Верите ли вы в провидение? В то, что судьба каждого человека предопределена, и он – лишь пешка в планах великих богов? Если это так, то почему существуют проклятия и не судьба, но рок? Ведь люди лишь покорно исполняют высшую волю, следуя замыслу вечных. В последние месяцы, когда на сердце становилось особенно тяжело и тоскливо, королева Фйеля часто об этом задумывалась. Она еще помнила те слова, неосторожно брошенные старухой-гадалкой, что невыносимой тяжестью осели на плечи леди в совсем юном возрасте: «Каждый из этих Дальмонтов навеки проклят богами». И сейчас, оглядываясь на свое прошлое, Риалль не могла обвинить старую ведьму во лжи. Иначе как объяснить, что её род преследует удар за ударом? Первое мрачное известие королева получила еще в начале ноября.
Тогда Риалль уже знала, что носит под сердцем ребенка, и это известие стало величайшим счастьем, отплатой за те долгие годы одиночества и скорби по утраченным возможностям. Ни в какие иные месяцы женщина не может быть более красива и желанна, чем тогда, когда в её чреве зарождается новая жизнь. Королева дарила свою любовь и тепло всем и каждом, не в силах удержать эту бесконечную радость в себе. Своего супруга она не видела настолько счастливым и в день их венчания. Где-то в глубине души Риалль надеялась, что этот ребенок не будет для них последним, но первым мальчиком, которого ей бы обязательно позволили назвать в честь брата – Седриком. Древнее, славное имя, обещающее своему обладателю успехи на поле брани. Но за каждое мгновение счастья приходится расплачиваться месяцами боли.
Тот день, как в насмешку, был особенно ясен. И королева, минутой ранее получившая весть от своей племянницы Арианеллы, бессильно опустилась на крови. Риалль тщетно пыталась успокоить свое сердце, убеждая себя, что, прежде всего, ей следует думать о ребенке, который беспокойно шевелился в её утробе, лишь свою мать сна. Но как же? В письме Арианеллы Дальмонт говорилось, что её старший брат и сестры были обвинены в измене и осуждены на смерть. Приговор вступит в силу не позднее, чем через три дня после отправки этой вести во Фйель. Это означало одно: Анвейн, Эленья и Бриаллен уже мертвы. Как? Почему? Еще три месяца назад леди Андервудшира видела их живыми. Арианелла просила свою тетушку приютить её и младших девочек у себя, ибо вскоре они будут лишены титулов и земель, клейменные предательницами. Разум все еще отказывался воспринимать эти строки. Спрятав лицо в ладонях, Риалль беззвучно заплакала. Как же больно, как же жестоко. В тот день она не позволила приблизиться к себе и Айлесу, и Ракель. А через несколько недель в Фэр-Айл прибыли племянницы королевы.
Затем – еще страшнее, и в проклятье поверить так легко. Его Величество Айлес Уоллес, Король Фйеля и лорд Первого Перевала, объявил Чарльзу Найтону войну, отказав герцогу Генриху Найтону в выплате десятины королю Хельма. И все мужчины столицы, исключая младших принцев, отправляются на поле брани. Белокаменный Фэр-Айл остался под защитой Роланда Уоллеса. Нет в нем более короля, но есть королева, и она, говорят, не в себе от горя. Риалль же – ни жива ни мертва – смотрит на всех грозной волчицей, опровергая эти слухи. Ей бы хотелось кричать, обвинять Айлеса в глупости и в самонадеянности – выступить против Хельма! Но он уже покинул свою королеву, уведя войско на юг, а Риалль не могла позволить себе роскоши быть слабой. Ради сына, ради тех людей, что стали её поданными, её народом. Она – Дальмонт, и даже мнимое проклятие не сломит её воли.

Холодная зима, от которой едва ли спасали стены замка и разведенные камины, принесла с собой лютые морозы и сильные метели, отрезавшие обитателей фйельской столицы от внешнего мира. Вот уже несколько недель они не получали вестей с фронта. За последние три месяца Его Величество Айлес Уоллес с соратниками сумел отбить Первым Перевал и, более того, захватить обширные северные области Хельма. Но Риалль лучше многих понимала, насколько силен Чарльз Найтон и что Фйелю в этой войне может помочь лишь чудо. Она знала в лицо каждого из военачальников некогда своего короля и его самого. Она знала, что армией севера командует Эйдан Ретель, и от этого боль лишь усиливалась. Видят Боги, Риалль любила этого человека так, как некогда любила Седрика и не желала ему смерти. Ни ему, ни Чарльзу, которого она безгранично уважала. Ей следовало бы выкорчевать из своего сердца эти привязанности, но они давно стали единым с самой её сутью. Риалль мечтала о мире для Фйеля и Хельма, не желая победы ни для какой из сторон. Но никто не узнает об этом. Королева сильна в своем сердце. Королева верит в победу своего короля.
Утром первого февраля Риалль Дальмонт встречает гонца. В первый день последнего зимнего месяца надежды остается так мало. Она бледнеет, принимая неутешительные вести с южного фронта. Где найти в себе мужество, где найти в себе силу, дабы решать не только лишь за себя? Так хочется вновь почувствовать себя слабой, почувствовать просто женщиной, которая, к тому же, еще и беременна. До последних сроков, как вещала дворцовая повитуха, оставалось около трех месяцев. Дожить бы. Не стать вновь вдовой – переживет ли сердце – не потерять бы себя и тех, что стали так близки за эту осень и зиму. Королева, пусть и при помощи советников, могла управлять крепостью, могла и удержать Айлеса младшего, которого она считала едва ли не сыном, и воинственную Филиппу от побега на фронт – и все это сейчас казалось таким легким. Что это в сравнении с тем решением, что ей придется принять в этот день? Впрочем, не только лишь ей. Но как же не вовремя Роланд их покинул!
– Ракель, – обратилась Риалль к девушке, что безмолвно стояла за спиной своей королевы, – пригласи леди Одилу Уоллес и леди Алану Эрленд в малый зал совета. Мне есть, что им сообщить. Но пускай будут к этому готовы. Прежде донесение получат лорды из совета, но… Вести не из приятных, – она вымучено улыбалась, произнося эти слова.

В зале её уже ожидали. За полгода, что они провели вместе, Риалль прекрасно изучила характер этих двух северянок. Была в них та особая, истинно женская сила, присущая лишь девам морозного края. Кроткая и нежная Одила, в которой, тем не менее, чувствуется родство с самой сутью Алых гор. Пылкая и своенравная Алана, колючая, словно первые зимние заморозки. Они стали ей близки. В них Риалль обрела поддержку в это нелегкое время. Но и каждая из них слаба перед страхом потерять тех, кого любит. За свои тридцать два года леди Дальмонт выучилась подавлять в себе чувства, прятать на задворках сознания, но эти девы были молоды. И какой же тяжелой казалась Риалль её корона в тот самый миг, когда она повторила донесение королевского гонца.
– Леди, я вынуждена сообщить Вам печальные вести. Мой дорогой супруг, Ваш Король Айлес, что всеми силами отстаивал честь и независимость нашего царства, оказался в блокаде и требует подмоги со стороны Алых Гор. Ответим ли мы ему? Алана, я знаю, что Ваш отец обязался поддерживать корону и в военное время. Можем ли мы ожидать подкрепления с его стороны? – в этот самый момент ты прервалась, глубоко вздохнув и положив руку на выступающий живот в защищающем жесте – все сложнее становилось не поддаваться панике и страху. – Но это не все. Мужайтесь, дорогие. Ваш брат и супруг, принц Тэм, попал в плен к вражеской армии и, возможно, уже… убит.

Отредактировано Rialle Dalmont (2014-11-13 19:58:47)

Время года — зима.
Время года — терять.
Два месяца назад! Всего два месяца назад мы провожали наших отцов, мужей и сыновей, на защиту родных земель, от мощной угрозы, надвигающейся с запада. Когда-то он был моим домом, а теперь я молю отца-создателя о том, чтобы он покарал его за тщеславие и жестокость. Воспоминания о том времени греют мою душу, этой затянувшейся холодной зимой. Те, недавно родные места, сейчас превратились в едва ли узнаваемые, ставшие местами боев, отчаянных, кровопролитных боев, отмечавших путь наступления войск. Никогда уже не воскреснут они в памяти как тихие селения, полные радушных, дружелюбных людей, или зеленые берега неспешно журчащих ручьев. Теперь эти места говорили лишь о битвах: нежная зеленая трава, исполосована колесами орудий, истоптана сапогами, когда штык встречался там со штыком, примята к земле трупами тех, кто корчился на этой траве в предсмертных муках, а ленивые воды ручьев приобрели багрово-красный оттенок. Место былой радости превратилось в место скорби. И все из-за не неугомонной жажды власти и превосходства кучки людей стоящих выше остальных. Война страшное дело, люди забывают все человеческое и становятся хуже диких зверей. Ты не поймешь всю тяжесть этого слова, пока сам не познаешь все горести, и утраты которые несет она за собой.
Последние пару месяцев просыпаться стало очень больно. А вдруг этот кошмар был реальным... Она зажмурилась, пытаясь отогнать преследующие ее мрачные мысли. Было еще слишком рано, но валятся без сна в холодной постели, не доставало никакого удовольствия. Неплохо было бы растопить сугробы простыней и заморозки сердца жаркими плясками тел. Она неспешно поднялась и, накинув на себя шаль, подошла к окну. День за днем её встречал один и тот же леденящий душу пейзаж, как не хватало в эти скорбные дни лучика солнца. Вторые сутки в королевстве бушевала метель, укутав всю землю в округе снежным покрывалом. Девушка глубоко вздохнула и провела рукой по запотевшему стеклу, но что-то разглядеть за белой пеленой ей так и не удалось. Обняв себя руками, она облокотилась о холодную стену и закрыла глаза. В груди как будто что-то сжималось, ей овладевал страх, страх перед тем, что несет с собой новый день. Тот кошмарный сон, который она видела лишь раз, около месяца назад не давал ей покоя. В нем она видела себя в роли птицы парящей высоко в небе, это было настолько реально, что она до сих пор помнит ни с чем несравнимое ощущение полета. Бескрайние леса и поля с такой высоты, с которой их еще не видел ни один человек, но счастье от увиденного длилось не долго. Внезапно из мира исчезла вся радость и перед ее взором оказались поля сражений. Она металась меж армий, людей и лиц, ища лишь одно, но никак не могла отыскать. Её взору предстали воочию все ужасы войны, но все это отошло на второй план, когда она, наконец, нашла его и вновь потеряла. С криком его имени на устах она проснулась в своей спальне, из глаз текли слезы, а тело дрожало от испуга. Она четко видела, как его ранило, и он упал на промерзшую землю. Никогда она еще не видела его таким слабым, ей хотелось защитить его, крикнуть, что она рядом и никогда не покинет, но было слишком поздно, она чувствовала, что покидает это тело, возвращаясь из затянувшегося сна.
- Это всего лишь сон. Повторяла она себе вслух не только чтобы успокоиться, но и чтобы понять, что все конечно, она дома в своей постели, а он там, на полях сражений, но живой и вернется домой. Девушка встряхнулась, никогда еще она не была такой слабой, разбитой, что с ней случилось, где та озорная и жизнерадостная девчонка, жадно цепляющаяся за каждое мгновение жизни. Заставив себя не думать о плохом предчувствии, она остаток дня провела в прекрасном расположении духа, вот только с наступлением ночи страхи имеют место возвращаться. Она направляется к туалетному столику, садится перед большим овальным зеркалом и неспешно расчесывает длинные вьющиеся волосы. Последний месяц поистине суровой зимы, что он готовит жителям этого не менее сурового, но пока еще свободного королевства. Как бы не старалась она стать частью этого мира, но пока получалась это у неё не лучшим образом. В ней было слишком много жизни, тепла и света, что было не в части в этом застывшем царстве. Порой и ей казалось, что сама она подобно ему леденеет, но стоит ли обвинять её в этом, когда она совсем девчонкой была сослана в эти мрачные и холодные края. Она, привыкшая совсем к другой, беззаботной, озорной и свободной жизни, сейчас была заперта в своих кошмарах. Почти год прошел с того момента, когда она первый раз ступила на порог нового дома. Чужая, выросшая в ином мире, но не отчаявшаяся и пытавшаяся стать частью нового.
Она взглянула в зеркало и улыбнулась, никто не должен видеть её слабости, она поклялась себе в этом и чтобы не случилась, сдержит своею клятву. В дверь постучались и комнату заполнили смеющиеся женские голоса, фрейлины помогли Алане одеться и  развлекли дворцовыми сплетнями, так что перед ранним завтраком, все грустные мысли отошли на второй план. Последние месяцы еще больше укрепили дружбу Аланы и младшей дочери её мужа Мэриды, они часто проводили время за совместными играми и прогулками в те редкие дни, когда снегопад отступал от столицы. Эта чудесная девочка запала ей в душу, говорят, она была очень похожа на свою покойную мать, но это никак не влияло на расположение Аланы, она изо всех сил пыталась подружиться со всеми в этом замке. Закончив завтрак, они направились на каждодневные уроки фехтования на мечах, для Мэриды они были скорее шуточным развлечением, но Алана хотела по-настоящему научиться, чтобы в следующий раз не спасовать. Тот день перед отбытием войск, она вспоминает с улыбкой. Первый раз за полгода что-то произошло между нами, наконец, его извечно суровое лицо, смягчилось, а в его пронзительном взгляде она могла прочитать надежду, надежду для них обоих. Даже несмотря на грустное прошлое, если мы решительно смотрим вперед и двигаемся дальше шаг за шагом... В один прекрасный день, несомненно, дверь к счастью распахнется. Вот только, всегда, когда жизнь начинает налаживаться – что-нибудь обязательно случается. Королева пригласила лади Алану леди Одилу в малый зал совета, сообщить важные новости с фронта.
Девушка медлила, неспешными шагами она передвигалась по тускло освещенным коридорам замка к нужной двери. По беглым словам и опущенному взгляду фрейлины было понятно, что новости не из приятных, ожидать можно было всего что угодно. Нужно успокоится, и принять любой исход не опуская головы. Я должна быть сильной, но возможно ли это… если… Она остановилась у самой двери, смотря, куда-то сквозь неё, рука застыла в сантиметре, не решаясь толкнуть массивные створки дабы отворить их. Что ждет её там, внутри этой комнаты, возможно ли, что сегодня, она оставит в ней, свое сердце. Нет, ей не хватит сил, чтобы переступить этот порог, о как хотелось сбежать, куда угодно, сорваться с места и бежать не оглядываясь. Но рука произвольно толкнула створки, дверь отворилась и в комнату вошла совершенно другая леди с непоколебимым взглядом и решительной походкой направлявшейся к столу, за которым уже сидела леди Одила. Алана поприветствовала принцессу и села прямо напротив неё, более они не проронили ни слова, ровно до того момента пока в зал не вошла королева. К сожалению, Её Величеству не удавалось скрыть встревоженость на своем лице, а по мимолетному пересечению наших взглядов я поняла, что мой ночной кошмар воплотился в жизнь. Я не знаю, как я это сделала, но заставила себя выслушать все с каменным выражением лица, как будто это не важные и долгожданные новости с войны, а какие-то поднадоевшие уже не первой свежести сплетни. Что ж, этого следовало ожидать, армия Хельма куда многочисленнее и мощнее Фйельской и рано или поздно удача или везение должно было отвернуться от нас. Когда королева заговорила об обязательстве, девушка невольно вспомнила последние слова отца, перед её отъездом в Фйель. Он намекнул ей, как происходила купля-продажа товара в её лице, что пришлось обещать и отдать, в качестве приданого. Браки в большинстве случаев заключались подобным образом, когда о желании молодоженов все дружно забывали, даже они сами. Договоренность состояла в том, что её отец, граф, в обмен на родство с королевской семьей, обещал помощь в военное время в виде людей и оружия. Она очень хорошо знала своего отца, от которого можно было ожидать всего, что угодно, он умел вывернуть любой договор в свою пользу, ведь, к сожалению, о численности и качестве воинов в нем не говорилось ничего. Задумавшись, она почти упустила последнюю фразу, сказанную леди Риалль.
Нельзя подготовиться к внезапному удару. Нельзя собраться с духом – он просто настигает нас из ниоткуда. И, внезапно, жизнь, к которой мы привыкли, заканчивается. Навсегда. Первое мгновенье она не осознавала что происходит, мир вокруг исчез, растворился во времени, лишь откуда-то из глубин эхом доносился отрывистый голос, повторяющий одно и то же слово…убит. Хотелось выкинуть этот назойливый голос из головы, швырнуть его подальше, а затем встать и уйти, не оглянувшись назад. Как защитная реакция внутри нарастала неистовая злость, она с такой силой сжала свою ногу, что эта боль с лихвой перекрывала душевную, это давало ей время пережить первый удар. В сознание её привел сдавленный шум, она глубоко вздохнула, на миг закрыла глаза и вновь распахнув, вернула себе прежнее видимое равновесие. Этого не может быть… я знаю, он жив… Нужно было за что-то зацепиться, чтобы не утонуть, не погрязнуть в своем горе. Если мыслить здраво, то попав в плен к противнику, надежда на освобождение была ничтожной, но факт того, что Тэм наследный принц, мог сыграть в его пользу. Надежда была небольшая, но она отчаянно верила, что если бы его не стало, она бы обязательно почувствовала это. 
- Он жив – прошептала она, и казалось, глаза её улыбались, смотря на что-то видимое лишь ей одной. Разжав руку, боль не уменьшилась, скорее наоборот, она раздалась по всему телу в виде мелкой дрожи. Организм каждого реагирует по своему, защищая себя от удара, она могла кричать, закатывать истерики, рыдать, но успокоившись оставаться собой, в этом вся она сложная, непокорная, но здешний климат почти заставил её забыть себя настоящую. Она почти забыла, что в этой комнате был еще кто-то кроме нее, и наконец, обратила свой взор на тех, кто мог разделить её горе. Леди Одила, она так любит свою семью, самый искренний и сердечный человек, этого далекого края. Она может потерять в этой войне отца и брата, и её горе нельзя будет измерить, но пройдет время, она выйдет замуж и эта потеря растворится во времени за чередой новых потерь. Леди Риалль стоит неподвижно, нежно обвивая руками своего нарождённого малыша, то, что она любит больше всего, находится у неё под сердцем, в самом надежном на свете месте. И я, та, у которой ничего не останется, кроме горстки воспоминаний. Она резко встала, слушая слова принцессы, которые были тверды как кремень, именно такие могли повести за собой, но чего они стоят другой вопрос. Сделаешь свой ход? А что ты можешь? Кажется, она даже улыбнулась краем губ, когда посмотрела на решительную леди, готовую ринуться в бой. Воистину, женщины могут многое, и этот малый совет, несомненно, прибавит нашему войску моральной силы, ровно до тех пор, пока мы не начнем действовать и как можно скорее. Ты права дорогая Одила, я должна сделать свой ход, ради мужа, ради себя… и ради моего нового дома. Усилием, подавив все чувства, которые будоражат кровь, она отошла к другому концу стола.
- Да, вы правы, - ее голос звучал ровно, безэмоционально, на грани, отец-создатель знает, что стоило ей это спокойствие, -  мой отец обязался оказать посильную помощь Фйелю в трудные времена и, несомненно, сдержит свое слово. Она знала что делать, картинка дальнейших действий выстроилась в её голове мгновенно.
- Сегодня же я отбуду в Беркшир, и лично попрошу отца бросить всю силу графства на поддержку королевства. Нет, она не спрашивала разрешения и даже не вела диалог, это было сказано в пустоту, как что-то заученное, все же это не было беседой по душам, и хоть и общее горе объединяет, по факту все они были далеки. Что остаётся внутри после того, как ты узнаёшь о смерти близкого человека? Наверное, любовь. Возможно даже такая, о которой ты не подозревал, пока этот человек был рядом.
I believe in anything
That brings you back home to me.

Отредактировано Alana Erlendr (2014-11-12 21:44:17)