Наконец-то на доску почета попало бравое пиратство, и что важно - женское пиратство в лице прекрасной, очаровательной, бравой женщины с мечом, сапогами, магическим даром, самой широкой и обаятельной улыбкой, старпома, которого заслуживает каждый Инес Оливарес!
Милая Инес! Мы желаем тебе буйной фантазии, творческого успеха, не растерять талант собственных золотых рук, неземное обаяние, идеи и своего капитана. Удачи, красивых постов и отличного настроения!

ПОСТ

Смерть правит на земле. И смерть, танцуя, правит в небесах.

Инес до сих пор не могла понять, для чего делилась сокровенными желаниями с человеком, который был с ней недостаточно близок. С такими же успехами она могла пойти к капитану этой развалюхи и начать изливать ему душу, повествуя о том, какая нога болит на дождь. Конечно, плохое сравнение Мартина с этой свиньей в камзоле, но что поделать. После недолгого обдумывания, девушка все же пришла к выводу, что причин для этого ой, как много. Во-первых, алкоголь развязывал язык, заставляя выкладывать все, как на духу, лишь бы перебить эту неловкую тишину. Во-вторых, приближение смерти мягко подталкивало к философским рассуждениям, заставляя исповедоваться старому знакомому. В-третьих, она просто начала доверять Мартину, раскрывая, пусть и перед смертью, свою душу. Ей почему-то казалось, что, даже если они и выживут, то, что происходит здесь, в трюме останется между ними, как и все сказанное. В-четвертых, сама предложила игру, так что приходится играть честно по правилам, чтобы имела право требовать такую же честность и от Мартина. Да и после этого разговора стало как-то легче на душе. Осознание того, что она не успела сделать, скинуло камень с плеч, заставляя иначе смотреть на ситуацию, смириться с тем, что этого никогда не произойдет. Глубоко вздохнув и нелепо рассмеявшись, девушка подняла голову наверх, смотря сквозь решетку.
«А ведь, действительно, этого никогда не произойдет, - пронеслось в ее голове. – Никогда».
Жаль, что так произойдет? Жаль, что первым мужчиной станет этот урод, заплывший жиром? Знал бы Мартин, как жаль было Инес, что придется лишиться невинности именно таким способом. Знал бы ты, как от этого тяжело на душе, как она ненавидела себя в этот момент. Уж лучше свершить все здесь и сейчас, пусть и в грязном трюме. По крайней мере, от Рекхэма ее не воротило. А поцелуй… Он все еще не выходил из головы, заставляя легкий румянец появляться на щеках девушки. Да и как можно стереть из памяти то, что произошло буквально десять минут назад? Как можно забыть то, какие чувства она при этом испытывала? Правильно, никак. Посмотрев на Мартина и проведя языком по нижней губе, девушка с сожалением выдохнула то, что до этого смогла набрать в легкие.
«Нужно отогнать мысли, - пронеслось в голове. – Они сводят меня с ума».
Смысл желать того, что ты не получишь? Смысл желать то, что сама, скорей всего, не позволишь? Правильно, нет совершенно никакого смысла в том, чтобы думать о продолжении страстного поцелуя. А тем временем Мартин начал исполнять свой долг перед Инес, решив ответить на поставленный ею вопрос. Неразговорчивый? Ты? Девушке слабо верилось, что это действительно так. Хотя, может, ему алкоголь тоже язык развязывает в данной ситуации? Инес решила, что, если они, конечно, выберутся отсюда, то обязательно проверит его мастерство в ведении беседы. Тем более что она обещала ему вкусный ужин за счет заведения.

«Иметь шанс» и «воспользоваться шансом» — не одно и то же.

«Неужели нельзя вести себя тише, - девушка скривила лицо в неприятной гримасе и посмотрела на решетку. – От топота ваших копыт уже голова раскалывается».
И, правда. От топота ног уже начинала болеть голова, учитывая, что в трюме все эти звуки были слышны намного отчетливее, отдавая каждым стуком внутри черепной коробки. Переведя взгляд снова на Рекхэма, девушка попыталась сконцентрироваться на его голосе, чтобы как-то отгородиться от неприятных для слуха звуков. Благо, у мужчины был достаточно красивый голос, который легко завлекал и увлекал своими нотками. Тем более что Мартин начал говорить о том, как обучался обращению с оружием, не без помощи подмастерья кузнеца. Признаться, Оливарес хотела услышать историю полностью, с деталями и разъяснением выбора именно этого холодного оружия, но, увы, и тут ее ждало разочарование, ибо Мартина нагло прервали. Топот ног становился все более громким, все более настырным. Буквально через секунду к нему примешались еще и голоса, которые переходили на громкий крик. И, что не могло не порадовать девушку, в голосах четко читались страх и разочарование. Но вот когда прогремели первые взрывы, Инес стало совсем не до радости и смеха, который до этого все же прорывался, ведь они могли означать только одно – абордаж. Вот только вопрос, чье судно решило напасть на это убогое корыто? Если противником оказался фрегат королевского флота, то можно сушить весла и закатывать губу, которую, возможно, девушка и успеет раскатать, надеясь на спасение. Если же противником окажется пиратский корабль, то тут двойственная ситуация, ведь пираты бывают разные. Но не будет вдаваться в обсуждение плохого и хорошего пирата, тем более что сейчас совсем не время.
- Гости? – проговорила Инес, подходя практически вплотную к Мартину, который успел встать впереди нее, закрывая своей спиной. – Тогда капитан этого корыта довольно радушный хозяин, что встречает их залпами.
На душе начали скрестись кошки, а страх подступал все ближе. Да, слова о том, что это может оказаться их общее чудо, немного успокаивали, но недостаточно. Сердце начало стучать сильнее, отбивая странную мелодию. Инес закрыла глаза и глубоко вдохнула. Сейчас не время, чтобы поддаваться панике. Возможно, именно сейчас им выпадет шанс, чтобы спастись. Но вдруг придется за этот шанс перегрызть несколько глоток? Взяв себя в руки, Инес внимательно посмотрела на решетку, через которую были видны только мертвые тела. Тела тех, кто их сюда упек, тела тех, кто уже много лет путешествовал на этом корабле. От сердца чуть отлегло, ведь чувство радости всегда успокаивало, хоть и немного.
- Если мы все-таки не выберемся, - произнесла Инес довольно тихим голосом. – Знай, что я жалею о том, что произошло с тобой. Но не жалею о том, что произошло в трюме. Но если это наше чудо, то горячий ужин будет ждать тебя в таверне «Жемчужина».
С палубы доносились веселые голоса, торжествующие и громкие, оповещающие о победе над вражеской командой. Но кому они принадлежат? Кто же все-таки победитель? Этого Инес не знала. И именно этот факт заставлял держаться ее в напряжении.
«Вытащить нас? – понеслось в голове Инес. – Я молю Мариса, чтобы ты не пожалел о своих словах».
В душе появилась надежда. Впервые за этот день в сердце начала теплиться надежда, разрастаясь теплом во всем теле. Но как это странно… Надежда, граничащая со страхом? Разве такое бывает? Будто зная, что чувствует девушка, Мартин протянул ей руку, которую Инес тут же взяла в свою ладонь. Умирать, так вместе, ожидать так вдвоем? Присутствие и близость другого человека придавало храбрости, заставляло вспоминать, что девушка не имеет права позволить себе слабость. А ведь и правда ожидание затягивается. Инес казалось, что прошла целая вечность, пока не открылась дверца трюма.

Спасение наше там, откуда грозит нам гибель.

- Спасены? – тихо произнесла Инес, чтобы слышал ее только Мартин.
Самый молодой из тройки, которая показалась в проеме, протянул руку, чтобы помочь выбраться. Казалось бы, что его помощь была обращена мужчине, но нет, Мартин пропустил вперед Инес, помогая ей подняться, после чего и сам выбрался, естественно, не без помощи подоспевших спасителей. За какие грехи мы оказались здесь? Инес рассмеялась, представляя, что же скажет капитан, если выложить всю правду без утайки. Наверно, будет смеяться, глядя на незадачливого рыцаря и нелепую пародию на благородную леди.
- За красивые глаза, - произнесла девушка, обводя взглядом каждого из тройки. – И храбрость, граничащую с глупостью.
Она не была уверена, что ее слова были услышаны до тех пор, пока капитан не рассмеялся теплым и громким смехом. Он еще раз посмотрел на Инес, а после перевел взгляд на Мартина, внимательно сверля его взглядом, при этом хмуря брови.
- Это за красивые глаза он получил такие раны? Тогда женщины страшнее любого морского чудища! А какая у тебя причина?  – произнес капитан, не отводя глаз от раны на плече Рекхэма и обращаясь именно к нему. – Осмотри его.
Последнее Грем произнес симпатичной пухленькой женщине, кивая в сторону Мартина. Та незамедлительно подлетела к старому знакомому Инес, начиная хлопотать и осматривать его ранения. Как поняла Оливарес, эта женщина являлась врачевателем на корабле-спасителе, так как четко знала свое дело. И подходила, по крайней мере, с нужной стороны, и давила на нужные точки.
- А ты в рубашке родился, красавчик! – произнесла женщина, поднимая взгляд на лицо Рекхэма. - Капитан, жить будет. Мне его латать не обязательно. До суши дотянет, даже лучше, чем некоторые из нас.
Подмигнув Мартину, женщина подошла к Инес, осмотрев и ее. Удовлетворенно кивнув и подметив, что ранений у нее нет, она вернулась к капитану, который стоял чуть поодаль, внимательно смотря за осмотром.
- А имена у пленников есть? – произнес Грем с легкой улыбкой.
- Инес… - начала девушка, но тут же осеклась, ибо ее прервали.
Двое статных мужчин волокли на палубу, не поверите, капитана этой посудины, который так и норовил вырваться из их цепких рук. Он был побит, его губа была разбита, а бровь над левым глазом рассечена. Остановившись за несколько шагов до Грема, мужчины бросили тело на палубу, прижимая бывшего капитана к ней тяжелыми ботинками, которые поставили на его спину.
- Капитан, мы посчитали, что он должен знать, кто разгромил его команду, - произнес один, сильнее прижимая заложника к палубе.
На лице Грема восторжествовала победная улыбка, а в глазах, как показалось Инес, заплясали шальные огни. Подойдя к капитану поверженного корабля, он достал кинжал из ножен на поясе, после чего присел возле него. Он внимательно смотрел на свою жертву некоторое время, после чего резко перерезал ему горло со словами:
- Каждой твари подобающая смерть.
Да, кровь полилась, забрызгав частично и самого Грема, но это совершенно его не смущало. По его довольному лицу было ясно, что с этой тварью у него были личные счеты, которые, возможно, тянулись сквозь года. Вытерев лезвие кинжала о камзол убитого, капитан выпрямился и посмотрел на Мартина с Инес, что-то взвешивая в своей голове. Мыслительный процесс четко отражался на его лице.
- И что мне с вами делать? – произнес Грем, по-доброму улыбаясь. – Голодны?
После этой фразы от сердца окончательно отлегло. Они действительно были спасены, действительно они будут еще жить, наслаждаясь светом солнца. Прикрыв лицо ладонью, Инес рассмеялась. Внутри нее бушевали чувства, которые не могли найти выхода. Радость, печаль, удивление, благодарность – все это плескалось в ее душе. Но ведь это уже не так важно, правда? Главное, что они будут жить.

Битва за жизнь
Или жизнь ради битв -
Все в наших руках.

А вы тоже проследили взглядом за этими огромными глазами и соблазнительными губами? Вы тоже считаете, что красота этой леди ничуть не преувеличена? "Ведьма!" - скажет кто-нибудь и будет прав, ведь речь идет о блистательной Аделине Миддлтон! Как зажечь интерес публики одним поцелуем с леди, как смочь вызвать жесточайший гнев, как суметь выжить в природных интригах и как при этом быть обольстительно-обворожительной - узнавайте у леди Аделины!
Мы искренне желаем творческих успехов, живых образов, интересной игры, отличного настроения и чтобы дядюшка вас все-таки не прибил (да-да, мы следим!).

ПОСТ

Напор, с которым на нее набросился сначала один, потом второй, серьезный урон нанес по бастионам, выросшим внутри за эту вспышку. Аделина легко переживала любые атаки, когда укорить, обвинить пытались ее, грозя ей же страданиями и карами небесными; пусть и было в этом что-то детское и упрямое, но уж как есть. Однако, она всегда сдавалась, когда страдания сулились тем, кто ей дорог. Добрая натура, полная сострадания и жалости, впечатлительная и эмоциональная, тут же брала верх над упрямством, и она, позабыв все обиды, была готова броситься, обнять и рыдать на пару с обиженным ею другом, прося извинений. Наверно, именно по этой привычке она не имела ненависти, серьезной ненависти вообще к кому-либо в этом мире, на всех смотря сквозь немного розоватое стекло, желая видеть такую же подвижную, отходчивую натуру, полную и добра, и сострадания, во всех вокруг, даже в тех, кто с виду распоследняя тварь. Ведь тварью не рождаются, ее становятся, так, может, великая душевная боль и страдания превратили человека в нее? Думая так, она была готова с пониманием отнестись к всякому, вот и на дядю уже совсем, фактически, не сердилась, придумав в своей голове его поступку оправдание, и сейчас, даже когда он тряс ее, как грушу в саду, только хлопала густыми ресницами, чуть приоткрыв удивленно рот. Но в взгляде серых глаз не было ни агрессии, ни гнева, они отхлынули так же быстро, как и появились. Параллельно ему в уши врывался голос Кристианы, полный… боли, и Аделине становилось вовсе стыдно, до ужаса. Под напором таким страстных речей она стушевалась и сникла, и теперь едва не рыдала, но не от обиды за себя, а от сострадания – к ним. Подумать только, незаслуженно и дядю обидела, и лучшую свою, единственную настоящую подруженьку, и как обидела! Синие глаза де Мортена, как всегда, непроницаемы, но кажутся такими грустными и несчастными, что у самой уже слеза навернулась. А от голоса леди Ларно в груди не просто кошки скребут, рвут на части эту самую горделивую душонку!
И девушка отступила назад, едва только цепкие пальцы дяди разжались, закрывая ладонями лицо и судорожно вздрагивая всем телом, как бывает при зарождающихся рыданиях, вот только плакать она не хотела, потому что вряд ли этим можно было как-то разрешить ситуацию, унять этот пламень в груди, сжимающий ребра и мешающий нормально дышать, успокоить эмоции и утешить двух страдающих, небезразличных ей людей.
- О! Прошу вас, - тихо, порывисто, но очень эмоционально, чувственно сорвалось с губ, когда руки соскользнули с лица, открывая его взглядам публики с горящим румянцем по щекам.  – Не говорите так, я совсем… совсем не хотела, чтобы все это звучало… так! – она умоляюще посмотрела сначала на графа, потом на подругу. – Право слово, я клянусь, что не делала ничего… возмутительного, и совсем не была намерена, просто я не могла же публично отказаться от разговора с обратившимся ко мне дворянином. Это было бы некрасиво и… - снова обхватила свои щеки. – Нет, нет! Не сердитесь, ради Бога, вы разрываете мне сердце! Я, право, так люблю вас! – и, под охватившим ее порывом, стремительно рванулась вперед. Ближе стояла Кристиана, и тонкие руки бескомпромиссно обхватили ее лицо, одновременно с тем, полные губы прижались к тонким губам леди Ларно, одаривая легким, дружеским, но горячим поцелуем, в котором выразилась вся эмоциональная степень привязанности, а спустя секунду все исчезло. Но лишь затем, чтобы так же порывисто обхватить стоящего рядом с Кристианой дядюшку за шею ладошками, и, едва ли не подпрыгнув на самых кончиках пальцев стопы, так же крепко и жарко запечатлев и на его поджатых губах такой же поцелуй. А потом, отпрянув и опустившись на полную  стопу, она крепко схватила их обоих за руки, и прижала эти руки, переплетая с своими пальцами, к своей же груди, всматриваясь с умилительным выражением ластящейся кошки то на одну, то на второго, но уже молча, пытаясь восстановить участившиеся от такой выходки и бури чувств дыхание. - Обещаю, я больше никогда-никогда не подойду к графу Ларно, если это так неприятно вам!

На доску почета попала одна из самых загадочных, красивых и достойнеших представителей игрового мира Хельма - прекрасная Леттис Фосселер! Красивые посты, прекрасно раскрытый характер и умелые руки герцогини делают Хельм прекраснее и поневоле начинаешь верить в то, что красота спасет мир! Искренне желаем миледи покорять мир не только магией проклятий, но и магией слов и тонкого чувства стиля в работах, смелыми и мудрыми решениями и поддержкой сильных мира сего! Вы очаровательны, продолжайте радовать нас всех!

ПОСТ

Куда делся лед из взгляда Генриха, Леттис не успела заметить... пока не поскользнулась на мощеных камнях - тут все стало ясно. К счастью, реакция лорда-регента была отменной: хватило секунды, чтобы остановить падение, и, обставив все заранее спланированным действом, подхватить невесту на руки.
-...! - Леттис ошарашенно хлопала ресницами, не до конца осознавая происходящее: только стояла посреди двора, а теперь удобно устроилась в объятьях супруга. Осторожно обхватив шею Генриха и стараясь не встречаться с ним глазами - слишком близко он находился - леди Гвиннбрайр позволила пронести себя через порог и дальше по коридору - к лестнице на второй этаж, где уже слышались радостные возгласы гостей. "Следовало догадаться, что они зайдут через другие двери", - не толкаться же молодым среди конюхов и лакеев, в самом деле. Слуги помогут расправить складки на плащах, заломить береты под соответствующим углом, соскрести грязь с самоцветов, чтобы приглашенные графы и герцоги предстали перед публикой в должном виде. А невеста с женихом в это время могут обговорить с глазу на глаз детали предстоящего торжества. В чем "изюминка" богатых свадеб - никаких импровизаций, всё тщательно распланировано: кто где сидит, что говорит и с какой тарелки берет. Поступок Генриха нарушал привычный ход вещей. Что это - вызов лицемерному обществу или намерение немного сгладить остроту обидных слов, брошенных дуэльной перчаткой в карете? Леттис ведь меньше него хочет воевать, но импульсивная натура берет верх над здравым смыслом. По крайней мере, комплимент был искренним, как и улыбка, посланная ему навстречу...
- Почему вам так кажется? Вы же меня совсем не знаете, - тихо спросила она - и дыхание обжигало щеку Генриха, смущая герцогиню еще больше. - Меня никогда не носили на руках... - случаи неудачных конных прогулок не в счет. Еще один порог - и девушку оглушил шум пиршественной залы, усыпанной чертополохом, гвоздиками и ветками каштана - воедино свитыми символами благополучного и долгого замужества. Стебельки зашуршали под ногами, когда Его Светлость поставил супругу на пол (Леттис с сожалением разомкнула руки: ей уже не хватало тепла Генриха, рядом с которым пышущие жаром камины казались потухшими головешками), и гости, многозначительно переглянувшись, как по команде бросились поздравлять жениха и невесту. Крепко сжав пальцы Генриха, леди Гвиннбрайр улыбнулась: в половину не так искренне, как регенту, но достаточно широко, чтобы не принять улыбку за гримасу недовольства. Какие бы конфликты ни происходили у Их Светлостей наедине, для всех они - идеальная пара, укрепленная со всех сторон крепость, взять которую можно, лишь имея предателя внутри. И без венчальной клятвы Леттис знала: несмотря на всю силу духа и ума, герцогу Хайбрэя нужен надежный тыл. Она могла бить посуду и рвать гобелены, таскать за волосы слуг, но когда дело касалось верности - альтернативы не существовало. Теперь внучка Флориана - член семьи Найтонов, и никто, кроме законного супруга, не посмеет сказать, что она не оправдывает ожиданий.
Со смехом и шутками Леттис подвели к высокому дубовому креслу. По традиции молодая должна была посидеть на нем, чтобы подарить мужу наследников. Мало кто верил в истинность этой приметы, однако полностью выбрасывать ее из свадебной церемонии не торопились. Правда, в отличие от прошлых веков, такое кресло (за неимением оного - старый стул) ныне хранилось в каждом доме, служа бытовым целям или вовсе валяясь на чердаке. Перед пиром его вытаскивали, мыли, меняли погрызенное мышами или протертое до дыр (кому-то "везло" жениться много раз) сиденье и приносили в залу, где торжественно сажали на него невесту. Так, предки Леттис из поколение в поколение передавали священный табурет - якобы, стоило женщине к нему прикоснуться, она сразу оказывалась в тягости - а в королевском замке по понятным причинам колченогое творение вусмерть пьяного плотника сменилось настоящим произведением искусства с резной спинкой и подлокотниками.
Сидя на "невестином кресле", Леттис видела, как вдоль длинного, изломанного по периметру стола сновали слуги, завершая последние приготовления. На льняных скатертях блестело фамильное серебро - кубки, блюда, ножи - а во главе стола, под гербами Фосселеров и Найтонов, стоял небольшой помост - то были места для невесты и жениха, которые им в скором времени предстояло занять, объявляя начало гастрономического праздника. 

Взвиваются всполохи ритуальных костров, воздух дышит ароматами лесных трав, бубен отбивает пульс, а сознание обволакивает мистический туман... Все признаки того, что на пьедестал почета восходит неземная Альдис Манро, верховная жрица, защитница языческих богов, мудрая женщина и неистовая соблазнительница!
Желаем прекрасной ведьме из диких северных земель равновесия и гармонии не только в Ордене, но и на душе. Пусть боги являют только светлые пророчества, ярые петерианцы не грозят культу, дети радуют магическими талантами, природа наделяет силой и сердце полнится любовью. А мы будем и дальше заслушиваться твоими загадочными речами и выискивать в них потаённые смыслы. Славься, избранница богов!

ПОСТ
Каменные стены замка Фэр-Айл встречали Альдис гнетущим молчанием. Мрачные стражи короля Тэма сопровождали верховную жрицу до самых гостевых покоев, где ей нужно было ожидать приема у короля. Служительница Богини-Матери не собиралась скрываться - она остановилась у одной знакомой женщины в Фэр-Айле, которой когда-то помогла и ожидала послания от Тэма о том, что можно выезжать вместе с королевой по направлению к Либланну. Если Альдис и удивилась, что король непременно пожелал личной встречи, то не подала виду. После того, как они столь прохладно расстались, король мог поменять свое мнение относительно своего решения или же предложить другой вариант как удовлетворить просьбу Альдис о ее детях. Жрице оставалось только ждать и она ждала со всем внешним смирением, когда внутри нее бушевало пламя.
Простила ли Альдис Тэма за резкость и за то, что он задел ее гордость, когда верховная жрица произнесла свою просьбу, а он даже не стал рассматривать ее возможность? За то, что она всегда помогала ему, а он не смог даже сделать для нее малое? Увы, но слишком уж была уязвлена гордость той, что не дала королю умереть, а взамен получала претензии и требования, будто она была не служительницей Богини, а личной рабыней короля!
Женщина ждала до самого вечера, когда ее вежливо попросили пройти в личные покои короля и сопроводили прямо до них. Ведьма едва не усмехнулась - если бы она желала сбежать или скрыться ее не нашел бы ни один следопыт и стража никоим образом не помешала бы ей. Тэм выглядел довольно неформально для принятия гостей - рубашка и килт без всяких знаков отличия, словно подчеркивающие неофициальность ее визита. А уж когда из покоев удалились все, по одному выражению глаз Альдис прочитала во взгляде короля ярость ощерившегося перед боем зверя. Но хрупкая женщина не позволила себе дрогнуть, когда крепкая рука схватила ее за горло и вздернула подбородок вверх. Без тени ужаса смотрели ее глаза и спокойствие всего мира отражалось в ее чуть охрипшем голосе.
- Я сказала тебе, что буду ждать, когда ты позовешь меня, чтобы исполнить твою просьбу. Но не обещала ждать в твоем доме. - если в голосе короля яростный огонь - то в ее голосе спокойный лед. Альдис дышит через раз, ее щеки бледнеют, но гордая женщина и не думает сломиться и упасть на колени и начать умолять. Она не будет больше его жрицей? Значит, такова воля Богини.
- Но я не смогу исполнить твою просьбу, если ты убьешь меня. - а он вполне способен сделать это в таком состоянии. Силы покидают Альдис, но она продолжает стоять и смотреть ему в глаза.
Нет. Даже не думай, что я буду просить тебя после того, как ты так оскорбил меня недоверием, Тэм.
Она не скрывалась, не пряталась и в любой момент была готова откликнуться на его зов, но даже сейчас он направил по ее следу ищеек, которые должны были доставить женщину ко двору, а не пригласить со всем почтением. Король сейчас не просто угрожал жрице - он вступал в спор с Богами, трогать их служительницу - означало навести на себя их гнев. Случайно или нет - но порыв воздуха в камине заставил горящие поленья громко щелкнуть и привлечь к себе внимание, словно предупреждение.