Спору нет, пускать события на самотёк - занятие приятное и иногда даже полезное. Но приятное все-таки чаще: если что-то способно пуститься на самотёк, значит, оно работает уже само по себе, без твоего участия. Можно держаться в стороне и с чувством удовлетворения наблюдать за тем, как всё благополучно разрешается без всяких корректировок и вмешательств. Ведь это ты сам, а не кто-нибудь другой сделал так, чтобы всё работало! Придумал схему, воплотил ее в жизнь раз, другой и третий, чтобы дальше она уже действовала по накатанному. Только и знай, что тихонько стой рядом, скромно улыбайся и почивай себе на лаврах. Механическая маслобойка размеренно взбивает масло, самоходная лодка пробирается себе вперед, мирно цепляя брюхом илистое дно ближайшего пруда; стреляют пушки и перезаряжаются гигантские арбалеты, а ты, принесший в мир всё это, только ловишь восхищенные отзывы о своих изобретениях, а сам как будто не при чем. Занимаешься своими делами и в ус не дуешь...
Но вот еще. Как же!
Раньше, еще подростком, Витто не прочь был пофилонить и поотлынивать от работы, на рынке притормаживая у каждого первого прилавка, по дороге заворачивая во все попутные лавочки, лишь бы только прогуляться подольше и не возвращаться в мастерскую слишком скоро (особенно если очередные манипуляции маэстро оставляли в воздухе запах жженого конского волоса или еще чего похуже). Сейчас всё изменилось: теперь ученики самого Витторио отлынивают и филонят время от времени, зато он сам старается поспеть за всем и везде, не тратя лишнего времени на малозначительные занятия и праздность. Хоть дел бывало по горло, нередко он сам выбирался на место, чтобы проверить, какого текущего ремонта требует та или иная машина, или чтобы, как сейчас, провести приготовления к созданию нового творения. Им должен стать самоподдерживающийся мобильный мост, который давно мелькал на чертежных пергаментах, но воплощаться начинал только сейчас, когда один из знатных горожан, владеющий изрядным куском земли близ Лирэфии, заявил, что ему требуется переправа через разлившуюся реку где-то в середине его виноградников. Вся хитрость в том, что вода в реке прибывает и убывает в зависимости от дождей, и мост может понадобиться где угодно на протяжении всего русла.

Чтобы возвести мост, нужны, конечно, бревна. Именно для того, чтобы их выбрать, маэстро Вестри отправился поутру на лесопилку, а сейчас возвращался домой пыльный от стружки и опилок, задумчивый, но, пожалуй, довольный. Задумка мобильного моста предельно проста, красива и изящна: его конструкция не нуждается в веревках или гвоздях; стройная арка возводится прямо на берегу за считанные часы - и прочная переправа готова. Нужно только знать, где делать насечки на бревнах, как стыковать их между собой, чтобы конструкцию распирали и удерживали ее собственные материалы. Раньше Витто доводилось собирать такой мост только в миниатюре, чтобы уместился под крышей мастерской, а сейчас подвернулся случай развернуться в полный масштаб. Как упустить такую возможность!
Конечно, древесину для выполнения проекта мастер должен выбирать собственной персоной, поэтому добрую половину дня Витторио провёл на лесопилке, увлеченно исследуя бревна и поленья, срезы и спилы, мягкую сердцевину под жесткой корой и скорость, с которой древесина разбухает от воды.
Утром, когда молодой маэстро выходил из мастерской, его красивый коричневый камзол был вполне нарядным и годился даже для аудиенции у самого заказчика проекта, но теперь, запыленный и кое-где запачканный в смоле, выглядел не слишком презентабельно. Самого Витто это совсем не волновало: погруженный в свои мысли, он смотрел под ноги и шагал знакомой дорогой. Правая нога уже приподнялась, чтобы ступить на крыльцо... и тут мастер выпал из своих размышлений. Он вскинул голову и возмущенно встрепенулся, машинально дергая плечом, пытаясь вытянуть локоть из цепких пальцев стражника, невесть откуда взявшегося у дверей. Рядом с ним стоял еще один, и вместе они казались непреодолимой стеной, но юноша ухитрился вытянуть шею и заметить, что дверь за их спинами приоткрыта.
- Позвольте, синьор! Что здесь такое...
От знакомого нехорошего предчувствия засосало под ложечкой. Ему прежде уже приходилось возвращаться в мастерскую после того, как кто-то побывал там без его хозяйского ведома, и ничем добрым это не обернулось. А чего ждать сейчас?
- Полегче, парень, тормози. Не велено впускать, - буркнул стражник, обрывая вопрос и опять хватая Витто за локоть. Тот снова вырвался, и это было предсказуемо; стражник скрипнул зубами и собрался сказать настырному юнцу кое-что покрепче, как вдруг отвлекся: Витторио, всё больше переживающий за своё добро за дверью мастерской, бесстрашно шагнул вперед и опустил руку на плечо стражника. По случайности, это оказалась левая рука - правой Витто шарил в кармане камзола в поисках ключа. Взгляд стражника скользнул по деревянному гладко отполированному протезу мастера, да так на нем и задержался, будто большего дива здоровяк в жизни не видал.
- Синьор! Это - мастерская маэстро Витторио Вестри, - довольный произведенным впечатлением, юноша постучал деревянной кистью по плечу стражника, продемонстрировал тому добытый из кармана ключ и громко продолжил: - А имя это - как раз моё собственное. Витторио Вестри к Вашим услугам, - стражники не собирались расступаться, поэтому отойти на шаг назад пришлось Витто. Представившись, он для виду склонился в символическом поклоне, но его взгляд исподлобья пристально следил за суровыми лицами. Он изо всех сил прислушивался, но не улавливал за дверью шума, с которым в мастерской могли учинить обыск или разгром. Впрочем, на свой ослабший слух Витторио давно не полагался. - По какой причине, извольте рассказать, Вы не пускаете меня на мой собственный порог? Нет, синьоре, давайте-ка без рук! - Он ловко увернулся, когда клешня стражника попыталась ухватить его за полу камзола, и негодующе сверкнул глазами. Происходящее нравилось мастеру всё меньше. - Если Вы желаете, чтобы я подтвердил свою личность, это можно устроить хоть сейчас. Я - тот, за кого себя выдаю, и я, синьор, огорчен этим Вашим вторжением... - повышенный тон Витторио постепенно сходил на нет - он вдруг обнаружил, что, погруженный в свои мысли, сам не заметил, как на подходе к мастерской протиснулся мимо нарядного красно-синего экипажа, запряженного двойкой величественных белых лошадей. Искра догадки забрезжила в сознании Витто, и он машинально потянулся к рукаву камзола правой рукой, чтобы отряхнуть его от пыли.
Теперь, когда он их заметил, цвета Грациани прямо-таки бросались в глаза и морочили голову. Постаравшись отвлечься от наваждения, юный маэстро выпрямился и приосанился, расправляя плечи. Обе руки он сложил за спиной и открыто глянул в лицо первого стражника, напустив невозмутимый вид. 
- Дело, вижу, неотложное, - на самом деле, он и представить не мог, зачем граф стал бы посылать за ним аж целую карету, запряженную такой великолепной двойкой, но не сам же он на ней приехал, верно? - Поэтому советую Вам меня впустить. Да поскорей!

Пока Витторио уверенно прорывался в свою собственную мастерскую, сурово сдвинув брови к переносице, в его голове стайкой вспугнутых летучих мышей метались догадки: зачем граф снарядил карету и целый отряд стражников? Для того, чтобы передать инженеру послание, он мог воспользоваться быстроногим посыльным, который нередко навещал мастерскую, бесцеремонно переступал порог, проходил на середину помещения и, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, нарочито громким голосом передавал своё послание молодому маэстро. То ли манера речи у него была такая, достойная городского глашатая, то ли он, человек высокомерный и заносчивый, просто-напросто слегка глумился над слабым слухом изобретателя. Но при виде этого гордеца в красно-синем камзоле Витто не волновался, а вот сейчас...
Может, они решили устроить в мастерской обыск, как в старые добрые времена? Может, нашелся клеветник, который нашептал, что графский инженер по ночам занимается опасными непотребствами? Таскает домой подозрительные свёртки под полой своего сюртука или время от времени наведывается к могильщику, что живёт на отшибе у самого кладбища? В былые времена, когда мастерской заправлял Николло, такие обыски не были редкостью. Витто, тогда еще подмастерье, был тщательно проинструктирован, что делать в таких ситуациях: знал, как быстро скинуть в тайник все подозрительное и способное вызвать вопросы, как незаметно забаррикадировать неприметную дверцу в одной из стен мастерской, как невзначай подвинуть ногой половичок, призванный прикрыть крышку подпола... Своих собственных помощников он благоразумно обучил тому же, но обыски обходили мастерскую стороной, и пускать в ход умение изворачиваться еще не приходилось.
А пока Витторио поспешно соображал, что подозрительного он мог оставить на виду, когда уходил, всё разрешилось само собой. Он только набрал в лёгкие побольше воздуха для новой импульсивной тирады, а широкоплечие стражники уже расступились. Из-за их спин показалась маленькая фигурка в нарядном платье; к лицу изобретателя обратился взгляд прищуренных ясных голубых глаз, солнце заискрилось в рыжих прядях... и весь воздух из лёгких в один момент вышел, точно из кузнечных мехов, прежде, чем Витто произнёс хоть слово.
- Миледи... это же моя миледи! - Растерянный, ошарашенный, но безмерно радостный, юноша хлопнул глазами, встрепенулся и тут же протиснулся между стражниками, уже не удостоив взглядом ни одного, ни второго. По телу пробежала дрожь - так хотелось ринуться вперед и сжать Лукрецию в объятиях, но даже в смешанных чувствах и с колотящимся у горла сердцем Витто понимал: своевольничать с графской дочерью прямо на пороге мастерской уж точно не стоит. Он поспешно кивнул в ответ на слова миледи и предложил ей правую руку, а когда тонкие белые пальчики сжали его предплечье, то непроизвольно вздрогнул от волнения и радости.
Дверь мастерской скрипнула и хлопнула за их спинами, отрезая мастера и его гостью от надзора молчаливых соглядатаев. Лукреция повернулась к нему лицом, произнесла несколько фраз своим спокойным мелодичным голосом, но сердце молодого изобретателя так громко стучало в груди, что он едва ли расслышал половину. Да и говорила она слишком тихо, чтобы он мог разобрать. Он только во все глаза смотрел на нее, отмечая, каким приятным спокойствием веет от повзрослевшей графской дочки, как красиво округлились ее формы под дорогой тканью прелестного платья. Личико леди Грациани выглядело слегка растерянным, что бы она ни сказала, ее взгляд скользнул вниз по камзолу Витторио, и он невзначай отвёл за спину левую руку в стремлении посмаковать момент неожиданной, но такой долгожданной встречи, не желая омрачать гостью печалью по поводу увечья, которое он заработал на войне.
- Я так рад, что Вы заглянули ко мне, моя миледи, - слегка невпопад и чуть громче нужного, но от всей души и искренне проговорил мастер, правой рукой бережно подхватывая ладошку девушки и низко наклоняясь, чтобы дотронуться до пальчиков губами.  Он повернул голову и на пару мгновений замер, прижавшись к ним гладко выбритой щекой, а после выпрямился и сияющим удовольствием взглядом вернулся к лицу Лукреции. При этом ее руку он отпускать не торопился и аккуратно сжимал девичьи пальчики в своей ладони. - Вы спрашиваете, над чем я работаю? Да вот... в общем-то... - Витторио с легкой растерянностью огляделся по сторонам, а потом опять взглянул на свою гостью, и его улыбка стала только шире. - Над всем и понемногу, миледи! Работы мне хватает, с Его Сиятельством скучать не приходится! Да и не только с ним, Вы удивились бы, если бы знали, какие у нас бывают горожане. Чего только ни придумывают: иногда слушаешь, что клиенту хотелось бы получить, и диву даешься - таких невероятных идей даже у маэстро Николло не бывало! - При упоминании своего мастера, с которым Лукреция была в свое время очень близка, Витто моргнул и опустил взгляд. И следом, чтобы прогнать мимолётную грусть, рассмеялся и еще раз наклонился, чтобы коротко поцеловать руку гостьи и теперь уже выпустить ее из своих пальцев. Осознав, что он даже не предложил ей присесть, маэстро засуетился, снова огляделся, ловко прошел к верстаку, взял стул и перенес его к столу. Смахнул со стола бумаги и свитки с чертежами и с легким поклоном жестом пригласил Лукрецию присесть.
- Обычно здесь проходу нет от моих помощников, одному мне уже давно не справиться с объемом работы, - Витто улыбнулся и быстро наклонился, чтобы перехватить какой-то деревянный цилиндр, который оказался среди бумаг и теперь покатился к ногам миледи. Левой рукой он успел перехватить вещицу прежде, чем она коснулась носков изящных туфелек леди Грациани. Слегка замешкавшись, он сунул руку вместе с деревянной деталькой в карман, да так и оставил ее там. - Но сегодня у них важное дело - на завтрашнее утро назначено полевое испытание катапульты по заказу Его Сиятельства, сегодня им нужно всё там подготовить... Я рад, что вы не застали здесь их всех, обычно тут дым коромыслом стоит. О! Как же я забыл? Вы не желаете вина? Что-то совсем я... растерялся, прошу простить меня, миледи, - Витто покачал головой, словно журя себя за невнимательность и неподобающий прием почетной гостьи, и потёр правой рукой переносицу, посмеиваясь над самим собой и собственной нелепостью. - Я давно не принимал гостей, которые приходили сюда не по делу, в общем, я... Простите, я правда очень Вам рад. Вам, случайно, ничего не хочется? Написать портрет так же живо, как маэстро, я обещать не стану, но, может быть, не откажетесь от механической безделушки? - Молодой изобретатель потянулся к одной из полок, жестом фокусника добыл оттуда примечательный волчок, расписанный яркими узорами, пристроил его на столе перед гостьей и ловко раскрутил. Безделица с мелодичным звяканьем, которое сам мастер едва расслышал, закрутилась вокруг собственной оси, а сам он пристроился на корточках рядом со столом - второй стул куда-то запропастился из поля зрения, - опустил подбородок на правую ладонь на краю стола, и снова вскинул на леди Грациани свой взгляд.

Отредактировано Vittorio Vestri (2018-04-01 09:28:29)

Так сразу и не вспомнить, когда порог мастерской в прошлый раз переступала хорошенькая девичья ножка в аккуратной туфельке. Если не считать горничных, зеленщиц, служанок, камеристок, жен заказчиков, заказчиц, натурщиц, то, пожалуй... Мимолётно заданный мысленный вопрос вдруг всерьез занял сознание Витто, и тот слегка нахмурился, пытаясь припомнить прошлый такой случай. Да, одно время к нему захаживала прелестная маленькая Франческа, темноволосая, быстроглазая и смешливая; она поначалу как будто специально встречалась молодому маэстро где-то поблизости от мастерской или у рыночной площади, затевала разговор, хихикала и рассказывала какие-нибудь милые нелепицы, да так увлеченно и старательно, что не захочешь, а вовсю заулыбаешься! Франческа была не только очаровательной, но и сообразительной, способной придержать свой живой характер, чтобы дать притерпеться отвыкшему от девичьего общества изобретателю. В военные годы его не заботило ничто, кроме гонки вооружений и оснащения боевых кораблей; потом случилось ранение, и заботы стали другими - как, если не усердной работой, доказать всем вокруг (и, конечно же, самому себе), что увечье ничуть не урезало его способности, а в чем-то даже наоборот? Полгода милая Франческа заглядывала в мастерскую и скрашивала своим присутствием работу мастера, но за последний месяц он с ней, пожалуй, даже ни разу и не виделся. А если и виделся, то не запомнил. Терпения смешливой девушки всё же не хватило на то, чтобы и дальше сражаться с хитрыми механизмами за внимание маэстро, и она сдалась. Витторио иногда вспоминал, как приятно было принимать гостью у себя в мастерской и продолжать заниматься своими делами под ее мелодичный щебет, но певчей пташке этого, кажется, было маловато. Да и моменты бесшабашного веселья, когда юный изобретатель с восторгом подхватывал ее небылицы и упоенно сочинял свои, часто чередовались с периодами его сосредоточенного молчания - возможно, слишком часто, на ее вкус. Бывали и другие молодые девушки, которые не прочь были поближе познакомиться с графским военным инженером, но никого из них у себя в мастерской Витторио больше не принимал.
Сейчас в присутствии леди Грациани Витто даже в голову не пришло заняться своими делами, чтобы болтать с ней между делом. И мысли такой не возникло! Маэстро де Ланца это умел и нередко так и поступал, но тогда всё было иначе. И златовласая гостья казалась не такой важной и почтенной, как сейчас: всё в ней теперь свидетельствовало о высоком положении; не только красивое платье из добротной ткани, но и то, как она говорила, как держала голову, как смотрели ее глаза - пусть временами озорно, как в тот момент, когда перед ней закрутился разноцветный волчок, но чаще - по-матерински участливо и даже обеспокоенно, хоть она и пыталась это скрыть.
Какие уж там дела: за этими мыслями синьор Вестри и вовсе позабыл, чем занимался до прихода Лукреции и откуда он, собственно, пришел. Поэтому, заметив пыль от древесной стружки на рукаве своего камзола, он вдруг удивленно вскинул брови и попытался быстренько ее смахнуть.
- Всё самое приятное всегда случается внезапно, миледи! Погодите, я всё-таки должен Вас угостить, - тут Витторио заметил, что голос Лукреции стал звучать чуть громче и отчётливее, и просиял довольной улыбкой, поднимаясь с корточек и выпрямляясь. Должно быть, она заметила, что мастер говорит громче нужного, но из чувства такта не стала задавать вопросов, и он лишний раз восхитился ее мягкой деликатностью. - С винными погребами Его Сиятельства моему скромному запасу, конечно, не тягаться, но знаете... - юноша прошагал к противоположной стене комнаты, вынул из-за пояса какой-то хитрый металлический крючок, опустил его между половицами и ловко подцепил засов: с тихим скрипом приподнялась крышка подпола, в котором, помнится, как-то самой леди Грациани приходилось прятаться от соглядатаев отца. Витто обернулся и с довольной улыбкой подмигнул рыжеволосой гостье. - Осмелюсь предположить, что я смогу Вас удивить!
Он легко спустился в тайник и скоро выбрался обратно, правой рукой бережно прижимая к себе запыленную бутылку темного стекла. Прошел к столу, бережно поставил ее на середину, а потом вынужденно вернулся, чтобы закрыть и запереть подпол: левая рука была слишком неловкой, чтобы доверить ей винное сокровище, а пальцы - слишком неподвижными, чтобы справиться с тонким металлическим крюком.
- Ваш отец, миледи, оценивает мою работу очень высоко, и я ему за это благодарен. Редко заказчики заботятся о том, насколько трудоемким бывает воплощение их идей, а Его Сиятельство всегда ко мне внимателен и всегда готов предложить в помощь людей, ресурсы и всё, что только потребуется. А знаете, кто больше всех удивляется его высоким оценкам для моих работ? Мой собственный отец! - Смех Витто, громкий, но совсем не резкий, прервал беседу, и сам мастер, всё ещё довольно сияя улыбкой, нашел-таки второй стул и пристроил его напротив гостьи. - Он всё ворчит, что я занимаюсь какой-то ерундой и чаще всего несу какую-то околесицу, когда заговариваю о моих машинах. Нет бы табуретки строгать и плотничать на соседской крыше, как он сам и его отец, и отец его отца! Хотя всё это он, конечно, в шутку: на самом деле моей профессией и службой у графа в семье очень гордятся. Но что это я, Вам, конечно, слушать об этом неинтересно, да и незачем, - спохватился маэстро,  протягивая руку к бутылке, аккуратно вытягивая пробку и с нескрываемым удовольствием принюхиваясь к ней. - Вы не поверите, миледи: лет в пятнадцать я искренне считал себя большущим знатоком вина. Честное слово! Думал, что разбираюсь в нём, и просто по запаху могу отличить и сорт винограда, и урожай... Сейчас я себя таким уж умником, конечно, не считаю, - Витторио добродушно усмехнулся, качнув головой. - Но вот это вино по-настоящему чудесное. И какое душистое! - Откуда ни возьмись перед леди Грациани оказалась небольшая терракотовая кружка - ничего более изысканного под руку не подвернулось, - которую гостеприимный хозяин мастерской тут же наполнил ароматным красным вином. Себе он налил на глоток поменьше, а кружку себе забрал слегка треснувшую, со щербинкой. Здесь же, на столе, показалось блюдо с душистым хлебом, испечённым в пекарне только этим утром, и с ломтиками свежего мягкого сыра.
- Я буду счастлив, если останусь для Вас "Витто", моя миледи, - искренне заверил изобретатель, опускаясь на стул и всматриваясь в ясные голубые глаза Лукреции. - Время, конечно, идет, но иногда приятно не меняться. В Ваших глазах, например, - он признательно склонил свою кудрявую голову и приподнял правой рукой кружку с вином. А потом вскинул лукавые глаза и хитро глянул на знатную гостью. - А вот Вы изменились, если позволите мне такое наблюдение! И стали только прекраснее, спокойнее и, кажется, еще добрее ко мне, - Витто с благодарностью улыбнулся, не отводя взгляда, и тихонько стукнул терракотовым боком своей кружки о кружку леди Грациани. Ароматное вино так и хотелось пригубить, но первой должна была сделать глоток гостья, и синьор Вестри мужественно воздержался. Только в нетерпении подался вперед и машинально придержался за край стола левой деревянной кистью. - И я тоже рад, что с Вами всё в порядке. Ведь для Вашего переезда нет никаких... тревожных причин, правда? - Молодой маэстро озадаченно моргнул, соображая, как наиболее тактично спросить, чем сейчас живёт Лукреция, а в завершение бесхитростно признался: - Создатель мне свидетель: я был бы просто счастлив, если бы мы могли видеться с Вами почаще!

Отредактировано Vittorio Vestri (2018-04-09 17:19:11)

Уместная терпеливость и тактичность молодого мастера были вознаграждены сполна, ведь чем дольше любуешься, как свет плещется в алом вине, тем слаще становится его вкус, едва попав на губы. Сделав долгожданный глоток вслед за гостьей, Витторио с удовольствием прикрыл глаза и спрятал непроизвольную улыбку, подольше не отнимая кружку. Рожденный в семье обыкновенного мастерового, графский изобретатель вовсе не был с самого детства обременен необходимостью соблюдать правила хорошего тона, как это заведено в именитых семьях из высшего общества. Однако он много читал и любил фантазировать, а в последние годы еще и частенько напрямую общался с представителями благородного класса, чтобы изучить их повадки. Теперь он безошибочно распознавал всю эту вежливость и участливость. Ведь разве Лукреции Грациани по-настоящему интересно, что думает об изобретательском ремесле отец молодого инженера? Вот уж вряд ли! И все же, девушка поспешила заверить мастера в обратном, подбадривая продолжать разговор. Есть за что быть ей благодарным! И опять убедиться в ее добром отношении.
Размышляя об этом, в ответ Витто задумчиво улыбнулся и аккуратно пристроил кружку на край стола, чувствуя на языке сладость отменного выдержанного вина.
Но даже правила хорошего тона не делали Лукрецию такой отстраненной, какими бывали дочери графов, баронов да и просто состоятельных горожан. В ее участливость и интерес хотелось верить со всей искренностью!
Ведь говорил же с ней о чем-то маэстро? И запросто говорил, между прочим, а она сама так и трещала, когда к нам заходила!..
Воспоминания о тех беззаботных временах остро кольнули в груди, а потом еще и церемонное "синьор Вестри", произнесенное полушутливо, внесло свою лепту. Витто незаметно вздохнул и снова улыбнулся, согласно кивнув и одними губами, так, что сам не услышал, повторил за гостьей заветное "За встречу".
- Особенные запасы - для особенных случаев, миледи, - разъяснил он, внимательно наблюдая за тем, как Лукреция принимает угощения, и стараясь уловить, угадал ли, подав к столу именно их. - И сейчас как раз такой. Если это не он, то я уж не знаю, что особенного может произойти в моей мастерской! - Следующий вопрос о крыльях не застал врасплох; кажется, молодой мастер даже ждал его. По крайней мере, так он чувствовал: вопрос должен был прозвучать, как и ответ на него. - Да, разве что крылья вознесли бы человека в небо, как мы с маэстро хотели, это стоило бы отметить лучшим вином... Нет, я не закончил их. И вообще не продолжал работу над ними, - вздохнув еще раз, Витторио поднял на Лукрецию серьезный и слегка печальный взгляд. - После того, как началась война, стало совсем не до того, ну а потом... - не договорив, он только пожал плечами, показывая, мол, возникло слишком много насущных дел, чтобы растрачивать время на ерунду. В противоположность маэстро де Ланца, Витто не мог просиживать над одним проектом долгими месяцами и даже годами; он всегда стремился как можно скорее довести начатое до логического конца и до конкретного результата, чтобы лишний раз доказать и себе, и всем вокруг собственную состоятельность, компетентность и мастерство, а еще... чтобы не было времени думать о разном и невеселом. - Может быть, я и доработаю их однажды. Когда у меня под началом будет человек двадцать помощников. И еще дюжина на подхвате у них! - Долго грустить в обществе миледи вовсе не хотелось, поэтому на лице мастера понемногу опять начинала расцветать довольная улыбка. - Или если Его Сиятельство сообщит, что этот проект стратегически важен и срочен. Тут уж волей-неволей придется засучить рукава и полететь!
Неясно, что стало причиной - то, что молодой маэстро ухитрился справиться с печальными нотками в их беседе, или вовремя, уместно и совершенно честно сказанный комплимент, - но на девичьем лице показался нежный румянец, и Витторио еще больше приободрился, приосанился и даже провел ладонью по непослушным кудрям, деловито их приглаживая.
- В Вас прибавилось столько же шарма, сколько роста - во мне, миледи, поверьте на слово, - торжественно и громко объявил он, сам утвердительно кивая головой на свои слова. После известия о переезде миледи в Лирэфию изобретатель и вовсе приободрился вдвойне. - Прекрасные новости! Вот бы... - он осекся, в полной мере осознавая наивную простоту своих мыслей, а потом рассмеялся, махнул правой рукой и все же договорил вслух. - Вот бы я мог провести Вас по городу и показать все, что здесь поменялось и изменилось. В лучшую сторону, конечно же! - Действительно, после того, как завершилась война, Лирэфия и ее окрестности начали снова расцветать и прихорашиваться, и здесь правда не обошлось без участия графского инженера. Предвкушая, что можно будет этим похвалиться, синьор Вестри оживленно заерзал на стуле. Но последовал вопрос о предстоящей свадьбе Его Сиятельства, и Витто моргнул, а потом неопределенно покачал головой, на мгновение глянув куда-то мимо лица своей гостьи. Лукреция, конечно, не ждала, что художник начнет высказывать свое собственное мнение относительно брачного выбора ее отца? Поэтому он ограничился только подтверждением своей осведомленности безо всякой конкретики:
- Я слышал о том, что будет устраиваться торжество, и обязался обеспечить самые яркие фейерверки в честь праздника. Вы, конечно, увидите их. Надеюсь, Вам они понравятся. Я кое в чем доработал технологию маэстро, может быть, Вы даже заметите разницу с тем, что было прежде, - ответ дополнила бесхитростная улыбка, а затем Витторио поспешно глотнул из кружки еще вина, догоняя гостью, которой угощение, похоже, в самом деле пришлось по вкусу - по крайней мере, румянец на ее щеках разгорался сильнее.
- Конечно, я участвую в архитектурных городских проектах, миледи. И не только городских: совсем недавно мы завершили сооружение водной лестницы на Ларнизанском канале для орошения земель и виноградников. Это к западу от города... Сто тридцать водных ступеней, только вообразите! Вода спадает каскадами и равномерно распределяется по каналам и канавкам, расположение которых выверено до самых точных... Ох, что это я снова, прошу меня простить, миледи. Увлекся! - Спохватившись, Витто с орллевинской экспрессивностью хлопнул себя ладонью по лбу, а потом обезоруживающе улыбнулся из-под нее. - В городе было отреставрировано несколько нарядных фасадов, и сейчас я делаю наброски нового проекта, это будет многокупольный храм... или даже театр... - три добрых глотка вина сделали свое дело, и глаза изобретателя заблестели азартом, а сам он начал вещать раскованнее и быстрее, но потом все же ухитрился опять придержать свой порыв и демонстративно закрыть рот на замок жестом правой руки. Но следом поднес к губам левую, уже не пряча ее от взгляда Лукреции, и заговорщицки добавил:
- Я бы показал Вам всё это на прогулке, однажды точно показал бы! Но только Вам одной, а не отряду стражи, что сейчас караулит у двери, - лукаво подмигнув, Витторио пригубил еще вина и с аппетитом закусил мягким сыром, не сводя хитрого взгляда с леди Грациани. - Уверен, в архитектуре они уж точно ничего не смыслят!

Отредактировано Vittorio Vestri (2018-04-27 06:05:21)

Расправляясь с ароматным сыром, маэстро довольно улыбался, но всё же вспоминал об учтивости, которая должна быть присуща графскому инженеру в присутствии графской дочери, и время от времени опускал глаза, напуская на себя самый смиренный и скромный вид. Конечно, похвалу Лукреции он не мог пропустить мимо ушей: так и расцвел от удовольствия, когда она бесхитростно заявила, что маэстро под силу воплотить самые амбициозные идеи ее сиятельного батюшки. Может быть, с летательными армиями и кораблями она переборщила, да и вообще, в изобретательском и инженерном ремесле наверняка разбиралась посредственно, но Витторио чувствовал искреннюю веру миледи в его способности и таланты, и этого уже хватало, чтобы преисполниться гордости за самого себя и в очередной раз мысленно поблагодарить Провидение за эту неожиданную и такую приятную встречу.
- "Не подобает"... Миледи, но какое же тогда в этом наслаждение? В том, чтобы наблюдать за тем, что нравится, но сдерживаться и не давать выхода своему восторгу? Я думаю, если позволите мне поделиться, что не пристало наблюдать за фейерверками с каменным лицом. И даже едва уловимая улыбка недопустима. Вот прыгать и хлопать в ладоши, перекрикивать залпы - это самая подходящая реакция! Как полагаете, можно ли надоумить Его Сиятельство ввести при дворе такое правило на торжествах? Как только в небо взлетает сноп разноцветных искр - все присутствующие должны сбрасывать свои маски и радоваться так шумно и искренне, как только им заблагорассудится! Каким бы удовольствием для всех были тогда все эти праздники, - мечтательно протянул маэстро, а потом тряхнул головой и поспешно добавил: - Конечно, они и так радуют всех приглашенных, но это было бы что-то совершенно новое и необычное, и...
"Так подходящее Вам", чуть было не добавил молодой инженер, но вовремя осекся и вместо завершения фразы только улыбнулся, опять открыто взглянув на Лукрецию. Диктовать правила поведения при графском дворе - конечно, позволить такое можно было только в ее обществе. И еще рассчитывать на то, что притаившиеся на крыльце мастерской стражники не станут вслушиваться в громкий голос маэстро. Соблюдать дистанцию между собой и леди Грациани было тем сложнее, чем более дружелюбной становилась молодая женщина под воздействием располагающей обстановки и хорошего вина. Она вдруг поднялась со своего места и отправилась исследовать мастерскую, притопывая миниатюрной туфелькой по дощатому полу. Сразу сообразив, что она ищет, Витто расплылся в улыбке и с заговорщицким видом поднес указательный палец к губам.
- Со времени Вашего последнего визита секретов в мастерской стало ещё больше, я Вас уверяю. Понадобится время и не один визит, чтобы узнать их все, - понизив голос, театрально зашептал мастер, тоже ловко выскальзывая из-за стола и крадучись подбираясь ближе к Лукреции. - Выход через подполье давно уже не использовался, и я, признаться, загородил его кое-какими увесистыми... механизмами, - маэстро озадаченно почесал свой буйнокудрявый затылок, а потом смерил удивлённым взглядом расстояние между ними и окном. - Вы это серьезно, миледи? Хотите бежать вместе со мной через окно?
То ли так подействовало душистое крепкое вино, то ли встреча с давней знакомой пробудила дух авантюризма, успевший было задремать в повзрослевшем маэстро, но идея Лукреции вовсе не показалась ему абсурдной и невыполнимой. И отговаривать ее он тоже не стал. Напротив, как будто ухватился за ее полушутливое предложение. Разве не сам он только что фантазировал, как было бы здорово провести графскую дочку по городским улицам? Но поддаваться на авантюру так сразу юноша всё равно не стал. Задумчиво обведя мастерскую взглядом, он отыскал свою треуголку, водрузил ее на голову, извлек откуда-то добротную, но довольно простую и не привлекающую внимания тканую женскую накидку и с коротким поклоном передал ее леди Грациани.
- Это скроет блеск Вашего великолепного платья, миледи. Вы же не хотите напрочь ослепить простых горожан, которых мы встретим по пути? - Озорно подмигнув и решительно задвинув подальше все свои мысленные колебания, Витто подобрался к окну, бесшумно отворил створку и безо всякого труда перемахнул через подоконник, оказываясь на улице. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в переулке никого нет, он кивнул и поманил к себе свою гостью.
- Вам придётся самой разрабатывать чертежи летательных кораблей, если после этого похищения меня казнят на городской площади, - весело заявил Витторио всё тем же заговорщицким тоном, стараясь говорить потише. Обе его руки подхватили девушку за талию, и мастер перенёс ее из мастерской на улицу, отпустив лишь после того, как убедился, что ее туфельки надежно встали на неровную булыжную мостовую. - Отвести Вас в людные места? Вы не опасаетесь показаться среди горожан? Я показал бы фасад нового храма, что закончили возводить только в прошлом году, но перед ним обычно толпятся прихожане... - маэстро огляделся, убеждаясь, что переулок всё ещё остаётся безлюдным, и озадаченно потёр лоб под треуголкой своей правой рукой. Он вдруг напомнил себе самого себя лет эдак шесть-семь назад, когда чудом удавалось стянуть ценную вещицу у какого-нибудь лавочника, а потом он вот точно так же замирал в одном из потайных переулков Лирэфии и не мог решить, куда же теперь податься с этим своим сокровищем, чтобы его не приметили и не отняли.

Принимая знатную посетительницу в свои руки и таким диковинным способом помогая ей выбраться из мастерской, Витторио оставался серьезным и сосредоточенным. Старался, по крайней мере. Но после одной из фраз Лукреции он фыркнул и едва удержался от смеха, а потом моргнул и широко распахнул глаза, расплываясь в не менее широкой улыбке.
- Ну Вы и скажете, миледи! Наставил синяки, как же... - оглядываясь по сторонам, маэстро не только убеждался, что их побег остался незамеченным, но вместе с тем еще и прятал легкое смятение, отразившееся на его бледном лице. Смутила его вовсе не шутливая перспектива ввязаться в драку из-за леди Грациани, а то, что она сама назвала себя "его прекрасной дамой". Без всякого умысла, конечно, но этой вскользь брошенной реплики хватило, чтобы юноша слегка растерялся. И все же ухитрился быстро вернуть контроль над ситуацией, подстроив секундную заминку под обдумывание следующих слов своей спутницы.
- Тогда мы выйдем из переулка и сразу же свернём направо! Потом пересечем пару поперечных улиц и выйдем к... Я не заблужусь, будьте уверены, миледи. И проведу Вас в любой уголок города, куда только захотите, - Витто улыбнулся и с готовностью подставил свою левую руку, на которую спутница пожелала бесстрашно опереться, ничуть не остерегаясь ненароком задеть протез левой кисти мастера. Тем не менее, он счёл своим долгом пояснить:
- Не волнуйтесь, миледи, это просто кусок отполированного дерева, ничего больше. Не кость и не фрагмент мертвого тела, убереги Создатель, - шагая вперед так, чтобы Лукреция могла без труда подстроиться под эту скорость со своими маленькими шажками под длинным платьем, маэстро Вестри благонравно возвёл взгляд голубых глаз к небесам. Крыши склонились друг к другу и почти соприкасались, делая узкий переулок самым укромным приютом для беглецов. Казалось, всё, что произойдёт здесь, останется тайной, как и мысли Витторио, на пару мгновений унёсшие его далеко от нынешнего дня - в прошлое, когда они с Николло наведывались к могильщику и вовсе не думали суеверно вздрагивать при виде тех самых мертвых тел. - Я сам побывал своим клиентом, когда изготавливал ее. Сам обтачивал, наносил резьбу и полировал, а потом сверху ещё покрыл лаком, - для пущего эффекта Витто постучал костяшками правой руки по деревянной кисти левой. - Часто никто даже не замечает, что с рукой что-то не так. Поэтому не переживайте за Вашу осанку, - упомянув об этом, маэстро и сам вытянулся в струнку, став еще выше ростом, и теперь ему понадобилось забавно скосить глаза, чтобы взглянуть на Лукрецию. - Прохожие обращают на нас куда меньше внимания, чем мы думаем! Если среди них, конечно, нет художников с наметанным глазом, зорким на такие нюансы, - теперь юноша чувствовал себя свободно, и это было заметно: он вновь заговорил с привычной громкостью и даже озорно подмигнул своей рыжеволосой спутнице. - И разве Вы считаете, что у простых девушек не бывает ровной осанки и красивой походки? Вот и зря, моя миледи, прошу не сердиться на меня за то, что спорю, - уверенно заявил Витторио, не сомневаясь, что сердиться на него за это наблюдение леди Грациани не станет в любом случае. - Я знаю, что не годится обсуждать такие темы с Вами, но разве Вы не согласитесь, что не происхождение красит человека, и не высокий статус? Есть что-то другое... Есть в лицах и в руках тоже есть, в манерах двигаться и говорить, даже если это не изысканные иностранные слова, а самые простые, - продолжая делиться соображениями, юноша пожал плечами и ловко свернул в один из неприметных переулков вместо того, чтобы выйти на оживлённую и людную рыночную площадь, откуда доносился запах специй и свежей рыбы. - Иногда я люблю наблюдать за людьми, за их повадками и за взглядами, за тем, как они себя ведут, когда думают, что никто не смотрит на них. Хотя для этого мне не приходится даже прятаться: если садишься на крыльце какого-нибудь господского дома с листком пергамента и таращишься на площадь, никто и мельком на тебя не глянет, я уже не раз проверял! Но у Вас так, конечно, не получится, - бесхитростно заметил он, на корню губя все возможные чаяния миледи, - девушкам, будь то особа высокого рода или простого, не пристало обивать ступени господских домов. А мы уже почти пришли! - Неожиданно объявил Витторио, замедляя шаг и аккуратно накрывая ладонь Лукреции своей правой рукой, показывая, что пора остановиться.
Они всё ещё оставались в одном из узких лирэфийских переулков; справа и слева вырастали стены домов, тянулись длинные изгороди, увитые плющом и диким виноградом, кое-где сменяемые приземистыми оградами из светлого шершавого камня. У двери в одной из таких оград и остановился маэстро: убедившись, что никто за ними не наблюдает, он толкнул дверь. Та не поддалась, но юноша будто и не ждал этого. И уж точно не собирался сдаваться так просто. Отпустив руку графской дочки, он нашарил в кармане тонкий причудливо изогнутый железный стержень, вставил его в замочную скважину, и спустя мгновение раздался тихий щелчок, а затем дверь гостеприимно распахнулась перед ними.
- Мне позволено приходить сюда, миледи, не беспокойтесь, - заверил Витторио, пропуская спутницу вперед и пряча отмычку обратно в карман. Зайдя следом, он тщательно закрыл дверь. Они оказались в сумрачной галерее, колонны которой густо заросли плющом, но впереди свет был ярче, и маэстро устремился туда, не забыв поманить следом девушку. - Просто я оставил ключи от этого дома в мастерской. Хозяева сейчас в отъезде, им пришлось уехать прежде, чем был готов их заказ, и мне позволили распоряжаться их садом, чтобы к возвращению всё было уже готово. Я покажу Вам и мост, и лучшую обзорную точку, но пока... позвольте проводить Вас в атриум.
Шаги гулким эхом отдавались от потолка; в конце галереи колонны, отделявшие переход от сада, расступились, и взору молодых людей открылся небольшой, но живописный атриум - внутренний дворик без крыши, в котором разместился отделанный мрамором бассейн, в центре которого возвышалась мраморная скульптура. Миниатюрная, в половину человеческого роста, она стояла на неширокой, но крепкой подставке-тумбе, и представляла собой полуобнажённую девушку. Ее бедра были целомудренно прикрыты тканью, спадающей мягкими свободными складками. Длинноволосая, свежая и юная, одной рукой она придерживала амфору, что лежала на ее плече, а второй перебирала в пальцах цветок, опавшие лепестки которого были видны здесь же, возле ее босых ног. Девушка опустила взгляд, словно любуясь цветком, и ее губы изогнулись в полуулыбке - задумчивой или даже лукавой. Она была изящна и нежна, холодный мрамор будто только подчёркивал хрупкость ее юной красоты.
Еще не говоря ни слова, Витторио нырнул куда-то вправо, а потом появился невесть откуда с длинной металлической рогатиной чуть больше метра в длину. Эту рогатину он ловко поместил в едва заметный люк, спрятанный между булыжниками дворовой мостовой, и с усилием повернул. Почти сразу же каменные стены атриума наполнились мелодичным журчанием воды, и она потекла из наклоненной амфоры на плече у девушки, омывая мрамор и собираясь возле ее ног, а потом стекая ниже, в бассейн.
- Это моя Галатея, - пошутил Витторио, поглядывая на Лукрецию, но успевая еще и полюбоваться фонтаном. - Вы, конечно, знаете эту старинную сказку о ней и скульпторе Пигмалионе? Но я, конечно же, не скульптор; я только придумал ее образ и нарисовал эскиз, а после вылепил из глины, когда мы со скульптором обсуждали наилучшее исполнение этого фонтана в мраморе. Его устройство, - он махнул рукой в сторону рогатины, с помощью которой запустил фонтан, - уже полностью моя работа. Но разве не прелестной она получилась? Я подумал, что Вам должно здесь понравиться, миледи, - и мастер опять взглянул на своё детище - с нежностью и с гордостью.

Отредактировано Vittorio Vestri (2018-05-03 21:17:57)

- Если шпионы Его Величества таятся ото всех и пробираются в самые загадочные места лишь для того, чтобы насладиться прекрасным видом на окрестности, мне стоит подумать: а не стать ли мне одним из них? - Громким, свистящим театральным шепотом осведомился Витторио, с заметным удовольствием наблюдая за Лукрецией и сверкая широкой счастливой улыбкой. Хмель от прекрасного выдержанного вина всё ещё слегка туманил голову - скорее всего, именно поэтому юный маэстро поддался искушению и привёл графскую дочь в запертый дом своего заказчика. Доставая из кармана отмычку, он об этом не задумался, но вот сейчас осознание рискованности приключения постепенно к нему подступало, и чем ближе - тем более лукавой становилась улыбка юноши. Он в самом деле не нарушил закон, зайдя в дом, где имел полное право находиться с разрешения хозяина. О визитах гостей и гостий речь при обсуждении заказа, конечно, не шла, но это уже совсем другое дело...
Но о том, что бывали времена, когда пронырливому мальчишке доводилось использовать эту самую отмычку не только в благих законных целях, но и в своих собственных - насквозь озорных, - Витто предпочёл не распространяться.
Куда приятнее было поговорить о фонтане! Гордый творец переводил восторженный взгляд со своего мраморного детища на улыбающееся лицо Лукреции и обратно и внимательно присматривался к ее губам, чтобы уж точно не упустить ни одного слова похвалы, даже если оно будет произнесено для него слишком тихо под влиянием впечатлений.
- Наилучшую точку обзора мы тоже скоро отыщем, миледи! Скорее даже, чем кажется, - предвосхищая новый маршрут и слегка забегая вперёд, взгляд изобретателя метнулся вверх: то ли к ярко-голубому небу над атриумом, то ли к крыше дома. - А пока - я счастлив, что фонтан пришёлся Вам по вкусу. Хозяева дома говорят, что даже гордятся им и с удовольствием показывают гостям. Так что, они точно не были бы против визита такой искушенной в красоте особы, как Вы! - Улыбка Витто стала еще шире, а хитрые глаза прищурились, не оставляя сомнения: даже если бы хозяин атриума в этот момент вошел сюда и застал двоих незваных посетителей, изощрённый ум и недюжинный талант к сочинительству вытащили бы их из этой передряги без труда и даже с блеском.
В ответ на новые похвалы юный маэстро смущенно покачивал головой и сам, поправляя треуголку, пытался прислушаться к себе и понять, что ему приятнее: официальные похвалы и признания заслуг от отца Лукреции или вот эти восторженные отзывы, которыми его работу наградила она сама? Почести и жалование - конечно, одно дело, а вот что ближе к сердцу...
- Драконы? А это идея! - Выхватив слово из речи леди Грациани, Витторио воодушевлённо вскинулся . - "Дом с драконами"! Так и вижу, как можно рассадить крылатые скульптуры на крыше палаццо, принадлежащего какому-нибудь эксцентричному синьору, чтобы поражать воображение его гостей не только внутренним убранством, но и внешним видом дома с улицы! - Глаза энтузиаста заблестели, и сомнений быть уже не могло: своим предположением Лукреция метко попала в точку, заинтересовав искусника и запустив под волной его кудрявых волос сложный процесс, когда шестеренки и шарниры воображения начинают крутиться в бешеном темпе, являя миру новую механическую, гипсовую, живописную, каменную и какую угодно еще диковинку. - А можно рассадить их и на мосту! Конечно, на городском мосту; вдали от Лирэфии этой идеи, конечно, не оценят... - взгляд Витто замер в пространстве, но ненадолго: изобретатель снова встрепенулся, задорно глянул на Лукрецию и залихватски хмыкнул. - Драконы - ладно, но вот ангелы? Разве Вам тут мало ангелов, миледи? - Вскинув правую руку, он ловко очертил вокруг своей головы невидимый нимб и принял вид самый благочестивый - это мастерство молодой уличный прохвост оттачивал с самого раннего детства, поэтому равных ему в искусстве лицедейства найти было непросто.
В выразительности с ним могла соперничать разве что сама миледи - с той лишь разницей, что она не прикидывалась. Потеряв равновесие и, наверное, издав какой-нибудь негромкий вскрик, графская дочь неловко взмахнула руками и чуть было не свалилась в бассейн. Она успела ухватиться за гладкий мрамор в последний момент, но Витто среагировал еще быстрее. В мгновение ока подскочив к девушке, он подхватил ее за талию и рывком стянул с бортика, ставя на ноги перед собой. Если точнее, то на свою собственную ногу - носки красивых туфелек приземлились ровно на правый ботинок маэстро, но тот будто ничего не заметил.
Когда опасность искупаться в фонтане миновала, юноша с облегчением выдохнул, тихо ойкнул и поспешно освободил Лукрецию из своего спонтанного объятия, отступая на шаг назад, смущенно улыбаясь и поглядывая на нее исподлобья.
- Представляю, каким тяжелым стало бы Ваше платье, если бы намокло. Так немудрено и на глубине по колено захлебнуться, миледи, Вы уж аккуратнее, - заботливо предостерёг Витторио, отворачиваясь и опять глядя куда-то вверх, в сторону крыши. Он осознал, что уже довольно долго неосознанно потирает свою шею сзади правой рукой, спохватился и опустил ее, заткнув большой палец за широкий кожаный ремень, туго затянутый на поясе.
- Я хотел провести Вас наверх, - он неопределенно мотнул головой, запрокидывая подбородок. - Но там нужно пробираться через балки кое-где, да и высоко... Нет, плохая идея, - решительно подведя черту, Витторио посторонился и галантным жестом указал в том же направлении, откуда они пришли. - Мы найдем для Вас что-нибудь безопаснее. Подвергать рискам такую важную особу мне точно не следует, - добавил он, строго сдвигая брови к переносице, будто отчитывая самого себя за опрометчивое согласие на побег и авантюру.

Теперь было непонятно, кто кого ведёт вперёд: роль проводника вообще-то должен был исполнять маэстро, но графиня так уверенно шла в направлении улицы, что Витторио ничего не оставалось, кроме как зашагать за ней. Напоследок он обернулся и бросил прощальный взгляд на свою Галатею, а потом глаза его округлились, и изобретатель с громким воплем "Эй, погодите!" метнулся обратно, чтобы повернуть металлический прут и тем самым выключить фонтан, перекрыв доступ воде. Мелодичное журчание тут же смолкло, и лишь после этого, удостоверившись, что всё в порядке, изобретатель вернулся к своей знатной спутнице.
- Негоже чистую воду тратить почем зря, - деловито пояснил он, вновь подставляя девушке свой локоть, а про себя подумав: "Тогда у хозяев сомнений не возникнет, кто именно тут побывал", но вслух этого произносить он не стал. - А если желаете познакомиться поближе с Галатеей, то незачем купаться в фонтане, - сообщил он назидательным тоном, каким обычно говорил с самыми младшими помощниками, будто графиня была несмышленой девчушкой. - Я мог бы подарить Вам мои эскизы, если бы Вы вдруг этого захотели.
Витто легкомысленно пожал плечами, не забыл поковыряться в замке своей отмычкой, чтобы плотно запереть дверь, и затем опять повернулся к Лукреции, хитро прищурив глаза.
- Вы всё фантазируете на мой счет, миледи. Вас послушать: то я злодеев направо и налево раскидываю, то драконов приручаю... Разве мало того, кто я на самом деле? - Юноша вопросительно вскинул брови и свободной рукой провёл перед собой, мол, вот я перед Вами, каков уж есть. - Нет, не подумайте, конечно, моя бы воля: не отказался бы ни от того, ни от другого, но...
Теперь уже сомнений не оставалось: графская дочь сама стала его проводницей по лирэфийским улочкам. Она подглядывала за собственными гвардейцами из-за угла и хихикала совсем как беззаботная девчонка, и Витторио, только мельком глянув на стражников, во все глаза рассматривал ее, такую непосредственную и настоящую, а потом спохватился и с улыбкой опустил взгляд.
- Да, точно, так там и стоят. Надеюсь, мои помощники не явятся пораньше ни с того ни с сего, - нарочито протянул он, добавив в свой тон изрядную долю сомнения, а потом рассмеялся и, защищаясь, вскинул перед собой правую ладонь. - Шучу! Нет у них причин возвращаться раньше срока, будут только затемно. Мы, конечно, успеем обернуться раньше них. Уж по вечернему городу я водить Вас точно не стану, да и Вам самой не посоветую возвращаться затемно без вооруженного отряда в сопровождении. Мало ли... бывает всякое.
Некоторое время Витто следовал за своей спутницей в молчании, а она всё щебетала. Ее звонкий голос заливался благозвучными трелями, и он уже научился вслушиваться в него так, чтобы улавливать почти всё и додумывать недостающее, в результате ни слова не упуская из восторженной речи. Вино тому причиной или же живой, легкий и игривый нрав молодой графини? Из его собственной головы винные пары уже давно выветрились, и изобретатель постепенно стал серьезнее, чем в самом начале их прогулки.
- Мы пройдём на мост и посмотрим на ленточки, их до сих пор там видимо-не видимо, - словно вынырнув из своей задумчивости, Витторио тряхнул головой и с мягкой улыбкой посмотрел на Лукрецию. - Конечно, я это помню, миледи. Мне нравилось смотреть, как они развеваются на сквозняке в Ваших волосах, когда в мастерской были настежь открыты окна, но маэстро почему-то не любил, что я глазею, и придумывал мне какое-нибудь бредовое задание. Или так прямо и говорил: иди отсюда и до ночи не показывайся! - Художник рассмеялся, а потом прищелкнул языком и качнул головой, озадаченно потирая лоб ладонью. Будто бы только сейчас сообразил, сколько времени и событий минуло с той беззаботной поры, когда он, юркий бойкий мальчишка, шатался по улицам Лирэфии и вполголоса бурчал на строгого маэстро и его гостью. А потом где-нибудь подворачивалось наливное яблоко или гроздь сочного винограда, которую можно было слопать, и настроение его резко улучшалось, так что обратно в мастерскую подмастерье возвращался уже в благостном расположении духа. - Статуи на канале реставрируют как раз сейчас, поэтому мы их не увидим. К этому проекту я непричастен, скажу сразу, - "Вашему батюшке угодно, чтобы я больше времени посвящал более важным делам, искусство его не особо-то волнует", - чуть не съязвил маэстро, но вовремя придержал язык. - А вот ленточки... Да вот же, они начинаются уже отсюда!
Вдали послышался плеск реки. Узкая улочка вывела на небольшую площадь перед мостом, и на ограде, тянущейся по правую руку, уже пестрели кусочки разноцветной ткани. Чем ближе к середине моста - тем их больше, весь парапет был украшен трепещущими на ветру обрывками лент.
- До нового храма мы успеем добраться, пройдём мимо, и я всё расскажу. А сейчас - взгляните лучше сюда, - Витторио подвёл графиню к парапету, и они остановились чуть не доходя до середины и самой высокой точки моста, выгнувшего свою спину дугой, как рассерженный кот. Юноша повернулся боком к парапету и лицом к Лукреции и украдкой указал за своё правое плечо. Взгляд его сиял довольством, а на губах блуждала озорная улыбка. - Всмотритесь в лица этих молодых людей. По платью не скажешь, что они из высокородных, так? А сколько счастья у них на лицах, м? И как они сегодня красивы? - Не удержавшись, он сам обернулся и убедился в том, что парочка юных влюбленных, на которых он указал, действительно выглядит счастливее некуда, и оба сияют как новенькие серебряные гарды. - Если написать с них портреты вот прямо сию секунду, никто художнику не поверит. Скажут: не бывает таких безмятежных лиц! Но ведь вот они, правда? - Витторио снова обернулся к Лукреции и немного помолчал, внимательно рассматривая ее миловидное личико, почти не изменившееся за минувшие годы. - А Вы разве бывали здесь только в детстве, миледи? - Слегка понизив голос, решился спросить он. О первом неудачном браке дочери Адриано Грациани было известно всем лирэфийцам без исключения, но о втором муже Лукреции изобретатель знал мало. Была ли она с ним счастлива? Но спрашивать о таком напрямую он себе позволить, разумеется, не мог, и потому ограничился только тем наводящим вопросом, который пришёл ему на ум.

- Пока Ваши гвардейцы такие простофили, не надо нам в Лирэфии драконов! - Витторио рассмеялся и с укоризной покачал головой, а потом и вовсе театральным жестом погрозил кулаком в сторону стражников, караулящих на крыльце пустую мастерскую. - Они ведь не только крылатые и красивые, но еще и опасные. А нам пока опасностей хватает, - молодой маэстро легкомысленно пожал плечами. Красота и опасность - как раз этими качествами они сам руководствовался при разработке нового оружия для поражения вражеских сил на суше или на море. Пушки, колесницы, катапульты и арбалеты должны быть не только смертоносными, но и по-своему красивыми, гармоничными, уподобленными по форме и сути созданиям живой природы. Хищным птицам или зверям, например, - те тоже сеют смерть, но не по злобе своей, а потому, что такова их природа, и с этим ничего не поделаешь.
Витто рассказал бы об этом своей матери, которая неодобрительно качала головой, услышав об очередном военном прорыве сына, и в конце недели добрую половину дня проводила в церкви, вымаливая отпущение грехов для одаренного, но слегка заблудшего сына, не постигнувшего разницу между добром и злом. Да только вряд ли она согласится с этой истиной.
- Нет уж, раньше, чем мы опишем хотя бы малый круг по улицам, Вы никуда от меня не убежите, - самоуверенно заявил юноша, с хитрецой поглядывая на свою спутницу. В ответ на ее слова о приземлении в повозку с сеном он рассмеялся и махнул рукой. - Ну что Вы, миледи, маэстро никогда бы мне не рассказал о такой опасной Вашей авантюре! Вы для него всегда были такой сокровенной тайной, которую он даже мне не доверял. А я уж знаю. Знаю, чем он иногда промышлял... - контрабанда, деловые связи в борделе, панибратство с могильщиком, анатомические исследования - всё это Николло не скрывал от подмастерья и охотно (иногда не очень) втягивал его во все авантюры. Кроме самой последней. Что, возможно, сохранило Витторио жизнь и сделало возможной эту прогулку с леди Грациани сегодня. Но за то недоверие бывший подмастерье до сих пор таил в душе какую-то детскую обиду. - То есть, я убеждён, что он и сейчас очень дорожит воспоминаниями о тех временах, - потянувшись к девичьей ладошке, маэстро осторожно накрыл ее своей правой рукой. - И никому-никому не рассказывает то, что ценнее всего. У него это в сердце.
Уместно ли было сейчас напоминать зрелой состоявшейся графине о давней легкомысленной связи с городским изобретателем? А почему нет? Ведь они предаются воспоминаниям с самого начала этой встречи, и Лукреция сама пожелала всё вспомнить - а иначе бы и не пришла.
Витторио внимательно выслушал её рассказ о новом замужестве, время от времени поглядывая на губы миледи и следя за ними, чтобы ничего не упустить: на мосту обычно тихонько ворковали парочки, и во весь голос вопить о муже-графе, конечно же, не стоило. Отдельные слова всё же ускользнули от слуха изобретателя, но общая картина сложилась, и он только вздохнул, встречая натянутую улыбку Лукреции с искренним и хорошо различимым сочувствием. Всё же, он так и не договорился сам с собой: справедливо ли взамен на знатное происхождение получить все эти проблемы и обязанности? Заключение выгодного брака, продолжение рода, долг, честь, история предков... Сам Витто никогда не воображал, какой стала бы его жизнь, будь он каким-нибудь важным виконтом, а если бы вообразил, то несомненно ужаснулся бы.
Только упоминание о новом статусе камер-дамы вернуло настроение Лукреции на прежнюю волну, и маэстро решил на упускать такой момент. Тем более, что его буйную голову посетила блестящая идея.
- Да разве развлечёшь одним рассказом? То есть, церемонные знатные дамы, пожалуй, именно рассказами и развлекаются... Только для Вас у меня есть кое-что получше. Уж кто, как не Вы, знаете толк в веселье, верно? - Пальчики леди Грациани вновь сжались на левом локте инженера. Он притиснул её руку к своему боку плотнее, чтобы не выскользнула, быстрым шагом пересёк мост и нырнул в первую же шумную людную улочку. Какое-то время шли молча - протискивались в пёстрой лирэфийской толпе, где кого только ни встретишь. Дамы в пышных платьях и простушки в кое-как повязанных прохудившихся передниках, орллевинцы и атлантийцы, обряженные в шелка и в лохмотья, молодые, пышущие здоровьем и уже пожившие на свете, чихающие и кашляющие на каждого, кто проходит мимо...
Вскоре узкая улочка привела их к небольшой закруглённой площади, в середине которой на каменном возвышении протянулся длинный стол, а по обе стороны от столешницы - по ряду в полдюжины таких же каменных стульев. Столешница облицована розоватым мрамором в красивых разводах, а посреди стола по всей длине - углубление, щедро заполненное алым вином. Здесь же, на столе, обнаружился и кубок, прикованный цепочкой.
- Глядите, такого у нас раньше не бывало. Питьевые фонтанчики - сколько угодно, а вот здесь можно отведать настоящего лирэфийского вина - оно тут всегда прохладное, потому что мрамор не нагревается на солнце. Если, конечно, не брезгуете общей посудой, - Витто прищурился на Лукрецию, будто прикидывал, отважится ли она глотнуть из кубка, но в конце концов предлагать не стал. И сам тоже не выпил, но лишь из солидарности - обычно он не проходил мимо этого местечка без наспех сделанного глотка. - Пока можно присесть, вот прямо сюда, на стул... О, не на этот! Я бы посоветовал Вам передвинуться левее... - не поясняя своих советов, изобретатель окинул стол и стулья быстрым взглядом, будто производя какие-то расчеты в голове. Постепенно стулья заняли другие горожане, и Витто намеренно поманил графиню так, чтобы она отвернулась от основной толпы, и сам встал перед ней, чтобы любопытные взгляды не приметили бледное личико знатной особы под капюшоном. Но горожанам недолго оставалось их разглядывать.
Вдруг в один момент вся площадь ожила: тоненькие упругие струйки воды забили из-под столешницы и из-под каждого стула, поливая всех сидящих за столом, и такие же фонтаны взметнулись по периметру каменного возвышения, отрезая визжащим лирэфийцам путь к отступлению. Здесь была сплошь молодежь, заранее знавшая о фонтане - юноши, девушки и босоногие дети в восторге скакали и плясали под освежающими струями, подставляя лицо, ладони и раскрывая рот, чтобы поймать капли чистой воды. Кто-то не заботясь о фонтане щедро черпал вино, а сам Витто вдоволь насмеялся, наблюдая за веселящимися вокруг простолюдинами и явно ошарашенной графиней. Подсказав ей пересесть на другой стул, он уберёг Лукрецию от того, чтобы вымокнуть насквозь - именно на этом стуле на званых приёмах усаживался богатый горожанин, хозяин сада, что раскинулся по другую сторону от площади. Богач, заказавший этот фонтан атлантийскому мастеру, от души хохотал, когда его не ожидавшие подвоха гости с визгом бросались врассыпную, а сам выходил из приключения, чуть только замочив башмаки.
- Фонтан-шутиха, миледи! - Торжественно и громко объявил Витторио, сияя широкой улыбкой и раскидывая по сторонам руки, не обращая никакого внимания на бьющие в спину струи воды. Камзол его насквозь промок, но от этого маэстро как будто стал только счастливее. - Вот это - развлечение! Что там разговоры в палаццо!

Отредактировано Vittorio Vestri (2018-06-05 21:29:55)