Если до того подсознательно я и подозревал, что у леди Аррен есть какой-то план, то после ее просьбы оставить охрану позади, сомневаться и вовсе не приходилось. Даже в Глостере она с ума сходила от моего своевольного увиливанья от охраны, а тут, при нынешней ситуации…  Хотя, конечно, нужная местность находилась недалеко, и мы явно были в безопасности, но женскому волнению это же не объяснишь! Так было в прошлый раз, но не сегодня. Сегодня леди Аррен – сама инициативность и, не стану спорить, мне такое поведение нравилось, меня оно интриговало. Потому я покорно кивнул на просьбу Роксанны, но от нее не отстранился. Больно приятно было вновь находиться рядом. Прежнее притяжение, сила которого ничуть не изменилась, желание сделать что-нибудь и выйти за рамки дозволенного, рамки, которые установила сама графиня. Но мне нравилось делать то, что нельзя. Да и не мне одному. А становится веселее! – с ухмылкой на лице подумал я, после чего все же был вынужден отпустить леди Аррен. Ее просьбу я исполнил. Один кивок и стражники понимают, что им лучше остаться здесь. Мы же двигаемся вперед, однако вскоре веду не я, а Роксанна. С каждым шагом на пути к цели, я все сильнее и сильнее убеждаюсь в том, что прогулка эта организовывалась не только для того, чтобы супруга полюбовалась на забытый Бэйлор. Мысли эти подтверждаются, когда мы, минуя кусты, оказываемся на небольшой полянке.  От удивления я даже приоткрыл рот, смотря на то на виды, открывающиеся отсюда, то на Робина. А он как здесь оказался? – хотя уже через секунду все встает на свои места. Робин уходит, оставляя нас наедине. Что ж, сказать мне нечего. Роксанне удалось меня удивить. Притом не только самой идеей пикника. Между нами и вправду сложились хорошие и теплые отношения, но я до сих пор полагал, что супруга скорее предпочтет жить в другом замке, нежели находиться рядом со мной дольше обычного. Не из страха, а потому что есть одно нелепое убеждение. Так неужели у меня получилось побороть в ней это? Вот и удивился я такому шагу.
- Я даже не знаю, что сказать, - усмехаясь и почесывая бороду, откровенно замечаю я, после чего окидываю взглядом плед и корзинку с угощениями. – Это неожиданно. И знаешь, что я сейчас сделаю? – на моих губах уже играет ухмылка. Вновь я уверен в своих действиях, уверен в их верности, эгоистично намереваясь делать все, что угодно моей воле. Но пугаться не стоит. Под весьма неоднозначной фразой я подразумевал всего лишь благодарность в виде легких объятий. Подойдя к Роксанне, я обхватил одной рукой ее за талию и подтянул к себе, в то время как вторая рука все еще была заведена за спину. Я улыбнулся и обнял свою инициативную графиню, прижав к себе одной рукой и не забыв сказать при этом: - Спасибо. 
В нос ударил приятный аромат, исходящий от волос леди Аррен. Однако я нашел в себе силы все же отпустить супругу и даже улыбнуться ей. Отойдя в сторону, я вновь посмотрел на корзинку с разнообразной трапезой. Грех не воспользоваться таким моментом (а ведь я успел проголодаться), так что я, быстро сориентировавшись, присел на плед, а затем величаво откинулся назад, при этом опираясь на локоть, дабы иметь возможность лицезреть все виды Бэйлора. А виды эти завораживали. На несколько секунд я даже забыл обо всем. Внутри я все еще ощущал легкое напряжение, но, надеюсь, оно пройдет. В конечном счете, сейчас не было ничего, что бы могло отвлечь мое внимание на разбойников. Ничего, что бы помешало мне расслабиться и получить удовольствия от отдыха.
- И когда ты успела все это спланировать? Вчера только приехала, - улыбнувшись, начал разговор я. Хотя потом и вовсе засмеялся. Какие-то мысли явно вспылил в моей голове. – Могла ли ты представить полгода назад, что будешь организовывать такие… сюрпризы? Могла ли ты представить, что вообще будешь находиться рядом со мной, наедине, не испытывая при этом страха и неловкости, м?

Отредактировано Edward Barateon (2015-04-05 22:29:47)

- А стоило бы порой, - попутно усмехнулся я, намекая на открытость в наших разговорах, о которой пока что можно было лишь мечтать.
Конечно, леди Аррен говорила, что я могу обращаться к ней, если вдруг почувствую необходимость в поддержке, но сама она почему-то так никогда не делала. Хотя могла. И у нее было, чем поделиться, это я знал наверняка. Но супруга молчала, предпочитая прикрываться ширмой хладнокровия. Так же делал и я. Но мне ведь простительно. Это лишь одна из проблем, которую нам предстоит решить. Но не сейчас. Так что продолжать я не стал, пусть все обернется шуткой, шуткой с весьма серьезным смыслом. Такой непринужденный день не хотелось омрачать чересчур важными беседами. Правда, сделать это было непросто. Мои последующие слова, кажется, вызвали глубокую задумчивость у леди Аррен. Она пыталась выглядеть так, словно все хорошо, но за последние месяцы я неплохо изучил Роксанну и прекрасно видел, что внутри ее происходит какое-то непонятное противостояние, несмотря на то, что вопросы эти ничего серьезного не подразумевали, и заданы была даже со смехом. 
- Ммм, нет, - я все же решил поддаться этой странной шутливой игре, потому ответил на замечание супруги с наигранной серьезностью. – Я вообще мало о чем предполагал полгода назад.
После этих слов я засмеялся. Знала бы графиня, о чем я думал полгода назад! Полгода назад я был готов предоставить ей отдельное поместье и дальше жить своей жизнью. Полгода назад, меня одолевало такое равнодушие, что сейчас становится стыдно. Собственно, поэтому я ей об этом и не расскажу… Хотя она должна догадываться. Я, конечно, всегда был внимателен и вежлив, но едва и это свидетельствовало о неравнодушии. Скорее о манерах и воспитанности.   
Чтобы открыть бутылку, мне пришлось приподняться. Откупорив пробку, я быстро разлил вино по кубкам. Роксанна предусмотрела все и основательно позаботилась о моем отдыхе. Это радовало. Главное, чтобы это был не последний раз. Сделав несколько глотков вина, я вновь вернулся к прежнему положению и тут же посмотрел на леди Аррен. Так как я практически лежал, смотреть пришлось снизу-вверх. Наконец-то поймав взгляд графини, я в очередной раз кивнул, выдавая этим простым жестом благодарность, которую до сих пор до конца не мог выказать. После я вновь обратил свой взор на Бэйлор, и несколько минут провел в кромешном молчании, забывшись в этих родных мне видах. Где-то вдали я заметил выступающую крышу высокого здания. Губы мои тут же дрогнули в улыбке. Это здание нам с Роксанной хорошо знакомо.
- Видишь то здание? – я указал рукой на строение, которое отсюда было размером с мизинец и просматривалось еле-еле. – Это башня Хатфилда, - после этих слов я вновь поднял голову и с улыбкой посмотрел на супругу. - Я могу все же узнать, чем заслужил столько внимания?
Надеюсь, этот вопрос не вызовет у нее столько задумчивости, хотя мне очень хотелось узнать на него ответ.

Я не испытывал сомнений, но ответ мне хотелось услышать из уст графини. А ведь стоило понять: долгое время она сторонилась меня, я и вовсе был безразличен, но внезапно происходят такие изменения…, неожиданные для меня, непривычные. Это приятно, несомненно, однако прошлые убеждения жены не оставляют меня равнодушным. Как женщина, считающая, что между нами должна быть дистанция, внезапно решает сделать вот такой вот сюрприз? Или она наивно полагает, что я никак на это не отреагирую и не воспылаю новыми желаниями? И даже сейчас, приближаясь для того, чтобы ответить на мой вопрос, Роксанна играла с огнем. Она умела приковывать внимание, умела заставлять слушать и смотреть только на нее. Пожалуй, на это короткое мгновения я оказался полностью в ее власти. Моего лица коснулась мягкая и благодарная улыбка. Ответ был приятен, однако… не вовремя сказанное «но» вынудило напрячься. Нас всех учат пропускать мимо ушей все, что говорится до этого злосчастного «но», и все же до последнего момента я надеялся на нелепую ошибку.
Ошибки не было. Ошибся я. Леди Аррен говорила, я лишь слушал, пытаясь вникнуть в те фразы, которые она произносила. Я освободился от невидимых оков очарования супруги, и лишь слушал, взглядом своим не скрывая недоумения. Какое-то аббатство, просьбы отпустить. Что вообще происходит и что требуется от меня? Несколько секунд после сказанного, я лишь смирял Роксанну своим взглядом, притом было не понятно, то ли я удивлен, то ли начинаю злиться. На данном этапе, я скорее был удивлен, ибо пока что ничего не понимал. 
- Что? Какое еще аббатство? – наконец-то в недоумении протянул я, но уже стало понятно, что прекрасному времяпровождению пришел конец.
Я слегка привстал, отдаляясь от супруги, но все еще опираясь на руки. И в одно мгновение все встало на свои места! Я окинул взглядом виды, открывающиеся на Бэйлор, посмотрел на плед и на все яства, разложенные на нем. И тут стоило усмехнуться (что я и сделал, собственно), усмехнуться с собственной наивности! Никак усталость сделала меня чересчур доверчивым. То, в чем раньше я был уверен, развеялось, подобно пыли на ветру.
- Ценить моменты, уделять больше внимания…, - в очередной раз усмехнувшись, повторил я слова леди Аррен. А ведь был готов ответить на это заманчивое предложение. - Так вот ради чего все организовывалось, - именно так я и счел, все организовывалось исключительно для того, чтобы уговорить меня на очередную поездку. - Понятно. Благодарю за оказанное внимание, графиня, но я, кажется, насытился. Вдоволь, - вполне спокойно добавил я, после чего поднялся на ноги.
И я был не намерен сейчас что-либо говорить. Расстроившийся отдых – явление для меня нередкое в последнее время. Переживу. Хотя жаль получать такие сюрпризы от леди Аррен.

- Да ты не знаешь и половины, - я не повышал тон, но в голосе чувствовалась злость.
Я и сам не понимал, что разозлило меня большего всего: ее корыстные намерения или мая слепая доверчивость. Нет, супруга не убедила меня, я по-прежнему полагал, что это был своеобразный план, призванный только задобрить. Но он лишь разозлил. Почему я должен один оставаться, когда обстановка в графстве складывается не самым лучшим образом? И как можно предлагать внимание и заботу, сразу перед тем, как просить уехать куда-то? Разве это не лицемерно? Почему меня вообще это так заботит! – невольно пронеслось в голове, ведь раньше и не подумал бы злиться. Хочет ехать – пусть едет. Но не сейчас, сейчас от чего-то внутри вспыхнула настоящая буря. Но я был в силах сдержать ее, сдержать и даже перебороть. Что и делал, стоя около графини и испепеляя ее взглядом.
- Я исполняю свои обязанности, а твои обязанности заключаются в другом! – все же не выдержав, злостно рявкнул я, после чего развернулся и сделал несколько шагов в сторону, подальше от сидящей супруги.
Но и это трудно назвать ложью. Я не бросал своих людей, я защищал графство, потому что волей случая, по рождению, обязан это делать. Что же уготовано женщине? У нее другая судьба. Так что врятли стоило попрекать меня этим. Своим обязанности я исполнял сполна, но могла ли леди Аррен похвастаться тем же? Могла ли сказать, что я ее принуждал что-то делать? Заставлял или настаивал? Зря она задела эту тему, зря. Если минуту назад я и мог похвастаться самообладанием, то сейчас был намерен высказать все, от начала и до конца. И ничего обидного, исключительно правда, на которую она никогда не обращала внимания. Правда, осознавая которую, я вполне справедливо полагал, что заслуживаю большего. Потому я вновь развернулся к супруге, вновь сократил расстояние, однако сказать ничего не смог. Лишь глубоко вздохнул и посмотрел куда-то в сторону. Нет, не верю, - с присущим мне упрямством, подумал я. Невозможно по-доброму относиться к человеку, а потом плевать ему в лицо. Но обиднее всего было то, что графиня не испытывала ничего, ничего из того, о чем мог рассказать я. Месяц мы не виделись, а до того и полгода. Лучше бы я и не пытался отдохнуть. И вновь привет моей доверчивости. Женщины…, они умеют завлекать. Но я справлюсь.
- Если ты и вправду знаешь о том, что происходит…, то зачем тогда так поступаешь? Месяц я мечтал об отдыхе, и наконец-то получил его, но все обернулось точно так же, как оборачивалось и всегда. Так скажи мне, это справедливо? – я снова начал выходить из себя, последние слова прозвучали с нотками злости в голосе. Но я по-прежнему уклонялся от ответа. – Ты говоришь о невинных людях, которых даже не знаешь. Так ответь, почему ты готова думать и заботиться о ком угодно, кроме своей семьи? Хотя, знаешь, нет, лучше не отвечайте.  Позволь в этот день сохранить прекрасную иллюзию. 
Я не дал супруге ответить, не дал отреагировать, лишь резко развернулся и покинул поляну, практически сразу выкрикивая басистое «Стража!». Люди подоспели быстро, и так же быстро получили распоряжение следить за леди Аррен. Я же, ловко взобравшись на коне, вполне себе спокойно поскакал вперед, к поместью, словно мы не ссорились, а всего лишь перекинулись парочкой словечек.

До Хайгардена я добрался достаточно быстро. Однако, несмотря на неторопливость, выражение моего лица, такое строгое и хмурое, как нельзя лучше выдавало результат прошедшего отдыха. Молча я отдал поводья конюху, а после проследовал в свой кабинет, так же молча минуя всех слух. Впрочем, видя гнев на моем лице, никто особо и не интересовался, нужно ли мне что, есть ли какие распоряжения. Оказавшись наконец-то в кабинете, я запер дверь и, сомкнув руки за спиной, встал напротив окна. По дороге сюда я уже успел успокоиться, однако мысли все еще вращались в сумбурном порядке. Ладно, ничего страшного не произошло, - в итоге подумал я, вспоминая лишь расстроенное лицо графини. Как мужчина, я не мог остаться к этому равнодушным, но и принять эту просьбу просто так, исполнить ее, я тоже был не в силах. Хорошо бы вернуться к прежним временам, когда все было гораздо проще! Но это невозможно, вот и оставалось стоять вот так у окна, тая непонятную доселе обиду и горечь на душе. Словно мне без этого проблем мало, - в итоге я пришел вот к такому простому выводу, решив заняться делами, раз уж отдыха мне не видать. К счастью или сожалению, но в этот момент в кабинет заглянул Томас, с кувшином вина и двумя кубками. Друг выглядел вполне довольным, он-то думал, что и я отдохнул, потому созрел для непринужденной беседы, которые раньше были неотъемлемой частью нашей дружбы. Впервые я заставил себя улыбнуться. Пожалуй, компания близкого друга мне не повредит.
Я сидел за столом, потягивая свое вино, Томас же расселся на стуле напротив, оживленно рассказывая про свои сегодняшние приключения.
- А как у тебя прошла прогулка? – усмехаясь, наконец-то поинтересовался друг.
- Знаешь, что я сегодня понял? – с улыбкой интересуюсь я. - Единственный человек, который меня никогда не подведет и не оставит – это ты. Так что, за дружбу, - после этих слов я приподнял свой кубок.
- Это странный вывод, учитывая, что меня там даже не было. Но… мне лестно, спасибо! – ох, мой старый друг, он всегда знал, когда нужно спросить, а когда лучше оставить и обернуть все в шутку.
И мы оставили все произошедшее сегодня, оставили, а через несколько минут уже вовсю беседовали о делах. Я поинтересовался, есть ли новости из Тарта. К сожалению, отряд пока не прибыл, но я отдал распоряжение сообщить мне об их прибытии, даже если это произойдет посреди ночи. Нет смысла задерживаться в поместье, мною вновь овладело желание поймать неуловимых преступников, да побыстрее. На этом наше времяпровождение подошло к концу. Хоть какое-то утешение неудавшемуся дневному отдыху. Зато теперь я был намерен полностью посвятить себя делам. Кто знает, может все вернется на свои места, если я вернусь к тому образу жизни, который сопутствовал последним неделям. Разместившись на террасе, я сидел на диване и изучал какие-то документы. Даже на ужин не спустился. Не из-за леди Аррен, а потому что, изучая важные документы, я не смел отвлекаться, иначе можно что-то пропустить.
- Передай, что я не спущусь на ужин. Попроси за меня прощения, и распорядись, чтобы ужин мне принесли сюда, - не отвлекаясь от документов, приказал я мистеру Свонну, после чего глубоко вздохнул. Прежняя усталость. Как же без нее было хорошо.

Знал ли я, чем закончится эта ночь? Едва ли. За делами время пролетело незаметно. На улице стемнело, а я все еще сидел, читая отчеты под светом догорающих свеч. Внезапно на террасу  влетел Томас. Стоит ли говорить, что слова его отвлекли не только от насущных дел, но и от сегодняшней ссоры. Пришли известия из Тарта! Да настолько важные, что я немедля собрался в дорогу и, в сопровождении нескольких десятков солдат, выехал к западной границе с городом. И не было места в моей голове другим мыслям. Даже усталость улетучилась, под гнетом непреодолимого желания завершить начатое.

Глубокая ночь. Несколько долгих часов прошло с того момента, как мы покинули Хайгарден. Громким шумом ознаменовалось наше возвращение. Ворота со крипом отворились, слуги вылетели на улицу, как только услышали мой басистый зов «Живо сюда!». Складывалось ощущение, что сейчас не ночь вовсе. Жизнь кипела в Хайгардене. А произошло то, что должно было произойти. Мы все же наткнулись на разбойников. Не на весь отряд, но на значительную его часть. С оставшимися нам предстоит разобраться. И чем быстрее - тем лучше. Воинами они оказались умелыми. Сражались, не сдаваясь, но все же пали под нашими мечами. Но зато какой ценой все обернулось? Вместе с Томасом я поддерживал одного из солдат подмышками, мы тащили его, окровавленного, в одно из многочисленных помещений Хайгардена. Таких, как этот несчастный, было достаточно. Большинство отделались легкими ранами, но даже несмотря на это крови хватало. У кого-то порезана рука, у кого-то нога, кто-то ходит с окровавленной головой. Вот такими нас встретили слуги Хайгардена, и тут же в суматохе начали кружиться по помещению, не зная, за кого хвататься и что вообще делать. Внезапно, неожиданно, но цели мы добились. Хотя сейчас это мало занимало мою голову.
- Разместите на полу, - скомандовал я, попутно аккуратно опуская солдата, которому досталось больше всего.
А я же…, а я же тяжело дышал, окидывая взглядом сумбур, происходящий вокруг. Хотя сказать, что я видел все – не сказать ничего. Один из противников ударил меня по голове какой-то железякой. Рана явно несерьезная, но крови хватало. Половина моего лица была красной, кровь заливала левый глаз,  из-за этого я плохо видел, но сейчас словно ничего не замечал. Может, находился в состоянии эйфории, не знаю, но я не чувствовал ни боли, ни усталости. Зато голова соображала быстро. Роксанна, - тут же подумал я, вспоминая о ее статусе хозяйки, которая сейчас и должна распоряжаться. Не буду юлить, во мне сейчас в большей степени говорила обида. И даже тот факт, что сейчас глубокая ночь не помешал мне подняться на наш этаж и двинуться по направлению к покоям супруги. Вот, чем она должна заниматься! Она же хозяйка, не ее ли обязанность за Хайгарденом следить? На чьи плечи это ляжет, если она уедет? Неужели я о многом прошу? И я готов примириться (очень бы этого хотел, если честно), но только если она признает эту истину: мои суждения справедливы. Справедливо же и мое отношение к ее просьбе.   
- Рашида! – очень вовремя я заметил камеристку, направляющуюся мне навстречу. Женщина остановилась, остолбенев от вида моего лица. Но я внимания на это не обратил. - Позови леди Аррен. Она хотела помогать? Настало время. Пусть позовет всех лекарей, которых только сможет найти, и обеспечит моих людей всем необходимым. И позови Анну, она где-то внизу. Мне нужна ее помощь.
После этих слов, небрежно протирая платком (о наличии которого только что вспомнил) кровь на щеке, я направился к своим покоям. Уже там, когда эйфория спала, я устало сел на кровать и, сжав края руками, опустил голову, осознавая наконец-то в полной мере, чего мы добились и какой ценой.

Как же болит голова, - как только все произошедшее улеглось, эта мысль никак не желала покидать мое сознание. Боль была ужасной. Но недостаточно для того, чтобы я не мог соображать дальше. Зажмурив глаза, я наклонился чуть ниже, позволяя капелькам крови капать уже на пол. В этот момент в помещение поспешно вошла Анна, уже со всеми необходимыми принадлежностями. Я молчал. Вместе с головной болью пришла и усталость. Силы явно не желали оставаться со мной этой ночью. Силы, но не мысли. Сегодня нам сопутствовала долгожданная удача. Но об окончательной победе говорить рано. Этот нескончаемый водоворот мыслей, вкупе с болью и усталостью, вынудили меня покорно подчиняться всем движениям Анны. Девушка помогла мне снять котарди, за ним и рубаху. Только тогда я опустил голову, окидывая взглядом свой вид. Кровь, стекающая с головы (и кровь других людей тоже), пропитала одежду, потому и тело мое было украшено красными пятнами. Благо, были они не настолько насыщенными, чтобы перепутать их с ранами. 
- Принеси еще воды, я хочу смыть с себя все это, - я впервые подал голос, однако Анна ничего сделать не успела.
Без предупреждения в покои вошла леди Аррен. Я тут же повернулся, зажмурив глаз, который все еще заплывался кровью. Сперва решил, что кто-то еще умер, но, к счастью, причина появления здесь супруги была другой. Хотела же о незнакомых людях заботиться, - тут же промелькнуло в голове, но я слишком устал для выказывания подобных мыслей. Потому просто кивнул Анне, подтверждая, что она может удалиться, и вновь опустил голову. Впрочем, это не означало, что я не ждал объяснений. Графиня должна была позаботиться о моих людях, как я и велел. Словно прочитав мои мысли, супруга незамедлительно сообщила о нынешнем положении дел.
- Хорошо. Но мои люди ни в чем не должны нуждаться, и я лично распорядился, чтобы этим занялись Вы. Не этого ли Вы хотели? - конечно, меня не могло порадовать подобное самоуправство, но сил сопротивляться, откровенно говоря, просто не было. На этой ноте все возмущения и завершились.
Сразу после этих слов я снова зажмурил глаза, а затем и глубоко вздохнул. Головная боль становилась невыносимой, но я терпел, уже размышляя о том, что же делать дальше. Продолжить нашу занимательную беседу не позволил Томас. Друг выглядел почти так же, как и я. Только вместо крови на его лице красовалась грязь! Я тут же повернул голову в сторону Томаса, невольно мешая движениям супруги. По моему взгляду, рыцарь все понял и немедля ответил:
- Пока что двое, - эти новости не могли меня обрадовать, я тут же нахмурился и сжал челюсть. Речь шла о тех, кому совсем не повезло. Я потерял двоих. Пока что.  Но вместе с этим был и другой вопрос, который я желал обсудить.
- Тебе не показалось подозрительным то, с каким мастерством они сражались?
- Думаешь, дезертиры?
- Все битвы с горцами были ожесточенными, - я пожал плечами, а затем вновь повернулся лицом к леди Аррен. -  Было, чего бояться и от чего бежать. Скажи, чтобы поиски не прекращались, их осталось мало, и мы должны их найти. Без промедлений сообщай мне о любых новостях.
Кивнув, Томас покинул покои, вновь оставив нас с леди Аррен наедине. Я старательно избегал взгляда супруги. И дело не в обиде. Мне попросту не нравилось, что она видит меня в таком вот… виде, со всеми оттенками красного! Я, конечно, до сих пор помнил обо всем произошедшем, но этого мало для того, чтобы остаться полностью равнодушным к женским переживаниям. 
- Двое моих людей погибли из-за этих…, - смотря куда-то сквозь леди Аррен, злостно произнес я, но выразиться в присутствии дамы себе все же не позволил. Злость быстрее вытягивала из меня силы и, казалось, преумножала боль, но ничего поделать с собой я не мог.

… и предпочтительнее нас всех, - и сам не успел осознать, вслух я это сказал или только подумал, но «чужие или «нечужие» - это не имело значения. Так или иначе, графиня достаточно четко расставила свои приоритеты. Это огорчало. Но уже не так, как раньше. А виной всему это знаменательное событие, чувствуя последствия которого, я не мог долго думать о просьбе леди Аррен. Да и Томас не порадовал хорошими новостями, невольно вызывая сердитость на моем лице и в моей речи. Супруга попыталась сказать что-то, попыталась обратить на себя внимание, аккуратно приподняв мое лицо, но все тщетно. Я поддался ее движениям, но в глаза так и не посмотрел, будучи полностью поглощенным накопившейся злостью.
- Будет ли покоиться с миром моя душа…, - задумчиво протянул я, после чего все же бросил мимолетный взгляд на супругу.
Я снова опустил голову, снова зажмурил глаза, но, оказалось, та боль, которую я терпел, была далека от предела на сегодняшнюю ночь. Кивнув на слова графини, я напрягся и приготовился, благодаря чему мне все же удалось сдержаться, как только бинт коснулся раны. Я сжал челюсть, зажмурился еще сильнее и, казалось, даже не дышал, с каждой секундой все сильнее сжимая край постели. Мне уже приходилось терпеть боль, но к этому трудно привыкнуть. Действия леди Аррен, медленные и аккуратные, признаться, во многом поспособствовали моему терпению и выдержке. От меня можно было услышать лишь тяжелое сопение. Как только все закончилось, я наконец-то вздохнул полной грудью и открыл глаза. И как только она может смотреть на такое? – невольно проскочила мысль, ведь дамы, обычно, на кровь реагируют иначе. Впрочем, мысль эта была мимолетной. Как только мою голову покрыла легкая повязке, я тут же встал, игнорируя слова супруги. На столе стоял кувшин с вином, к нему-то я и направился. Страшная пульсирующая боль все еще раскалывала голову на части. И я словно пытался избавить от этого неприятного (мягко говоря), ощущения, выпивая залпом целый кубок вина. Усталость валила с ног, но на это силы всегда были.
- Нет. Это лишнее, - я наконец-то среагировал на слова супруги. Поставив кубок, я тут же оперся рукой о стол. Больше меня этим не обмануть. Я не хочу привыкать, не хочу вновь поддаваться обманчивым ощущениям и иллюзиям. Основная работа сделана, а значит Роксанне здесь больше делать нечего. Люди ждут. Не чужие. Через пару секунд я развернулся и вновь направился к постели. – Спасибо, - протянул я, проходя мимо супруги и мимолетно дотрагиваясь до ее руки, демонстрируя, тем самым, ту самую благодарность. Во многое я не верил, но за помощь эту все же был искренне благодарен. - С остальным может справиться и кто-нибудь другой. Или я сам. Просто распорядитесь, чтобы мне принесли чистой воды, а потом возвращайтесь к моим людям. Там Вы нужнее.

Я остался один, съедаемый уже утихающей болью и окутанный водоворотом нескончаемых мыслей. Переживать о чем-либо, помимо всего случившегося, мне явно не хотелось, а, если честно, то и не было сил. Так что, я намеревался тут же лечь спать, как только мне принесут чистой воды. Неприятное это ощущение, сидеть заляпанным в крови, не то собственной, не то чужой. Хотелось уж поскорее от нее избавиться. Вскоре в покои вошла Анна, а за ней несколько человек с тазиками, дабы наполнить полную ванну воды. Купаться я не собирался (все еще помню слова леди Аррен), но одного маленького тазика было мало для того, чтобы смыть всю эту кровавую грязь. Кивнув слугам, я быстро подошел к ванне. Анна осталась, желая мне помочь. Наклоняться мне было тяжело. Стоило только опустить голову, как сразу создавалось ощущение, будто бы я сейчас так и зароюсь носом в эту воду. Кое-как, но мне все же удалось придать долгожданную чистоту своей побагровевшей коже. Медленными шагами я прошел к постели, присел, а затем попросил у Анны кубок вина. Девушка без промедлений принесла мне его. Правда, то было не вино, а простая вода, которая, как сразу пояснила служанка, в моем нынешнем состоянии принесет гораздо больше пользы. Спорить не было сил, не было сил противиться, так что я в очередной раз покорно подчинился.
- Сколько тебе лет? – внезапно поинтересовался я (до того разговаривать особо не приходилось), делая несколько небольших глотков.
- Двадцать четыре года, милорд,- опустив голову, тихим голоском ответила девушка.
- И тебе никогда не хотелось замуж? – ведь возраст, уже можно сказать, поздний. 
- Меня учили прислуживать, - в этот раз ответ Анны был более уверенным.
- Это нехорошо. Буди, если будут какие новости, - на этом наше общение подошло к концу, девушка помогла мне стянуть сапоги, переодеться, и я быстро улегся в постель.
В голове что-то предательски звенело, но усталость взяла свое: мне потребовалось всего несколько минут для того, чтобы уснуть. И более я не думал ни о чем. Хотя…, перед тем, как закрыть глаза, промелькнула все же одна мысль: я принял решение. Каким-то непонятным образом, но принял, пусть и далось это не слишком просто…, совсем непросто. Люди, которым я не безразличен, рядом и никогда не подведут, так стоит ли хвататься за того, кто хочет убежать? Кому все равно? Время скоротечно, а при моем образе жизни, при моей загруженности, пора уже научиться довольствоваться теми радостями, которые есть, которые сами идут в руки. Взаимности ведь никогда и не было, разве что в те немногочисленные моменты, когда я сам решался на что-то. Так с чего я вообще вбил себе в голову, что что-то изменилось? Теперь вот, получив хорошую встряску, видимо, пришел в себя. Один из разбойников выбил дурь из головы! И я бы обязательно усмехнулся от этой мысли, если бы уже не спал. За неблагодарность лишь обидно, но, в конечном счете, все мои действия были бескорыстны и искренни, и ни о какой благодарности я никогда и не просил.