне Ардерн в честь её тридцатых именин и надеяться, что эти дары окажутся ничуть не хуже, а то и лучше тех, которые привезут другие. Впрочем, Её Высочество едва-ли оценит какой-либо подарок лучше, чем если бы ей принесли корону её дяди, а заодно и голову узурпатора, так что любые драгоценности разве что уймут вкус горечи и тлена, но никак не усластят сердце, переполненное заботами. Как сильно желал Эримонд, чтобы род Авеля пресёкся на его сыне, так же сильно герцогиня думала о собственном положении и о том, как долга она устоит на своём месте, пока герцог не решится расторгнуть их бесплодный брак. Граф полагает, что именно это будут они обсуждать, когда пройдёт формальный церемониал.
Несколько часов продлилась аудиенция, на которой каждый прибывший знатный гость подносил дары имениннице и желал герцогской чете счастья и достатка. Детей больше никто не желал, ведь этим можно было заставить кровоточить старую рану. Не пожелал хозяевам детей и Эримонд, ведь он, по сути, живое доказательство того, что герцогиня не может выносить дитя. Пусть Церковь и не одобряет блуд, но если он совершен во имя высокой цели – разве это плохо? К тому же, очень скоро этот «эксперимент» перерос во что-то большее, по крайней мере граф так полагал, а уж как к этому относится Олуэнна – решать ей. Отвесив необходимое число поклонов и уступив место следующему гостю, Хорнли поглядывал на супругу герцога изредка, основную же часть времени он просто наблюдал за происходящим и ждал частной встречи. Наконец, все оставили свои дары и часть двора перешла на лужайку, недалеко от палаццо, где небольшое искусственное озеро служило местом отдыха. Несколько лодок с разного сорта людьми рассекали тихую и спокойную воду, а на густой зеленой январской траве (Орллея же) расположили несколько шатров. В одном из них сидела именинница, когда граф Феллшира вошёл внутрь по её приглашению.
- Ваше Высочество, - ещё раз поклонившись и поцеловав руку женщины, Эримонд ждал предложения сесть и, если его чутьё не подводит, того, когда герцогиня прикажет слугам отойти на расстояние, дабы их разговор стал действительно приватным. Оглядываясь по сторонам, граф не мог не заметить кузину виновницы торжества – Изольду, дочь графа Борширского, того самого, кто должен был бы стать королём, но которого узурпатор пощадил и превратил в послушную игрушку, позором для всегда королевского дома. 

[NIC]Erimond Hornli[/NIC]
[STA]Граф Феллшира[/STA]
[AVA]http://i.imgur.com/FbGzjL1.jpg[/AVA]

Отредактировано Andres Knighton (2017-08-18 10:08:38)

Эримонд скромно улыбнулся в ответ, занимая место чуть поодаль, дабы со стороны эта беседа не казалась неприличной. Пусть герцог давно оставил попытки выставить свой брак полюбовным союзом двух сердец, но, как и любой муж, он не потерпит и намёка на разлад в семье, а тем паче супружескую измену. Подвергать опасности свою пассию, ровным счётом, как и себя, граф не желал и вёл себя публично абсолютно пристойно, ничем не превосходя других многочисленных придворных и вассалов Их Светлостей.
- Боюсь, ни один подарок не сможет должным образом выразить моё к вам отношение, Ваше Высочество, - улыбчиво ответил Хорнли, беря кубок с вином, оставленный слугами. Отпив немного для приличия, Его Сиятельство внимательно слушал герцогиню. Разговора о бастарде и любовнице Ансельма он не ожидал, как не ожидал и того, что Оуэнна поинтересуется его мнением, пусть и скорее для приличия, нежели в попытке узнать и принять. Герцогиню можно назвать по-разному, но все, от друзей до врагов признают непреложным то, что Оуэнна Ардерн ведёт себя сообразно своему высокому происхождению и справедливо считается самой высокородной леди Орллеи – ни при дворе, ни на всём западе не найдётся женщины более благородного происхождения. Кем бы себя не мнили Мирцеллы, королевской крови в них нет и все это понимали, нахлобучить себе корону на голову и назваться королями недостаточно. Кто такой Бернард? Узурпатор, выскочка из графской семьи, по происхождению даже ниже Эримонда, не говоря уже о дочери принца Брейдена и племяннице короля Гуртеирна II. Так что вести себя сообразно наследной принцессе либо же даже королеве – абсолютно справедливое право герцогини Орллеи – право, в котором ей отказывать никто не дерзнёт, если только не надоело жить в мире и изобилии. Кажется, даже Ансельм осознаёт ту честь, которая ему выпала и благодаря этому не штурмует собор Папы с просьбой расторгнуть брак – даже бездетным он был выгоден паче любого другого, какой только сможет сколотить Его Светлость. Чудно, правда? Брак, который по определению должен приносить потомство, и бездетным может быть востребован – уж не это ли доказательство того, что кое-кто в этой палатке воистину августейшая особа?
- Буду рад услужить вам, миледи, - абсолютно искренне ответил граф. О неподкупность герцогини всем хорошо было известно – ни лестью, ни дорогими безделушками расположения не сыскать, да и попросту ни у кого в Орллее денег не хватит, чтобы выделиться в глазах правительницы. Подкупать все старались герцога, тот был рад очередному «трофею» в сокровищницах, а вот его супруга была более избирательна и предпочитала брать взятки услугами и службой, что очень мудро. Эримонду дорогого стоило сблизиться с Её Высочеством и ещё дороже – удержаться на месте фаворита, пусть и негласного. Мало какой человек может похвастаться тем, что люди тратятся дабы удержать его расположение, получать аудиенции и поручения, а после – скупую похвалу, которая всегда была чуть ли не животворящей каплей воды в беспросветной пустыне. Те, о ком герцогиня отзывается положительно стремительно возносятся, получают титулы и должности, их разбирательства в суде благоприятны и сундуки стабильно наполняются деньгами, а иные, кто не сыскали расположения Её Высочества, вынуждены обираться и стоять в нескончаемых очередях, и лишь затем, чтобы получить отказ или и вовсе распрощаться с должностями и титулами. Естественно, не сразу у Оуэнны Ардерн это вышло и поначалу многие считали юную герцогиню очередной «просто женой», формальной особой по правую руку от герцога, которую можно обласкать красивым словом или драгоценным камнем, но спустя время все эти люди либо изменили своё мнение, либо о них теперь никто и не вспоминает. Эримонд относится к первой касте, а может даже более – он всей душой и телом предан человеку, сидящему перед ним, ведь этому человеку он обязан своим положением и тем, что дом Хорнли не был втоптан в грязь, как это было при Авеле. Чего бы она не попросила, граф Феллшира исполнит это, или падёт, стараясь выполнить.
- Да, Беатрис Камм, - кивнул в ответ Хорнли. Крестьянка, которой повезло понести от герцога, притом дважды, пусть первый раз и не совсем удачным был. Живое доказательство того, что дуракам везёт, ведь при дворе она появилась лишь за способность рожать детей – той способности, которой могут похвастаться почти все женщины в мире. Иногда Эримонд ловил себя на мысли, что было бы, имей герцогиня возможность родить сына? Была бы она счастливее, или же собственный ребёнок раззадорил бы её ещё больше, ведь тогда он унаследовал бы все притязания своей матери на моргардский трон. Началась бы война между Орллеей и лесным королевством, или может Моргард предпочёл бы самостоятельно сбросить узурпатора, не дожидаясь военной интервенции? С одной стороны – война, смерти и разрушение, с другой – этот ребёнок смог бы объединить запад, некогда единым. Удивительный парадокс – Персиваль Ардерн разъединил некогда запад и теперь его потомок смог бы объединить его вновь. Увы, боги распорядились иначе и герцогиня была бесплодна, а потомки второго принца Ардерна уже не обладали никакими правами на Орллею и не могли стать теми самыми объединителями. Невольно Хорнли перевёл взгляд на Изольду – кузина герцогини была той ещё непоседой, умной и смышленой, пока что мало чем похожей на свою царственную родственницу. Когда Её Высочество заговорила о бастарде, Эримонд тут же перевёл взгляд и на него – тот ошивался вместе с Изольдой и её братом, а так же дюжиной других детей высокородных дворян. Белая ворона, если вспомнить, что сам он по происхождению лишь наполовину благороден, другой же половиной этот ребёнок – обыкновенный выродок, крестьянин, коих миллионы на западе. И этого ребёнка Оуэнна рассматривает в качестве наследника западного герцогства? Брови графа взмыли удивленно, после чего взгляд вернулся вновь к герцогине.
- Наследник, Ваше Высочество? – спросил он, ничуть не скрывая своего удивления, - Разве бастард может унаследовать что-либо? Пусть он и единственный сын герцога, вам он не сын и потому не обладает никакими правами на титул своего отца, - естественно, это очевидные вещи и герцогиня едва-ли упустила подобное из виду, стало быть, знает, как этот вопрос решить.
- Но, даже если предположить, что мальчика могут допустить до наследства, недостаток происхождения нужно будет чем-то компенсировать. Как минимум превосходным образованием, а лучше – браком, но уже в будущем. Сомневаюсь, что крестьянка, каким бы расположением герцога не пользовалась бы, сможет дать подобающее воспитание своему сыну – он так и останется наряженным в дорогие одеяния сыном крестьянки, - пусть у мальчика есть воспитатели, его мать, разумеется, участвует в его жизни и довольно активно, иначе зачем Ансельм взял её ко двору? Если он хотел слепить мальчика под себя, взял бы его и расплатился бы с матерью звонкой монетой, как это обычно делают, когда ребёнок нужен, а от матери толку больше нет. Или может герцог рассчитывал завести ещё несколько детей с этой крестьянкой? По-видимому, фортуна третьего шанса ему не дала, на Андресе его наследие закончилось.
- К тому же, даже если каким-то образом признать его наследником, нужны годы, десятки лет, чтобы с этим положением смерилась знать. Многие будут недовольны тем фактом, что бастарда хотят посадить на место герцога, особенно когда есть и другие претенденты, пусть и не прямые потомки Его Светлости, - разумеется, Эримонд имел ввиду, в первую очередь, сестру герцога – Селинду. За её рукой охотятся ведь по той причине, что она – самый вероятный наследник Ансельма. После неё идут представители старшей ветви Найтонов – кузен герцога, король Генрих III и его первенец, принц Чарльз. И где-то после них могут быть и Хорнли, хоть их права и весьма условны – то, что мать герцога – тётя графа Феллшира не даёт Хорнли сильно больше прав, но они ещё и были герцогами до Авеля, это чего-то, да стоит. Впрочем, если герцогиня рассуждает о бастарде, а не о ком-то другом, стало быть, ни одна из этих кандидатур не устроила её, а Эримонд достаточно умён, чтобы не раздражать собеседницу своими умозаключениями о том, кто должен унаследовать место её супруга, а тем более давать повода считать себя претендентом – если Оуэнна почувствует, что её замыслу угрожает граф Феллшира, не спасёт его ни один подарок, ни даже личная близость с Её Высочеством.
[NIC]Erimond Hornli[/NIC]
[STA]Граф Феллшира[/STA]
[AVA]http://i.imgur.com/FbGzjL1.jpg[/AVA]

- Разумное решение, Ваше Высочество, - ответил Эримонд, согласно кивая. Далеко не каждая женщина решится невзирая на чувство ревности и гордости думать в первую очередь о благе для своего дома. Наследников у Ардернов можно по пальцам пересчитать и почти все они сейчас находятся здесь – начиная от герцогини Орллеи и заканчивая её кузиной и кузеном, что резвятся сейчас неподалеку. Потеряв Моргард, они должны были искать себе другую опору, ведь какой благородной не была бы кровь, а без людей и денег трон не вернуть. Орллея – весьма выгодный союзник, ведь это герцогство окружает лесное королевство со всех сторон и ресурсами точно не уступает Моргарду. С западным герцогством за спиной можно отвоевать утраченную корону, но даже так сделать это будет крайне сложно, ведь, при всём при этом, Орллея остаётся частью королевства Хельм и не может действовать самостоятельно. Хватит ли Оуэнне негласной поддержки, подпольных вылазок и кулуарных заговоров? Ради возвращения трона может потребоваться крупномасштабная полноценная война.
- Вы правы, дети леди Найтон будут принадлежать ей и семье её будущего супруга и едва-ли будут разделять ваши планы, а тем паче заботиться о нуждах вашей семьи, - ответил Эримонд, поглаживая бороду. Говорить о своей семье было совсем неуместным, причины будут аналогичны – даже невзирая на нынешние взаимоотношения герцогини и графа Феллширского, Хорнли были и остаются отдельным домом и как бы Эримонд не старался, его потомки вполне могут и не разделять цели и устремления своего родителя, поступая ничем не лучше тех же детей Селинды, которым ещё предстоит увидеть свет. Андрес, невзирая на своё происхождение, выгодно выделялся на фоне остальных, ведь он – то, что можно слепить по собственному вкусу, словно своего сына. Привить ему определенные взгляды, научить мыслить так, как нужно Оуэнне и даже заставить преследовать те же цели, что и Ардерны. Чем-либо опровергнуть это граф не мог, да и не хотел.
- Смелый план, Ваше Высочество. Подобного ещё никто не делал, - ответил Эримонд на слова герцогини о том, что король может узаконить бастарда. На Хельме подобное не практиковалось никогда и причины весьма резонные – во-первых, кризис наследования у герцогов в новинку, во-вторых, корона с радостью прибирала к рукам все титулы, где не находилось наследника, а создавать себе проблему в лице узаконенных побочных детей никто не хотел. С другой стороны, сейчас у короля выбора не так много – он либо узаконит бастарда и передаст ему герцогство Орллеи, либо придётся расширять королевский домен и на западное герцогство, а это значит, что прямых вассалов короны станет почти в два раза больше, притом новые вассалы будут принадлежать к другой культуре, будут преследовать свои интересы и, в итоге, эффективность управления сильно понизится. К тому же, Её Высочество не зря упомянула о хороших отношениях своего супруга с королём, ведь не откажет же кузен своему родственнику, попавшему в неприятную ситуацию, это может внести разлад в королевскую семью.
- Однозначно он может стать тем, кто продолжит начатое, особенно если продолжит расти в компании ваших кузенов, - Изольда старше Андреса на четыре года, Олуэн – младше на два. В целом, они представители одного поколения и если поощрять их контакты, даже бастард может начать ассоциировать себя с домом своей мачехи, оглядываться на интересы тех, с кем рос и проводил время.
- Но разве у вашего дома есть недостаток тех, кто готов работать на его благо? Ваш дядя, граф Борширский, его супруга графиня Леа, и ваши кузены. Уверен, все они с радостью продолжат дело возвращения законного места дому Ардернов, а бастард может как помочь им, так и помешать. В нём нет вашей крови и спустя время, когда он подрастёт, а ваш супруг испустит дух, почему он должен решить, что должен использовать своё положение и ресурсы для возвращения короны дому, никакими узами не связанным с ним? С другой стороны, если, к примеру, сосватать ему вашу кузину, леди Изольду, тогда он может решить, что их будущий отпрыск больше подходит для роли моргардского короля, чем будущий сын вашего кузена Олуэна, - извечная проблема заключения союзов, особенно династических – приобретая друзей, нередко даёшь им повод посягать на твоё по праву. Воспитание – дело серьёзное и значимое, но граф не верил, что одним лишь воспитанием можно заставить человека следовать воле даже против собственных интересов.
- Безусловно, от неё на избавиться. Но, как? Отстранить её мирно и предать опале не выйдет, герцог, кажется, привязан к ней, а решить вопрос более грубым способом едва-ли выйдет без последствий, - пусть любовница герцога и не имеет официального статуса при дворе, охрана у неё соответствует той роли, которая она играет для Ансельма.
- Боюсь, если с ней что-то случится, подозрения падут в первую очередь на вас, - ведь кто больше всех желает смерти любовнице герцога, если не супруга этого самого герцога?
[NIC]Erimond Hornli[/NIC]
[STA]Граф Феллшира[/STA]
[AVA]http://i.imgur.com/FbGzjL1.jpg[/AVA]

- Научиться от вас, - с улыбкой подтвердил Эримонд. Лучшего и худшего воспитателя, нежели герцогиня Орллеи, не сыскать на всём белом свете. Почему и лучшего, и худшего? Лучшего – потому что эта женщина может научить тому, чему не научит ни священник, ни воин, ни политик – интриге. В искусстве плетений заговоров у Её Высочества нет конкурентов и едва-ли когда-то предвидится, ведь эта женщина вот уже второй десяток лет показывать свои таланты, опутывая западное герцогство крепкими цепями и, сохраняя весьма скромное место, по сравнению с местом её супруга, управляет куда большим количеством людей. Она умна, отлично знает этикет, историю, даже неплохо разбирается в войне, имея под носом красноречивый пример того, как войну вести нельзя (восстание, свергнувшее её семью в лесном королевстве). Но почему же худший? Потому что у каждой медали есть обратная монета и за все эти таланты приходится расплачиваться сполна. Мальчик, если ему удастся стать наследником, будет жить с тяжкой ношей и посвящать себя воплощению чужой мечты, приняв её за собственную, а мечта эта опасна и, скорее всего, может свести его в могилу. Стоит ли оно того или нет – рано говорить, однако сам Эримонд не пожелал бы кому-либо подобного учителя, хотя отчасти и завидовал, что выбор Оуэнны пал именно на бастарда своего супруга, а не на Хорнли.
- Не лучший кандидат на роль спасителя целой династии, - с усмешкой ответил граф, делая глоток вина, - Как, впрочем, и бастард вашего супруга, если он пойдёт в своего отца. Герцог Ансельм весьма слабохарактерный, особенно в сравнении с вами. Если яблоко от яблони упадёт недалеко, боюсь, не сыскать тогда вашему кузену союзника в нём, - естественно, Ансельм не был настолько слабохарактерным, как дядя Оуэнны, вопрос лишь в том, с кем сравнивать. Будучи вполне себе неплохим вассалом короля Хельма, герцог Орллеи остаётся весьма посредственным правителем, с небольшим запасом воли и ещё меньшим – инициативности. Имея на руках возможность отхватить лесное королевство, он предпочитает проводить время в разъездах по стране с кузеном или со своей любовницей, вместо того чтобы убедить Генриха организовать поход на Моргард и отвоевать корону своей супруге. Пусть детей у них нет и едва-ли будет, однако тогда можно говорить о возвращении лесного королевства в состав Орллеи, откуда оно отпочковалось многими годами ранее. Парадокс, не так ли? Ардерны отняли у запада Моргард, Ардерны же её и вернули бы, будь Ансельм хотя бы вполовину похожим на свою жену.
- Их разница в возрасте не столь серьёзна, зато такой брак смог бы гарантировать его лояльность. Если, не дай Создатель, с Олуэном что-то случится, и он не оставит наследников, наследовать будут дети Изольды и её супруга, - кивнул в ответ Хорнли, вновь переводя взгляд на детей. Андрес и Олуэн упражнялись во владении мечами, естественно, деревянными. Без особого труда бастард разоружил кузена герцогини, чему кузен, судя по всему, не особо опечалился, в отличие от своей сестры. Та подняла меч брата и опрометчиво вступила в схватку с бастардом герцога, пока няньки, перекрестившись и тяжело вздыхая, не помчались успокаивать леди Боршира и нравоучать её на тему того, что леди подобное поведение не к лицу. Настрой у Изольды был истинно Ардерновским, то ли благодаря матери, то ли благодаря кузине.
- Это вполне естественно – она подарила ему сына, и он к ней привязался. Как крестьянин привязывается к корове, которая даёт молоко, - Эримонд намеренно выдал такое сравнение, дабы не впасть в немилость и не дать повод считать, будто это была попытка уколоть бездетную супругу Ансельма. Сам граф, имея сына, не привязывался к своей супруге и вовсе предпочитал оставлять её в далёком Феллшире, потому ехидно отзываться о любви между отцом и матерью ребёнка он имел полное право.
- К этому я и вёл мысль, Ваше Высочество. Если обвинить крестьянку в пособничестве пиратам, герцог будет вынужден принять меры, иначе отвернёт от себя всех сторонников. Впрочем, дело могут попытаться замять, поэтому надобно привлечь к нему всеобщее внимание, создать ажиотаж, - иными словами, использовать влияние Оуэнны при дворе и заставить её сторонников как участвовать в теоретическом процессе, так и активно обсуждать его при дворе, дабы Ансельм не мог спустить всё на тормоза.
- Не знаю, сколько правды в этих слухах, однако, любые слухи можно сделать правдой, если найти достаточно сторонников. Несколько пострадавших от пиратских налётов свидетелей смогут в красках описать все те зверства, что были совершенны при пособничестве крестьянки, - Эримонд задумался на миг, - Ещё у неё есть родственники, насколько я знаю. По крайней мере я знаю о существовании кузена – она часто встречается с ним и передаёт деньги на содержание и прочие подарки. Если привлечь его на свою сторону, и он будет свидетельствовать на суде, обвинения будут более убедительны, - всё выглядело достаточно просто, однако план требовал всё же доработок и определенных приготовлений. Знать заставить – дело пары писем, а вот как настроить кузена против Беатрис? Коль он регулярно приходит за деньгами, стало быть, достатка в деньгах не знает. Подкуп, может быть?
- Однако, вы уверены, миледи? Пусть мне безразлична судьба любовницы герцога, но её смерть станет довольно-таки тяжелым ударом для бастарда. Он уже вышел из того возраста, когда потеря родных проходит почти бесследно, а если ещё и собственный отец приговорит мать к смерти – боюсь, мальчик воспылает ненавистью к герцогу. Это может быть полезно на первых порах, когда ему нужна будет поддержка близкого человека, но, что если в возрасте он захочет мести? Более того, разве Ансельм не может решить, что ненавистный сын непригоден для роли наследника и лишить его наследства, которое ещё предстоит добыть? – иными словами, Ансельм ведь может как признать в бастарде преемника, так и отменить это решение, особенно если Андрес, обозленный смертью матери, решит выступить против родителя.
[NIC]Erimond Hornli[/NIC]
[STA]Граф Феллшира[/STA]
[AVA]http://i.imgur.com/FbGzjL1.jpg[/AVA]