После он был очень энергичен. Наполнив свой бокал, мужчина вернулся в постель и протянул кубок ей. Должно быть, у нее тоже пересохло во рту. Он рассмеялся.
- Вы что, выгоняете меня, моя прелесть? – Анна сияла и герцоге не верил своим глазам, она выглядела счастливой. Прямо в его руках она освободилась от тех мук, переживаний, от тех оков, что до этого томили ее. Он не мог спорить, девушка держалась прелестна. На своем веку он видел шлюх, которые вели себя как невинные девы, видел девственниц, которые были развратней уличных потоскух, но никогда ему еще не приходилось видеть, чтобы благородная дама, полностью нагая, была так проста и естественна.
Он водил пальцем по ее плоскому белому животику и думал о том, что когда–нибудь она подарит ему сыновей. Кто говорил, что удовлетворив свою страсть мужчины становятся холодными и ложатся спать? Совсем наоборот, она становятся ласковыми, как котята, и сентиментальными. Нет, решительно, Лестер не был похож на других мужчин. Он лег рядом со своей женой и обнял ее за плечи.
- Подумать только. Здесь только я и Королева. Разве мог я представить себе такое даже в самых смелых фантазиях? – он тихо смеялся, - А вы, душенька моя, вкушаете плоды преступной страсти, ведь наш брак не был благословлён Вашим отцом!
Если их брак будет расторгнут, то сегодняшняя ночь - чистой воды «разврат». Но хорошенькая голая Анна рядом заставляла его только радоваться и гнать прочь дурные мысли. Лестер и не рассчитывал на место в рай на небесах, поэтому никогда не лишал себя земных радостей. В Гасконии представления о нравственности совсем иные. Если ты благородные, значит будешь счастливым. Под своими великолепными нарядами гасконцы оставались пылкими и неотесанными, с радостью придавались прелестям жизни, оставаясь при этом любезными и утонченными.
- Я люблю Вас, - вдруг серьезно сказал он, поглаживая ее живот, то и дело поднимая руку чуть выше, к округлой груди, все еще полной от молока, дразня легкими прикосновениями и опускаясь вновь к пупку, - Как всё прекрасное.
Он всегда представлял себе свою будущую жену юной и прелестной, как Анна. На Королеву он смотрел с завистью и желанием, ведь привык получать всегда самые ценные трофеи. Его жена не была невинной и это не капли не смущало Лестера, ведь его влекло совсем другое, то, что таилось глубоко в ее глаза, и заставляло слуг замирать, когда они видят ее. Окаменяющий холод высокомерия, данный ей еще до рождения, доставшийся от отца и принадлежащий всем, кто носит корону. Можно не верить и лишь умиляться пылающим щечкам Анны, но Лестер никогда не обманывался, он чуял власть и амбиции за версту. Ведь сам был болен той же хворью. Всё, что он может предложить ей, было в этой комнате. Лишь полнота чувств и волшебство открытий. Удовлетворение желаний и грез.
- Анна? – вдруг позвал он ее по имени. – А ведь это точно начало…
Эта многозначительная фраза означала сразу многое. Всю оставшуюся ночь они провели вместе, предаваясь самым смелым фантазиям мужа. Герцог отмечал про себя, что Анна была жадной и требовательной в постели, но зато довольно послушной.
После жизнь в замке поплыла намного быстрее. Гости сменяли друг друга, демонстрируя молодой герцогине всю непринужденность и легкость Гасконии, слуги следили за их потребностями вплоть до мелких деталей. Внешне беспечный и влюбленный Лестер вновь куда-то пропал. Он появлялся в замке редко и только в компании преданных друзей, в том числе и женщин. Они полушепотом обсуждали какие-то важные темы, указывая на карту страны, а завидев Анну, герцог решительно закрывал двери перед ее носом. Когда замок вновь утопал в тишине, Лестер навещал спальню своей жены.
Такие счастливые мгновения бывают лишь раз в жизни. Внезапно Лестера охватили мрачные мысли, что эта ослепительная ночь никогда больше не повториться…
Любовь лишь выдумка поэтов [x]
Сообщений 21 страница 22 из 22
Поделиться212015-02-02 16:44:42
Поделиться222015-02-02 18:36:04
Анна взяла протянутый кубок, сделав небольшой глоток, чувствуя, как вино приятно холодит горло.
- Нет, - женщина улыбнулась, осушая кубок до дна. Она, привыкшая к одной жизни, не могла даже подумать о том, что всё может быть иначе. Что муж может быть ласков и нежен, что жизнь может быть наполнена чем-то иным, кроме как шёпот придворных за спиной. И Анна неосознанно пыталась вернуться к той модели жизни, к которой привыкла, с недоумением осознавая, что возврата к прошлой жизни нет. Что ей супруг ложится рядом, обнимая её за плечи, а не уходит, холодно пожелав спокойной ночи. Анна как-то настороженно пододвигается ближе, ластясь как сытая кошка, в любую минуту готовая к тому, что эта красивая сказка развеется как дым.
И правда. Лестер заговорил о том, снова напоминая о том, кто она и каким видится их брак в глазах других людей. Греховным. Неправильным. Заключённым раньше, чем тело её мужа остыло, без разрешения короля и отца невесты. Этот брак изначально не был благословлен Отцом-Создателем, и от этой мысли Анна зябко поёжилась. Впрочем, лёгкие прикосновения Лестера отгоняли прочь дурные мысли. Анна даже смирилась с тем, что она для него просто "королева". Вы брал в жёны не Анну Мирцелл, а принцессу Моргарда, вдовствующую королеву Хельма и мать принцессы Мод. Впрочем, сама Анна выходила за герцога Гасконии, а не за Лестера Фосселера, так что их брак был более чем честным. Куда делать та девушка, которая прошлым августом заворожено смотрела на Риалль Дальмонт, вдову какого-то графа Хельма, которая становится королевой лишь по велению сердца своего жениха и своего собственного? Где та девушка, которая страстно мечтала о подобном браке, когда в ней увидят не титул или красивое лицо, а что-то иное? Сейчас Анна уже и не думала о том, что могла бы выйти замуж по любви, смирившись с тем, что вышла замуж за безопасность Гасконии, к которой придатком шёл герцог Фосселер.
Видимо подслушав мысли своей жены, Лестер заявил о любви к ней, не к её лёгкому нраву или приятным манерам, а к её красоте. Она для него просто красивая куколка, которую стоит беречь, одевать в красивые вещи и хвастаться ею в кругу друзей. Разве не этого она хотела, выходя замуж за человека, которого едва знала? Разве думала, что он захотел взять вдову исключительно из-за её ума? Поэтому Анна лишь прикрыла глаза, не зная, что ответить на это внезапное признание герцога. Анна не умела разбрасываться словами и значительными признаниями, не могла сказать "люблю", если на самом деле не чувствовала этого чувства. Хотя, не раз говорила это смиренным и равнодушным тоном, пусть это и была ложь. Принцесса не хотела лгать своему мужу, но не знала, что она чувствовала к нему. Признательность? Симпатию? Лёгкий страх? Уважение? Странная гамма противоречивых чувств, из которой сложно выделить что-то одно. Возможно, там была и зарождающая любовь, которую Анна ещё не распознала, так как просто не любила никого ранее. Любовь к отцу и к семье была иной, ей были не нужны причины, она возникала стихийно. Иные люди заслуживали её симпатии, но никогда и никто не поселился в её сердце так, как об этом поют в старинных балладах. Не было человека, ради которого Анна Мирцелл была готова умереть, отвернутся от Отца-Создателя или изменить самой себе. Даже ради отца, как оказалось, Анна не способна нарушить собственную зону комфорта.
Только начало. Анна подняла голову, встречаясь с глазами мужа, пытаясь понять, что именно он имеет ввиду. Начало их брака или их борьбы? Впрочем, вряд ли одно можно отделить от другого. Они должны пройти этот путь вместе, ради общих целей и желаний. "И в горе, и в радости..." Лестер не ответил на её молчаливый вопрос, приподнимаясь вслед за ней, что бы поцеловать.
Утром служанки нашли Анну растрёпанной, но довольной. Конечно, половина замка была в курсе, что герцог покинул покои своей жены лишь утром, а по лицу Анны и количеству выпитого вина была ясно, что ночь прошла более чем приятной. Позавтракав, герцогиня легла спать, спустившись лишь к вечеру. К этому времени весь замок уже был в курсе событий ночи, а все служанки мечтали побывать в постели герцога Гасконии, чей авторитет резко поднялся выше на несколько пунктов. Конечно, Анну никто не спрашивал о прошедшей ночи, охотно додумывая за нее. И всё были довольны.
Следующие дни прошли быстро - Лестер практически не покидал своего кабинета, неизменно советуясь со своими приближёнными. Анна однажды буднично спросила, что они там обсуждают, но получив грубый ответ, поняла, что это не её дело. Зато она охотно изучала замок и всю Гасконию в целом, проводила немало времени с дочерью и обновляла свой гардероб, радуя взгляды всех гостей. И, конечно же, всегда ласково встречала мужа в своих покоях, жадно тянувшись к его губам.
Жизнь Анны была спокойной, безмятежной, наполненной новыми людьми и событиями. До одного инцидента, который прекрасно показал новой герцогине, что у её мужа есть второе дно, где прячется зверь, которого не стоит будить даже ей.
