И какой чёрт его дёрнул отправиться по следам давно минувших дней? Впрочем, не соверши он этот весьма опрометчивый поступок, так бы и продолжил мучить себя лишними мыслями всякий раз, когда они будут возвращаться в Виргату. Произошедшее пару часами ранее заметно отрезвило его разум, да и за это время эффект от выпитого этим вечером уже успел выветриться, так что теперь Себастиан, в отличие от своего единственного оставшегося партнёра в сегодняшней игре, был трезв как стёклышко. Ну, относительно, разумеется. Так как после визита в дом матери он всё же не мог не пропустить кружку-другую, дабы залить крайне смешанные чувства, оставшиеся после этого события. Поняв, впрочем, что выпивкой делу не поможешь, он махнул рукой и решил просто-напросто отвлечься и вытеснить нерадостные размышления тем, что направит всю свою концентрацию и внимание на азартные игры, где требовалась не только ловкость рук и удача, но и хорошая память.
Однако воспоминания о последних годах детства, проведённых в Виргате, а также лицо парнишки, которого он увидел сегодня и который подозрительно напомнил ему его самого в юности, никак не желали оставлять мужчину в покое. В конечном итоге он даже перестал шутить, травить байки да прятать в рукавах козыри, полностью погрузившись в свои размышления и кидая карты на стол чисто рефлекторно. Что не мешало ему вновь и вновь одерживать победы. Возможно, партнёр попался не самый опытный или не самый внимательный. А может слишком перебравший и охмелевший, что сам же начал путать карты. Но, видать, человек этот винил в своих проигрышах кого и что угодно, кроме себя. В начале игры он со смехом отправил прочь шлюху, обвинив её в том, что вместо того, чтобы следить за честностью Рида, он всё засматривается на её прелести. Через пару конов он, опустошив  уже несколько полных доверху кружек, прогнал зевак, столпившихся поглядеть на игру, заподозрив, что один из стоящих за его спиной наблюдателей на самом деле подаёт старпому «Призрака» заранее оговоренные сигналы, рассказывая о его картах противнику. И вот сейчас этот побагровевший от злости и количества выпитого морской волк крепко сжимал в руках свои карты, яростно зыркая в сторону Рида, который, в свою очередь, в задумчивой отрешённости пялился куда-то в сторону, ожидая хода своего противника, который, на самом деле, уже давным-давно сходил.
- Рассчитываешь, что я тоже заинтересуюсь, что там происходит и отвлекусь, чтобы ты смог снова меня облапошить? – торжественным тоном выдавил из себя свою догадку матрос. – Как бы не так, Рид! Как бы не так…
- М? – очнулся Себастиан, вздрогнув, и рассеянно посмотрел на своего собеседника. – А, ты уже сходил…
- Не делай из меня дурака, – прорычал тот, сощурившись. – Ходи!
Бросив быстрый взгляд на потёртые карты на столе, пират, недолго думая, равнодушно кинул сверху несколько своих.
- Семёрка червей! – возопил матрос так, что подскочили все, находящиеся поблизости. – Уже была!
Это беспочвенное обвинение заставило Рида окончательно проснуться от своих мыслей. Тот редкий случай, когда он играл абсолютно честно, и такое наглое заявление!
- Очнись, дружище. То было в предыдущий раз. Не перебрал ли ты с ромом?
С звериным рёвом его соигрок вскочил со стула, переворачивая деревянный стол. Себастиан едва сам успел вскочить, иначе бы точно рухнул на пол. «Жулик! Держи проходимца!». Сверкнула сталь, и под всеобщее улюлюканье, поощряющие развязавшуюся драку вопли и крики хозяина таверны «Прекратить! Немедленно прекратить!» Риду ничего не оставалось как обнажить свою саблю. Иначе бы остался без головы. Их орудия скрестились. Себастиан, будучи куда расторопнее своего тучноватого противника, изловчился и за несколько стремительных мгновений оказался за его спиной, сильным ударом сапога под зад отправив моряка в дружные объятия столпившихся наблюдателей драки. Удержав его от падения, эта «живая стена» отбросила его обратно к Риду. Ещё больше разгорячившийся и рассвирепевший от столь унизительного жеста мужчина с удвоенной силой начал наступать на пирата, так что тот принялся отступать, подставляя свою саблю против нескончаемых мощных ударов.
- Давай! Уделай его!
- Брюхо! Распори брюхо этой жирной свинье!
- Вырви глотку, Митч, чтобы болтал меньше!
«Так вот как его зовут», - промелькнуло в Себастиана в голове так некстати.
- Прекратите! Никакого оружия!
- Сражайся, трус! – выплюнул Митч и обрушил на Рида ещё один удар, на сей раз такой силы, что если бы пират не разжал невольно пальцы, то, ей-богу, остался бы без них. Со звонким стуком его оружие ударилось о ступень лестницы и под весом рукояти рухнуло на первый этаж. Но времени жалеть об утрате не было. Мужчина резко пригнулся, избегая разрезавшего воздух поперечного движения клинка Митча. Его лезвие глубоко впилось в деревянную стену, дав тому, чью голову намеревались снести с плеч, фору.
- Стоять! – взревел Митч и, отдуваясь, бросился вверх по лестнице вслед за убегавшим.

Нельзя недооценивать полных людей. Особенно когда коридоры имеют свойство рано или поздно заканчиваться тупиком. В данном случае – рано. Убедившись, что отступать больше некуда, а ближайшие комнаты оказались плотно запертыми, Себастиан приготовился сойтись в честной схватке с надвигающимся разъярённым быком. На что рассчитывал «бык», и не думая сбавлять скорость, - неизвестно. Наверное, раздавить своим весом неприятеля. По крайней мере, на какую-то долю секунды, когда им фактически выбили одну из закрытых дверей, «неприятелю» показалось, что эта цель достигнута. В глазах потемнело так, что он уже было решил, что ослеп. В ушах раздавался адский звон, а тяжеловес, оказавшийся при падении на нём, выбил весь воздух из лёгких. Всё это длилось секунды, которые, казалось, растянулись на вечность. И должно быть, произошедшее отдалось Митчу тоже несладко. Моряк всё жмурился и пыхтел, пытаясь вернуть себе силы. Но причина их промедления заключалась не только последствия столкновения и падения.
Комната, в которую они столь бесцеремонно влетели, была, очевидно, занята. Первым это заметил Рид, а затем и Митч, судя по всему, имевший привычку постоянно следить за его взглядом. И пока последний приходил в себя, а заодно и соображал, кто все эти люди, Себастиан, быстро спохватившись, вырубил его резким ударом головы. Чем, правда, поплатился почти сразу же, потому что обмякшая туша ничуть не облегчила его положение, а в глазах вновь потемнело.
- Друзья, – в привычной ему манере начал Рид, пытаясь выползти из-под бедвижного тела Митча, - ни в коем случае не хотели вам мешать. Прошу, продолжайте свои дела, а я, пожалуй…
Он хотел разойтись с ними полюбовно, так как его проницательный взгляд уже успел оценить обстановку и догадаться, что случайных гостей тут ждали в самую последнюю очередь. Он хотел уйти по-хорошему, потому что грудная клетка нещадно ныла, а влажный затылок недвусмысленно намекал на то, что на сей раз удача была совсем не на его стороне. Он хотел, чтобы эти два амбала согласились с его позицией «давайте так – я ничего не видел», потому что, в конце концов, его трепетно любимая сабля валялась сейчас где-то там, на первом этаже. Или уже какой-нибудь урод лапал её своими грязными руками. В любом случае, он наверное её уже лишился навсегда… Да и то, что все его надежды оказались тщетными, он понял ещё в тот момент, когда мужчины подхватили его под руки, но не с намерением поставить на ноги и привести в чувства или как-то помочь, а чтобы в лучшем случае – отправить вслед за девчонкой, изо всех сил старающейся не отрубиться, а в худшем – всадить кинжал, который он заметил в руке одного из них, в ту самую ноющую грудную клетку.
Не дожидаясь, пока  с ним сделают любое из перечисленных и неперечисленных действий, Рид, собравшись со всеми своими силами, вывернулся из цепкой хватки одного, который был с кинжалом, и врезал второму хорошенько промеж глаз. В голове крутилось лишь одна мысль – какой же нелепой будет его смерть, если это случится именно сегодня и именно здесь.
Комнатушка была слишком маленькой для того, чтобы трём мужчинам, затеявшим драку, было, где развернуться. Причём двое из них были внушительных размеров, что стало одним из факторов, сыгравшим на руку Риду, который, будучи и так более проворным, ловким и не таким громилой, умудрялся двигаться между ними довольно быстро и своевременно. И всё же даже это не спасло его от удара в глаз и залитой кровью руки, которой он перехватил тот самый злополучный кинжал, целившийся ему прямо в сердце. К тому моменту они остались один на один. Компаньон соперника лежал бес сознания у окна, а рыжая девчонка видела, наверное, уже десятый сон. Рыча от боли и яростного негодования из-за того, что ему может не хватит сил отвести кинжал от себя, Себастиан решил прибегнуть к тому, что его не раз выручало – потрепаться:
- Где… здесь… самая… – он сильнее надавил на кинжал, - дивная курица?
На грубом лице верзилы мелькнуло замешательство, а его кривой рот приоткрылся в немом «что?». Не то чтобы он, застигнутый врасплох этим вопросом, тут же отступил или заметно ослабил хватку, однако той секундной заминки, которую противник потратил на осознание только что сказанного, хватило Риду на то, чтобы последним рывком отбросить от себя холодную сталь вместе с грязными руками мужчины. Ещё пара стремительных и изворотливых движений, и вот Себастиану наконец удалось извлечь из правого сапога уже свой кинжал, который он тут же вонзил между рёбер противника. Раз. Ещё раз. Сильнее. Поворот против часовой стрелки. Звук стукнувшегося о пол клинка. Стекленеющие глаза громилы. Глухой стук рухнувшего тела и, наконец, самая грязная ругань, которую только можно было услышать от пирата. Он вытер лезвие кинжала о рубаху покойника и, пошатываясь, направился к двери, у которой всё ещё находился в беспамятстве Митч.
- Эй, - мужчина присел рядом с ним и с силой потряс за плечо, - очнись, идиот. Надо уходить! – Митч приоткрыл глаза, но вряд ли осознавал, кто перед ним и где он находится, потому что тут же, пробормотав что-то невнятное, вновь опустил голову на пол, засопев. – Пьяная ты свинья, – раздражённо проворчал Себастиан. Он сделал ещё несколько безуспешных попыток растолкать непутёвого матроса, после чего всё же распрямился и окинул комнату оценивающим взглядом.
На полу, прямо рядом с тем местом, куда приземлился недавно Рид, валялась колба, с остатками тёмно-зелёной жидкости, вылившейся на пол. Старпом поднял ладонь и провёл вальцами по затылку. Отличная новость – голову он всё-таки себе не разбил. А вот Митчу действительно может не так свезти, если он очнётся позже того момента, как сюда нагрянет хозяин таверны за деньгами или ещё какой любопытный зевака. Один из громил точно был мёртв. Второй… Рид попытался прощупать пульс на шее или на запястье – видимо, тоже. Оставалась девчонка… Мужчина тряхнул ноющей головой. «Вот и пусть остаётся, - подсказывала ему натура негодяя и разбойника, - какое мне дело». Он уже был на пороге, как вдруг остановился и, закатив глаза, заранее упрекая себя и ведя внутреннюю полемику, развернулся и пошёл к кровати.
- Всё же позвольте вас похитить, миледи, – зачем-то произнёс он вслух, поднял девушку, оказавшуюся, к счастью, лёгкой, с кровати и, перекинув её через плечо, направился к выходу.

***

После событий прошедшей ночи, весьма насыщенных и неоднозначных, всё, чего хотелось Риду – это хорошенько проспаться и сделать вид, что всё это был просто дурной сон. Он не чаял уже увидеть когда-нибудь свою саблю (хвала Марису, на «Призраке» можно было найти ей достойную замену), а потому побрёл искать себе ночлега в месте, где его утром не встретит разъярённый соигрок в карты, а заодно куда не так далеко идти, потому что чувствовал себя старпом откровенно говоря паршиво. Мало кто на ночных улицах Виргаты обращал внимание на человека с женщиной наперевес, особенно в этой части города, а владелец постоялого двора, куда подался Рид, и вовсе не дрогнул и не выказал ни капли удивления, пока Себастиан с ним расплачивался, пачкая монеты кровью, всё ещё сочившейся из раны на руке. Старик лишь спросил, нужен ли тому ужин, а заодно перевязочная ткань и бутыль чего покрепче для обработки раны. От ужина Рид отказался, а вот бутыль ему бы не помешала. И не только для перевязки.
Оказавшись наконец в блаженной тишине, вдали от суеты, Рид, уставший как собака и злой как чёрт, свалил незнакомку на кровать, а сам принялся за рану.
Ром приятно обжигал горло и ужасающе жёг ладонь, так что старпому приходилось плотно сжимать челюсти, чтобы ненароком не разбудить девушку. Хотя он, конечно, сомневался, что даже пушечный выстрел её сейчас разбудит. Судя по всему, девчонку здорово опоили какой-то гадостью. Вот, собственно, почему он не стал оставлять её там. Если Митч через час-другой очухается и смекнёт, что пора делать ноги от греха подальше, то вот эта дамочка наверняка продрыхнет как минимум остаток ночи или даже всё утро. От вопросов не уйдёт. А так… сейчас он отдохнёт, а завтра утром уйдёт незамеченным – и все счастливы. Он был уверен, что проснётся намного раньше. Он в принципе не так уж много и спал.
Закончив с обработкой и перевязкой раны, Рид завалился на вторую половину кровати, даже не позаботившись о том, чтобы разуться и, заложив здоровую руку за голову, сделал несколько глотков из горла бутыли, задумчиво уставившись в потолок. Сон никак не шёл.

***

«Вот и делай добро людям после этого!» – скорее ошарашено, нежели со злобой, думал Себастиан, вытирая рукой мокрое лицо, при этом сморщившись от боли, когда пальцы коснулись гематомы, напоминавшей о вчерашних событиях. Было такое ощущение, будто на него вылили не небольшую вазу, а целый ушат с ледяной водой.
Незнакомка, которую он вчера по своей глупости забрал с собой, всё же каким-то чудом умудрилась проснуться раньше него (или это он проспал неожиданно долго?) и теперь с выражением перепуганного мстителя стояла, склонившись над ним, - пустая ваза в одной руке, кинжал (его собственный, судя по всему) у горла Рида – в другой.
- Тот, кому не хватило ума оставить тебя вчера в компании твоих дружелюбных спутников, милая, – с нескрываемым сарказмом проговорил Себастиан. – Уверен, их ты была бы сейчас рада видеть куда больше. – он замолчал, ожидая какой-нибудь реакции от излишне агрессивно настроенной дамочки, однако, поняв, что упрямой подозрительности в той не убавилось, терпеливо выдохнул и продолжил уже более мягким голосом. – Проткнув мне горло моим же ножом, ты вряд ли узнаешь то, что тебя интересует.
Он осторожно взял девушку за запястье той руки, которой она сжимала кинжал.
- Спокойно! – поспешил вновь подать он голос, заметив, как рыжая плотно сжала губы, а острие кинжала на горле стало ощутимее. – Моё имя – Себастиан. И я просто...
Поняв, что девушка внимательно его слушает, он, крепче стиснув пальцы, резко отвёл её руку в сторону, притянул к себе с такой силой, что она не удержалась на ногах, и одним махом поменялся с ней местами, превратившись из жертвы, которой задают вопросы, в того, кто их, собственно, задаёт. Жалкие попытки рыжей вырваться только рассмешили его, но Рид догадался не слишком это демонстрировать.
- Давай лучше так, – он мёртвой хваткой удерживал руки девушки, лишая её возможности двигаться, и обезопасил себя от её прытких ног тем, что просто-напросто оказался совсем с другой стороны. – Кто ты? И чем ты этим верзилам так насолила, что они любой ценой, даже через мой труп, так рвались остаться с тобой наедине? – он метнул взгляд на свой кинжал, лежащий теперь совсем рядом, но не осмелился взять его, зная, что девчонка этим непременно воспользуется. – Поверь, мне в общем и целом плевать, - он вновь посмотрел ей в глаза, - но хотелось бы знать, ради чего меня чуть не прирезали.

«Грейс из Гериота, значит?» - хмыкнул про себя Себастиан, не удержавшись от того, чтобы в недоумении вскинуть брови. Впрочем, он больше ничем не выдал своего удивления, так что со стороны этот маленький жест можно было трактовать как угодно. А недоумевал мужчина потому, что девчонка, так отчаянно относившая себя к одному из самых известных городов Тиля, говорила с очень даже уловимым фйельским акцентом. Хотя уловимым он был для чуткого в этом деле слуха Рида, который с фйельским был знаком с детства, и последние лет семь бороздил морские просторы бок о бок с самым настоящим выходцем из горного королевства, который не забыл и не собирался забывать свой родной язык. А вообще надо было отдать этой барышне должное – неискушенный в языках человек, наверное, не заметил бы подвоха и того, как эта Грейс произносит звук «р». Но не Рид, нет. Он уже было почти собрался посоветовать его новой и излишне бойкой знакомой хотя бы выбрать себе в качестве псевдонима какое другое имя, где бы не было рычащих звуков, но в последний момент передумал. Или забыл, как по-фйельски будет слово «советовать». Как бы там ни было, Себастиан решил, что сразу же выкладывать на стол все карты и демонстрировать свои навыки – опрометчиво, хотя вместе с тем он и не думал о том, что от этого в будущем будет какой-то прок. В конце концов, сейчас они с Грейс во всём разберутся, всё решат и полюбовно разойдутся. Может быть, даже очень полюбовно. Его новая знакомая была, если забыть о том, что она ему только что угрожала, весьма ничего, да и Рид всегда питал особую слабость к рыжим. Вот если бы только она не хмурилась так сильно и была бы поулыбчивее...
- Послушай меня, Грейс, в наших же интересах поскорее со всем разобраться, а я, как видишь, не имею цели причинять тебе вред, – Себастиан замолк на долю секунды, осознав, какую глупость только что сморозил, учитывая то, в каком они оба сейчас были положении. Навряд ли девушка в этот момент думала, что его намерения как минимум беззлобны. Хоть брыкаться она и перестала (и на том спасибо), но вот доверия не прибавилось. Да и с чего бы, в самом деле? – Ладно, я понимаю, как это выглядит, но сама посуди – ты не оставила мне выбора! Мало кому понравилось бы такое пробуждение, какое устроила мне ты.
При всех его, несомненно, положительных качествах – даже у пиратов, представьте себе, такие имеются, правда пиратские – был у Себастиана один недостаток. Иногда он слишком много болтал. Впрочем, даже этот недостаток он зачастую умудрялся обратить в достоинство, но явно не сейчас. На один короткий миг, когда Грейс вдруг полностью расслабилась, ему показалось, что наконец-то его словам вняли, наконец-то до этой странной особы с манией преследования дошло, что он в этой игре по воле случая оказался на её стороне. Однако в следующее же мгновение он горько поплатился за свою оплошность и непредусмотрительность.
Как бы хорошо лекарям ни удалось залатать его после битвы «Оскала» с «Белой Акулой», всё же им не удалось стереть память о том кошмарном времени, когда он света белого не видел, мучился от периодически накатывающей лихорадки и не вставал с койки, потому что рана поначалу то и дело вскрывалась вновь. Даже сейчас, спустя многие годы, Себастиан порой чувствует себя во время схваток с противником несколько неполноценно, когда тот возникает с правой стороны. Впрочем, от этого все его органы чувств будто в несколько раз обостряются, и изворотливость повышается. И вот сейчас тоже – колено девушки не врезалось ему под рёбра со всей вложенной в этот удар силой лишь потому, что Рид инстинктивно среагировал и успел чуть податься вбок. А вот за собственными руками он не уследил.
То сонное зелье, действие которого ещё могло не выветриться из организма и которое явно влияло на память Грейс, явно не распространялось на резвость девушки. Того мимолётного мгновения, во время которого пират ослабил хватку, ей вполне хватило, чтобы высвободиться и огреть Рида кувшином прямо по голове. Глиняная посудина разбилась вдребезги, несколько мелких осколков завалились за ворот рубахи. Ещё не до конца очухавшийся после вчерашнего, Себастиан отпрянул назад, одной рукой схватившись за место удара, а второй всё же успев дотянуться до кинжала, опередив в этом рыжую.
- Разрази тебя гром, глупая женщина! – рявкнул он, потеряв всякое терпение. Перед глазами мельтешили пляшущие яркие пятна, которые нехотя стали исчезать лишь после того, как Рид пару раз крепко зажмурился.
Он перевёл сердитый взгляд на вжавшуюся в стенку Грейс, наставившую в его сторону осколок от кувшина. Видимо, она не решалась вновь нападать, пока кинжал был в руках мужчины. Но и сбегать, спасая свою шкуру, она тоже не спешила. Должно быть по той причине, что была уверена в его причастности ко вчерашним её проблемам и хотела что-то узнать. Рид был бы рад помочь, но…
- Кто такой, к чёртям собачьим, этот Эднар? – выпалил он так, как будто именно этот некий Эднар был повинен в происходящем (а может и был?). – Хотя забудь, плевать я хотел на то, кто он. А почему притащил тебя сюда… – Рид недовольно повёл плечами и, устало выдохнув, поднялся с кровати – на всякий случай со стороны окна, чтобы его новая знакомая не подумала, что он собирается на неё кинуться. – Потому что идиот – вот почему. И опусти ты, ради всего святого, эту штуку. Меня ты ею не убьёшь, но если попытаешься, клянусь, больше не буду с тобой возиться и просто перережу глотку. А то что-то дорого мне пока обходится вчерашнее благородство.
Ему крайне плохо удавалось скрывать бушующее негодование. Впрочем, он и не особо пытался. Всё тело ныло, голова после встречи с кувшином вновь начала гудеть, а ослабшая за ночь и сбившаяся повязка на ладони напомнила о вчерашней ране. Убедившись, что Грейс опустила своё жалкое подобие оружия, Себастиан убрал кинжал за пояс и принялся осматривать руку. Самодельные бинты за несколько часов пропитались кровью. Мужчина размотал ткань, чтобы проверить состояние повреждения, хотя и без этого было ясно, что повязку было бы неплохо поменять. Дело было совсем не в боли и не в дискомфорте (этому человеку, в конце концов, было не привыкать к ранениям), но пират не понаслышке знал, чем может закончиться безразличие к глубоким порезам. Одно дело, когда времени на подобные заботы не было. Сейчас же времени было предостаточно. Тем более что «Призрак» отбывал только через три дня.
- Ты что, всё ещё тут? – Рид, по-прежнему недовольный, снова посмотрел на рыжую, которая не двинулась с места, будто ожидая чего-то. – Я так понимаю, ты бежишь от кого-то. Вот и беги дальше. Беги, пока не успела нажить себе новых врагов, – он замотал руку обратно. – Давай, чего стоишь? Поживее, а то злой и страшный пират передумает. Хотя нет, погоди… – с этими словами Рид принялся рыться в карманах и после непродолжительных поисков выудил из одного из них золотую монету, - Вот, – он кинул монету Грейс, которая, к его удивлению, быстро сориентировалась и сумела поймать её, - пока будешь бежать, передай владельцу этой дыры, чтобы принёс чистые бинты и эль. Хотя нет, лучше ром.
К счастью, обошлось без новых номеров и напастей. Вероятно, Грейс всё же решила воспользоваться возможностью уйти целой и невредимой, хотя Себастиан заметил тень подозрения в её взгляде, прежде чем она поспешно скрылась за дверью. Он лишь успел ей крикнуть вслед: «За кувшин плати сама!»
Хотя, если говорить откровенно, он сомневался, что она это сделает. Как и сомневался в том, что золотая монета попадёт в руки тому, кому она была предназначена. Но уж лучше откупиться от дальнейших проблем, чем пачкать руки кровью дамочки, на которую и так кто-то зуб точит. Себастиан не убивал просто так или ради забавы, и убийство этой барышни ему бы чести не сделало.

Когда дверь за рыжей захлопнулась, Рид наконец смог облегчённо выдохнуть. Он уже начал опасаться, что баранье упрямство этой особы не позволит ей уйти даже тогда, когда ей прямым текстом сказали это сделать, да ещё и заплатили в придачу.
Только оказавшись наедине со своими мыслями, мужчина смог в спокойной обстановке переварить всё, что произошло с ним за последние часы. И даже после этого он так и не смог толком ответить себе на вопрос – почему? Что за вшивое благородство в нём взыграло накануне и обеспечило такое весёлое утро?
Рид устало опустился на край кровати, лицом к двери, за которой минуту назад скрылась эта полоумная девица, и вдруг почувствовал такую тяжесть, будто вовсе не спал, и более того – кутил до самого утра как никогда раньше не кутил. На полу лежала опрокинутой бутылка из тёмного стекла. Та самая, содержимым которой вчера лечился пират. Подняв бутыль с пола, Себастиан, потрясши её слегка, с горечью обнаружил, что внутри почти пусто, остатков едва ли хватит на полноценный глоток. И всё же он приложился к ней, резко перевернув вверх и вытряхивая жалкие капли. А затем чуть повернулся и откинулся на подушки кровати, решив, что прежде чем спустится вниз за тем, чтобы заново перевязать себе руку, позволит отдохнуть себе ещё пару минут. В конце концов, он заслужил недолгий покой, которого его так жестоко лишили этим утром.
Солнечный свет заливал комнату, ничуть не крася уродливый потолок из старых досок, которые давным-давно не мешало бы поменять. С улицы доносились голоса людей, топот лошадей и скрип повозок, Рид даже улавливал шум прибоя, такой знакомый, родной, манящий. Море звало его назад, на корабль, который пока не был готов к отправлению. Словно в дымке, Себастиану виделись прибрежные волны, ласково обнимающие песок то набегая, то отступая вновь, чудились (или наяву слышались?) крики чаек, давно позабывших, каково это – самостоятельно охотиться, потому что большую часть пропитания они теперь находили вокруг рыбацких лодок у причалов. Ему мерещился блеск волн на солнце и морская пена. И привкус рома на губах… Ром!
Рид распахнул глаза, стоило только гладкому стеклу начать плавно выползать из его рук. Сон моряка, а тем более пирата – вещь очень хрупкая. Всегда нужно быть начеку. Враг может подкрасться в любой момент. Не человек, так буря тёмной ночью. Впрочем, на сей раз мужчина быстро сообразил, что никакая опасность ему не угрожает. По крайней мере, он уже успел убедиться в том, что этого человека ему не стоит бояться. Единственная женщина, которую Рид мог бы назвать серьёзным и достойным противником, была Эдвена. Но Эдвена врагом ему уж точно не была.
Себастиан приподнялся на кровати, крепко прижимая к себе бутылку и недоуменно глядя на сидящую на полу Грэйс, потиравшую запястье и метавшую глазами молнии. Интересоваться у девушки, не сильно ли она ударилась, было бессмысленно. Очевидно, что сильно, раз она даже не удержалась от того, чтобы выдать своё фйельское происхождение весьма грязным способом.
- Бинты? – переспросил он, после чего перевёл взгляд на комод, где покоилась заветная бутыль. И чистая ткань для перевязки. – Ну-ка, - разумеется, первым делом Себастиан потянулся к бутылке, желая проверить, что в ней. Откупорив её он сделал глоток. – Отлично, ром. Нещадно разбавлен водой, конечно, но сойдёт.
Рид поставил бутылку на пол, затем размотал старую повязку и здоровой рукой потянулся за чистыми бинтами, которые представляли из себя, как оказалось, одну сплошную тряпку. Повертев её одной рукой, пират с помощью зубов разорвал её пополам.
- Итак? – он наконец пристально взглянул на Грэйс, вновь потянувшись к бутыли. Не дождавшись полноценного ответа, он уточнил свою мысль. – Сначала ты готова меня прирезать и обвинить во всех бедах и грехах, а теперь… – Рид обильно смочил один из лоскутков ткани ромом и принялся протирать им рану. – Почему ты вернулась?
Ему частенько удавалось видеть людей. Не так чтобы насквозь, но в общем и целом этого было достаточно для того, чтобы разгадать те или иные их замыслы и понять, что они лично для него представляют: угрозу, пользу или ничего особенного. Да и в принципе Рид привык к тому, что ему всегда удавалось понимать людей, причины и мотивы их поступков. Пусть не всегда, но по большей части. Даже самые нелогичные люди могли оказаться до ужаса предсказуемыми. Здесь же Себастиан столкнулся с некоторыми преградами, которые ввели его в замешательство. Единственным объяснением тому, что девушка сейчас сидела… а нет, уже стояла… так вот, стояла перед ним, в то время как должна была бежать без оглядки куда глаза глядят, он видел в том, что она всё-таки вспомнила события минувшего вечера и поняла, кому обязана тем, что так легко отделалась. Но вместе с тем, ни на её лице, ни во взгляде, ни уж тем более в манерах не прослеживалось никакой благодарности. Она всё так же злобно глядела на своего спасителя, как будто он силой её сюда вернул, всё так же угрюмо молчала и всё так же…
- Эй, – когда Рид уже собрался перевязать заново обработанную и более или менее чистую рану вторым лоскутом, Грэйс вдруг взяла его за руку, продемонстрировав поразительную настойчивость, когда он попытался по привычке вырваться.
Затем какое-то время царила тишина, нарушаемая лишь шумом с улицы и единственным неловким комментарием Рида, когда он ощутил лёгкое покалывание от быстрого действия мази. Грэйс достала из кармана какую-то шкатулку, в которой оказалась та самая мазь, и принялась наносить её на свежую рану.
- Не мечом, так ядом? – попытался пошутить Себастиан, незамедлительно ощутив эффект средства, но весьма однозначный взгляд девушки заставил его почувствовать всю силу фразы «Сам пошутил – сам посмеялся», которую нередко, будучи в плохом духе, говорила ему Хоук. Так что пока Грэйс перевязывала ему ладонь, мужчина покорно сидел, не проронив больше ни слова.
- Спасибо, - неуверенно проговорил он, когда дело было сделано и рыжая вновь отступила, пряча железную коробочку обратно в карман. - Вот видишь, – сделав ещё глоток из бутыли, продолжил он уже более энергично, - я говорю тебе «спасибо», потому что ты мне помогла. Люди так поступают, когда хотят поблагодарить, а не кидаются друг на друга с ножом.
Рид миролюбиво подмигнул Грэйс. Теперь ему всё стало ясно. Девчонка и правда осознала свою оплошность и вернулась, чтобы в своей манере перед ним извиниться. Что ж, тоже не самый плохой вариант концовки этого знакомства.
- Ладно, - мужчина поднялся с кровати, - думаю, мы квиты, - он проверил, на месте ли кинжал, и, убедившись в его целости и сохранности на своём законном месте, направился к двери, - а сейчас мне пора. Всего хорошего, Грэйс из Гериота.
Уже в дверях Рид на долю секунды задержался, оглянувшись на неё и будто раздумывая, сказать что-то ещё или нет. На самом деле он размышлял о том, что питает особую слабость к рыжим дамам и что ему бы наверняка удалось превратить хмурость этой барышни в улыбку блаженства, реши он остаться в этой комнате, но в памяти всплыло другое хмурое лицо. Лицо капитана, которая позавчера дала всем ясно понять, что даёт команде сутки на «покутить», а потом чтобы все немедленно занялись делом. «Призрак» не мог долго оставаться в этом порту, ибо ему предстояло строго в срок отправиться в плавание в места, где море было особенно своенравным. А по их расчётам лишь грядущие несколько недель обещали быть более или менее спокойными. К тому же чувствовал Рид себя физически по-прежнему отвратно, так что он, чуть помедлив, развернулся и вышел в коридор.

Ещё на втором этаже Рид размышлял о том, каким же чудным выдалось утро, но вот его потёртые сапоги ступили на последнюю ступень лестницы, а мысли пирата уже были не о рыжей девушке, оставшейся наверху, а о предстоящем дне, который обещал выдаться весьма суматошным. К слову, о суматохе. Нужно было первым делом отыскать их квартирмейстера, а желательно в паре с Пеплом, чтобы уж наверняка. То ли обдумывание предстоящих забот, то ли из-за гудящей головы, но на какой-то миг Себастиану показалось, что он увидел одного из своих товарищей по команде в мирно похрапывающем мужчине, уткнувшимся мордой в стол. Но, сделав несколько шагов в его сторону, Рид приметил, что лысина на его голове ещё недостаточно разрослась, а мочки ушей девственно целы. Даже удивительно.
Ещё до того, как старпом успел развернуться, чтобы направиться к выходу и покинуть это заведение раз и навсегда, на стену напротив упала высокая тень грузной фигуры, выросшей на пороге. Рид сразу же узнал в этом верзиле своего вчерашнего противника, которого он предположительно убил.  Или нет?
«Или нет», - промелькнуло в голове, когда пальцы с длинными грязными ногтями, впивавшимися в кожу, стиснули горло Рида. Его, видимо, тоже узнали. А судя по столь выразительному приветствию, именно его и искали.
- Где она?! – прорычал амбал, обдавая Себастиана зловонием своего дыхания. Пират почувствовал, как пол постепенно уходит из-под его ног. Он схватился за мощную руку неприятеля, пытаясь хоть как-то ослабить давление, иначе ещё чуть-чуть и, того и гляди, останется либо без головы, либо без воздуха.
- Кто? – прохрипел задыхающийся Рид.
Неизвестно, на что он надеялся, задавая этот вопрос, равно как и неизвестно, где были в этот момент его мозги и чувство самосохранения. Однако что-то подсказывало пирату, что теперь, после всего, что случилось вчера – после того, как он невольно ввязался в эту мутную историю, от него вряд ли отстанут, вне зависимости от того, выдаст он девчонку или нет. И если уж выбирать – помочь Грэйс, которая, забудем о её странностях, всё же не показалась ему плохим человеком, или этому громиле, пытавшемуся вчера его прирезать и вряд ли изменившему свои намерения – то Себастиан выбирал первое. Так что дело скорее не в сочувствии к девчонке, а в желании насолить обидчику, который, если у него в черепной коробке хоть что-то имеется, не станет его убивать, пока окончательно не убедится в том, что бесполезно продолжать расспросы.
- Не строй из себя идиота, – мужчина притянул Рида ближе, яростно сверкая глазами. – Где рыжая сучка?!
На пол полетели, разбрызгав остатки чьего-то пойла, несколько кружек и тарелка с объедками, когда свирепевший всё сильнее с каждой секундой верзила снёс пиратом всё лишнее со стола. Сдавленный хрип вырвался изо рта Себастиана, и он закашлялся, а тем временем уже во второй раз за это утро к его горлу приставили холодное лезвие.
Где-то позади послышался перепуганный возглас, затем – поспешно удаляющиеся шаги, шуршание юбок и кудахтанье жены хозяина заведения, которая, услышав шум, решила узнать, что происходит и стала случайным свидетелем разворачивавшейся сцены. Нападавший на долю секунды поднял взгляд, оценивая ситуацию и возможность того, как скоро ему могут помешать, и склонился над Ридом, с удвоенной силой вжав его в поверхность стола и влезая своими свисающими патлами ему в лицо.
- Последний раз спра… – раздался звук бьющегося стекла, но не это заставило верзилу замолкнуть на полуслове.
Его голова странно дёрнулась под внешним воздействием, несколько осколков посыпались с обеих сторон. От греха подальше Рид зажмурился, но его едва задело. На какой-то миг Себастиан подумал, что сейчас его придавит теряющим сознание мужчиной, а затем они оба рухнут наземь, так как шатавшийся стол вряд ли выдержал бы их общий вес. Пальцы, сжимавшие пирата, разжались. Незнакомец, секунду назад подавшийся вперёд, тряхнул головой и выпрямился, оборачиваясь, чтобы направить свой гнев на новую жертву.
Почему-то ещё до того, как кое-как подняться на ноги, Себастиан догадывался, кто же здесь такой смелый нашёлся. Видимо, это было коронным номером его новой знакомой – бить о чьи-то головы бутылки да кувшины. К тому же, старпом больше не знал никого, кому бы вдруг пришло в голову ввязаться в утреннюю драку, разве что только этот «кто-то» не знал сцепившихся. С другой стороны, на что она вообще рассчитывала, влезая в эту стычку с тем, от кого, напротив, должна была как можно скорее уносить ноги.
Пока громила отвлёкся и наступал на вжимавшуюся в стену Грэйс, Рид выхватил кинжал, готовый к решительным действиям, чтобы уже наконец положить конец всему, но тут…
- А ну прекратили! Сейчас же! – все трое обратились к источнику звука. Хозяин таверны, мужчина уже в возрасте и явно не смахивающий на того, кто готов ринуться в схватку и уж тем более выйти оттуда победителем, тем не менее, грозно смотрел на виновников утреннего беспорядка. За его сутулыми плечами пряталась, насколько это в принципе было возможно, его объёмистая жена, прижимавшая обе ладони ко рту, всё шептавшая на ухо супругу: «Оставь их, Густаво, не надо… Оставь…». Но пожилой Густаво хоть и выглядел не особенно впечатляюще, однако ни Рид, ни верзила, ни уж тем более Грэйс не смели дёрнуться. А всё потому, что в руках хозяин весьма уверенно сжимал аркебузу.
- Имейте совесть, хотя бы утром не портьте мне тут имущество! – Густаво по очереди целился в нарушителей спокойствия, демонстрируя им, что ему всё равно, в кого стрелять. – Проваливайте и творите что хотите, хоть поубивайте друг друга, а у меня и без ваших трупов забот полон рот!
- Сейчас ты будешь трупом, старый хрыч, - сплюнул верзила и быстрым шагом двинулся к стойке, за которой стоял владелец двора со своей женой.
- Предупреждаю в последний раз!  - в руке Густаво появилась заранее подготовленная горящая свеча, пламя которой теперь колыхалось в опасной близости к фитилю аркебузы, её дуло целилось прямо в грудь грубияна. – Свинцовые пули.
С какой силой преследователь Грэйс мог ринуться в схватку, с таким же успехом он запросто переключался с одной своей цели на другую. Минуту назад он готов был придушить одного, затем обратил всё своё внимание на вторую, при этом напрочь забыв, судя по всему, о своей прежней жертве, и вот он уже стоял со вздымающейся от ярости грудью перед очередной целью. Рид, не будь дураком, не преминул воспользоваться выпавшей возможностью и осторожно, стараясь не наступить на особо скрипучую половицу и не снести по дороге какой стул, начал отступать к выходу, махнув девчонке рукой, чтобы следовала за ним.
- Знай, кому дерзишь! – скрипя зубами и играя желваками, процедил верзила, сжимая кулаки, но всё же не смея дёрнуться в сторону вооруженного старика.
- Семнадцать лет под флагом «Вихря»*. Слыхал о таком, а?
Неизвестно, что насчёт патлатого, но Рид, к тому моменту уже переступавший порог и тащивший за собой рыжую, о «Вихре» был наслышан. И если старикан не бредил, то амбалу в самом деле не стоило лезть к нему. Дело было не в физических способностях престарелого хозяина постоялого двора, а в том, что тот, кто посягнет отнять жизнь у «ветеранов» этого некогда знаменитого и наводящего ужас корабля, в лучшем случае просто огребёт таких проблем, что до конца жизни не разберётся с ними. Впрочем, Себастиан был бы только рад, если бы этот человек совершил сейчас роковую ошибку и пренебрёг предупреждениями. Так бы им с рыжей удалось по-тихому скрыться. Слишком идеальный расклад, да? Да. Вот точно так же решила и деревянная половица, предательски скрипнувшая под очередным шагом то ли Рида, то ли Грэйс – пират уже не стал в этом разбираться. Вытолкнув сперва виновницу всех бед на улицу, он выскочил вслед за ней, оставляя позади только осознающего свою промашку верзилу.
- Густаво! – охнула женщина, когда они остались одни в помещении. Не считая по-прежнему дрыхнувших ночных гуляк и старикашки, который будто и не заметил ничего из того, что творилось тут мгновениями раньше. – О, какой ты храбрый, Густаво! – возбуждённо продолжила она, наваливаясь на мужа и заглядывая ему в глаза. – Но неужели ты бы и правда убил этого человека?
- И рука бы не дрогнула! – гордо выпрямляясь, ответил её супруг, затушив свечу. Ему льстило восхищение в голосе жены, а потому открывать ей правду – что аркебуза уже давным-давно в нерабочем состоянии – он не стал.

***

Некогда он знал Виргату как свои пять пальцев. Особенно эту часть порта, где ещё мальчишкой успел изучить каждый закоулок. К слову, не так далеко был и дом, в котором жила его мать.
- Направо! – указал Себастиан в сторону ближайшего поворота, куда они и свернули, спасаясь бегством от вылетевшего из дверей кабака громилы.
Заворачивая за угол, Рид свалил пару плетёных  корзин с апельсинами, которые какой-то лавочник только-только аккуратно выставил на прилавок. В спину пирату сию же секунду полетела отборная ругань бедняги, чей товар рассыпался по грязной дороге. Разумеется, мужчина тут же кинулся подбирать драгоценные апельсины, не подозревая, что случившееся – далеко не последняя напасть.
- Твою мать! – и это было самое приличное, что выпалил амбал, со всей силы налетевший на беднягу так, что, сбив того с ног, сам чуть не рухнул наземь.
По мере продвижения вглубь улицы людей становилось всё больше. Приходилось смотреть не только по сторонам, но и поглядывать вниз, имея всея шансы запнуться о какую курицу, которые здесь вечно путались под ногами.
- Туда, – вновь подал голос Рид, к тому моменту уже оказавшийся впереди, и, как грёбаный джентльмен, притормозил, чтобы убедиться, что дама ещё в строю. Дама-то была в строю, но и не думала последовать совету человека, который всё-таки вырос в лабиринтах этих улиц. Хотя, конечно, откуда ей это было знать. Тем не менее, со стороны Грэйс было очень глупо поступить по-своему. – Не туда! Чтоб тебя!..
Рыжая взбежала по лестнице крайней постройки и скрылась на балконе второго этажа, а Рид так и остался стоять, как истукан, посередине дороги, думая, следовать за девушкой или остаться верным своей памяти. Если та ему не изменяла, то в том переулке, который на первый взгляд заканчивался тупиком и в который он собирался свернуть, был секретный выход на смежную улицу. Он находился в узком проёме между двумя домами, и в детстве они с друзьями постоянно им пользовались, когда затевали «бои» с противоборствующей компанией ребят. В детстве… Чёрт возьми, да у него просто чертовски идеальная память!
Где-то в толпе, возвышаясь над остальными, замаячила, увы, знакомая рожа, рыскающая взглядом во все стороны, пытаясь увидеть в лицах прохожих свою добычу. На секунду их с Ридом взгляды пересеклись. Амбал, расталкивая людей, которым не посчастливилось оказаться поблизости и у него на пути, метнулся к пирату, который шмыгнул за угол, где, как он и полагал, оказался тупик. Как в детстве – ничуть не изменился. Такие же покоцанные деревянные стены домов, такие же протянутые от одного балкона к другому верёвки с сушащимся на солнце тряпьём. И такие же смердящие помои на земле, заботливо вылитые кем-то накануне.
Себастиан кинулся в сторону тайного хода, который и правда никуда не делся, вот только максимум, что могло протиснуться более или менее свободно сквозь этот проём, так это рука взрослого мужчины.
Демонстрируя самую изощрённую сторону вульгарного красноречия, Рид всё же пытался совершить невозможное, безуспешно пропихивая себя на волю. Как можно было так опростоволоситься? Он ведь уже давно не мальчишка, чтобы пролезть здесь.
В тот самый миг, когда старпом оставил тщетные попытки, в переулке показался преследователь, от которого, как казалось Риду, ему вовек теперь не избавиться. Пристал как назойливая муха, ей-богу. Жаль, нельзя так просто прихлопнуть.
- Всё? – запыхавшийся, но тем не менее преисполненный злобного торжества. – Не захотел по-хорошему?
- Так то было по-хорошему? – не удержался Себастиан, невесело усмехнувшись. – В следующий раз сопровождай свои действия пояснительными комментариями. Для непонятливых. На всякий случай.
В руке головореза сверкнул кинжал, которым он сегодня кому только не угрожал. Себастиан также сжимал нож, готовый защищаться изо всех сил. «Я не могу умереть так нелепо», - похожая мысль уже посещала его вчера вечером. Впрочем, такие мысли посещали его всякий раз, когда жизни мужчины грозила смертельная опасность. Пока что он не собирался на тот свет. Да и вряд ли когда-нибудь соберётся. Он слишком любил жизнь, но на самом деле просто-напросто боялся того, что его может ждать за её пределами. Но разве это плохо? Напротив, пожалуй, лишь этот страх и заставлял его изворачиваться так, как никто другой, и в итоге выживать. Хотя, понятное дело, вечно так продолжаться не будет. Но ему не надо «вечно», его и «долго» устроит.
- Умный шибко? – на губах верзилы заиграла уродливая улыбка. Он был уверен, что загнал свою жертву в такую ловушку, из которой той не выкарабкаться.
Рида нельзя было назвать трусом (иначе, в самом деле, он давно бы сбежал с корабля и с моря, как последняя, а вернее – первая крыса), однако если выпадал шанс потянуть время и заболтать противника, то он этим шансом всегда пользовался. И, видимо, не зря, раз до сих пор жив. Вот и сейчас, уловив однозначный вопрос в тоне своего вооруженного собеседника, пират уже открыл было рот для ответа, однако не все противники разделяли его стремление к переговорам.
Издав некий клич – то ли воинственный, то ли вой разъярённого быка, громила бросился на Себастиана, занося кинжал над ним, чтобы нанести удар, несомненно – сокрушительный. Рид бы отскочил в сторону, если бы было куда. Но, увы, свободного пространства вокруг было недостаточно – так или иначе его бы задело если не кинжалом, так мощной рукой. Поэтому оставалось лишь одно – отразить удар в надежде на то, что бег с препятствиями и раненый бок (а это Рид успел отметить, когда неприятель только заявился сегодня утром в забегаловку) несколько ослабили богатырскую силушку нападающего. Себастиан твёрдо оценивал ситуацию и признавал то, что противник куда сильнее физически, хотя и сам мужчина был далеко не слабаком.
Обрушившийся на него удар, который Рид сумел-таки блокировать, заставил его ноги чуть дрогнуть. Пират пошатнулся, но не позволил острию кинжала достичь цели. Удар коленом под дых заставил громилу на миг отшатнуться, но затем железный клинок вновь взметнулся вверх, а противник приготовился к следующему удару.
БАХ!
Со второго этажа полетел табурет без одной ножки и, задев плечо верзилы, с треском шмякнулся о землю. Ещё бы чуть-чуть и он попал прямо в голову ошалевшему от неожиданности головорезу. Оба чисто на рефлексе подняли взгляды вверх. Вцепившись в перила балкона, на них глядела Грэйс, оценивавшая результат своих трудов. Должно быть, результат этот её не удовлетворил, так как в её руке появилось деревянное ведро, которое, расплескивая остатки малоприятного содержимого, состав которого едва ли кому хотелось знать наверняка, уже летело на пригнувшегося амбала, который для надёжности ещё и руками голову обхватил. Рид вжался в стену, опасаясь, как бы его не задело.
- Ах ты мразь! – взревел мужчина, распрямляясь и в яростном бессилии задирая голову. – Сейчас я тебя!..
Он не мог дотянуться до рыжей – слишком балкон был высоко, но тем не менее, вне всяких сомнений, собирался разобраться с ней сию же секунду. Риду не хотелось проверять, насколько метко этот урод метает ножи, а потому, не дожидаясь, пока тот запустит в Грэйс кинжал, ринулся – ну надо же, вновь как грёбаный джентльмен! – на него, сбив его с ног. Увы, он всё равно не успел – кинжал полетел вверх, но всё же несколько сбившись с курса.
- А теперь слушай сюда, долбоклюв, - Себастиан приставил кинжал так плотно к горлу оказавшегося под ним человека, что всё же поранил кожу. Несколько капель крови выступили и стекли на край лезвия. – Жить надоело? Если бы хоть волос с головы девки упал, ты бы уже был мёртв. Хозяину она нужна только живой.
- Х-хозяину? – впервые на лице громилы показалось иное выражение – он уставился на Рида, будто впервые его увидел. – Но… Что ты несёшь? Ты кто вообще такой?
- Вот сначала спрашивать и надо, кто я, - холодно произнёс пират. – Кто я и от кого? Зачем явился? Но самое главное – почему ты всё ещё жив, хотя я мог запросто убить тебя, как вчера убил твоего дружка?
«Завали его вопросами и заставь задуматься над тем, чему нет ответа».
- Но… Не пудри мне мозги, сукин ты сын!
- Осторожнее! – Рид ещё сильнее надавил кинжалом на горло сбитому с толку амбалу, так что теперь тот не мог не почувствовать, как кожа расходится холодным лезвием. – Мне приказали устранять любую помеху, кроме тебя. Но если ты нас разочаруешь, то перерезать тебе глотку – дело плёвое.
- Разо… чарую? – вероятно, в мозгу этого человека сейчас кипела непосильная для его сознания работа. Сомнение, недоверие и недоумение устроили поле сражение прямо на его лице, выражения которого только и успевали сменять друг друга.
- Боги всемогущие, что ж творится! – вдруг заверещала какая-то женщина, выскочившая в одной сорочке на противоположный от Грэйс балкон и свесившаяся через перила вниз, не желая пропустить столь занимательное зрелище. – Убивают! Средь бела дня!
Себастиан тут же отнял кинжал от горла противника, а тот, будто очнувшись от минутного помутнения, схватил его, норовя сбросить с себя и, скорее всего, прикончить уже наконец-то. Недолго думая, Рид всадил клинок в плечо громилы, заставив того взвыть от боли и разжать пальцы.
Вскакивая на ноги и устремляясь прочь, старпом успел заметить, что Грэйс уже куда-то исчезла. Зато вот теперь на обоих балконах явно поприбавилось зрителей.

***

Они столкнулись на том же месте, где и расстались. Всё оглядываясь назад, ожидая в любой момент увидеть покрасневшее от злости лицо, Рид втолкнул девушку в ближайшую дверь, даже не глядя, имеется ли над ней вывеска, а если имеется, то какая. За дверью оказалась кожевенная мастерская, насколько можно было судить по обстановке помещения и молодому парнишке, видать, подмастерье, который так и застыл с одним сапогом в руках при виде двоих посетителей, запыхавшихся и потрёпанных.
Рид, впрочем, не сразу обратил на него внимание. С опаской выглянув в мутное окно, он, вдруг отпрянул в сторону, так как в этот самый момент по улице проковылял разъярённый амбал.
- Я могу вам чем-то помочь? – из подсобки вышел пожилой мастер, вытирая руки тряпкой в непонятных разводах.
- Эм… Да, нам нужно… нам нужно… - протянул Рид, озираясь по сторонам. Его взгляд упал на одну из шляп, аккуратно разложенных на ближайшем столе. – Нам нужна шляпа!
Он схватил одну из них и водрузил на голову стоявшей рядом Грэйс.
- Превосходно, дорогая! Как раз твой размер, – Себастиан для виду поправил головной убор и лучезарно улыбнулся, хотя глаза его по-прежнему горели, а в крови бурлил адреналин.
- Четыре лейна, - проскрежетал мастер, явно что-то заподозривший, но никак не озвучивший своих подозрений.
Рид взглянул на него так, будто не ожидал, что придётся платить. Признаться, сейчас он слегка подтормаживал. Видимо, истратил свою утреннюю норму сообразительности на запудривание мозгов своему противнику.
- У вас есть, чем платить? Если нет, то… – не в этом ли заключались его подозрения?
- Да-да, сейчас,  - спохватился пират, выуживая из карманов мешочек с монетами. – Четыре лейна, значит.
Неужели он так много уже успел потратить? На дне оставалось что-то маловато монет. Видимо, придётся сегодня вечером опять садиться за карты. Отсчитав четыре серебряных лейна, Рид протянул их мужчине и обернулся к Грэйс, с нарочитым энтузиазмом поинтересовавшись:
- Ещё что-то приглянулось или двинем к портнихе? Что у нас там дальше по списку, платье?

*В данном случае название корабля "Вихрь" - Maelstrom. Звучит же! xD

Отредактировано Sebastian Reed (2015-03-26 02:12:51)