Прошло почти четыре месяца после той встречи с братом возле Аллей. Все это время они изо всех сил пытались снова привыкнуть друг к другу, изучали и испытывали друг друга, хотя каждый был по своему осторожен, упуская некоторые детали или щекотливые темы. Такой темой в доме была лишь одна – колдовство. Быть преданным короне, когда рядом сестра ведьма – слишком сложная ситуация, да и выбор, грозящий где-то вдалеке, каждый раз напоминал о себе. Но, такова природа людей, игнорировать некоторые теоретические проблемы, убеждая себя в невероятности свершения реального конфликта. Смерть – это то, что бывает с другими. Мы до конца не верим, что с нами случится нечто плохое, хотя знаем, как высоки шансы, а потом искренне удивляемся, почему вдруг такой обоз проблем наехал именно на нас.
Пытаясь нагнать упущенное, ни Аристан, ни Эрвин не решались поднять давно волнующего вопроса. Определив его на задний план, они так привыкли помнить, но молчать, что это могло войти в успешную привычку, если бы не вмешалась вселенная, карма, боги… - названий тысяча, суть одна – столкнувшись лбом со своей проблемой, они оказалась друг против друга.
А начиналось все весьма мирно. Прикрывшись красивым словом «охота», Аристан уехал из замка, прихватив пятерых сообщников вранья, Эрвин в это время решила тоже заняться полезными вещами. Именно в то время ей нужно было встретиться с ковеном, и отъезда брата избавлял ее от лишних разговоров, пояснений и прочей ненужной чепухи. Кстати, это им тоже еще предстояло выяснить, ибо отчитываться за свои передвижения ведьма не собиралась. Словом, вслед за Аристаном, замок покинула Эрвин, направившись в сторону Аллея.
Ей понадобилось два дня и множество испорченных нервов, прежде, чем путь леди Дильвей домой был возможен. Злясь на весь мир, человеческую бестолковость, а заодно и неровные дороги, ведьма еще и ехала верхом. Бедное животное не понимало, за какие прегрешения его наказали Эрвин, ибо наездница ругалась и била коня по бокам, пуская в галоп. Где-то в середине леса она замедлила шаг, прислушиваясь к человеческим голосам неподалеку. Спешившись, Эрвин чуть приподняла платье, шуршавшее по сухой листве и, накинув тяжелый капюшон своего плаща, прошла чуть вперед.
К своему не удивлению она заметила компанию охотников, один из которых чем-то напоминал слугу брата, но те отправились в другую сторону, как говорил ей Аристан. Она уже собралась было уходить, когда подлый ветер донес до ее уха слова одного из них. Вперемешку с похабными шутками и насмешками, этот мерзкий охотник рассказывал, как лично поймал и отправил на костер ведьму, едва ли не казнив на месте самолично. Внутри все закипело, почему в памяти появились воспоминания о матери, и Эрвин решила убраться куда подальше от сюда, чтобы избежать ее участи. Пока что. Крепко сжимая платье кулачками, ведьма уверенно зашага прочь от лагеря охотников, постепенно переходя на нормальных шаг. Коня пришлось оставить, чтобы не привлекать внимание, да и идти до ближайшего поселка было не так уж и долго.
Только странное ощущение не покидало ведьму. Несколько раз оглянувшись, она никого не заметила, но посильнее натянула капюшон и очень жалела об оставленном дома амулете. Успокаивала лишь мысли, что если бы за ней пустились все те охотники, уже давно бы напали или она бы услышала их. Хотя, может не все… Мысль так и не успела сформироваться. Кто-то буквально сшиб Эрвин с ног, страшно ругаясь и угрожая сжечь ее, ведьму. От куда такая информация – не ясно, но когда на тебя показывают пальцем и называют словом «ведьма» - это ровная дорога на костер. Выбора не было и в порыве гнева, Вина магией скинула его с себя. Мужчина отлетел прямо в вековой дум, недовольно содрогнувшийся листьями едва ли не до верхушки. Разгневанная ведьма поднялась на ноги, готовая разорвать нападавшего на куски. Жаль, лицо его было скрыто, очень уж хотелось поглядеть, как переменится его нахальная физиономия.

Избавившись от наглого нападения, Эрвин вскочила на ноги, на секунду обернувшись к голосам вокруг, как ее куда-то уволокли той же наглой манерой. Ведьма зашипела в руках своего потенциального мучителя, вырываясь и даже не слушая его речей. Опыт показывал на сколько бесполезны беседы с охотниками, способными лишь толпой убивать женщин в лесах. За это она бы лично казнила каждого, но на глаза подобные случаи еще не попадались.
- От стада отбился? – В сердцах рыкнула ведьма и кивнула на отдаляющиеся немного голоса. – Отпусти немедленно! – Кора дерева неприятно впивалась в спину, раззадоривая Эрвин пуще прежнего. Она резко столкнула с себя сильные мужские руки, заставив того онеметь всем телом и качнуться прочь от ведьмы. Такие прикосновения с демонстрацией своей силы только раздражали, раскрывая весь гнев ведьмы в его красе.
Лишь когда мужчина отступил, продолжая говорить, Вина услышала свое имя, глаза ее уставились в лицо охотника и узрели собственного брата. – Аристан… - Только и смогла прошептать Эрвин, задохнувшись в ту же секунду. Хватая воздух, Эрвин пыталась справиться с накатившими гневом, ужасом, отчаяньем и бесконечным разочарованием. – Лжец! – Кинула ему в лицо сестра, прислоняясь обратно к крепкому стволу дерева, переводя дыхание. – А ты дровишек подкинешь, да, братец? – Глаза ее горели яростным огнем, тем, что полыхал каждый раз при виде охотников. Они исправно напоминали ей о собственной мести и новом смысле жизни, однако обычно это не был родной брат. Колдун, кстати.
- Не приближайся ко мне. – Опередив его желание еще раз потрясти сестру или оставить узоры коры на ее спине, Вина легким заклятьем заставила Аристана буквально рухнуть на землю беспомощным мешком, способным в ту секунду только отчаянно ругаться. Переполнявшие чувства разрасталось огненным комом где-то внутри, пока подсознание услужливо подначивало хозяйку напоминаниями о недавно услышанном.
- Я слышала историю про ведьму их Честворшира. – Обходя брата по кругу, так чтобы тот не мог до нее дотянуться, Вина не переставала прожигать его осуждающим взглядом. – «Между ног дыра бездонная…», «Пытались поиметь пока душу дьяволу не отдала»… - С  театральным надрывом цитируя его сотоварищей, тон ее переполнялся омерзением. Леди не пристало даже слышать такие слова, не то что повторять, но сейчас она была разгневанной ведьмой, а в такие моменты Вину мало интересовали вопросы этикета. Какой к черту этикет в лесу! – А ты знаешь, что ей было лет 15 или 16? Почти как мне, когда мы с мамой пропали! Она только начала учиться магии, а ее загнали в самую чащу десять взрослых мужчин! – Конечно, достоверно Эрвин не помнила эту историю, но общую идею передать могла довольно красочно. – Тебе рассказать, что было дальше? – Заглядывая в глаза брату, она даже ответа не стала дожидаться. – Теперь я знаю, чем занимается мой брат в свободное время! Отловить ребенка толпой вы все храбрые! Зато от меня бежать начинают как оголтелые с криками о помощи. – За все годы только один убежал и то, потому что на лошади был. Право слово, такое ощущение иногда было, что они не ожидают получить отпор и искренне удивляются своей высокой смертности при встрече с практикующим мелидиктом.
- Или ты тут на белок охотишься? – Если брат еще и врать начнет, она точно с ним что-то сделает. – Ну так давай позовем твоих друзей! Вон, какая толстая сидит! – И указав пальцем на ближайшую ветку, она выжидающе уставилась на брата, но сказать никто ничего не успел. Раздался хруст высоких кустов и на небольшую полянку выскочил один из соучастников. – Ведьма! – Воодушевленно начал тот, но договорить была не судьба. Его вопли восторга могли привлечь других, а тратить силы Эрвин никак не хотелось, потому новоприбывший тут же онемел, замешкался и схватившись за сердце с явным ужасом на лице, начала заваливаться на траву. Оставлять в живых тех, кто знал ее секрет было слишком опасно.

Взгляд брата с опаской бегал, пока тот пытался подняться, скрывая то ли волнение, то ли свершившийся эффект неожиданности. От Эрвин не скрылся сей факт, потому дальше ничего хорошего она в принципе не ожидала, однако Аристану удалось превзойти все ее ожидания, жаль в весьма негативном смысле. До боли сжав маленькие кулачки, Вина буравила брата взглядом, но все же молчала, не став разрушать светлое заблуждение молодого барона о безотчетном применении магии с ее стороны в порыве гнева. Внешняя ярость редко передавала свой запал внутреннему холоднокровию и те, кто хорошо знали взрослую Эрвин тихо радовались ее гневу, ибо если рассудительное спокойствие ведьмы проявлялось на всеобщее обозрение, то пора было бежать.
- Я не понимаю? – заново вспыхнула Эрвин. – Так объясни мне! – Скептически дернув бровью на фразе про избалованную, она все же не нашла ничего подобного в ближайшем прошлом, разве только много лет назад, когда они жили еще все вместе, но это было слишком давно… И тут до Эрвин дошла вся ложность сложившейся ситуации. Совершая ту же ошибку, что и брат, Вина смотрела на него через воспоминания прошлого, через свой опыт и жизненные трудности, но не видела его настоящего. Десять лет – шутка ли. Перед ведьмой стоял, кажется, совершенно незнакомый человек с претензиями, требованиями и вопросами о ее матери. Мгновенно переменившись в лице, Эрвин словно растеряла всю свою силу, как в тот злополучный день. Взгляд стал рассеяно блуждать вокруг, словно ища другого окончания рассказа или повода не говорить все это вслух и когда выхода почти не оставалось появился тот парень с криками. Час от часу не легче.
Глухой удар тела о землю стал единым звуком на долгие вязкие секунды, проложившие очередную трещину между братом и сестрой. Ей было невыносимо видеть, невыносимо делать подобные вещи, заранее зная, что этот юнец обязательно станет новым жителем ее кошмаров, а молодое лицо еще ни раз спросит, в чем он был виноват. Глубоко вздохнув, Вина провела ладонями по лицу, словно хотела отмахнуться от этого ужаса или просто сбежать. Возможно, в иной раз она так и поступила бы, но бежать от Аристана она не смела.
- Жалость – это роскошь, которую я не могу себе позволить. – С деланым безразличием пояснила ведьма. – Пока есть те, кто знает мой секрет, костер все ближе… Мне еще рановато туда. – Конечно, ей не хотелось умирать, а мечта сломать семейное проклятье давно таилась где-то на задворках души, но реалии жизни давно выбили из нее фантазии о светлом будущем. А будущее ее было намного короче, чем ожидалось, судя по свирепому взгляду Аристана. Желание отступить назад хоть на шаг едва не победило, Эрвин невольно поежилась и внутренне сжалась, но таки удержалась на месте. Внутри сейчас проходила непонятная борьба или спор, в попытках определить место брата в ее жизни, как быть теперь и что делать дальше, роясь сплошным раздражающим беспорядком. Все вопросы, от которых Эрвин слишком легкомысленно отмахивалась теперь валились на них снежными комом набирая обороты, стирая шансы на спасение.
Судорожно схватив воздух под сильной рукой брата, внезапно сжавшейся на шее,  она позволяла ему вымещать свой гнев. – Я не хотела… применять ее на тебе. – Все таки хватка у него была сильная и говорить длинными предложениями получалось с трудом. - Прости меня. – Тонки пальчики едва могли обхватит его запястья, даже не делая бесполезных попыток высвободиться. – Но, только за это. – Никогда она не хотела причинить ему вред. Где-то глубоко все еще жило чувство старшей сестры, опекающей своего маленького брата. Она все еще помнила, как мама дала дочери в руки небольшой сверток, издающий странные звуки и назвала его братом. Видели бы они себя сейчас, знала бы она тогда, что этот милый карапуз будет таким. Иной раз она бы оценила настойчивость Аристано, сейчас же получалось ощущение противоположное.
Судорожно сглотнув, Эрвин больше не стала ничего говорить. Хотелось покачать головой, но рука брата на горле запрещала любое не предусмотренное ним движение и в этот раз Вина не стала сопротивляться. Нет, она могла конечно, но опять таки с помощью магии… Потому сестра стоически терпела все переливы негодования брата, пока он не решил приписать ее в ряды головорезов. – Кто я по твоему?! – Голос отчаянно сорвался на последнем слове. - Это вынужденная мера самозащиты! Из-за таких как ты, между прочим! Не тебе меня судить, Аристан! – Теперь уже он переходил все границы, но Вина, очевидно, уже слишком плохо знала своего младшего брата. Едва она хотела что-то добавить, сверху прилетела звонкая пощёчина, лизнувшая лицо Эрвин огнем. Зачем ты это сделал…
Хотелось верить в его отчаянье. Хотелось заглушить голос разума, твердивший о переменах в брате. Он не знал даже, на сколько сестра привязана к нему и без попыток заставить ее повиноваться, но мужчины не исправимы в своем стремлении доказывать собственную силу. Особенно самым низким из способов - за счет женщин. Детские воспоминания позволили ей заблуждаться на сей счет, идеализируя брата. От того и разочарование сейчас больно спивалось холодными когтями в душу. Именно от него Эрвин поморщилась.
Впиваясь ногтями себе в ладошки, Вина стерла каплю крови в уголке губ и подняла тяжелый разочарованный взгляд на брата. Обычно, желание причинить боль человеку, совершившего такое было бы почти непреодолимым, но Эрвин чувствовала лишь пустоту и страшный холод.
Брат делал только хуже, как и сама Вина, от чего нахлынувший через пару секунд поток чувств вырвался тяжелым вздохом. Все это время ведьма не сводила взгляд с пламени, видя как в нем горят все ее последние светлые заблуждения даже о брате. Она вскоре повернулась к нему, нервно закусив губу и не находя нужных слов. 
Взрослые иногда просто не могут как-то иначе решить свои проблемы, чем срываться в отчаянных криках, доносящих тихую истину. Позволив брату обнять себя, Эривин совершенно охладела, никак не реагируя на его действия и слова. Звон пощечины, словно от разбившихся воспоминаний еще эхом стоял к голове, когда она спокойно отстранила от себя руку Аристана.
-  Хочешь помочь мне, но просишь не мешать? – Какой вздор. – Ты ищешь во мне свою пропавшую пятнадцатилетнюю сестру, а ее давно нет. Осталась только я, совершенно не похожая на покорную молчаливую леди, которую ты мечтал бы видеть в роли своей сестры. – Ее взгляд скользнул по брату. – Я так же заблуждалась на твой счет. До сегодня. – Родной брат, которого она никогда не видела, с которым нужно было решить множество вопросов, если он не захочет поступить иначе, конечно. – Пойми, десять лет я жила, как считала нужным, строила свои планы и решала сама за себя. Ты не можешь все перевернуть за несколько месяцев, ровно как и изменить меня. – Взгляд невольно скользнул к лежащему вдалеке трупу, - Ты можешь меня ударить, если полегчает. Можешь хватать за горло или потащить на суд Кастерли. - Безразлично пожала плечами ведьмами. – За свои грехи я начала платить давно и несомненно продолжу в огне на том свете. – Брат совершенно не понимал ее действий или их причин, потому надо было хоть как-то объясниться, чтобы таких «наскоков» не повторилось, но как пояснить охотнику… Она уж было собиралась что-то сказать, но передумала в последний момент, повинуясь собственно осторожности, сменила направление.
- Так нельзя. Или же нам лучше вернуться каждому в свой мир. – Правда, ей чертовски не хотелось покидать брата, потому Вина быстро продолжала. – Я тебе ни разу не врала. И убийство – это крайняя омерзительная мера. Но, я знаю что такое охотники не понаслышке. Не я, так меня. Все просто. – Жестоко? Да. Был ли у нее выбор? Нет. – Ты не знаешь моей жизни, не стараешься узнать. Только пытаешься заставить взрослую женщину, ведьму жить по твоей указке, подчиняться каждому слову. Я так не могу. – Покачав головой, Вина собрала растрепавшиеся волосы и перекинула их на один бок, собираясь с духом. Ей было еще много, что сказать ему, но пожалуй сейчас стоило немного приостановиться.

Отредактировано Eirwyn Dilwein (2015-04-16 00:31:35)

Слова упорно не желали складываться в предложения. Да и как выразить весь тот сгусток эмоций, что сейчас раздирал душу Эрвин и усиливался стократно лишь при одном взгляде на брата. Пальцы рук похолодели вдруг от вероятности снова его потерять, ведьма посмотрела на свои руки, невольно закусывая губы – видно было, как внутри нее идет непонятная никому работа. Бежать от него не хотелось. Скорее наоборот и в этот момент чувство ущемленной гордости вытесняло нечто большее, светлое, чертовски теплое, давно забытое, хотелось наплевать на все в мире и держаться за это ощущение со всех сил.
- Меня поймали? – тихо рассмеялась Эрвин. – Вы ловите не опытных молодых ведьмочек, тем и довольствуетесь. Практикующий долгие годы мелидикт мало кому по зубам. – Смех быстро растворился в тяжелом вздохе и темный взгляд изучающе уставился на Аристана, внимательней чем когда-либо изучая его. Ей хотелось сказать, что он бы все равно не отпустил ее, расскажи она о своих планах. Но, свойственная Вине способность вначале думать, а потом говорить очередной раз помогла понять и собственную вину в случившемся, пускай признавать это совершенно не хотелось. Брат был прав – недоговоренности уничтожали их, личные секреты, распространяющиеся на других портили жизнь и, чтобы сохранить их маленькую семью нужно было начинать говорить. Только Вина боялась всей правды: своей и его, которая могла сделать все еще сложнее. Хотя, куда уж хуже. Она коснулась холодными пальцами еще горящей щеки, размышляя над дальнейшими словами и действиями.
Брат начал первым. Благодарно выслушав его признание, Эрвин, к собственному удивлению, обнаружила в себе силы если не простить, так точно понять его. Отчаянье – страшная вещь, оно способно погубить и толкнуть на страшные поступки, кому как ни ей знать это. – Каждый справлялся как мог. – В прямом взгляде не было ни укора, ни призрения, только странное понимание, удивляющее даже Эрвин. Она не стала задавать ему лишних вопросов из серии «зачем» да «почему», прекрасно понимая как он дошел до этого, почему делал и на сколько тяжело сейчас приходится брату. Его внутренний переворот был ни чуть не легче ее собственного и помочь могли они себе только сами. Нахмурилась она от напоминания о пощечине. – Прощение… Я не ожидала такого. От тебя. Вот и все. Прощение тут ни к чему. – От всех, но только не от брата из ее рухнувших представлений. Как бы там ни было, нужно было решить куда двигаться дальше. Аристан задал направление своим признание, Эрвин же решила поддержать его, отметая прочь все остальное. Не смело сделав шаг вперед, затем более уверенный еще один и вот, она уже привстала на носочки и крепко обняла брата за шею, вдыхая уже такой знакомый и родной аромат.
- Я боялась снова тебя потерять, потому и молчала. Ведь я виновата. Но, если ты хочешь, расскажу. – Шепнула она, сжавшись и  не желая смотреть на брата в эту секунду, словно могла спрятаться вот так просто обнимая его. – Только не перебивай. – Она чуть отстранилась, порывисто вздохнув, явно собираясь с силами, чтобы впервые озвучить эту историю в полной ее версии. – Мы тогда уехали на чертову ярмарку. Я искала любой предлог избегать отца с его идеями о замужестве, потому поездка стала спасением и я как могла оттягивала время до возвращения домой. Из-за этого ехать обратно пришлось почти в сумерках и на дороге нас застали разбойники или охотники… Словом, они напали на нас, убили сопровождающего – даже не помню его имя – и стали пытаться вытащить нас с мамой. Ну что мы могли сделать против них… Когда один добрался до меня, мама не сдержалась и ударила магией. Тут все и началось. Она не практиковалась достаточно много, чтобы избавиться от всех, потому попав в нескольких лишь разозлила остальных. – Эрвин начала нервно ходить глядя куда-то в землю, пока картины того вечера проплывали у нее перед глазами. – Она спасла меня. Последнее, что сказала мне мама было «беги», а я с перепугу и побежала… Я слышала, как слова «ведьма» летели по округе, потом ее вскрик... До костра так и не дошло. - К концу рассказала Вина уже едва успевала переводить сбивчивое дыхание, когда вдруг подняла глаза на брата. – Я виновата, Ари. – Едва слышно промолвила ведьма. - Надо было не противиться отцу, надо было не оставаться допоздна на той ярмарке, надо было помочь ей! У меня же была магия! – Злясь на саму себя, она вдруг почувствовала, как начинает щипать глаза и мгновенно отвернулась. Несколько глубоких вдохов должны были отогнать желание организма смыть печаль слезами. – Бежать пришлось долго. – Снова заговорила ведьма, на несколько тонов тише. – Не помню, сколько именно - где-то по пути я упала и очнулась уже утром. Чудо, что выжила вообще. Потом стало еще хуже: сны с одним и тем же кошмаром или бессонные ночи с мысля о том, как могло бы быть иначе. Сотни раз, думая о случившемся, я каждый раз помогала ей… Было уже поздно, от того начинало терзать отчаянье и поиск виновных. За свою вину я отвечу еще, а пока могу, то буду искать мести повинным. – Она не была уверена, что брат понимает о чем именно говорит Эрвин, потому пояснила. – Сначала я ненавидела охотников, инквизицию и всех сообщников, а чуть позже поняла, что проблема лежит несколько глубже – Мирцеллы. Они виноваты во всех гонениях и смертях. Тогда же я нашла ковен ведьм. – А вот дальше надо было быть осторожней. – Тут я не могу тебе рассказать слишком много, прости. Но, десять лет они были моим пристанищем. У меня есть обязанности и ответственность, которые я не могу променять на пышные перины и спокойною жизнь. Я должна бывать в Аллее, присутствовать там и первое время не рассказывать, что теперь в Кастерли. – Вот, теперь он знает правду. Что же станет с ней делать? В данный момент сей вопрос волновал Эрвин больше всего, потому она нервно перебирала пальцы, ища ответа в эмоциях на лице барона. - Если бы я только могла вернуться в тот вечер сейчас...

Глядя на страдания брата, Эрвин хотела подойти обнять его, утешить, но это было лишнее. Ничего не изменишь уже, а рана давняя и не будет так сильно болеть, как у нее в первые месяцы после трагедии. К тому же, она  не знала, как и на что реагирует Аристан – очевидно, им требовалось время чтобы заново узнать друг друга, понять, принять и, возможно, простить. Сегодня же сил больше не было. Эрвин лишь желала убрать от сюда, прервав мучительное обсуждения и вернуться к нему завтра, чтобы хоть как-то лимитировать этот поток эмоций, переживаний и непонимания, что они усердно скидывали друг на друга. Если бы все было так просто… Аристан явно мучился от остроты правды, на лице его выражались бесконечная мука, горесть, переживание, приправленные отчаяньем. Она не знала, стоит ли сказать что-то, а может просто уйти, Эрвин буквально ненавидела себя за эту чертову беспомощность. Нет! Всегда отлично работающий разум умел подбирать быстрые и рациональные решения, а сейчас словно окаменел, путаясь и теряясь в нитях прошлого, нынешнего и будущего.
Эрвин смотрела, как брат неистовствует, высвобождая эмоции уже добравшиеся до точки кипения. Было невыносимо, словно он ударял не дерево, а ее, снова и снова вгоняя сестру в чувство вины теперь еще и за брата. Дернувшись, Эривин закрыла рот тыльной стороной ладони, чтобы не крикнуть ему остановиться, не сбежать. Как бы сейчас плохо не было, но она видела в глазах брата нечто давно забытое, не позволявшее ему и помышлять отпустить сиесту, а значит поздно было менять решение. 
Нельзя так, нельзя позволять себе слабостей. – Давай, соберись! – Ругала она сама себя, пытаясь привести мысли и действия в привычную последовательность. – Хватит эмоций. Хватит. – Тяжело дыша, Эрвин чуть отстранилась от крепких объятий брата за глубоким вдохом свежего воздуха. – Я же говорила, что  хочу уберечь тебя и твою жизнь, помнишь… - В их первую встречу Аристан почти рассмеялся над заявлением сестры, совершенно не ведая правды. - Ты мне не верил, не понимал... Этого всего можно было избежать. Потому я и хотела сделать вид, что не знаю тебя... - Что-то внутри больно укололо, заставив Эрвин замолчать. Теперь, когда страдали даже деревья вокруг ее слова обретали некий хладнокровный смысл: в теории, если откинуть эмоции, ему было спокойней и безопасней без сестры-ведьмы, еще и ближайшей приспешницы Верховной. Теперь же его счастье смешивалось с кровью – своей и других.
- Дай руку. – Вдруг скомандовала Эрвин и в голосе звякнули привычные прохладные жесткие нотки. Ее пальцы едва не силой притянули к себе руку брата, перепачканную кровью, грязью и остатками коры дерева. - Не двигайся. - Улыбнуоась она брату, она вылела остатки воды из вляжки и стрела грязь. Еще заражения не хватало. Оглядевшись вокруг, ведьма заговорщицки улыбнулась сама себе, перевязывая рану. – Я сделаю, как ты просишь, милый. – Свободной рукой она чуть коснулась его щеки, но быстро вернула всю свою концентрацию главному занятью. Эрвин умела оказать мелкую первую помощь самыми простыми заклятьями, иначе сама бы уже давно померла от какой-то инфекции в раме. Кстати, брат еще шрамов ее не видел. Благо, некоторые надежно прятались под одеждой, но вот на руках скрывать оказалось трудно, да и не задавалась ведьма этим вопросом до сегодняшнего дня. Возможно, он не заметил еще или просто решил промолчать по этому поводу.
- Секретов? Во мне? – Насмешливая улыбка тронула ее губы и видно было, как ведьма отгоняет от себя дурные мысли, старательно лезущие в голову и на язык. – Даже не знаю… - Рассмеялась Эрвин, потянувшись за второй рукой. Чуть притихнув, ведьма заговорила, спустя пару минут. – Не хочу подвергать тебя опасности. Я сделаю амулет, который станет скрывать мою внешность и никто не узнает. – Наконец со второй рукой было покончено и Эрвин подняла спокойный темный взгляд на брата. – Те секреты, что остались… - конечно, остались, но раскрывать их она не имела права. – Они не только мои. Но, тебе нет от этого никакой угрозы, поверь мне. Если когда-то появится хоть малейшая угроза тебе… - Такое могло случится, при их нынешнем образе жизни. – Обещаю, сделать все, лишь бы избавить тебя от нее. И, - предупреждая вопрос-требование-просьбу брата, продолжила, - расскажу тебе все сразу же.  Только, давай сегодня больше не будем об этом… У нас еще будет время завтра, а сейчас больше нет ни сил, ни желания. – Честно призналась Эрвин, пытаясь найти понимание в глаза брата.
- Ах, этот… - Выглянув из-за брата, ведьма посмотрела на последствия своих действий, однако ни сожаления, ни жалости в ее взгляде не было, лишь отстраненность. Они сами выбирали свою судьбу, так же как и она. Если Эрвин готова к костру, то и охотники должны знать о рисках такого промысла. – На нем нет следов борьбы или схватки. – Со знанием дела, Вина смотрела на распластанное тело. – Тебя спросят как он умер. – И что он должен будет сказать? Или сейчас сделать? Не раз уже побывав в такой ситуации с охотниками, ведьма знала способы замести свои следы, однако брату видеть всего этого было не обязательно. – Я знаю, что делать. – Не поднимая глаза на Аристана, она уже не знала куда деть себя, вытаскивая свой кинжал. Кем же он теперь будет ее считать! Одна и та же мысль снова и снова повторялась уже который раз за последние пару часов. – Только я хочу, чтобы ты ушел. Я позову, когда все будет сделано. – Стоя над трупом, Эрвин не подняла и глаз на брата.

Отредактировано Eirwyn Dilwein (2015-08-14 12:00:17)

- …акт насилия и спас молодую леди… - заучивающим голосом повторила Эрвин, а потом вдруг подняла насмешливый взгляд на брата. – А я где была в это время? – Между прочим поинтересовалась ведьма, сдерживая улыбку. Последняя, кстати, тут же исчезла, стоило Аристану заикнуться про «признание» сестры в замке. Тут по крайней мере придется врать меньше, но вот менять образ жизни брат уж точно не сможет и если придет приказ на ведьму в его землях… Эрвин повела плечами, избавляясь от предательских мурашек на спине, ибо проблемы надо решать по мере их поступления. Пока что брат озадачил Вину своим решением. Такое признание было палкой с двух концов: не рассказать о тайной гостье было чревато подозрениями, выдать часть правды тоже могло заставить некоторых задаться вопросами, потому правду это необходимо было правильно преподнести… Теперь им точно будет о чем поговорить по пути в замок.
Длинный кинжал привычно лег в ладонь и сверкнул в лучах солнца, прокрутившись в руках сестры барона. – Не хочу чтобы ты видел меня за таким… - договорить она не смогла. В ту секунду, когда ведьма подняла взгляд на брата и увидела семейное упрямство в глазах, продолжать беседу дальше не было смысла. – Как хочешь. – Кивнула Эрвин и тихо добавила, - Упрямец. – На последнем слове лицо Вину побледнело. В компании верного металла, она присела возле трупа и с завидным хладнокровием оставила на нем несколько глубоких отметен в стиле разбойников. Делала она это не первый раз, потом без лишних колебаний и эмоций вонзала острие в мягкую плоть юноши.
Закончив свое беззаконие, Эрвин молча поднялась, вытирая свое оружие о листву. – Все. – С опаской поглядев на Аристана, она спрятала кинжал обратно за пояс. Благо, осуждения в глазах брата не нашлось, ровно как и упрека за содеянное с его верным слугой, что позволяло Эрвин продолжить их беседу. – Что там было про неподобающий вид? – Она приблизилась к барону. – Разбитая губа у меня уже есть. Еще что-то желаете, господин барон? – След братской любви и нежности живим напоминание рассекал нижнюю губу Эрвин. Но, насилие давно перестало вызывать в ней ужас, страх или панику, от чего реакция не заставляла себя долго ждать. С братом только приходилось переучиваться, понимать его реакции. Вот, как сейчас. Лицо Аристана немедленно переменилось в выражении, стоило напомнить о пощечине. – Я не стану тебя бояться, если ты об этом переживаешь. Страх – самое мерзкое чувство в мире. – Она заговорщицки улыбнулась. Бояться – можно, но это не значит отказ от действий, не значит, что нужно быть тише воды и ниже травы. Эрвин боялась костра, очень сильно боялась, но ничто не заставило бы ее бездействовать, предательски прячась от охотников, инквизиции и проклятого семейства.

Отредактировано Eirwyn Dilwein (2015-04-09 17:25:13)

- Здравый страх? – Усмехнулась ведьма. – Как это? – Она хотела еще что-то добавить, но сил уже не оставалось даже на обсуждения и Эрвин просто отмахнулась от беседы. – Давай отложим эту тему… Обсудим в другой раз вечером за чем-то покрепче чая. – От последнего Эрвин явно бы не отказалась, утопив все свои тревоги на дне бутылки чего-то покрепче. – Я не боюсь, ты же знаешь. – Внимательно посмотрев на брата, Вина вернулась воспоминаниями к их разговору пол часа назад и обвинениям брата, что ему стоит так же опасаться ее. – Тебе тоже не стоит переживать. Ничто и никто не заставит меня причинить тебе вред. – Ее и правда навряд ли бы что заставило предать брата, какие бы проблемы не крутились между ними. Другой вопрос – ковен и как быть с ее новым положением, братом и именем барона Кастерли, который славится преданностью короне.
Тряхнув головой, чтобы отогнать мрачные мысли, Вина не заметила треска ткани и лишь когда ветерок коснулся кожи на руке, ведьма обратила внимание. Доверившись Аристану, она быстро поняла какое происшествие они пытаются сымитировать, так же пристально оглядывая себя. – Стой! – Едва успев светиться брата за руку, тем самым не давая дернуть ткань на другом предплечье. – Леди не полагается носить шрамы, а значит и видеть  никому не следует. – Сложно было бы не заметит след оставленный острым клинком еще год назад, но все так и не заживший. Он служил живым напоминанием, почему они с герцогом очень надеялись больше никогда не встречаться, избавив друг друга от сотни бед тем самым.
- Я не стану падать! – Возмутилась Эрвин самым женским тоном, пока очень не по-женски пачкала свое платье кровью убитого юноши. – Исключительно ради правдоподобности, могу поставить тебе синяк! Скажешь: тоже сестру спасал. – В таком же насмешливом тоне отвечала Эрвин, расстёгивая застежку плаща Аристана. – Кстати, я же приличная невинная девушка. Кажется. Не пристало мне в таком виде перед твоим отрядом бегать, а тебе – допускать! – Деловито накинув на себя плащ барона, который теперь волочился за ней по земле и был немедленно перепачкан, они медленно, но уверенно начинали приближаться к отряду Аристана.
Чем ближе подходили, тем меньше веселья было в Эрвин, а взгляд ее фокусировался на группе мужчин. Она напряглась, словно для прыжка, готовая реагировать на выпад в свою сторону. Но, этого не понадобилось…
- Сир Аристан! – Кто-то из мужчин радостно крикнул и на его зов обернулись все. – Что произошло, мы искали вас по всему лесу! – Радость от встречи со своим предводителем быстро сменила вторая волна удивления от свалившегося к ногам трупа и третья -заинтересованности. Спрашивать открыто никто, конечно, не осмеливался, однако удивленные взгляды сновали по Эрвин сверху-вниз, что явно раздражало ведьму. Сделать только она ничего не могла. Ну, почти ничего… Избавляя себя от этого назойливого внимания, а брата от ненужных вопросов, Эрвин побледнела до нужной кондиции, вскинула руку ко лбу, прошептала вполне слышимо «брат» и с грацией мешка картошки рухнула на руки Аристану. Лишь бы не уронил случайно или не очень.  А брат оказался таким теплым и мягким, что Эрвин едва удержалась от соблазна если и не провалиться в спасительное забвение, то хотя бы уснуть. Сон пошел бы сейчас на пользу, при чем не только ей.

Отредактировано Eirwyn Dilwein (2015-04-10 01:52:15)