- Но мне было бы приятно его знать.
Здесь она казалось поморщилась, словно подобным образом он мог запятнать ее, унизить или оскорбить. Словно она жила до этого в сказочном королевстве фей, где над волшебным, горящем тысячью огоньками вечным деревом весь год кружатся мотыльки и бабочки, в эти края никогда не приходит осень и грусть. Здесь никогда не проливалась ничья кровь и не приходила смерть.
- Какая, к чертям, честь?
Кристиана еле заметно вздрогнула, когда острие меча коснулось шеи Кэти. Взгляд ее заскользил к Деру, сжимающему кулаки. Но он не бросился вперед к служанке. Помятуя совсем недавние события, виновником которых он себя считал, когда грязные руки головореза сомкнулись на шее его госпожи, он просто не мог, не имел права допустить это второй раз. Телохранитель снова перехватил поводья крапчатой кобылы Кристинаны, рванул их в сторону хозяйки в тот момент, когда увидел на ее лице колебания, свойственные любой женщине, мало, мальской имеющей сердце и не сильно испорченной клеймом великосветской дамы.
Руки ее дрогнули, готовые выпустить блестящее на солнце острие стилета, но ревущий, глухой голос Дера вывел ее из этого состояния.
- Госпожа не надо! Не смейте! У наемников нет чести и нет совести! Он сам это сказал. Разве вы не понимаете что он задумал?!
Она еще колебалась, снова смотря в лицо наемника, появившегося на ее пути, так не вовремя и спутавшего все ее планы и теперь в ней разгорался огонек, тот сокрытый глубоко внутри мотив, благодаря которому она жила и выживала все это время.
Кэти, Кэти! Кристиана сжалась, так же отчаянно снова сжимая рукоять стилета. Что она изменит если выполнит требованье этого самого Рори Брэдигана? Наемника, что пришел за головой беспомощного старика? Наемника, что не пощадит и ребенка. Головореза только что убившего при ней двоих человек. Отдать ему во власть еще и Дера, а потом отдаться самой?
При этой мысли горячий, бурлящий поток протеста и отвращения вырвался из недр ее сознания наружу.
Жизнь не обязана отвечать нашим ожиданиям, как и люди. Вот и ее брак не оправдал девичьих грез. С виду привлекательный блондин супруг, оказался похотливым кобелем развратником, сношающем всех и вся по углам замка. Не осталось ни одной девки или женщины, возрастом от четырнадцати до сорока, какую бы он не поимел. А потом он приходил к ней. Нетрезвый, шатающийся, шарил своими трясущимися ручонками, чего то требовал. До тех пор, пока она не стала умнее и не стала подсыпать ему в вино белодону, медленно отравляя его разум и тело.
Ее брат, эгоистичная и жестокая скотина, которая лежит сейчас в замке, прикованный к постели и требует к себе ее, истошно восклицая ее имя. А сколько раз она со слезами на глазах просила не быть его жестоким!
Умолять сейчас этого человека не быть жестоким и пощадить, как это он выразился"шлюшку". Выпрашивать у хищника прощение и жалость, самое глупое, что можно совершить. Довольно она просила в своей жизни! Хватит!
- Но от общения со мной один на один вас это всё равно не спасёт.
Вот значит как! Вот каковы ваши планы господин наемник.
Ей захотелось плюнуть ему в лицо. В эти темные, как грозовые тучи глаза.
-А Кэти будет мертва...
По щеке прокатилась крупная, как утренняя роса и сорвалась с окровавленного подбородка, смешавшись с кровью, слеза.
Или всадить рукоять стилета в самое сердце, там над короной, пробивая сразу все основные артерии, что бы кровь не просто брызнула и засочилась из раны, а ударила, словно гейзер, вырвавшийся из глубин земли.
Оставалось веровать только в одно, что они с Дером успеют. Успеют домчатся до поселения и вернутся к жилище старика, ведь наемнику еще надо успеть спуститься в колодец за деньгами, добить все еще стонущих головорезов и хотя бы оттащить их трупы в дом, что бы не привлекать внимания, ну или опять же в колодец.
Оставалось так же надеяться, что им с Дером удастся опередить Брэдигана во всем.
Она вспорхнула в седло своей крапчатой, как пушинка, ловко подкидываемая телохранителем, словно они проделывали такой побег неоднократно, не стыдясь, как и за что он подсаживал свою госпожу.
С высока она бросила на Рори прожигающий взгляд, пока Дер вскакивал в седло своего коня.
- Я пожалела вашего коня Рори. Но вас я не пощажу.
Женщина произнесла это почти что шепотом.