Покинув свой родной дом, Лестер решил провести остаток зимы в Палатнире – более безопасном месте, славящемся блеском своего дворянства. Тем более, что не так давно Лукреция Грацини приняла его приглашение посетить Гасконию.
Он жаждал вновь познакомиться с ней, ведь их первая встреча была весьма скомканной.
По традиции он остановился не в замке, а в отеле, подальше от назойливых и через чур гостеприимных местных лордов.  Так он встретился в одним из генералов, с межевым рыцарем и даже побеседовал с местным кардиналом, благословившим его от чумы. И неделя размеренной жизни прошла незаметно, до тех пор, пока ему не принесли весточку от своей ожидаемой гостьи, где писалось, что она уже совсем рядом.
Герцог тут же зарезервировал для девушки апартаменты по соседству со своими, так, чтобы между ними была лишь одна стена. Так же он велел своему распорядителю покрыть все дорожные расходы гостьи из Моргарда, и не скупиться на одежде и пище, которая будет необходима ей в Палантире.
- Столы должны ломиться от вин, дичи и мяса! – распорядился он. – Пусть готовят на четверых человек, хоть нас и двое. И непременно накроют два стола. Один для нас, а другой для слуг. Пусть моя гостья оценит щедрость и благосостояние Гасконии.
Ведь девушки так болтливы. Сегодня она отужинает с ним, а завтра, кто знает, расскажет своей Королеве, своему Королю и прочим при дворе о том, что герцог Гасконии богач, да к тому же очень щедрый. Такой характер Лестера и он был прав, желая продемонстрировать это именно перед Лукрецией. Он тоже не терял времени и наводил кое-какие справки об этой дворянке.  В основном ему удалось разузнать от уважаемых купцов, торгующих в Моргарде. Они говорили, что девушка вхожа ко двору, происхождение ее наичистейшее, и даже сам Король отмечает пытливый ум и покладистый нрав – основные благодетели моргардских девиц. Это могло бы сыграть ему на руку, ведь своих ушей в этом лесном королевстве герцог не имел. Если правильно расположить к себе девушку, она может славно ему послужить. Судя по их личной переписки, она уже была к нему весьма благосклонно расположена.
Готовясь к встречи, Лестер внимательно подбирал свою одежду. Ему хотелось, чтобы не только титулы и щедрость вызывало к нему уважение. Боги его не обделили красотой и умом, но это не все, чтобы привлечь к себе назойливые взоры.
Он поджидал ее на террасе, роскошь которой излечивала провинциальность отеля. Лукреция встретила его в великим радушием, а герцог отметил про себя, что она весьма любезна и обходительна для девушки, повстречавшей его второй раз в жизни.
- Я так же очень рад видеть Вас. Клянусь, только Ваша улыбка смогла бы согреть меня этим вечером… - он вышел к ней на встречу, но хотел было по-дружески обнять, но вовремя остановил себя, вспомнив, что в Моргарде более строгие нравы, нежели в Гасконии. Вместо этого он просто взял ее за руки и внимательно разглядел наряд. – Только поглядите!   Вы затмите любую местную модницу. – распорядитель Лестера, что всё это время был не по далеку, поддержал вежливые слова своего господина. – Кстати, это мой верный друг – Абр! – высокий  и крепкий, как скала, мулат, приложил руку к груди и поклонился Лукреции.
- Ну что же мы стоим? Проходите внутрь! Там уже все готово… Вы, верно, очень устали в пути…
И он позвал ее за собой внутрь, подняться на второй этаж, где располагались и ее и его апартаменты. Столы были накрыты в гостиной Лестера, украшенной золотом и багрянцем, эти цвета преследовали Фосселеров повсюду, даже на ночных рубашках. Зал был освещен тысячами свечей, но Лестеру хотелось добавить немного загадочности такому особенному вечеру, и он велел чуть приглушить свет. Столы действительно, как и хотелось герцогу, ломились от блюд, а вина было ровно так, чтобы беседа была свободная, но благопристойная. Вместо стульев для них были притащены кресла с подушками, рядом лежали пледы, если вдруг вечер станет ветреным и камин не справиться со своими обязанностями.
Абр помог даме снять свой дорожный плащ и усесться напротив герцога, а сам, как ему и положено, присел за соседний стол. Он поднял руку, и можно было заметить, что среди складок его причудливого парчового халата висел самый настоящий кинжал.
- Мне не терпеться узнать, что нового случилось с Вами с тех пор, как Вы были здесь в последний раз!  - начал Лестер, самостоятельно разливая вино по позолоченным кубкам. – Но сначала давайте выпьем в честь нашей долгожданной встречи! – герцог поднял бокал высоко и галантно улыбнулся своей гостье.

- Долгих лет Королю! И крепкого здоровья Королеве Мод. Уверен, ее ребенок родится таким же обворожительным, как и она сама. – не успел он чуть пригубить вина, как тут же поставил свой кубок на светлую скатерть стола и сам поспешно присел в кресло. – Кстати, я слышал, что вы приходитесь ей родственницей, не так ли?
Лестер был знаком с королевой еще до тока, как впервые повстречал Лукреция. Тогда леди Уорчестер  показалась ему милой, но уж слишком своенравной, но то, что Лестер узнал о ней спустя некоторое время, совершенно его поразило. Оказалось, что она состояла в некой связи с его дядюшкой Флорианом, а милорд Ретель и вовсе обвинял их в сговоре против своей покойной сестрицы. Это был один из факторов насторожиться и внимательней приглядеться к Моргарду в целом и к королевской чете в частности. Если они действительно могут влиять на политическую

– Мой добрый друг Филипп, он, к слову, придворный художник, выполнил совершенно удивительную скульптуру – торс Матери-защитницы, совершенно обнаженный, естественно. Взгляд ее был полон благородства и смирения, голова покорно опущена в молитве, а руки держали четки. Весь вечер гости восхищались талантом мастера и величием произведения искусства. Все, кроме самого виновника торжества. Кардинал так раскраснелся, что ближе к ночи прямо таки сорвал с плеч миледи Контессины траурную вуаль, что она носит по мужу, и прикрыл обнаженные груди скульптуры! Можете себе представить? – и он так заразительно расхохотался, что даже задрал голову, вспоминая ту ночь. Веселье удалось на славу и до сих пор все посмеиваются над кардиналом за чрезмерную консервативность.
Немного успокоившись, Лестер пристально вгляделся в лицо своей гостьи: она была весела и так юна, образованна и остроумна. Невзирая на кротость нравов Моргарда, она представлялась Лестеру  вполне достойной пылкого любовника и достаточно умной, чтобы тем или иным образом принять наконец несравненное по сладости угощение.
- А Ваш папенька… Он. – голос герцога стал чуть тише и деликатней. Он чуть покосился на своего слугу и тот, поняв намек своего господина, тут же отвлекся на внимательный осмотр собственного кинжала, что до этого вертел в руке. – Он уже нашел Вам достойного жениха?
Один из тех сплетников-торговцев, что приносил Лестеру слухи из Моргардского леса, обмолвился однажды, что леди Лукреция вызывает невероятный живой интерес всего двора, в том числе и любвеобильного короля Дариона. Говорят, когда она танцует, гибкая, как лань, с невесомыми лентами в волосах, король не может оторвать глаз. Отсюда и слухи о том, что миледи стала или всенепременно станет новой фавориткой Мирцелла. Герцог тот час же выгнал торговца прочь, да велел  и на порог больше не появляться, ведь он не мог поверить, что столь невинное дитя, как Лукреция, могло совершить величайший грех – разрушить богоугодные узы брака.

Услышав доводы девушки, Лестер лишь рассмеялся.
- Моя дорогая, не женат лишь потому, что не одна девушка не пожелала бы стать моей женой! – конечно, он лукавил. Многие его друзья задавались вопросом, почему,  к  своему возрасту, Лестер так и не обзавелся женой и детьми.  Ответ был прост – ему никто не мог угодить. Еще не одна девица не была достаточно хороша для него. Те, что были не дурны, вызывали у Лестера откровенно скуку, так как были тупы, как пробки. А те, что могли поддержать беседу, были слишком сообразительны, чтобы раскусить истинную натуру молодого лорда. Тщеславного, надменного, самовлюбленного молодого лорда. Матушка Лестера советовала ему не торопиться с выбором невесты, ведь он еще так молод! Годы шли, а для матери он все еще был молодым.
Он бы с удовольствием женился на Фебе, но увы, она уже замужем за его дядей…
- Но! Я мужчина. – более строгим тоном продолжил он сразу, как только прекратил смеяться.  – Вам следует волноваться о своем будущем уже сейчас, мой дорогой друг. Ваши родители не вечны. А красота будет меркнуть в годами. Кто же будет Вашей опорой в этой жизни? Королева? Не думаю…
Казалось, даже свечи содрогнулись от пронзительных речей герцога и несколько из них потухло. Абру следовало бы заняться ими, но он был слишком увлечен заточкой своего кинжала, чтобы обращать внимание на то, что свет в зале померк и атмосфера стала более чем зловещей. Или магической?
- Если Вы и дальше хотите быть свободной и независимой, Вам необходим, как воздух, богатый покровитель!  Что Вы об этом думаете? -  герцог прищурился, вглядываясь в лицо своей гостьи. «Она не такая, как остальные девушки» - подумал он.  Она идельно бы подошла ему в роли осведомителя. Никто ведь не просит ее предавать своего короля или свои идеалы. Он просто хотел, чтобы время от времени Лукреция из первых уст докладывал ему об обстановке в Моргарде, а в замен получала все, что пожелает. О чем еще мечтать юной деве?

- Скромная? – усмехнулся мужчина, - Нет, друг мой, вы особенная! А я как раз нуждаюсь в таком особенном друге, как Вы!
Война была неминуема и Лестер это отлично понимал. Позиция Моргарда как обычно была не ясна, но списывать со счетов Дариона Мирцелла никто не собирался. Если уж этот осторожный и хитрый король решит принять чью-то сторону, Фосселер должен знать об этом первым. Да и вообще, тихое лесное королевство вызывало у него множество вопросов. Как известно, в тихом омуте черти водятся. Моргард – родина Королевы Анны, любая оплошность ее венценосных родственников может послужить причиной, чтобы обвинить ее в измене, и это тоже был не мало важный факт, почему Лестеру нужны были свои «уши» в Моргарде. Эта неопределенность стояла костью в горле у Фосселеров.
- Только не подумайте ничего дурного. Я не прошу Вас предавать своего Повелителя. Но был бы очень благодарен Вам, если бы Вы иногда в своих письмах рассказывали мне, что да как при дворе… - внезапно мужчина повернулся всем корпусом и строго оглядел комнату. Его внимание привлек стяг Гасконии, висевший над камином, затем он вновь повернулся к Лукреции. – Или отвечали бы на мои скромные вопросы?
Всё, что ни делает Лестер, делается ради Гасконии, ради благополучия и безопасности его родного края. Он не желал зла ни Короне, ни Фйелю и даже Моргардскому лесу. Честно говоря, ему было наплевать на них. Главное, чтобы эти междоусобные стачки не заканчивались для Гасконии повышением налогов или сбором армии.
- Как Вы уже знаете, мы, гасконцы, умеем быть благодарными.  – многозначительная ели заметная улыбка скользнула по его лицу и он заметил, что и Абр и служанка, что разливала вино, улыбались точно так же: кротко, но вероломно. Это была еще одна отличительная черта гасконцев. Заметит ли ее Лукреция?
- Вы можете рассчитывать на абсолютную конфиденциальность. Но только если будите честны и со мной!
Он был больше не намерен строить предположения, теряться в догадках и решил задать интересующий его вопрос девушке на прямую, как бы сильно ее подобные вопросы не смущали.
- Правда ли, - его голос стал значительно громче, он, словно нож, полоснул блаженную тишину будуара, - что Вы с некоторых пор стали фавориткой Короля?

Значит всё-таки правда. Нравы Моргарда настолько потрясли герцога, что он даже поперхнулся вином.  Испытывал ли он ревность или смущение? Уже нет. Любой интерес к ней пропал, как только она сообщила, что стала одной из жертв распутника-короля. Право же, он был лучшего мнения об этом  милом ребенке.
- Кхм, прошу меня простить. – извинился он, вытирая губы шелковой салфеткой.
Лестер трепетал. Она была слабой, низенькой девушкой, и при желании можно было бы запугать очень легко, вряд ли она стала бы хранить тайну о том, что шпионит для Гасконии, но Лестер все равно шел на эту жертву.
- Неужели не ясно? – Лестер вздохнул, - Я плачу Вам деньги, а Вы добываете для меня необходимые сведения из Моргарда.
В конце он слегка усмехнулся. В его цепком взгляде можно было прочитать будущую судьбу девушки:  счастливая свободная жизнь в собственном поместье, сотни кавалеров, свой собственный отель в каком-нибудь мало-мальски оживленном городе.  Или же, если ее раскроют, ее ждет обвинение в измене, пытки, а затем и эшафот.
- Вы смелая, моя дорогая, вы справитесь.
Если Лукреция была истинно предана своему Королевству, то их беседа останется в памяти лишь невинной встречей двух друзей.
Тем временем, гости отеля начали разбредаться по своим спальням, было слышно, как оживленно они болтают, проходя по коридору. Прислуга ходила вслед за ними, тушила свечи и прикрывала тяжелыми шторами окна. Значит время было уже позднее, следовало поторопиться.
- Каков будет Ваш ответ? Не хотелось бы Вас торопить, но и времени на раздумия я не дам. Второй раз я предлагать не буду.
Ночь порождает сплетни и домыслы. Если дать девушки больше времени для принятие решения, она может надумать себе невесть чего или что еще хуже - сообщить кому-нибудь о предложении герцога Фосселера. Ответ должен быть получен сейчас же, в присутствии свидетелей.