- Бояться высоты и при этом спасаться бегством из мастерской, прыгая в проезжающую внизу повозку! Ну и ну, миледи, - всё так же лёжа на животе, Витторио попытался всплеснуть руками, но не удержал равновесие и рухнул носом в душистую траву, а потом рассмеялся над собственной неуклюжестью. - Жаль, что испытание летательного аппарата теперь отложено на неопределённый срок. Будь маэстро Николло еще здесь, я посоветовал бы ему куда более подходящую кандидатуру для первого полета на крыльях. Я-то вовсе не такой смельчак, как Вы.
Всё ещё посмеиваясь, молодой изобретатель выгнул спину, приподнялся на руках и низко опустил голову, чтобы критическим взглядом осмотреть перепачканную рубаху на груди. Укоризненно прищелкнув языком, досадуя на самого себя, он уселся на траве, расправляя плечи и складывая ноги по-атлантийски. Мотнув головой, он избавился от докучливой кудрявой пряди, что спадала на глаза, и прищурился, глядя на леди Грациани. Близился вечер, солнце уже миновало зенит: теперь оно оказалось ровно за головой Лукреции, и мягкий предзакатный свет красиво подсвечивал золотые пряди ее волос, выбившиеся из замысловатой прически. Витто невольно залюбовался ею. Пусть на смену ее свежей юности постепенно приходила зрелость, но красоты она не убавляла. Напротив: лицо и руки графини по-прежнему оставались миловидными, белыми и нежными, а изгибы тела под плащом и роскошным платьем стали только более мягкими и женственными. Бывают женщины, на чьих лицах каждый прожитый год отпечатывается несмываемым клеймом забот и бытовых проблем; дочь графа Грациани относилась к числу счастливиц, которые хорошеют с каждым годом.
Поймав себя на этой мысли, маэстро Вестри вдруг осознал, что прослушал половину сказанного Лукрецией и, слегка смутившись, опустил глаза. Но ее мысль о реставрации картины он все же уловил и встрепенулся, снова вскидывая голову.
- Нет, сколько бы картину ни реставрировали, сколько бы ни обновляли на ней краску, - она все равно останется творением художника, ее написавшего, миледи. Она останется всё той же, только обновленной. Линии, цвета, перспектива и все фигуры, на ней изображенные, останутся такими же, каким их предполагал замысел художника. Никто не сможет их у него отобрать. Сколько ни води кистью по старым контурам, ничего нового изобразить не сумеешь. Иначе все ленивые мечтатели шли бы в реставраторы. Так подумать: нехитрое ремесло! Выдумывать ничего своего не надо, а славу можно стяжать точно такую же, как прославленные художники? Нет уж, обновление - это не противоестественно. Всего лишь такой этап в жизни творения, созданного человеческой рукой. Век художника или ваятеля может быть короток, но его искусство иногда переживает целые эпохи!
Пока Витторио делился своими многословными умозаключениями, его руки не теряли время даром: правая скользнула по траве, сам он слегка подался вперед, потянувшись к ближайшему кусту, и вслед за этим жестом фокусника извлек на обозрение пронзительно-фиолетовый цветок незабудки - россыпь мелких ярких лепестков на стройном зеленом стебле.
- Если гвардейцы миледи думают, что мы обсуждаем важные вопросы, то они ничуть не ошибаются, - напустив на себя непроницаемую серьезность, сообщил маэстро, ловко перебирая пальцами правой руки по тонкому стеблю цветка. - Что бы мы ни обсуждали сегодня, всё это одинаково важно. И для меня очень важно, что Вы не забыли навестить меня после всего, что произошло, миледи, - когда Лукреция потянулась вперёд, чтобы шепнуть своё "спасибо" и мягко притронуться губами ко лбу Витторио, он прикрыл глаза и умиротворенно улыбнулся. От графини приятно пахло теми самыми духами, которые запомнились ему еще пять лет назад. Ее кожа, волосы и даже, кажется, одежды приятно благоухали сладковатым ароматом, и молодой инженер не постеснялся с упоением вдохнуть его полной грудью. А перед тем, как леди Грациани отстранилась, он успел распахнуть глаза и проворным жестом воткнуть незабудку в ее волосы над левым ухом.
- Я благодарен Вам не меньше, - искренне отозвался юноша. - И, конечно, постараюсь навестить Вас, как только выдастся удобный случай. После того, как я вовремя верну Вас гвардейцам целой, невредимой и даже ничуть не промокшей под фонтаном, у меня будут все основания претендовать на Ваше внимание время от времени. Не так ли? Доверие и благонадежность - ключ ко всему. А еще мои второе и третье имя заодно!
Мягко рассмеявшись, Витторио подобрался и легко вскочил на ноги. Он протянул руку, помогая Лукреции подняться вслед за ним, а потом еще раз наклонился, подбирая с травы свою треуголку. С вершины холма всё было видно как на ладони - мастер показал графине ту самую крутую тропинку, ведущую прямиком в город вниз по круче холма, и объяснил, как они доберутся до мастерской самой короткой дорогой. А после только и оставалось, что помочь даме спуститься, поддерживая ее за локоток, благополучно переправить через подоконник и передать на попечение важного усатого командира стражи. Никто из охранников, шумно сопящих и тяжело топающих по направлению к карете, не заметил ни перепачканной рубахи, торчащей из-под камзола изобретателя, кое-как наброшенного на его плечи, ни растрепанной прически графини, ни лукавых взглядов, которыми обменивались они оба.
Напоследок маэстро задорно подмигнул Лукреции, когда та уже отдалилась от крыльца мастерской, и махал важной процессии рукой до тех пор, пока красно-синий экипаж не скрылся из виду.