Безжалостный вечер всю ночь бесновался на побережье, устраивая песчаные бури, тем самым отгоняя нежеланных свидетелей неистовства стихии. В ночном мраке волны казались черными, более ужасными, словно огромное живое существо с ревом кидалось на беззащитный скалистый берег. Штормовым ветром сдуло всех прогуливающихся аккурат до их домов или замков, а ярмарка – цель проделанного пути – быстро опустела.
Гул волн благополучно поглотил вздох удивления девушки, разглядывающей шторм с безопасного расстояния. Вина проделала долгий путь ради огромной ярмарки, устроенной в прибережном городе, к тому же, помимо любви к алхимии, ею двигала заветная детская мечта о путешествиях за море. Пусть не суждено было свершится этому пока что, но вот увидеть море первый раз в жизни стоило всех усилий. Эрвин заворожено созерцала стихию, не в силах оторвать взор от накатывающихся волн, словно влюбилась с первого взгляда. Лишь спустя пол часа, затихшие голоса вокруг заставили ее оглянутся на удаляющуюся толпу посетителей и последовать за ними. Но, все мысли тем вечером занимало самое прекрасное зрелище, что ведьме доводилось видеть – штормовое море. Большее восхищение могло вызвать лишь сожжение королевской семьи от мала до велика.
Ранним утром город мирно спал, еще не пробужденный ласковыми лучами майского солнца. Оно лишь начинало нежно обнимать крыши домов и серебрить росу, осушившая  пыль дорог от ночной влаги, когда фигура в капюшоне тенью промелькнула по улицам. Едва слышными шагами, она прошла торговый район и свернула к набережной. Эрвин не терпелось увидеть море в штиле рассвета, под первыми лучами солнца и, когда эта картина открылась впереди, девушка широко улыбнулась такой редкой счастливой улыбкой.
От ночной бури не осталось и следа: мелкие волны, подгоняемые легким бризом, усердно слизывали остатки ночного буйства, разглаживая взбудораженный песок, вода сверкала и переливалась всеми оттенка, что дарило ей солнце, нежась в их первом появлении. Делая глубокий вдох свежего морского воздуха, Вина спрыгнула на прохладный песок, скинув обувь, и пошла к воде, прогуливаясь по пустынному берегу. 
Легкая улыбка появилась на лице девушки, словно она ничем не обременена, а жизнь ее проста и задорна. Все быстро вернулось на круг своя и мир встал на место, как только перед глазами появилась ужасная картина и нечто, некогда именуемое кораблем. Сложно было уже разобрать, что это был за корабль и кто те люди, лежащие на берегу, но исходя из особенностей города, не сложно было отнести судно к торговым. Впрочем, Эрвин никогда не видела кораблей и особого различия не знала.
Что она знала, так это смерть. Ее пальцы коснулись одного из лежащих, но никаких признаков жизни тот не подавал, ровно как и остальные четверо. Когда ведьма добралась до последнего, то и не надеялась заметить теплеющий огонек жизни. Она присела возле молодого мужчины, закрывая собой солнечный свет, призванный слепить живого, но мертвым уже нет до этого дела. Вина поднесла ладонь к его лицу, проверить есть ли дыхание, как тихий вздох боли вырвался из груди потерпевшего. Невольно дернувшись, оглянувшись на остатки корабля и мертвых соратников, Вина внимательно вгляделась в лицо мужчины, словно размышляя над чем-то. – Любишь же ты жизнь… - раз смог пережить такое крушение. Поднявшись и уверившись в отсутствии лишней пары глаз, Эрвин решила помочь. Все таки, ее отец был торговцем и люди этого рода деятельно вызывали у нее хотя бы минимальную, но симпатию. Возможно, он был и другого рода деятель, однако на мужчине осталась лишь подраная белая рубаха, а штаны никаких особых примет не имели, потом опознать его можно было спросив самого. Делать этого Вина не собиралась, собственно.
Неподалеку была небольшая заброшенная хижина, давно поросшая неведомыми растениями. Она приметила ее еще вчера и собиралась изучить поближе, но наедине с собой, а не в компании почти мертвого неизвестно мужчины. К тому же, в любую минуту мог заявиться владелец недвижимости и заявить права, однако выбор был не велик... Осмотрев свой ценный груз, ведьма быстро обнаружила огромную зияющую рану на плече из которой все еще сочилась кровь. Первым делом стоило заняться ней ради выживания, а численные синяки и ссадины он и сам вылечит – чай не девица красная.
Вина успела вернуться в свое обиталище и прихватить необходимое. Ее познания в лечебных травах были не слишком обширны, чтобы излечить быстро, но это был единственный шанс моряка. В этих местах промышляли грабители – они как коршуны слетались к кораблям после крушения, добивая всех выживших, пока не подоспела помощь. Припоминания все наставления одной старой травницы, Эрвин принялась за дело.
Бесцеремонно разорвав рукав явно дорогого одеяния, Вина промыла рану и наложила повязку с травами. Могло слегка печь, но ее когда-то научили именно этому средству на случай ранения: одна составляющая избавляла рану от заражения, другая помогала остановить кровь и заживить. Справившись с первоочередной задачей, ведьма еще раз осмотрела жертву стихии. Еще один глубокий порез красовался от второго плеча почти до живота, полностью скрытый песком и одеждами, но тут же очищенный и перевязанный по той же схеме. Потом пришлось развести огонь в небольшой печи и укутать неожиданного гостя в принесенное одеяло – хоть ведьма и не была специалистом в лечении, но пальцы синеватого оттенка казались ей несколько не здоровым явлением.
Так прошло два дня. Дыхание ведьминого пациента становилось все отчетливей, а не наоборот, как это обычно случалось, лицо перестало быть зеленовато-синим,  рана же если и не заживала еще, то уже не была такой красной и кровоточащей. Сделав очередную перевязку, Вина собиралась уйти как обычно, но присела к огню отогреть руки после прохладной воды и невольно задремала.

Отредактировано Eirwyn Dilwein (2015-01-16 22:21:27)

Под палящим солнцем они медленно двигались вдоль песчаного берега. Лестер думал о письме, которое должно было быть передано ему в неким «доверенным лицом», что плыл на «Вепре», и постепенно досада и недовольство в нем начинали разгораться. Дядюшка Флориан, советник Его Величества, не часто баловал молодого лорда своим вниманием, хоти и нарек своим преемником и будущим герцогом. Вести из Столицы, откуда плыл корабль, были совершенно секретными. Но надежды Лестера, как и сам «Вепрь», попали в шторм и разрушились, будто карточный домик.
Вот уже второй месяц Лестер состоял на службе в отряде «Черных воронов» под руководством Роланда Уоллеса и за это время он практически не бывал дома. Новая работа отнимала много сил и времени, он постоянно был в пути, ночевал под открытым небом и почти привык к походной похлебке. Роланд со своим войском двигались на север, но срочный вызов отца заставил Лестера оставить отряд, и прихватить с собой нескольких бравых соратников, чтобы отправиться в Глостер, а оттуда в Хермшир по морю. Корабль, попавший в шторм, принадлежал Хельму, но власти Орллея помогать с поисками пропавших отказались, а сравнительная близость Тиля заставляла лорда Фосселера опасаться за сохранность груза «Вепря». Выходило, что кроме наемников и Лестера, продолжать поиски было некому.
Фосселер никогда не был на берегу, противоположном Атланти, но он звал его настойчиво и страстно. Он мечтал войти в загадочный Моргардский лес, в котором, по слухам, жили ведьмы и невиданные существа. В юношестве он хотел отправится туда, но его страшили рассказы о берегах, покрытых кровью одиноких странников и о горах обглоданных костей, так и не нашедших покоя в самой чаще леса. Хермшир  не оказался таковым. Он был схож с Андом: залитый солнечным светом край, аромат олив, пение птиц и монотонный шум моря.
От размышлений Лестера отвлек спутник – наемник из «Черных вороном»:
- Стоит ли ехать дальше? – щурясь, глядел он дальше, вдоль берега. – За день – не души, только мертвяки. – мужчина сплюнул на песок и продолжил, - Ясное дело, что больше никто не выжил…
Лестер молчал. За время их миссии им удалось найти несколько матросов, достаточно крепких, чтобы пережить столь сильную бурю, да немного провизии. Было понятно, что все самое ценное заточено в сундуки, а они, под тяжестью своего веса, непременно пошли ко дну. Искать нечего. Но упрямый молодой лорд всё еще надеялся отыскать «доверенное лицо» своего дядюшки, внутри что-то подсказывало, что этот некто выжил. Куда бы сам Лестер направился, если бы выжил? Подальше от воды…
- Королевский герб… - вдруг выдал он, уставившись куда то под копыта своего коня, - это королевский герб.
Спутники глянули туда же и заметили, что волны вынесли на песок мужской плащ, довольно прочный, добротно сшитый, он был украшен орнаментами Найтонов, что говорило о том, что его носитель скорее всего королевских кровей или особый приближенный двора.
- Если я оставлю поиски, то придам Корону. – констатировал наконец он.
«Вороны» замолчали, хоть им и был чужд Король Хельма и даже местные боги.
- Я отправлюсь туда, в глубь. – Махнул он рукой в сторону леса. – А вы продолжайте поиски. Выживших отправляйте в город, а если найдете что-то ценное – оставляйте себе.
Казалось, он провел в дороге целую вечность, но как только солнце опустилось к горизонту, и приятная вечерняя прохлада коснулась лица путника, у Лестера открылось второе дыхание. Он всё брел и брел, даже не зная куда. Лошадь сама несла его по дороге, а ему хотелось сейчас только одного – глотнуть воды, потому что его фляга была уже пуста. Наконец, перед ним оказалась жалкая лачуга, тихая и на первый взгляд заброшенная. Оставив свою лошадь привязанной за поводья к дереву, она направился туда. Возможно, у жителей этого дома найдется для него немного воды, а уж за ценой он не постоит. А если повезет – хозяева расскажут, не видели ли поблизости захудалых моряков с разбитого корабля.
Мужчина постучал в дверь и не церемонясь надавил на нее рукой. К его удивлению, было не заперто.
- Есть кто… - и не успел он договорить, как увидел внутри фигуру девушки, а за ней – расправленную постель, на которой лежал некто с перевязанной рукой, ткань была пропитана кровью. Отметив про себя, что удача явно благоволит ему, Лестер более уверенно вошел внутрь лачуги.
- Найдется ли воды, хозяйка? – вперся он холодным настороженным взглядом в девушку, но вскоре его взгляд скользнул ей за спину, туда, где лежал неизвестный мужчина.

В помещение ворвалось самолюбие, а следом и незваный гость и если второй занимал не так много места, его эго вытисняло даже мух. Судя по манерам, а точнее сказать – замашкам, мужчина превозносил себя если не в разряд богов, то определенно где-то неподалеку. Вина хитро усмехнулась ему в  спину. Сверкающий наряд и все деньги мира не могли его спасти от проклятья ведьмы или же удала меча, но тот словно не ведал об опасностях мира и своей смертности. Его интерес мгновенно привлек кашель и тот продолжал свое горделивое шествие к несчастному. Последнего Эрвин явно переоценила, точнее, его состояние, ибо он едва мог выдавить два слова, что  уж говорить о выпить самостоятельно воды.
Сдавленный мучительный стон лежавшего заставил все внутри сжаться от досады и злости. Новоприбывший беспардонно изучал мужчину, ни капли не думая о ране или боли, пробивающей сейчас все тело моряка. Девушка ощущала как гнев, раззадоренный столь наглым и бесцеремонным  поведением на ее территории, начинает мурлыкать под сердцем, ласково скребя самые темные закоулки ее души.  Финальным аккордом стала фраза про сына шлюхи. Черные глаза ведьмы вспыхнули темным огнем и она каменным изваянием встала между мужчинами, смело глядя в лицо стоящему.  – Вы причиняете ему боль, сударь. – выдержанным  тоном она особенно подчеркивала свое вежливое «вы» в  противовес его бесцеремонному «ты».
В ней не было и капли страха больше, лишь холодность снаружи и гнев внутри. Получается, ее моряк был бастардом, коих в то время не одаривали особыми почестями в основном. Им отводилась участь смирения  , принятия или гонения, что само по себе было лучше судьбы ведьм, однако судить человека всего только по рождению было не справедливо в каждом из случаев.
Сдержав свой гнев, Эрвин не стала уподобляться визитеру, одарив его самой вежливой и очаровательной улыбкой. – Два дня назад он попал в шторм и едва не погиб. – Убрав руки за спину, она сделала еще небольшой шаг в сторону, не позволяя более прикасаться к ее пациенту и трудам последних двух дней. – Сейчас он и дышит с трудом, ответить Вам навряд ли сможет. – Обернувшись на секунду к лежавшему, снова вернулась к тому, кто был способен говорить. Пока что.
Глядя в лицо мужчине, Эрвин в принципе ждала от него всего. Судя по всему, ненависть, которую тот испытывал была слишком велика и любые преграды вроде нее самой могли быть просто уничтожены. Стоило было острожной, но лучше смерть, чем переступить через себя. Гордо вздернув подбородок, ведьма лукаво улыбнулась, – Вы ведь что-то искали, когда вошли? Возможно, я смогу помочь Вам.

Лестер всегда вел себя достаточно чопорно и одевался вызывающе дорого. Неизвестная хозяйка лачуги попроси не  могла этого не заметить, как и не могла она не догадаться о знатном происхождении своего гостя. А для самого молодого лорда она была не ценнее грязи из под ногтей: какая-то оборванка, волею случая оказавшаяся рядом с высокопоставленным бастардом, когда тому нужна была помощь. Она выросла перед ним ка крепкая высокая трава, охраняющая своего повелителя. Ее взгляд был строг, но ни в какое сравнение не шел с упорный наглым взглядом Фосселера.
- Ты можешь помолчать хотя бы минутку? – прервал он ее речь.Конечно, он был не самого лучшего мнения о Найтоне, но унижать его тем, что за него вступается баба Лестеру совсем не хотелось. 
Из-за ее спины доносился голос израненного Андреса. Он посыпал Лестера проклятьями, но сделать ничего не мог, на что Лестер и расчитывал. Аккуратно обступив хозяйку дома, он вновь приблизился к постели больного. Теперь он уже воздержался от едких замечаний, а лишь прищурил свои темные, горящие злобой глаза. Он может думать про Фосселера что угодно, может его ненавидит – это ему только на руку. Но пусть не думает своей благочестивой головой, что Лестер может опозорить себя нападением на безоружного и обессилившего.
- Уверяю, у тебя еще будет такая возможность! – прошипел он сквозь зубы. – Но пока ты в моей власти.
Щеки его зарделись от возмущения и он был вынужден отвернутся от своего собеседника. Направившись к ближайшему стулу, весьма неказистому и кривому. На столе рядом стояла чарка с водой, которую Лестер осторожно понюхал и тут же оставил от себя.
- Так значит, в шторм. – более спокойным, деловым тоном продолжил Лестер. – Черт бы побрал моё природной чутье, Андрес. Если бы не оно, так бы и сгнил ты в этой дыре.
В маленьком окне нельзя было различить ничего, мрачные сумерки опустились на землю, и было совершенно ясно, что продолжить путь сегодня невозможно. У хозяйки не найдется места и для него, так что Лестеру придется спать прямо здесь, сидя на табурете, но то время, что он провел в отряде наемников, сделало его неприхотливым.
- Чтож, даже не мечтайте, что я оставлю Вас здесь, герцог. Я не сдвинусь с этого места до тех пор, пока Вы не окрепнете и не сможете продолжить свой путь со мной. Клянусь, я верну Вас обратно в столицу в целости и сохранности, а замен получу неплохое вознаграждение от Его Величества. А наша дорогая госпожа, - кивнул он в сторону хозяйки и улыбнулся своей самой галантной улыбкой, - Обеспечит нам кров и пищу. Не бесплатно, разумеется. И раз уж на придется провести какое –то время вместе, нам лучше бы всем представиться, как и положено благочестивым господам. – выдержав паузу, он продолжил своим самым учтивым и сладким тоном, - Я Лестер Фосселер, лорд Атлантии и наследник герцога Гасконии, наемник из отряда самого принца Фйеля… А как твое имя, красотка? И знаешь ли ты, кого пригрела на груди?
Закинув ногу на ногу, он продолжил нахально пялиться на хрупкий силуэт красивой девушки, подобно завсегдатаю пригородной таверны.

Эрвин одарила лорда ледяным взглядом, но будучи девочкой умной, промолчала, позволяя тому изливаться сарказмом и упиваться собственным положением. Тем более, вести беседы о том кто, где, когда и в чьей постели валялся она не собиралась ни при каких обстоятельствах. Взяв себя в руки, ведьма сделала глубокий вдох и обошла лежащего Андреса Найтона с другой стороны, чтобы видеть обоих.
Прихватив с собой воду, она улыбнулась в ответ на обращение к ней Андреса и осторожно помогла мужчине приподняться и попить, сосредотачиваясь лишь на этом действии, чтобы хоть немного успокоиться. – Бастард – всего лишь происхождение, а не определение человека. – Кинув быстрый взгляд на лорда, поправила сползающую повязку «больного», словно ее занимало только это. - Даже самая благородная кровь иногда оказывается отравленная предательством и лживостью. – Но, вечер воистину был жуткий. Рука дрогнула от слова «адмирал» и пристальный взгляд ведьмы как-то автоматически замер на лице раненого. Знай она кто он, навряд ли бы спасла, чтобы не навлечь на себя именно вот такой беды, как сейчас развезлась прямо перед ней. Помогите, боги!
А пока боги были глухи к ее молитвам, деваться было некуда. Слишком не выгодный расклад, чтобы играть лишь за себя заставлял ведьму выбирать сейчас сторону и выбор этот был весь очевидный. Оставалось надеяться, что первое впечатление не окажется слишком обманчивым.  Поджав губы, она закончила поправлять повязку, снова пропитавшуюся кровью от резких движений адмирала. – Вам не стоит так резко двигаться, иначе встать Вы сможете не так скоро, как хотели бы. – Тоном в разы мягче заговорила Вина. Она, конечно, не врач, но кровотечение не могло способствовать заживлению ни в коей степени. 
Лицо адмирала было измучанным и уставшим, его пробивал жал и даже холодный компресс, вновь уложенный ему на лоб, не приносил желанного облегчения. Впрочем, она могла заблуждаться.  Строгие черты лица позволили ей сделать предположение о не менее строгом характере этого человека, так отчаянно пытавшегося дать отпор за поруганное имя и честь. Ей было жаль этих попыток, не имевших никакого значения для Лестера Фосселера, зато сводивших все труды самой Эрвин на нет. Хотелось положить ладонь ему на плечо, мягко ограждая от будущей попытки ринуться вперед, но она не смела. Оставалось лишь надеяться на его благоразумие, ибо в следующий раз Эрвин не выдержит и именно так и сделает.
Вопросы же лорда Фосселера она оставила без ответа. Это не имело к ней отношения, а вмешиваться в перепалку, замешанную на давней обиде было чревато не самыми лучшими последствиями. Лишь легонько поерзав на месте, она с удовольствие ощутила любимый кинжал за спиной, чей холодный метал всегда успокаивал лучше любых слов.