- Нет, не это. - устало промолвила девушка, со вздохом усаживаясь на мягкую кровать и продолжая рассматривать красное платье, расшитое кружевами на груди и руках. Служанка уложила платье в сундук и аккуратно достала следующее. Четвертое платье по счету было кремового цвета с расшитыми по груди жемчугами. Лукреция остановила свой взгляд на нем и кивнула служанке, мило улыбнувшись. Девушка встала и ей помогли надеть платье, которое, по ее мнению, было самым красивым из остальных и подчеркивало белизну ее кожи. Надев украшения и свой любимый ободок с жемчужинами, Лукреция поинтересовалась у слуг, где находится ее мать и почему та не спустилась сегодня к обеду. Две молоденькие девушки переглянулись и, опустив взгляд в пол, ответили, что мадонне пришлось срочно отлучиться по делам.
Наннина хмыкнула и, надев теплый плащ, вышла в коридор, направляясь на улицу, дабы погулять перед сном и немного привести свои мысли в порядок. Ее мать пропустила семейный обед из-за каких-то там срочных дел. Сколько Наннина себя знала, а такого практически никогда не было. Мадонна любила проводить время с детьми и всегда пыталась найти лишнюю минутку, чтобы посидеть с ними, взглянуь на их личика и поинтересоваться, как проходят занятия, чему новому они научились. Сегодня за обедом ее младший брат Антонио удивленно озирался по сторонам в надежде найти Контессину, которая каждый раз интересовалась у мальчика, как проходят его уроки музыки. Жителям замка Борромео было явно неудобно сегодня: мадонна была невесть где, детишки были в замешательстве в связи с внезапными делами, которые якобы стали причиной отсутствия матери. Плюс ко всему, их замок посетил граф Арендт, присматривающий за детьми и даже за хозяйством в Борромео. С одной стороны, Гарция и Антонио были слегка рады приезду графа, ибо он всячески развлекал их: устроил прогулку верхом, рассказал различные истории и показывал маленькому Антонио свои ножи и меч, от которого тот был в восторге. Наннина понимала, что ребенку не хватает отца и все эти нововведения его только радуют.

Прогуливаясь по вечернему саду, она заметила вдали одиноко стоявшего графа. Девушка на минуту остановилась, рассматривая спину мужчины и пытаясь догадаться, о чем тот думает. Немного погодя, она начала тихо приближаться к графу, пытаясь ступать аккуратно и без лишнего шума, что у нее плохо получалось из-за каблуков  и каменного пола. Арендт, к ее досаде, услышал цокот ее ног и поднял голову в сторону юной особы.
- Добрый вечер, Лукреция. Вы как всегда очаровательны. А где же Ваша сестра и юный лорд Антонио? Я как раз хотел научить его метать ножи. - он улыбнулся наигранной улыбкой  и одарил девушку недоброжелательным взглядом. Лукреция приподняла левую бровь вверх и опустила взгляд на юбке своего платья. Он не рад ее видеть? Или что-то случилось с Контессиной?
- Доброго вечера, милорд. Спасибо за ваш комплимент. - девушка уселась около него, выпрямив спину. - Мои юные брат и сестра сейчас со своими гувернантками и я не думаю, что у вас сегодня получится научить Тонио метать ножи. - немного погодя, она снова заговорила, - Да и я немного опасаюсь за него, милорд. Наш славный Тонио очень любопытный и может пораниться.
Наннина смотрела ему прямо в глаза, пытаясь угадать, о чем он думает и что испытывает на самом деле. Его первые фразы совершенно не сходились с его взглядом. Лукреции даже показалось, что она ему немного поднадоела своим присутствием. Конечно, она весь день хвостиком ходила за Гарцией и Антонио, который в свою очередь были двумя хвостиками графа. Наннина всего лишь старалась выполнять обязанности старшей сестра и ребенка. Сейчас она испытывала ту самую ответственность за благополучие своих младших брата и сестру.
И, если быть честным, ей совершенно не понравилось  то, что граф собирается учить Антонио метать ножи. А если он поранится? Мадонна явно будет не в восторге от этой новости.
- Как вам в Борромео, милорд? - девушка плавно сменила тему, снова вглядываясь ему в глаза и лишь изредка переводя взгляд в сторону сада.

Ей совершенно не понравилось, как он смотрел на нее. Этот недовольный взгляд немного расстроил леди Борромео, заставил ее немного поменять свое представление о мнении графа насчет нее. Почему до этого времени ей казалось, что она нравится ему? Что вызывает даже некое восхищение? Ведь она с любезностью разговорил с ней на любые темы, пока Гарция и Тонио играли неподалеку. Лукреция и Даниэл играли роль наблюдателей и даже воспитателей детей на некоторое время, пока графиня занималась своими неотложными делами. Общество этого мужчины доставляло Наннине ощущение некой радости, тепла. Она была лишена отца маленькой девочкой и с тех пор не знала мужской и отцовской ласки, не могла побаловать себя обществом человека, который был бы близок ей, смог бы понять ее и принять такой, какой ей создал Отец-Создатель.
Граф Арендт разукрашивал ее серые будни в яркие цвета и это не могло не доставлять радости.
Она задумалась и не заметила, как мужчина резко встал, пронизывая ее взглядом темных глаз. Он крепко и немного грубовато схватил ее за плечи, сильно сжав их через платье. Наннина дернулась, словно от удара. В ее глазах промелькнул страх и непонимание. Что с ним?
– А давайте, прогуляемся верхом. Хочу увидеть Борромео, своими глазами.  – - сказал граф, в чьих глазах горел огонь азарта.
- Давайте. - спокойно ответила Наннина, вставая со своего места и поправляя юбки платья.
– Я редко путешествую. Поэтому хочу узнать все-все. – он улыбается, в этот раз чуть более доброжелательно, склоняя голову на бок. Лукреция оценила этот его взгляд, который стал более теплым. По ее душе разлилось тепло и девушка мило улыбнулась, отводя взгляд в сторону конюшен.
Она молча шла около него, стараясь идти медленно, чтобы не обгонять графа, не доставлять ему неудобств. Они пришли на место и она попросила конюха оседлать ее любимого коня, а графу подать молодого гнедого мерина, имевшего покладистый характер. Когда вывели лошадей, Лукреция первая подошла к ним. Девушка погладила каждого по морде и взглянула на Даниэла, пытаясь угадать, о чем тот думал все это время. Похлопав своего любимца еще раз, она смело взобралась на него. Ей не впервой ездить верхом. Юная Борромео ездит так же отлично, как и ее мать.
- Вы хорошо держитесь в седле, граф? - она засмеялась. Конечно, ее вопрос был в шутку, так как ей было известно, что перед ней гонец. А какой он гонец, если не умеет крепко держаться в седле и управлять лошадью?

Лукреция внимательно наблюдала за графом, который начал гладить шею своего жеребца и заглядывать ему в глаза. Такие признаки указывают на то, что могучий скакун и его хозяин привязаны друг к другу. По крайне мере, граф Арендт уж точно ценил и дорожил своим питомцем.
Увидев, как мужчина забирается на жеребца, девушка вздохнула и повернула коня в сторону ворот, которые уже распахнулись для этих двоих. Наннине захотелось показать своему спутнику замок Борромео во всей своей красе, а именно, со стороны крупного озера, находившегося за замком.
– Охрана последует за нами, если Вы не против. Будет очень не красиво, если до Вашей матери донесут известия, что Вы совершали со мной прогулку наедине. – сказал Даниэл, окинув окна спальни графини своим задумчивым взглядом. Укол ревности кольнул сердце девушки, она впервые в жизни почувствовала себя, так скажем, в таком неловком положении: ей, казалось, нравится этот мужчина, его действия, мысли, желания и он в целом, но когда тот заводит шарманку про ее матушку, то все внутри нее падает, ей становится не по себе от мыслей, что такая как она не нравится ему.
Что в ней не так? Она не вышла личиком? Уродлива? У нее скверный характер?
Наннина кивнула охране и, не дожидаясь графа, а точнее, пока тот обратит на нее внимание, юная Борромео пустила своего любимца Вавилона шагом, крепко сжимая поводья и прижимаясь ногами к бокам коня. Вскоре, подоспел Даниэл и стража.
– Я хотел бы извиниться за свое поведение. Я не особо люблю свой день рождения,  и Вы здесь абсолютно не причем.  – присоединившись к ней и коротко усмехнувшись, путник снова стал буравить взглядом дорогу.
Лукреция даже не взглянула в его сторону, рассматривая верхушки деревьев по бокам дороги. Инцидент днем ее немного расстроил, даже разозлил, но вот заговор о дни рождении графа немного привел ее в себя.
- Как день Рождения? - бросила она, приподнимая левую бровь вверх. - Почему вы не сказали? Мы бы... - она замолчала, повернув голову в сторону спутника и смотря на него с крайним удивлением.  Теперь она точно отведет его к тому озеру.
Наннина взглянула на стражников и пустила коня галопом, по привычке стараясь уйти от своих сопровождающих подальше. Она всегда любила скакать самой первой, немного отдаляясь от всех. Помнится, в детстве девушка даже боялась подходить к лошадям,  а сейчас скачет на крупном жеребце, стараясь быть быстрее всех, стараясь не дать этому Арендту, который показал ей утром все свое отношение, догнать ее. Конечно, она леди и все такое, было бы лучше, если бы она направила коня рысцой и была около их гостя, но сейчас злость затмевала весь ее разум, делая ее раздражительной и заносчивой. Во время таких "приступов" она отступает от людей подальше, чтобы побыстрее укротить это чувство, постараться прогнать его поскорее. Как ни странно, но это лучше всего получается наедине, так как рядом с другими от нервов ее спину будто обжигает пламенем.
Она отдалилась от стражников и от графа, приближаясь к озеру. Отсюда был виден замок Борромео, ее дом. Он открывался наблюдателям из-за небольших деревьев. Солнце уже потихоньку опускалось за горизонт, отбрасывая лучи на озеро, замок и деревья. Картина была более чем завораживающая.
Она спустилась с Вавилона и, взяв его за поводья, подвела ближе к воде. Они вдвоем часто приходили сюда в начале весны, когда лед тает, а цветы расцветают, птицы начинают петь красивые песни, многие животные просыпаются от спячки. Услышав топот копыт, она обернулась: это граф подоспел.
- Правда красиво? - тихо спросила она, разглядывая его снизу вверх.

Впервые за это время граф улыбался широкой улыбкой, которая очень порадовала Лукрецию. Ее плохое настроение улетучилось куда подальше, а на его место пришла приятная теплота, греющая душу и вызывающая мурашки по всей спине. Она стояла около Вавилона, поглаживая могучего коня по вороной шее. Граф аккуратно приблизился к ней сзади, а девушка все так же разглядывала озеро. Вечером здесь было волшебно, ощущал себя в какой-то сказке, которую рассказывали в детстве перед сном. Наннина любила это место.
– Вы умеете удивлять, миледи. – Даниэл уселся на довольно большой камень, располагавшийся совсем рядом с водой, которая особенно притягивала к себе в этом время суток. Водная гладь казалась всем зеркалом, неким оком, которое отражает все и вся.
– Вы правы, здесь очень красиво. Как и Вы. –  продолжал мужчина, опустив взгляд.
Наннина медленно повернула голову в сторону Арендта, разглядывающего пейзаж. Уголки губ девушки чуть тронулись, в ее глазах появилась та ласка, с которой она смотрит на маленького Антонио, когда тот пытается выучиться технике владения мечом.
- Благодарю, милорд. - шепнула Наннина, переводя взгляд с графа на коня. Вавилон тихо стоял рядом с хозяйкой, иногда дергая ушами и поворачивая голову в сторону шума. Любимец Леди Борромео уже давно привык к тому, что некоторое время его предстоит постоять рядом с хозяйкой, всматриваться с ней в чудный пейзаж, слушать вечернее пение ласточек, исчезающих в закате, и чувствовать на себе ее ладонь, нежно гладящую его шею, голову. Так и сейчас он стоял рядом с ней, выжидая окончания этого вечернего ритуала, который, потерпел некоторые "обновки": теперь с ними был граф.
– Миледи, смотря на Вас, я невольно вспоминаю про свою любимую историю, которую мне рассказывали в детстве.  Малорен  или как ее называла моя мать, хозяйка пустот, обитает в озере и защищает его. Говорят, в ее владениях невозможно утонуть, но если осквернить покой или разгневать хранительницу, ее прекрасный облик – станет последним, что человек увидит перед смертью, – рассматривая лицо Лукреции, Даниэль, протянул ей руку, позволяя сесть рядом с собой. Бросив взгляд на Вавилона, девушка взяла руку мужчины и уселась рядом с ним, чувствуя, как кровь приливает к лицу, как румянец загорается на ее щеках яркими пятнами с двух сторон. Обычно, она не привыкла краснеть или опускать взгляд на ноги, но сейчас, рядом с ним, ей доводится краснеть чаще обычного. Намного чаще...
- К сожалению, такую как я легко разгневать, милорд. - хихикнула Наннина, смотря ему в глаза. Ей было уже все равно, заметит ли он ее румянец, догадается ли об ее чувствах и мыслях. Главное - миг, который они сейчас проживают вместе.
– Я не сказал Вам о своем день рождении, потому, что не люблю его отмечать. Но Ваша компания и это место – самый приятный подарок, что мне приходилось получать. Благодарю. - сказал Даниэл, откидываясь на спину и разглядывая розоватые облака.
- Граф... - она запнулась, продолжая рассматривать его, пытаясь предугадать его мысли и желания, но, к ее огромному сожалению, ничего не выходило. Кажется, такая стойкая  и амбициозная девушка впервые понимает значение фразы " Теряет голову ". Она даже собраться и дать нормальный ответ не может.
- Как вы относитесь ко мне, граф Арендт?