Лукреция внимательно слушала мужа и убеждалась в том, что весь бред, который ей привиделся, был вовсе не бредом, а вполне особнованными воспоминаниями, которые пока дремали.
- Да, пожалуйста, напиши моей семье, я хочу увидеть их. А камеристка была со мной довольно долго, с самого прихода в замок, так что и она может многое мне рассказать, - герцогиня тепло улыбнулась мужу. Следующие рассказы мужа о ее жизни вызывали приглушенный смех. Судя по всему, их семейная жизнь была довольно занимательной штукой и они радовали друг друга такими вот событиями.
- Ах, вот оно что... Ты мало того, что отсутсовал год, так еще и притворялся моей охраной? Неудивительно, что я ударила тебя букетом по лицу, - женщина залилась смехом, Однако следующий ответ заставил ее напрячься.
- Нет? - Лукреция растерялась, Она каждый раз так явственно видела его, но неизменно он ускользал от нее во снах, оставляя женщину одну. Если и так, то почему она помнит его именно как своего сына? Не племянника, не соседского мальчику, а именно как сына?
- Ну да, успела... У всех детей должно быть имя, разве нет? - эта ситуация с каждой минутой нравилась ей все меньше и меньше. Что за загадки таились между ней и герцогом Найтоном? Те загадки, о которых больно вспоминать?
- И что значит мог бы быть? Мы хотели ребенка, а не получилось? - но тогда почему она так явно видит его каждый раз во сне?
Неожиданная догадка заставила ее руки задрожать и сжать кисть руки мужа, который по-прежнему прятал от нее взгляд.
- Андрес, он... Умер? - страшное слово далось ей с трудом. Так вот почему "мог бы быть". И вот почему он каждый раз сбегает.
- И из-за этого у нас были ссоры? - в ее словах ни капли обвинения, в ее глазах нет злости, только вопрос - почему?

Лукреция слушала о той трагедии, что произошла в их семье и задыхалась от накативших неожиданно слез. Значит, мальчик и в самом деле умер вскоре после рождения, роды начались слишком рано и, судя по словам Андреса, она не хотела этого ребенка. Вот отчего произошла их ссора и они отдалились. Ее пальцы судорожно сжимали собственную одежду и она была даже благодарна мужу за то, что он так быстро ушел. Ей нужно было все обдумать и понять, как жить дальше и что делать с той трагедией, о которой она узнала. Джулио... Видимо, сознание хотело уберечь ее от того, что произошло и потому она в своих снах видела, что сын жив. Как же она должна была тогда переживать из-за этого, что даже дала ему имя...
Конечно же, Андрес был прав, и у нее и так есть четверо чудесных детей, которые любят ее и которых безмерно любит она, пусть и имеет весьма смутные представления о том, что было между ними...
В ту ночь она так же, как и Андрес, не сомкнула глаз.
***
Несколько дней муж пропадал по своим делам в порту. Лукреция тосковала без него, но понимала, что им обоим нужно время на то, чтобы перебороть страшные воспоминания. Герцогиня проводила много времени с детьми и потихоньку успокаивалась.
До одного момента.
Августина до этого говорила ей некоторые вещи, о которых остальные, видимо, умалчивали и потому вызвала ее на откровенный разговор о том, что происходило между ней и мужем, пришлеоьс даже пригрозить
Служанка, пряча глаза, рассказывала
- Сначала ваш брак был счастливым миледи, но леди Элейн рассказывала о том, что через некоторое время после свадьбы муж избил вас и изнасиловал, а затем просто уехал. Вы в одиночестве болелеи пару недель, а затем он вернулся. Видимо, он опаивал вас какими-то зельями, потому что вам казалось, что вы счастливы с ним. Он не присутствовал ни на одних ваших родах, вы только и успевали, что рожать ему отпрысков... Если вы не слушались - он натравливал на вас своего ужасного ворона, от которого вы убегали.
Чем больше Лукреция слушала, тем более противоречивые чувства охватывали ее, потому что ей казались правдивыми и слова Августины и слова Андреса, потому что оба толкования ее смутных воспоминаний были правильными. Откуда служанке знать о них?
- Что было с моим последним ребенком, Августина? - Лукреция требовательно уставилась на служанку.
- Он избил вас, миледи, и у вас случился выкидыш. - девушка прятала глаза. - Все знали об этом, но молчали, Вы очень горевали по сыну...
Горло сдавило от боли, герцогиня все еще не могла поверить в правдивость ее слов.
- А потом? - она до боли сжимала зубы, стараясь не расплакаться.
- А потом он решил, что вы ему больше не нужны, раз деит выросли, и столкнул вас с лестницы, думая, что никто не видит. Вы упали и ударились головой, но не умерли. Когда лекарь сказал, что вы потеряли память, герцог жутко обрадовался и решил воспитать вас под себя, но он искусно перемешивает правду и ложь, а вы... Вы думаете, что любите его и...
- Пойди прочь! - Лукреция должна была обдумать все то, что ей сказали.
***
Леди Элейн удалось разыскать и она с большим удовольствием беседовала с Лукрецией
- Вы были такой прекрасной юной леди, когда приехали в этот замок! Ваши бесконечные ленты в волосах, ваш веселый смех и блестящий взгляд всегда привлекал внимание людей. О, так жаль, что вы потеряли память... - пожилая камеристка уходила в воспоминания, но герцогине нужны были ответы на другие вопросы.
- Леди Элейн, а это правда, что вы принимали всех моих детей?
- О да, миледи. Каждую крошку я успевала подержать на руках, прежде чем герцог наконец-то возвращался из своих отъездов, - широко улыбнулась женщина
Значит, он действительно не присутствовал при рождении детей, - отстраненно подумала Лукреция.
- Элйен... - женщина замялась, прежде чем задавать этот вопрос. - Андрес... Он... Когда-нибудь избивал меня?
Пожилая камеристка молчала, что вызывало у Лукреции нервную дрожь.
- Просто скажите, это было?
- Да, - женщина не стала этого скрывать. - Было, миледи. Но...
- Это все, что я хоктла бы знать, - ее голос звучал жестко, чтобы никто не понял, как ей больно.
***
Еще один человек, который бы мог пролить свет на ситуацию отношений ее и Андреса был недоступен, так что Лукреции приходилось выжидать. От слуг она узнала, что в скором времени в Авелли состоится праздник урожая и она, как уже справившаяся с ужасным недугом, непременно должна будет на нем поприсутствовать. Но чтобы попасть туда, нужно было бы задобрить мужа и усыпить его бдительность. В отношениях между ними будто пробежал холодок. Нет, он по-прежнему заботился о ней, но как будто бы стал избегать общества Лукреции. Однако за день до праздника Андрес известил, что хотел бы взять ее с собой в город.
Утром Лукреция попросила своих камеристок, которые работали у нее пять и более лет сделать ее образ более похожим на тот, который был присущ ей в молодости. Когда после их стараний женщина взглянула в зеркало, то с трудом узнала в этой печальной девушке с прической из тяжелых кос с яркими лентами себя. что ж, она все еще была красива и все еще была герцогиней, так что сегодня ей предстояло пережить этот нелегкий день с высоко поднятой головой.

Они вместе присутствовали на празднике как его хозяева. Муж действительно был поражен переменой ее облика, и если бы Лукреция не наслушалась всего от служанки, то могла бы, наверное, поверить в то, что он действительно влюблен в нее. А так - она всего лишь красивая игрушка, которую никому не стыдно показать. И все же она улыбалась ему.
Праздник, на котором она, вероятно, присутствовала и раньше, поражал своим великолепием. Лукреция с благосклонной улыбкой поддерживала мужа, невольно любовалась им, когда он произносил речь и с радостью пробовала все угощения, которые ей предлагались. Праздник действовал на нее умиротворяюще и дети с радостью носились, окунаясь во всеобщее веселье. Герцогиня подарила нескольим маленьким девочкам ленты из своих волос, безобразно испортив красивую прическу, однако было совершенно не жалко.
Как истинная герцогиня, Лукреция поддержала своего мужа и закружилась с ним в танце. Кружились вокруг цветные пятна, кружились ее ленты, кружилась голова от хмельных напитков и женщина не могла не улыбаться Андресу в ответ. Казалось, что она действительно счастлива рядом с ним, в его надежных руках, которые уверенно держали ее.
- Непременно возвращайся, - ее ослепительная улыбка вызвала ответную. Как просто было обманывать его... Но ведь и он обманывал ее, так что все это было всего лишь игрой.
Лукреция немного прошлась по площади, здороваясь со всеми подряд и стараясь никого не обидеть, когда ее внимание привлекли пестрые шатры, где находились различные интересные выставки и продавались красивые украшения. Заинтересовавшись, герцогиня подошла к ним, как вдруг один из шатров раскрылся, ее схватили за руку и втянули внутрь.
- Лукреция! - эти светлые глаза и волнительную улыбку она уже видела. В груди вновь немедленно защемило.
- Как же я скучал по тебе... - когда-то знакомый мужчина приятнул ее к себе, целуя в губы. Лукреция замерла, не решаясь ответить, а когда отстранилась от него, то почувствовала головокружение
- Ну... Ну... Все хорошо. - ее подхватили под локоть, чтобы она не упала.
- Роб... Роберто? - воспоминания нежиданно ударили со страшной силой, заставляя ее ослабнуть.
- Да, да! - мужчина был ужасно рад тому, что его узнали. - Ты помнишь меня?
- Я... Что-то помню, - призналась женщина, глядя в эти светлые глаза, которые заставляли сердце отчаянно биться. Она помнила эти настойчивые поцелуи, помнила эти объятия и эти глаза. Волнение захлестывало и захватывало дух. - Я... Твои поцелуи...
- Ничего. Это ничего. - Роберто был счастлив хотя бы обнимать ее, снова видеть и знать, что с ней все в порядке.
- Роб... пожалуйста, скажи мне, как давно мы вместе? Это важно, - она держит его за руки и смотрит в глаза.
- Больше года. - светлые глаза прожигают ее насквозь. Значит все это правда...
- Мне нужно идти. Прости. - Лукреция поцеловала мужчину, которого, возмонжо, любила, в уголок рта и высвободилась из его объятий, чтобы вернуться к Андресу в качестве хозяйки праздника
***
Вечером ей и Андресу предстояло быть хозяевами пира, который герцог Найтон ежегодно давал в замке Авелли. Светские беседы, вопросы о здоровье герцогини, нейтральные вопросы и ответы и вот они вновь кружатся в центре зала ивсе смотрят на них. Андрес отлучается ненадолго, а Лукрецию перехватывает незнакомый ей мужчина.
- Здравствуйте, герцогиня, - его голос ей незнаком.
- Добрый вечер, с кем имею честь быть знакома? - вежливая улыбка и поворот в танце
- Адриан Макиавелли, к вашим услугам, миледи. Помните о том,что у вас есть друзья - поклон.
- Друзья? - Лукреция ничего не понимает
- О, бросьте! Все сочувствуют несчастной герцогине, потерявшей память... Вы, наверное, даже не помните, что собирались убить вашего мужа и стать полноправной матерью своих детей, чтобы избавиться от деспота Андреса Найтона.
- деспота? - Лукреция не понимает ничего и не может этого вспомнить.
- Да, миледи. Неудели вы не помните? Он разлучал вас с детьми, избивал, а сейчас ограничивает все контакты с вами, чтобы вы ничего не вспомнили. Даже запретил видеться с несчастным капитаном, который имел несчастье искренне вас любить.
- Я вам не верю - Лукреция резко вырвала руку.
- Не верите? Посмотрите на шрам у вас на боку и вы вспомните, что он уже пытался убить вас. Вспомните, как падали с лестницы. Следующий раз будет последним. Или вы его или он вас... подумайте о детях, они останутся без защиты. - легкая улыбка и мужчина исчезает
***
- Андрес, ну как же так? - Лукреция искренне улыбалась мужу, или, по крайней мере старалась, чтобы улыбка была именно такой.
- Ваша Светлость сегодня вно перебрали с горячительными напитками, - ее смех звучит абсолютно естественно, она и сама приняла на грудь немного, чтобы притупить чувство  омерзения к собственному мужу. Андрес обнимал ее за плечи, идя по коридору к своей спальне, и выглядел абсолютно счастливым.
- Постой. -Лукреция остановилась и повернулась к нему лицом.
- Здесь... Ведь здесь ты впервые поцеловал меня? - она перехватывает его ставший серьезным взгляд

Лукреция смотрела в глаза своему мужу и отчего-то ее уверенность в том, что он тиран и жестокий деспот отчего-то угасала. Не было в его взгляде жестокости, только безудержная нежность, которая заставляла ее колени подгибаться, а саму герцогиню не отрывать взгляда от пылающих глаз.
Его поцелуй был мягким и нежным, а объятия крепкими и надежными, в них хотелось остаться и никуда не уходить. Это не было похоже на объятия Роберто Доматти, которые были быстрыми и стремительными, как будто украдкой и тайком. Сейчас ее обнимали так, как обнимали наверное сотни раз, приподняв над полом, не позволяя отстраниться и уйти.
Тиран и деспот? Это он-то?
Тело предательски дрожало, немедленно отзываясь на каждое прикосновение, будто бы Андрес и в самом деле знал о ней все, знал что нужно сделать, чтобы правильно ее поцеловать. Лишь на мновение он разомкнул их соединенные поцелуем губы, чтобы сказать то, что...
Сердце отчего-то начало биться с удвоенной силой, а Андрес целовал ее снова, не собираясь останавливаться. Лукреция с большим удивлением поняла, что и она чувствует теплоту и нежность по отношению к этому мужчине, но тогда почему, почему ей говорят об обратном? Неизвестно... Но дело было начато и нужно было довести его до конца, иначе она засомневается и не сможет выполнить его.
Лукреция оторвалась от его губ с большим трудом ипошевелилась в его руках, чтобы Андрес опустил ее обратно на пол. Смущенно улыбнулась ему, получив улыбку в ответ. Затем взяла мужа за руку и осторожно повела по направлению к своей спальне. возможно будь он чуть трезвее и благоразумнее - то, возможно, не согласился бы, но сейчас муж шел за ней, соглашаясь на ее условия.
Они остались вдвоем за закрытой дверью.
Лукреция повернулась к мужу и осторожно провела ладонью по его щеке.
- Я так хочу вспомнить еще что-то о нас, так хочу вспомнить тебя и снова испытать то тепло, которое было, когда ты был рядом. Я хочу снова узнать тебя. - Лукреция смотрела ему в глаза и понимала, что сейчас она не лжет, ей действительно это было нужно.
Знак величайшего доверия, повернуться спиной и прижаться спиной к груди мужа. Лукреция осторожно взяла одну его руку и положила себе на талию, а второй провела вверх от бедра до ключицы, не задерживаясь на некоторых местах, но и не огибая их. Тело неожиданно ярко реагировало на эти прикосновения. Ее голос сорвался от волнения на тихий шепот. Лукреция откинулась назад, положив голову ему на плечо
- Андрес... - ее дыхание стало тяжелее и напряженнее
- Я... Я хочу... Тебя.

Офф: тщееееерт как хочется все закончить хэппи эндом -____-

Что ж, она сама шагнула в этот порочный круг и сейчас нужно было замкнуть его. Лукреция дрожала, но не от нахлынувшей страсти, как думал подвыпивший герцог, а от страха от того, что сейчас между ними произойдет. Все ли будет так ужасно, как ей говорят и как она себе это представляет? Ведь для нее эта ночь была практически первой брачной и то, что произойдет, будет для нее новым опытом.
Лукреция, прижимаясь к мужу, чувствовала его нетерпение, как он сам дрожит от желания, но Андрес не торопился и не думал только о себе, нежно лаская ее тело прикосновениями и поцелуями. Его руки и губы словно знали и умели все, заставляя ее чувственность вновь просыпаться. Из горла вырвался судорожный вздох, когда Андрес развернул ее к себе и посмотрел в глаза. В глазах мужа было страстное желание, но не та жадная похоть, которая говорит о высшей степени нетерпения, а именно желание. Желание и безумная нежность, которая пробуждала ответное тепло.
Ощущение легкости и счастья захлустнуло, перемешиваясь вместе с пробудившейся страстью и Лукреция тихо и счастливо засмеялась, когда они оказались в одной постели.
Все что происходило дальше было похоже на сказку со счастливым концом. Лукреция перестала понимать, что происходит, от прикосновений и поцелуев кружилась голова, она не оставалась в долгу, даря мужу свою безудержную нежность. Зачем этому мужчине брать ее силой, когда она сама хочет его так сильно, что совершенно забывает о времени и пространстве? Ложь, все кругом - ложь, лишь ее воспоминания о любви к нему правдивы, иначе бы так не отзывалось тело, которое инстинктивно реагировало на все его действия.
Казалось что весь мир сузился только до ее спальни и до этой кровати, когда после ненасытной ласки и неоднокртаного неистового соединения двух разгоряченных тел мир рассыпался тысячами осклоклов, после которых наступало полное расслабление.
***
Андрес улыбался во сне, крепко прижимая ее к себе. Лукреция высвободила руки и сунула их под подушку. Пальцы почувствовали холод металла и женщина достала острый кинжал, который должна была вознить в шею тому мужчине, который обманывал ее и мучил детей, а теперь притворялся влюбленным. Может быть, виной всему был хмель? Но как тогда объяснить то, что он знал буквально кажлдый сантиметр ее тела, который мог доставить ей еще больше удовольствия? Лукреция, боясь сомнений, занесла кинжал, чтобы вонзить его в горло мужа, но тот вздохнул во сне и прошептал ее имя. Рука Лукреции задрожала и она не смогла выполнить то, что задумала. КИнжал отправился на место.
Утро встретило ее тихим чертыханием, когда Андрес, поморщившись, приложил руку к голове. Да, кому-то вчера явно не следовало пить. Лукреция осторожно погладила его по груди, встретившись с пылающим взглядом темных глаз, поддернутых сонной поволокой.
- Андрес. - ее глаза, казлось, заглядывают в самые глубины его души.
- Я ведь так и не ответила тебе вчера. - она не опускает глаза, все, что она сейчас говорит - искренне. Она знает это, она чувствует это.
- Но я теперь точно знаю... - слова от волнения застревают в горле. - Я... Я тоже люблю тебя. Пусть не вспоминаю все, но я знаю это. И всегда знала.
Сколько всего нужно пройти, чтобы получить самое главное и самое нужное... Счастье.

Октябрь 1452 года

Хмурый месяц октябрь, когда отгремели все праздники, когда осень уже полноправно вступила в свои права и хмурое небо изредка расчерчивалось солнечными лучами был для Лукреции счастливым месяцем. Впоспоминания возвращались, толчками, пробуждениями, но возвращались. Конечно же, много пробелом осталось в памяти, но близкие друзья и родственники понимающе отнеслись к ее недугу, помогали ей освежить собственные воспоминания и понемногу вырываться из того тумана неведения, в который она имела несчастье попасть.
Рядом с мужем она чувствовала себя счастливой, влюбленной и умиротворенной. Дети обожали мать и каждый день дарили ей все больше радости. Странные таинственные личности больше не появлялись в ее жизни и Лукреция уже начала забывать о своих страшные подозрениях и домыслах о собственном муже.
Андрес и Теодоро отправились в плавание, на которое Лукреция отпустила их, скрепя сердце. В последнее время ей было неспокойно, но это были всего лишь две недели, а старшему сыну необходимо было быть с отцом. Что ж, еще одна любовь мужа, с которой она не может конкурировать - море. Нежно поцеловав герцога на прощание Лукреция шепнула ему
- В следующий раз с тобой отправлюсь я! - чем вызвала его недоуменную реакцию, над которой искренне посмеялись и она и Тедди, делая расставание более легким.
Через несколько дней, когда муж и сын уехали в море, лукреция почувствовала легкое недомогание, но списала все на то, что она была расстроена этим событием. Однако их лекарь, который так часто появлялся в их замке и следил за состоянием герцогини, обругав ее мужа, сообщил женщине неожиданную новость, что она вновь ждет ребенка от герцога.
- Миледи, в вашем-то состоянии это просто опасно! О чем думал герцог, и главное - чем?! Вы были больны, вас можно понять...
- Но... С ним все будет в порядке? - испуганно спросила герцогиня
- Конечно будет, миледи. Вы еще можете выносить здорового малыша, несчастье с вашим ребенком произошло достаточно давно, сейчас вы уже окрепли и я не вижу никаких препятствий... Но кто знает, как повлияет на все ваш ушиб головы. Ну да на все воля отца-Создателя. Берегите себя, миледи.
Это было счастье, счастье неожиданное и так долгожданное в их семье. Лукреция собиралась рассказать мужу о счастливом событии, но произошло то, что заставило уже привычный, но еще шаткий мир, перевернуться с ног на голову, когда в замок прибыли неизвестная ей миледи.
Лукреция, сбитая с толку, согласилась принять у себя белокурую молодую девушку, заливающуюся слезами
- Что с вами случилось? Вас кто-то обидел? Может быть, я смогу помочь вам в отсутствие герцога? - она старалась быть ласковой и понимающей.

Лукреция, как могла, стралась помочь несчастной девушке, которая не переставала плакать и никак не могла успокоиться. С трудом она все же помогла ей сесть в кресло и стала слушать ее сбивчивую речь. Белокурой красавице требовалась помощь, но герцогиня все еще не могла понять, какая. Однако, когда девушка смогла, наконец, заговорить...
Лукреция почувствовала, что ей на голову как будто надели мешок, потому что ей вдруг резко стало трудно дышать. Слова с трудом доходили до ее сознания, а все звуки и чувства вокруг резко притупились и не смогли прорваться к ней, как острыми иглами впивались в сердце, раня чувства женщины, не щадя ее... Вся любовь к мужу, которую она испытывала, сменилась чувством отвращения. Она знала о том, что муж во время их разногласий уходил на сторону, ведь и сама она поступала так же с Роберто Доматти, даже слова о том, что Андрес якобы любил эту смазливую девчонку не ранили так сильно, хотя и ей тоже он говорил о своей любви...
А вот то, что он бросил несчастную девушку с ребенком на произвол судьюы, ударил ее и даже не пожелал признать будущего младенца убило Лукрецию гораздо сильнее. Внутри как будто стал сворачиваться огромный ком, сердце стучало так, что было больно в груди, в горле был ком, будто бы она всухую проглотила здоровый сухой орех.
Лукреция ненавидела Андреса.
- Миледи, - с трудом вернув себе самообладание, бледная как смерть герцогиня изложила девушке свою волю.
- Вы будете получать содержание на жилье, пока не родится ребенок. После его рождения я уговорю герцога признать своего бастарда. Вы не пропадете, обещаю. Сейчас о вас позаботятся, а затем сопроводят до дома. - с трудом улыбнувшись неожиданной гостье, Лукреция вышла из комнаты, как в тумане поговорила с управляющим и отправилась в свою спальню.
В ту ночь ей снова снился Джулио, который просил мать не избавляться от ребенка
- Моя сестричка должна быть рядом с тобой!
Неизвестно, это ли повлияло на решение Лукреции, но герцогиня, как бы ей не было тяжело, старалась заботится о себе и будущей малышке. Андрес и Тедди должны были вернуться через неделю
***
- Чему ты научился, малыш? - Лукреция, улыбаясь, слушала восторженные рассказы Теодоро, который две недели пробыл на самом настоящем военном корабле и теперь взахлеб делился с матерью впечатлениями. Встреча с мужем и сыном прошла тихо, без особых восторгов. Возможно, Андрес и удивился бы, но герцогиня сказала, что всего лишь немного приболела и пока не может полностью радоваться их возвращению. Она очень надеялась, что его усталость после путешествия окажет влияние на его восприятие реальности. На день это сработало
В тот вечер Лукреция была необыкновенно мила и нежна с собственным мужем. Порадуйся напоследок, сволочь. При той ненависити, что она испытывала к нему, все это превращалось в невыносимую пытку, но ведь ненависть порой было сложно отличить от страсти, так что муж, который слепо любил свою жену, ничего не замечал.
Вечером у них должен был состоятся ужин на двоих, как настаивала герцогиня, Они немного поговорили о делах и его путешествии, лукреция рассказала, что вспомнила еще пару мелочек и внимательно следила за тем, когда муж, наконец, прикоснется к своему бокалу с вином. Отравленным вином.
- За нашу долгожданную встречу! - улыбнулась она мужу и приподняла бокал. Лукреция проследила за тем, как герцог сделал глоток, сама пригубила совсем немного вина, но желудок неожиданно взбрыкнул и женщина почувствовала дурноту
Я что, перепутала бокалы? - мелькнула паническая мысль, когда она вскочила со стола, зажимая себе рот ладонью в рвотных позывах. В саду ей стало немного легче. Что ж... По крайней мере она не увидит смерть собственного мужа. Почему-то мысль о том, что он сейчас лежит в столовой хладным трупом не давала ей покоя. Неужели ее любовь все еще не прошла?
Быстрые шаги за спиной заставили Лукрецию обернуться и слегка побледнеть, что в по-октябрьски темном вечере было незаметно. Андрес, не вполне здоровый, но вполне живой, спрашивал ее, что прозошло. От неожиданного адреналина и перепуга Лукреция ляпнула первое, что пришло ей в голову.
- Я беременна!

Яд, который выбрала Лукреция, должен был подействовать моментально, но шатающееся видение, именуемое Андресом Найтоном, по-прежнему стояло здесь, испытывая лишь легкое недомогание. Быть может, она второй раз поторопилась и Создатель вновь отводит смерть от ее мужа не просто так? Женщина заколебалась, прежде чем ответить герцогу, потому что считала, что он давно лежит лицом вниз, но...
- Я... - слабость снова накатила и ей пришлось схватиться за мужа, чтобы не упасть. Андрес тоже не очень твердо стоял на ногах и Лукреция слабым голосом крикнула охрану, которая поспешила к ним на помощь. Ненависть у мужу почему-то пропала, как будто все то, что происходило в эти дни, было страшным наваждением. Лукреция с удивлением поняла, что она чуть не совершила самую страшную гулпость в своей жизни.
- Я... Я рада, Андрес. Правда... - пока к ним спешно бежали, она все еще успевала сказать то, что рвалось наружу. Она могла убить его и не поговорить прежде, могла обвинить его во всех грехах, но не знать правдиы ли они. Кто-то регулярно затуманивал ей разум, заставляя метаться от одного к другому. Только вот кто? Доброжелатели или сам муж? На данный момент доброжелателей все же было больше. Лукреция почувствовала бесконечную усталость и раздражение. А еще - странное чувство радости. Надо же, а ведь она только что ненавидела этого мужчину и была готова его убить!
Женщина провела ладонью по лицу, как будто снимая наваждение.
- Только я не думаю, что рада та девушка, которую ты бросил беременную на произвол судьбы. Пока тебя не было, она приходила ко мне та... Твоя любовница. - она старалась говорить ровно, чтобы не сорваться. Несмотря на то, что вызванная не пойми чем ненависть прошла, обида и чувство несправедливости осталось
- Я хотела поговорить с тобой об этом и потом рассказать, что жду малышку... Но... Получилось все как обычно не так, как нужно было, - на ее лице возникла горькая усмешка, а охрана стала разводить супругов в разные стороны. Успеет ли ей ответить Андрес?

Что ж, видимо, яд все же подействовал, потому что весь вечер и следующий день Андресу было плохо. Лукреция боялась за его состояние, но еще больше боялась за себя. Было такое ощущение, что она сходит с ума. В одно мгновение она безумно любила своего мужа и ужасно боялась за него, а в следующее ненавидела так, что могла убить его. Она не заходила в его комнату, потому что какое-то время ей самой было плохо, но все же к вечеру посетила его спальню.
Андрес выглядел слабым и беззащитным, тогда как он всегда был ее первым защитником. Горло сдавило и сердце сжалось от боли. Она виновата в том, что случилось.
- Любимый мой, хороший мой... - она гладила его по волосам, промокала лоб прохладной тряпкой, убирая испарину и следила за его измученным сном. Ненадолго ей показалось, что от ее присутствия он даже стал ровнее и спокойнее дышать во сне. Такой родной, такой любимый... Предатель!
Мысль проскочила неожиданно, а желание схватить подушку и заткнуть ему рот, чтобы он перестал дышать, было таким неожиданным,что лукреция, испугавшись сама себя, вскочила и отбежала к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ее руки дрожали, сознание мутилось, а сама она от страха абсолютно не соображала, что происходит.
Спустя какое-то время, когда герцогиня уже успокоилась, она услышала слабый голос герцога, зовущий ее. Лукреция отошла от окна и приблизилась к его постели, однако же,  не подходя к нему ближе.
Она молча выслушала то, что Андрес говорил о брошенной любовнице и с каждой секундой понимала, что в его словах есть логика и мужа вполне могли оклеветать, а девица вполне могла нагулять ребенка на стороне... И все же? Приступ злости снова накатил неожиданно. Счастлив... Да неужели?
Глаза Лукреции были холодыми и абсолютно пустыми от чувств, когда она подходила к мужу. Такими же пустыми они были, когда она выхватила из складок платья кинжал, собираясь вонзить его в ослабшего герцога. Однако окрик
- Мама, не надо!
Порушил все ее планы.
- Уйди, Тедди, - сквозь зубы прошипела герцогиня, пытаясь разжать детские ладони, которые вцепились в руку с кинжалом
- НЕ УБИВАЙ ПАПУ! - Лукреция моргнула и выпустила кинжал из пальцев, который с мягким стуком упал на ковер. Волна слепой злости прошла, остался лишь страх.
- Андрес... - ее голос задрожал, - Тедди...
Люди в черном, появившиеся из ниоткуда, скрутили герцогиню и увели в ее спальню. Срочно вызванный лекарь с трудом уговорил ее принять успокоительные и оставить рядом с герцогиней только охранников и камеристку Августину, а затем направился к все еще ослабленному герцогу.
- Милорд, с вашей женой происходит еще одно несчастье. Из-за потери памяти она не помнит что правильно, а что нет и, видимо, кто-то доносил до нее ложную информацию, которая выставляла вас в не самом лучшем свете, что заставляло ее ненавидеть вас, с другой стороны вы показывали ей то, что заботитесь о ней, что наоборот заставляло любить. Из-за этих метаний ее рассудок мог помутиться, а то, что она находится в положении, намного обостряет чувства и теперь она без видимых переходов впадает из крайности в крайность. Сейчас она опасна для вас, для себя и даже для детей. Увы, мы не знаем, лечатся ли душевные болезни... Так что пока остается только ждать. Не выпускайте ее из комнаты и... И если не боитесь - заходите к ней иногда, может быть ваше присутствие поможет перебороть чувство ненависти.
И да, милорд. В вашем бокале был яд, из-за этого вам сейчас так плохо. Не исключено, что в приступе ненависти его подсыпала ваша жена.