Много ли у каждого в жизни случается влюбленностей? Вот таких очень скоропалительных. Нет, не с первого взгляда, а скажем с третьего, когда немного присмотревшись, ты понимаешь, что в это самое, немногое уже влюблен. Нет глубокого познания человека. Нет погружения в него, как в океан со всеми его тайнами и всей подноготной, а есть безмерное очарование тем, что ты смог увидеть, выхватить, предположить. Очарован. пленен. Нет. Точнее очарованна.
- Составим график!
- График?
Кристин протянула прищурившись, находясь почти в объятьях Брайтона и утопая в его внимании. Хоть он и не обнимал ее в полном смысле этого слова, но это постоянное соприкосновение, словно неразрывная нить позволяло чувствовать его, его желание и его стремление быть ближе, интимнее, если не заниматься сексом постоянно, то хотя бы чувствовать объект своего желания. Эти поглаживания, прикосновения, поцелуи той или иной глубины и интенсивности давали почувствовать силу притяжения... между ними двумя. И если еще на приеме у Логана была видна заинтересованность друг в друге, то сейчас Кристин просто тянуло к Брайтону не меньше, чем его к ней. Сладкое ощущение внимания. Еще более сладкое - взаимности.
- Ты и график? Я очень слабо себе это представляю! Нооо в этом есть здравый смысл.
Кристин сделала серьезное лицо, хотя глаза ее были переполнены искрящимся весельем и сделала вид, что собирается отодвинутся от Эдди подальше, воздвигая между ними стену личного пространства. Ведь, у каждого человека есть зона личного пространства, так вот она в последнее время между ними испарилась. Казалось, они дышат одним воздухом.
- Составим график на все остальное?
Кристин продолжила делать то, что ей нравилось больше всего, пожалуй. Дразнить Брайтона и подтрунивать.
- На встречи? М?
Она и вправду чуть-чуть отодвинулась, но развернулась к Эдди больше лицом и грудью, что бы он лучше мог ее рассмотреть и облизала губы от шампанского, которое добавило к ее и без того прекрасному настроению еще больше шалости и озорства.
на поцелуи, прикосновения
- На поцелуи и прикосновения, и на секс конечно же?
После этих слов, перестав есть с огромным аппетитом, а именно этим и занималась Кристин, поглощая все то, что приготовил Брайтон, она еще раз облизала губы и откинулась на спинку диванчика с наслаждением ощущая, утоление голода, который и вправду разыгрался. Шампанское придавало легкости и еще больше бодрило и разукрашивало и без того прекрасный, сочный вечер.
День подходил к закату и яркий, крупный бордовый диск начал падать за горизонт, покрывая воду золотисто-красными всполохами. Жара постепенно отступала и здесь в дали от берега становилось более прохладно и влажно. Последние солнечные зайчики доиграли в густых волосах Брайтона, добавляя им солнечной рыжины и исчезли, отразившись в бокалах из под шампанского.
- Раз есть график на приготовление еды, значит должен быть график и на все остальное. Сегодня... например...
И Кристин поставив пустой бокал на стол и положив ладонь на бедро Эдварда, слегка поглаживая ткань пальцами, продолжила.
- Лимит секса исчерпан.
Теперь уже, она дразнила его не стесняясь, насытившись и вправду вкусной и сытной едой, что он приготовил, ей хотелось озорства и шалостей в смеси флирта, кокетства и ... секса...
На второй план как то отошла тема с Нью-Йорком и Анджело. Нет, конечно она хочет с ним туда лететь. И хочет представить его, как своего мужчину и не только Анджело конечно, но столь ли это важно сейчас? Хотя... рядом с ним ей было все равно о чем разговаривать!
- И я не только секс имею ввиду!
- Как не только секс?
Кристин провела ладонью чуть выше, продолжая медленно поглаживать Эдди, останавливаясь в опасной близости с его предметом мужской гордости. О! Гордится там было чем!
- А что же еще?
Она игриво закусила губу.
Вот так хозяйка компании за сутки может превратится в непроходимую кокетку и "игривую кошечку", без намека на какую либо серьезность и сдержанность.

- То больше готовить я не буду.
- Вот как!?
Улыбка Кристин стала елейно медовой, изогнутой, и казалось с уголков губ засочится мед. Пальцы замерли, перестав поглаживать пах, а потом так же настойчиво, но невесомо коснулись плоти под тканью джинсов.
- Не будешь?
Прошлись от основания до конца, сначала так же невесомо, словно входя во вкус, как будто измеряя еще только начинающий наливаться возбуждением орган, затем еще более настойчиво и ощутимо, но так же неспешно, даже наоборот медлительно, что бы вызвать то головокружительное желание продолжать, что делает сухим небо и полость рта, заставляя голос садится. Ладонь Кристин скользнула ниже основания, обводя все достоинство Брайтона, лаская его уже совершенно откровенно и без намеков. Какие уж тут намеки, когда пальцы сжимают, поглаживают, требуют, отчаянно желают почувствовать крепкое желание, и чем скорее, тем лучше. Хотя, Эдди и так довольно быстро возбуждался и без тщательных ласк на нее. Это радовало, ласкало самолюбие, восхищало и возбуждало одновременно.
- Я думаю, ты сильно ошибаешься Эдди.
Кристин слегка сжала пальцы, на уже крепкой плоти. Нравилось ли ей самой, то что она чувствовала, ощущала? Эта моментальная реакция на ее прикосновение. Даже на ее присутствие. Не говоря об этом ласкающем, любующемся, откровенном взгляде. Эдди был весь, как напряженный хищный зверь, приготовившийся к прыжку. Одновременно расслабленный и вальяжный. Очаровательное сочетание и ощущение от этого. Кристин сама наслаждалась, впервые так откровенно возбуждать мужчину, теперь уже своего. До этого она не была так расслабленна и открыта. Нет, не по причине стеснительности, а по причине сдержанности в выражении эмоций и желаний. В иное время и с иным человеком она бы и не стала делать ничего такого. Если и был секс, не сильно изысканный и без подобных интимных подробностей, углублений и чрезмерного желания угодить и доставить удовольствие, то и так можно было обойтись. Но не сейчас и не с Брайтоном. Сколько раз она отмечала что он невероятно ласков. И тонуть в ого ласках и внимании было сродни смертельному купанию осы в варенье.  Глубже и бесповоротно.
- Ведь так?
Она подняла на него свой ослепительно очаровательный взгляд полный искрометного веселья и искорок флирта. И провела пальцами второй руки по ремню на джинсах, давая понять, что она не собирается останавливаться, но и ждет от него соответствующих ответов. тех, что ей надо.
- Любой график определяется путем проведения переговоров.
- Никаких переговоров Эдвард.
Категорично возразила она сжимая и одновременно поглаживая его мужское достоинство уже готовое вырваться из джинсов. И ее губы дрогнули.
- Только бесповоротная капитуляция... с твоей стороны.
Пальцы Кристин очертив пряжку, театрально медленно расстегнули ее и ловко высвободив пуговицу, легли на ширинку, слегка потянули собачку и молния скоропалительно разошлась.
– Вот и как потом выпускать пар?
- Кто бы мог подумать, что в тебе столько скопилось пара!
Тоже лукавство. Она с первого прикосновения и тем более после первого секса поняла, какой он любвеобильный.
- Что Эдди, а ты привык выпускать пар только при помощи секса?
С этими словами, Кристин заглянула в широкие зрачки Брайтона, наслаждаясь его реакциями, затем снова отодвинувшись от него, взяла одну из подушек с дивана и положила ее на пол, к его ногам и вслед соскользнула на  нее коленями, теперь смотря на Эдди снизу вверх.
- А что будет, если я не доставлю тебя завтра на сушу?
- Какая на то причина?
Поглаживая его бедра обеими ладонями и снова подбираясь к паху, продолжила ворковать низким голосом Кристин.
– Тебе не холодно?
- Разве похоже?
Она по кошачьи облизала губы и высвободила из под одежды крепкое мужское достоинство Брайтона, наклоняясь к нему и обжигая своим дыханием.

Уместившись удобно коленями на пышной диванной подушке, слегка подобрав платье и расположив вокруг себя гранатово сочным пятном, Кристин и правда представляла собой тот самый десерт на который намекал Брайтон в своих высказываниях. Сочный. Яркий. Смесь пирожного с экзотическим фруктовым ассорти. Очень многообещающе и вкусно. Выхватываемая не сильно ярким, а скорее обволакивающим светом фонарей освещающих палубу яхты и то место, где происходил романтический ужин со всеми вытекающими последствиями, Кристин находилась словно на том самом театральном подмостке перед самым главным и единственным зрителем, который жаждал продолжения. Об этом говорило его лицо, хоть и освещенное улыбкой, но уже не такой расслабленной и фривольной, бесхитростной и добродушной,  а напряженной, даже слегка вымученной от захлестывающих его эмоций и возбуждения. Блеск ожидания, надежды и даже мольбы в прищуренных глазах и смоляных широких зрачках. Предвкушение.
Предвкушение самое сладкое из чувств, разжигающее фантазию, заставляющее нестись алую жидкость по венам с неимоверной скоростью, с шумом биться и колыхаться в груди и боем часов отдаваться в висках. Трепыхаться все нутро, как будто, там в животе кружила сотня маленьких бабочек, лаская стенки и взмывая под самую диафрагму, щекоча и вызывая самыестранные и непередоваемые ощущения.
Так же волнительно было самой Кристин, словно до этого она и не видела Брайтона обнаженным, так откровенно возбужденного, не наблюдала его реакцию на свои прикосновения и близость. Каждый раз прикосновение к мужчине, это как первооткрытие. Мучительное томление не наткнутся на что нибудь не сильно приятное. Да, женщины весьма склонны оценивать мужские достоинства по красоте, эстетике и размеру.
Кристин придвинулась ближе, прижимаясь плотнее, чувствуя через тонкую, масляную ткань платья жар внутренней стороны бедер Эдди. Он уже полыхал. Весь, готовый подчинится, сдаться, горячо выдыхая все что от него потребуют, попросят.
- Объявляю о полной капитуляции.
Кристин улыбнулась, наконец прикасаясь к горячей возвышающейся и призывающей к себе возбужденной плоти. Играя, скользя по ней пальцами, словно продолжая измерять, исследовать, обводя все линии выпуклости, синеватые вены, вздувающиеся от возбуждения, розовеющую вершину нежной кожи. Ох! Он был прекрасен. Крепок. Ровен и симметричен. Как прекрасный натурщик. Как сильный и могучий Геракл, как сам Эдди Брайтон. Кристин еще раз горячо выдохнула на объект своего внимания и прикоснуласт сухими губами, лаская нежную и шелковистую кожу плоти.
- Так лучше... а теперь повторяй за мной. Да, Кристин, я буду готовить, когда ты пожелаешь. Да, Кристин, я буду убирать за собой свои вещи. Да, Кристин, я буду безропотно и послушно посещать те мероприятия, куда ты захочешь идти. Для начала,  пока все.
И Кристин подняла на Брайтона глаза, продолжая водить губами по крепкому стволу мужского достоинства, от самого основания, до головки. 
- Скажи что ты мой!
Это было последним, что произнесла она, обводя верхушку горячим и влажным языком, снова после этого облизывая губы. Что то новое. Брайтон тоже был тем самым новым блюдом, которым хотелось пробовать и познавать. Его запахи. Тела, рук, волос, интимные, возбуждающие и будоражащие, были той самой дорогой по которой она шла неспешно, изучающе, так, как действовали теперь ее губы и язык. Размеренно и одновременно со знанием дела. Ей хотелось сейчас прочувствовать все. Убедится, что она не ошиблась и он нравится ей здесь точно так же как и все остальное тело, так же как запах его волос, крепость его рук и ягодиц, ширина его плече и мягкость улыбки.
Сладок. Поддатлив и одновременно крепок и упруг. Безумно возбужден и благодатен. Брайтон был очень благодатен в сексе. все его реакции. как и он сам были ярки и видны. Не скрюченное, скромное моргание и мычание, закусыванье губы и незнание, куда деть свои руки. Он был готов отвечать, выражать свои чувства. Стонать, вздыхать, хватать том воздух. давая понять. как ему хорошо. как ему нравится то. что с ним и для него делают. самая сладкая реакция. И Кристин ускорила свой темп, возбуждаясь сама и смакуя то. что она желает, помогая себе рукой, с наслаждением, азартом, ощущая прилив и хождение мурашек у себя самой меж лопаток, вдоль позвоночника и желание, что бы его руки ласкали ее в ответ, благодарно и более настойчиво, прикасаясь к лицу, волосам, щекам и шее. Даже его более настойчивые движения не смутили бы ее, а вызвали жар между ног и в груди. Ей нравилось ускорятся, а потом замедлятся и смотреть на него, из под ресниц, разжигая в себе еще больший азарт. да. он был прав, она хотела подчинить его окончательно!

Когда мужчина без штанов у него отключатся мозг. так говорила бабка Кристианы Шарлиз. Умная была женщина. Да, почему была. Она была в здравии и даже в уме. И была очень недовольна тем, что оба ее внука не связаны узами брака и не имеют детей. "Я хочу еще раз любоваться сладкими детскими попками!" каждый раз возмущалась она. Но... оба внука считали ее умной, но совсем не спешили делать так. как она говорила. Хотя, вот сейчас, Кристин была с ней абсолютно согласна. Без штанов мужчину можно брать голыми руками, ну, или губами... Процесс приручения мужчины выглядел примерно так. Большинство сильного пола крайне чувствительно и пристрастно относятся к своему мужскому достоинству и обожают когда ему уделяют максимум внимания, а хороший минет пойдет вспыхнувшим отношениям только на пользу, учитывая тот факт, что мужчина, откинувшийся на диван, получающий удовольствие от процесса был далеко не безразличен и чертовски хорош собой. Так, почему бы не доставить ему удовольствие, когда он так страстно и откровенно на это реагирует и благодарно.
- Тебе нравится, м?
Ну, как можно страстно постанывающему мужчине, возбужденному, горячему, с достоинством крепким как дуб, напряженному, целиком сосредоточенному на процессе сказать что тебе это может не нравится? Слишком жестокая и неуместная шутка.
Кристин на мгновение прервала процесс, в тот момент, когда рука Брайтона коснулась ее щеки. Он даже в такой момент не мог просто расслабленно сидеть. вечно в движении. И прижалась к его горячим пальцам щекой, ластясь, как кошка, потом перехватила их губами и обвела языком, точно так же, как проделывала это с его возбужденным предметом гордости. Задержала пальцы между губ и...отпустила.
- Мне нравишься ты Эдди. Весь. Целиком и полностью.
И это была чистая правда  без прикрас. В нем было все хорошо. Сочетание мужской силы и необычайной ласковости. Настойчивости и мягкости в прикосновениях. Внешнего лоска и одновременно непринужденности и расслабленности. И все было очень ярким и сочным, как то платье, что он выбрал ей.
Кристин повела плечами, и снова потерлась грудью о внутреннюю сторону бедра Брайтона. Было горячо. Она чувствовала как он пылал, напрягался и покрывался испариной. И сейчас в таком фривольном виде, с одной стороны одетым, с другой стороны обнаженным в самом интимном месте он смотрелся чертовски горячо. Кристин облизала губы и призывно посмотрела в глаза своему мужчину. Это было пьяняще. Волнующе. Головокружительно. Пожалуй, ей больше хотелось. что бы ему было хорошо. этакая благодарность за все его старания для нее. покупки. подарки и особенно готовку. Тут он и вправду вскружил ей голову, потому что купить с деньгами можно все что угодно, а вот готовить и заботится... это уже совсем другое дело.
- Я запомню это твое"сделаю, как ты хочешь". и не вздумай отвертеться.
при этих словах она продолжила ласкать его руками, непрерывно смотря в глаза. Крылья ее носа трепетали от азарта и наслаждения своей властью. ведь самое приятное это власть! И еще более приятная власть над желанным мужчиной. И сколько бы раз он не повторил "я твой!", ей бы все равно было мало. Надо что то большее! Он нужен ей целиком и полностью. Хм. Стоит задуматся о тех самых наручниках? Кристин коварно улыбнулась. ей нравилась мысль о скованном Брайтоне все больше и больше. Такой сильный, упрямый и послушный ей. Она шумно вдохнула воздух носом и продолжила процесс.

Пожалуй, даже спущенные брюки, в данный момент джинсы, не могли заставить Эдди Брайтона усидеть на месте. И даже старательный минет, точнее, наоборот, старательный минет, который Кристин хотела преподнести своему мужчине, так вскружившего ей голову, побудил его к еще более активным действиям. Она то рассчитывала, что разомлевший и благодарный мужчина насладившись ласками до конца, закончит ужин, допьет шампанское, блаженно поглядывая на высыпавшие на темный небосвод звезды и сияние доносившегося сюда ночного Майами, возьмет ее на руки и пошагает спать. Но, не тут то было! Эдди батарейка! Эдди реактор! Настроенный на бесконечный секс. На феерию страстей! Горячий  вспыльчивый и в то же время долгоиграющий.
- Ой...
Только и успело сорваться с ее губ, в тот момент, когда Брайтон овладел ею без лишних вопросов и промедлений. Казалось и не было до этого ничего, и его нетерпение в желании обладать подогревалось неделями ожидания,  с таким жаром и горячностью он проник в нее, не церемонясь, уже как с своей законной собственностью, сживая и прижимая к себе. Возмущенное женское сознание затрепыхало от такой наглости и собственничества. Кристин попыталась возразить, набирая в рот и легкие воздух, но тут же протяжно застонала, ощущая как разгоряченная плоть натужно заполняет ее, сочетая в себе одновременно и сладкую боль и наслаждение. Ощущения на грани. На пределе возможностей. Так же возмущенно зазвенела посуда. Недоеденный ужин точно обиделся и не желал быть разогретым в третий раз.
Никогда Кристин не была так бескомпромиссно атакована и повергнута, без возможности к сопротивлению и возражениям. он же сказал, что она теперь его, и видимо это значило и это тоже. Что поделать, ее мужчина был очень страстен и охотч до секса. Это стоило понять и принять... или...
Кристин едва успела упереться руками о столешницу и не дать вообще опрокинуть и распластать себя на столе. Он владел ей страстно, целиком и полностью объятый своим порывом, пожалуй, еще никогда не демонстрировавший, что она его. Эта жадность подкреплялась не малой долей романтической обстановки, которая окружала их до начала сексуальных игр. Но плотское, горячее, вожделенное, желание соединится, наслаждаться, больше, глубже, плотнее и телеснее взяло верх. И сгустившийся прохладный воздух снова стал горячим, обжигая дыханием Брайтона ее плечи и шею. Он был так возбужден и ярок. Ненасытен и пылающт. что это не могло не отражаться и на Кристин. И будь она самой снежной королевой, вот так, стоя наклонившись и упираясь об стол, принимая в себя его крепкую, напряженную до предела плоть, поставленная им в желанную для него пользу, подчиненная и укрощенная, стонала от наслаждения и текла.
Закусив губу, силясь и борясь с острейшими чувствами внутри себя, когда брыкались и дрались привычка решать все самой и не быть игрушкой в чужих руках и сладкое желание растворится до конца в подчинении, Кристин оглашала ночной воздух сладкими стенаниями. Она выскажет ему все, что думает о его поведении, но потом, когда он ее отъимеет и она сможет думать... в принципе сможет думать. А пока... Она в очередной раз протяжно застонала в унисон со звенящей посудой и звучащей до сих пор на заднем фоне музыке.  Было ли у них так с Реймондом? Какой вообще к черту Реймонд, когда даже не смотря на такие внутренние противоречия он способен доставлять ей удовольствие. Вопреки... В конце концов, разве можно размышлять в такой момент! Чуть позже она выскажет все, о его поведении! В какой то момент агония страсти, владевшая Брайтоном захлестнула, подмяла под себя Кристин и она забилась и завибрировала всем телом, на сколько это было возможно, находясь в тесном захвате Эдди, перестав ощущать совершенно все вокруг, кроме его тесного присутствия у себя внутри.
- Эдди перестань.. я не могу больше...
Но это был самый сладкий стон наслаждения. Самый ненастоящий протест, желающий еще больше тесных и властных объятий и страстного обладания.

– Я не могу перестать.
Ну еще бы... надо еще отыскать того мужчину, который поняв, что его женщина кончила, с чувством собственного достоинства и выполненного долга, тут же вынул свой член и без лишних вопросов убрал его обратно в штаны. Аха... как же... Атомный реактор до краев заряженный сексуальными желаниями, старающийся реализовать их по полной. Нет, ну а что она ожидала, после прошлых выходных, которые они провели только и делая, что заниматься любовью. Она же не рассчитывала, что он пригласил ее любоватся звездами? Нет, это было бы конечно очень романтично улечься на диван и задрав лица к небу отыскивать созвездия и распознавать их, прижимаясь щекой к щеке, замирая ждать падающей звезды. Но такое тихолежание похоже было совсем не в характере Брайтона. Он бы наверно вскочил, увидев падающую звезду и побежал за сачком. Да и вряд ли бы он вылежал рядом хотя бы пол часа ничего не делая. просто вечный двигатель какой то!
- Детка, пора закончить начатое.
Что и требовалось доказать!
Госпади! Детка! Если бы это услышал Фред или кто то из совета директоров, как горячо трахающий ее мужик, еще и деткой ее зовет. Ее! Кристин Акулу Лерой! И не боится доверять ее рту свое самое дорогое! Даже Анджело в подвыпитом состоянии, как то сообщил Кристин, что ей бы свой член он не доверил. Оттяпает.
- Мы ведь не закончили...
Если бы Брайтон не нравился ей так сильно, находясь даже в таком положении, под ним, оголенная до пояса и прижимаемая им к столу, она бы все равно съязвила о том, что она то как раз уже закончила, а следовательно вовсе не "они", а он. И именно он гонимый своими фантазиями отвлек ее от этого самого, "закончить так как начали". И вот надо ему это было? Сидел бы себе спокойно, получал удовольствие! Вот она бы ему точно что нибудь оттяпала, если бы не его руки и губы. Как неоднократно замечала она про себя, Брайтон был очень ласков. И как падок он был на занятие любовью, так и небезразличен и внимателен он был ко всевозможным ласкам и поцелуям. Ее шея, спина, плечи, щеки, все было обласкано. Всему уделено внимание. и это было золотой картой, для пропуска обратно, в вип зону.
Кристин разгорячено и даже разгневанно оттолкнула от себя Эдди обратно на диван, поправляя обратно бретели платья, прикрывая обнаженную грудь. Нет, все, как он хочет точно не будет!  Секс, сексом... страстным, жарким, с доставлением удовольствий своему ненасытному мужчине, но никакого потери достоинства и не пойми какого вида. Она снова пододвинула к себе под колени подушку.
- Я придушу тебя ночью Эдди Брайтон, если ты не дашь ночью мне спать!
Выдохнула она на его резгоряченное мужское достоинство. Красивое и крепкое.
- Своими собственными чулками!
От предмета его мужской гордости пахло их смешавшимися запахами тел. Остро и возбуждающе. Кристин прикаснулась кончиком языка, пробуя снова. Все сейчас было в новинку. Совершенно все. Как то очень по особенному. Живо, страстно, немного по животному, немного без тормозов и отчаянно. В захлест от переизбытка чувств. Неожиданно нахлынувших и не сильно свойственных. Стоило ли сопротивляться этому урагану или быть похожей на порхающий лист на ветру. Она и так не сильно сопротивлялась его желаниям, деловито продолжив делать то, что он хотел. А он хотел, что бы она закончила его ублажать. Ишь разошелся!
Кристин чуть сильнее обхватила его влажную плоть губами и завладев ей еще и руками, чуть крепче сжала. Сладкого доминирования он захотел! Не отрываясь от отчаянного и процесса облизывания и посасывания она подняла глаза на Эдди. В них пылали огоньки страсти и... злости... одновременно. О! Он был красив! Умопомрачительно красив с легкой испариной у лба и на висках, с искривленным ртом от наслаждения, с падающими непослушными прядями на лоб и загорелым телом в разрезе рубашки, в этой немного смешной позе на диване. нет, это он сейчас был подчиненным, а не она и целиком и полностью зависел от ее губ и рук. Замедлись она и он начнет двигаться к ней на встречу, просить взглядом, стонами и голосом продолжать, сожми она сильнее, немного испуганно и удивленно приоткроет рот и сощурит глаза.
Кристин любовно сосредоточилась вся на завершении процесса. Еще немного и... И лишь последняя капля семени просочилась ей на язык, она тут же встала с подушки и взяв со стала бокал шампанского осушила его, делая вид, что она вообще не замечает Брайтона. Мол сделала дело и все!
Ноги предательски задрожали. Если так дальше пойдет, он выпьет из нее все соки!
- Так что там... график... твой следующий день посещения моей постели Эдди Брайтон не раньше чем через сутки! Имей совесть!
Лицо ее стало театрально возмущенным. Шампанское со вкусом семени... это что то новенькое. Про себя, Кристин улыбнулась. Будет чем похвастаться после выходных Анджело!
Выпив этот бокал шампанского она налила себе сама еще. Остатки и снова поправляя платье, медленно, качая бедрами подошла к перилам палубы, только сейчас, медленно остывая от возбуждения, ощущая, как по горячей коже пробегается прохладный ветерок.
- Если ты меня одарил еще и следами...
Кристин провела ладонью по шее. мммм он прекрасно целовался... но, она обещала ему "отомстить" и высказать все, что она думает о его поведении.
- Я вообще больше тебя к себе не подпущу!
Хитро улыбаясь, она отвернулась в сгустившуюся вокруг яхты темноту, так, что бы он не видел эту самую ее улыбку. Голос ее был серьезен.

- Никогда не было лучше.
Можно было начать язвить на тему заливания в уши, но... Это было все слишком правдоподобно. Этот горящий взгляд, нечем не скрываемое стремление к ней, к соприкосновению с ней, к обладанию ею. Это тонкое ощущение, витаемое в воздухе, выдыхаемое при поцелуе или просто сближении губ, как едва уловимый аромат, щекотящий тонкие крылья носа, обжигающий гортань возбуждением. Нельзя так умело разыгрывать "любовь". Или можно?
Кристин окинула Брайтона чуть ли не гневным взглядом. И зачем он так с ней?
Взгляд заскользил по мигающим в дали огням города. Растекающимися едва заметными пятнами на чернильной темноте. Они подмигивали.  Заигрывали. Веселились. Шампанское приятным теплом растеклось по телу, одновременно освежая. Но в голове яснее не становилось. Даже наоборот. События прошедшего дня ощутимо легли на ее плечи, как и прикосновение его губ.
Он целовал ее бесчисленное количество раз. Пожалуй, там и вправду могли остаться следы от его страстных поцелуев (вот будет сплетен то в офисе). Он желал ее страстно, что демонстрировал не только словами, но и делом. В первую очередь конечно делом. Который день подряд. И одновременно с этим приближаясь к чему то совершенно иному. Сокровенному. Недоступному.
- А что плохого в следах?
Когда он к ней прикоснулся снова, она почему то вздрогнула, напряглась всем телом, хоть и ожидала этого и хотела. Продолжения этой увлекательной игры.
- Видишь ли Эдвард...
Он стоял сейчас так близко, после страстного занятия сексом, после интимных ласк, но странное напряжение возникшее в ней, не позволяло даже  взглядом скользить  по открытому вороту его рубашки. 
- Я руководитель компании. А следовательно буду под сотней пристальных взглядов. Послезавтра. (Так скоро?) А руководители компании не ходят с засосами на шее и груди на совещания и общественные мероприятия.
– Не подпустишь?
Кристин как то неуверенно покачала головой, так что пушистая копна волос заколыхалась. Но взгляд так и не подняла.
По спине и всему телу, от спины растеклось что то похожее на судорогу. Она замерла, неподвижно, ожидая непонятно чего.
– Моя сладкая.
К горлу подступил огромный комок, не дающий дышать. Хоть воздух стал прохладен и свеж, а сердцебиение приходило в норму, тело остывало от агонии, дышать стало невыносимо сложно, как тогда... в далеком детстве, когда Фред в игре толкал ее или обижал, а отец, всегда находя для нее время брал ее на руки и усаживая на колени, даже если у него были важные и неотложные дела, находил время для этого ласкового и обстоятельного разговора "почему она такая грустная". Тогда она чувствовала себя особенной. Совершенно особенной и важной. Замирала. Затихала. скованная каким то непередаваемым волшебством, словно свет рамп предназначенных только для нее, выхватывал ее из полнейшего сумрака или серости повседневной жизни.
Кристин сглотнула, силясь протолкнуть этот самый комок в горле, делающий голос совсем сиплым и простуженным. Ей, выступавшей неоднократно перед целыми залами зрителей и слушателей было робко поднять взгляд на мужчину, с которым она только что занималась ....не важно...
- Эдвард.
Очень тихо и сипло произнесла она. И даже постаралась высвободится. Эти объятия, теплые, крепкие, всеобъемлющие, нежные и уверенные, они слишком разрушали ее. Не имеющие ничего общего с сексом, страстью, игрой, развлечением. совершенно иные, чем до этого. Как острая булавка, пронзающие сердце на сквозь. Вот почему, влюбленное сердце рисуют проткнутое стрелой. оно кровоточит от своей беспомощность.
- Мне тоже(противное слово "тоже")... мне хорошо с тобой. Мне замечательно. У нас прекрасный секс. Головокружительный. Бесподобное времяпровождение. Ты веселый, яркий, интересный(опять корявое слово). Все это прекрасно...
Она качнула головой как бы показывая обстановку вокруг себя. Все созданное и подготовленное им, пусть с определенной целью и она была именно в этом ярком времяпровождении. Сексе в конце концов, а он...
- Что ты делаешь?
Неровно и сдавленно вырвалось у нее с губ, которые нервно дрогнули. И сама же отвечая на свой собственный вопрос, продолжила.
- Ты...делаешь то, чего я не могу позволить уже давно... делаешь слабой... а мне нельзя. Мне нельзя привыкать к этому. Нельзя становится такой.
Что поделать, если жизнь приучила полагаться только на себя. Можно предаваться радостному сексу, умопомрачительному, фееричному. Но нельзя... никак нельзя растворятся и самое главное полагаться на кого то другого. На мужчину. Нельзя!

- Я что-то не понял…, это кто это в компании видит твою грудь?
Мужчины... Все и всегда воспринимают буквально. Совершенно буквально. При слове грудь, они сразу представляют ее целиком и полностью, всю округлость, с соском, абсолютно обнаженной, а то что грудь остается грудью, обнажая только верх своей округлости, уютно находясь в декольте, почему то не укладывается в мужском сознании, ну никак! Грудь является грудью только обнаженной. Полностью!
но, даже такие легкие отступления в беседе Брайтона не могли ее отвлечь от того ощущения и чувств, что завладели ею целиком. Необъяснимая ничем, точнее какими то внешними факторами слабость, подавленность и беспомощность разлились внутри по всем жилам, словно нефть из невидимых скважин внутри тела и души. Сделали яркий и фееричный секс чем то другим. Точнее это все, что происходило до этого. Даже тот самый разговор до этого. который должен был быть закладным камнем их отношений, казался не таким серьезным, как те мысли. что заполнили ее сегодня под вечер. он же сказал, что хочет быть с ней вместе, так откуда эти сомнения? да, сказал, но все это, если соотносить с чертами его характера относилось просто к легкому времяпровождению, а не чему то более серьезному, о чем сразу же думает женщина. Помощь. Защита. Поддержка. Душевная близость и тепло. Зачастую для мужчины "быть вместе" это совсем не подразумевает. просто мы встречаемся и весело проводим время. И Кристин пожалуй, ничего не имело против этого. одно но. если бы он не вел себя вот так, словно... словно давая ей понять. Что он будет рядом в любом случае. Что секс это не просто секс, а что то большее. И на нем ничего не заканчивается. Это на самом деле все так или она себе напридумывала и делает неверные выводы? Болезненно бередя какие то женские фантазии  и давно упрятанные иллюзии. От этого становилось неуютно. От этого вся эта скованность. Внезапная. Какая то горечь на языке и губах.
- Госпади...Эдвард. Не обязательно показывать всю грудь, что бы были видны следы от...
Слово засос прозвучало бы очень грубо и потому она осеклась.
- Однако... учитывая специфику моего положения и серьезность, я хотела бы тебя попросить... аккуратнее, как бы приятно тебе... и мне... нам обоим не было.
Тяжело объяснять своевольному мужчине, почему она не какая нибудь там стюардесса или моделька, которая повязала на шею платочек и игриво хихикая и кокетничая, сообщала бы о бурной ночи и любовнике. Вот для главы многомиллиардной компании это никак не приемлемо. Репутация. Уважение. Подчинение. Доверие. Все пойдет прахом...
- Я не хочу делать тебя слабой.
Пожалуй это было правдой. Но. волей неволей он делал это. Не осознанно, заставляя надеятся, фантазировать и ощущать. как медленно перед ним рушатся незыблемые стены.
- Я хочу сделать тебя своей.
- Интересно, что это под собой подразумевает? Секс чаще чем одни раз в сутки? Боюсь я не смогу ублажать тебя с такой частотой и что тогда?
Кристин постаралась пошутить, хотя злосчастный комок в горле так и не проходил. Он упорствовал, тяжелым, но уже более мягким грузом стоял у груди, до самой гортани. Она снова попыталась высвободится, но Брайтон настойчиво оставался рядом, обнимая ее, прикасаясь, поглаживая, от чего волнение не утихало, а беспокойство не отступало. Наконец она загнанно и совершенно понуро подняла на него взгляд.
- Черт, в общем, я хочу проводить с  тобой время.
Легче от этих объяснений не стало. Одно успокаивало, мужчина и вправду чаще заикался и был косноязычен тогда, когда имел чувства и серьезное отношение, нежели чем заливал в уши сладкий мед.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
- Я... да... нет...
Она что то невнятно простонала, опираясь на прохладный поручень, понимая, что на нее снова накатывается головная боль. Кристин поднесла руку к виску и с силой потерла у кромки волос. Может все же стоит обратится к врачу, как давно ей советовал Анджело.
- Главное, что с тобой!
Стоит ли сейчас ей, себя и его мучить какими то расспросами. В конечном итоге именно эта фраза единственно правильная. Наверно...
Кристин все так же, как будто боялась к  нему прикоснутся, словно это сейчас не она страстно ласкала его мужское достоинство и стонала под ним в приступе сладострастной истомы. Все слишком сложно.

- Не бойся...
В ушах снова настойчиво зазвучал отцовский голос. "Не бойся, здесь не глубоко и я рядом". Не смотря на то, что жили они на берегу большой воды. Кристин боялась плавать. Параноидально, потому что глуповатый и бесшабашный Фред напугал ее до смерти в собственном бассейне виллы. страх очень долго не проходил. это потом, она плавала и вправду, как акула, именно так ее называл отец в детстве, за умение словно бы дышать в воде, а вовсе не за острые зубы.
Не бойся... Все таки было запрятано это тонкое чутье в этой курчавой голове, на первый взгляд не одаренной проницательностью и желанием углубляться в какие то вещи. Ей казалось иногда, что со своей непоседливостью и подвижностью он просто на это не способен, да и надо ли ему это? яркие и острые ощущения. это да, это по нему. Долгий, многократный секс с экспериментами, пожалуйста, но такие нежности и внезапная чувствительность к смене ее настроения?
Удивительно. От этой внезапной мягкости и внимательности она обомлела еще больше. Нет, он не останавливался, продолжая ласкать ее, нежно, неторопливо, тщательно, точно так же как и во время занятия сексом. Не отбросив все в стоону, получив удовольствие, это она сумела оценить еще в первый раз. А теперь еще и это...
- Не сомневайся.
В ответ она лишь часто заморгала, словно в подведенные густо глаза попала ресница. Ощущение было с родни увязанию осы в густом меде, чем больше сопротивляешься, тем быстрее тонешь и поэтому она оставила попытки вырваться из его рук.  Тем более его объятия и прикосновения были приятны, что не говори. Иногда, случается так. что непонятным образом соприкосновение с другим мужчиной может быть раздражающим, как и его настойчивость. Брайтон был в иное время похож на несущийся локомотив, но в прикосновениях и сексе был очень внимателен. Ничего недозволенного, ничего неприятного от чего могло бы передернуть. Он точно был ее мужчиной в этой тонкой интимной сфере. Что касается жизни... Время покажет.
- Говорю, как дурак, да?
Она снова покачала головой и тут же боясь, что он воспримет ее неуверенность, за что то еще поспешно обрела дар речи.
- Нет. Совсем нет.
Надо бы сказать что то еще... наверное. Что то красноречивое и убедительное, но вот беда, в голове ни единой здравой мысли! И где она их только растеряла? Быть может в его глазах, что сейчас смотрят так откровенно и тепло. Нежно и убедительно.  Там в глубине теплые золотые огоньки, завораживают и обещают. Нежно шепчут и убаюкивают, как его голос.
- Хорошо... не буду боятся.
Не впопад шепчет она, снова оказываясь очень близко с его губами, когда он несет ее на диван в верхнюю каюту, усаживая на диван. Легко, как перышко, как фарфоровую куклу. Он вообще ее очень много носит на руках. И ей это безумно нравится. Это словно притяжение между телами, с каждым днем все увеличивающееся и когда он так рядом и близко то все внутри млеет. Снова и снова.
- Хочешь ленивого отдыха? Вот диван и телевизор. Какой фильм будем смотреть?
- Эдди...
Она положила голову к нему на плечо. Послушно и доверчиво.
- Ты потерялся во времени?
Тихо засмеялась, понимая, что сама давно заблудилась.
- За окном ночь. Ты не устал?
Она снова тихо засмеялась, взяв его за руку и поглаживая его ладонь из под ресниц рассматривая его руки. Широкую мужскую ладонь, которая могла так нежно или страстно ласкать ее. Нежно и настойчиво, как тогда у нее в ванной. И как сейчас, страстно сжимая в объятиях. Бабка говорила, что мужчин надо выбирать по рукам. Каким рукам бы ты доверилась.
Кристин закрыла газа, продолжая поглаживать его теплую ладонь, ощущая, как напряжение постепенно уходит.
- Я хочу в постель.
Тихо продолжила она.
- Что бы ты как вчера нанес мне на руки крем...а я тебе... и тихо лежать в твоих объятиях и что бы ты рассказал какую нибудь свою историю из детства...
Ведь надо с чего то начинать это самое сближение, а не толлько секс, пусть и самый умопомрочительный.

еще один подъем на руки и спуск по лестнице. Ее батарейка даже не выяснила для себя устал он или нет. Носить на руках ее, видимо не устал и это переполняло тело и душу особым трепетом. Добовляя щепотку дадости в общую медленно накатывающую волну усталости. Она стала еще тяжелее, когда он оторвал от земли. Захотелось закрыть глаза и обнять за шею, что Кристин и сделала. уткнулась лицом в грудь, купаясь в сладком ощущении беззаботности и почти детского восторга.
- Я разучусь ходить ногами.... Из за тебя.
Промурлыкала она ему на ухо, касаясь губами мочки уха, сначала случайно, потом уже специально, завладевая ей, сжимая  мягко, игриво, а потом настойчиво прикусывая и обводя по краю языком. Когда он водрузил ее на кровать, пришлось отпустить свой трофей и недовольно нахмурится, словно он отобрал от нее игрушку. Но все это опять было не более чем игра, потому что он стоял перед ней с тюбиком крема, готовый выполнять ее желание, как часовой на посту.
- Ну вот. Сейчас будет крем...Так… о чем ты хочешь узнать?
Кристин подняла бровь, слегка отклонившись на постель и оперевшись на обе руки.
- Видимо ты не обманываешь меня Эдвард и очень тесных отношений у тебя точно не было.
Она улыбнулась, медленно снимая одну лямку платья, а потом вторую, обнажаясь до пояса, потом привстала и стянула платье на пол.
- Что бы лечь в постель, надо хотя бы умыться. Ты так не считаешь? Смыть макияж... освежится.
Видимо, откуда ему знать, если после бурного секса он или сам уходил или выпроваживал подружек. Но, у нее то дома он оставался ночевать, и здесь, на яхте это уже вторая ночь...
- Что ж.. тебе придется вникать во все тонкости более тесного общения и времяпровождения.
Кристин изящно сняла туфли  и снова оказалась перед Брайтоном нагая.
- Я на пару минут в ванную. Думаю, что тебе тоже надо.
С этими словами она взяла вешалку, которая лежала на одном из пуфиков и повесила на нее платье, любуясь подарком.
- Платье и вправду очень красивое. Мы оставим его здесь, как память о нашем романтическом укенде или мне надлежит забрать его и повесить к себе в шкаф?
Через несколько секунд платье оказалось в гардеробной, а Кристин вышла оттуда с той сорочкой, что купил для нее Эдди, но которую она так и не надела. Зашагав в ванную, как и раньше не стесняясь своей наготы, Кристин кинула на Брайтона последний победный взгляд с немым укором "ты обещал мне ленивый отдых! секс только через сутки!"
Перед зеркалом она очистило лицо от косметики и освежилась. Расчесала волосы и завязала узлом. Стоило наверное сходить в душь, но вчерашняя история могла снова повторится и тогда принятие водных процедур могла продлится до пол ночи, Кристин воспользовалась ароматическими влажными салфетками и надела сорочку. К слову, та тоже была весьма элегантна и сексуальна. Кружево. Натуральный шелк. Тонкие бретели. Заключительным моментом было три капли арабских духов, которые онананеслана шею, запястье и волосы.
Вернувшись в каюту, Кристин улеглась на постель с наслаждением вытягивая ноги.
- Иди ко мне.
Она маняще провела рукою по покрывалу.
- Нет, это не призыв к новому броску...
Тут же поспешно поспешила она предупредить Брайтона, уже в полной мере оценив его бурный темперамент.
- О чем я хочу говорить? О чем нибудь, что было для тебя важно из детства... о чем нибудь особенном.
Кристин положила голову на подушку и протянула Эдди руку, мол, начинай, раз обещал.