- Надо было сворачивать направо - настаивает первый голос.
- Отнюдь, налево, но не здесь, а возле указателя - возражает второй с ехидством.
- Мать-заступница, да как вообще в таком тумане можно что либо разобрать! - не выдерживает первый и в конце концов разражается-таки чередой проклятий.
- Эй, там, спокойнее, вы разбудите барона - рявкнул Элрик на нерадивых провожатых.
Бринмор действительно задремал во время меланхоличного пути сквозь белую стену тумана, опустившегося на дорогу и холмы. Теперь же он проснулся, поёжился от утренней прохлады. В окно смотреть было бесполезно - всюду седые клочья тумана прикрывали неясные очертания холмов. Переругивание проводников, которые водят его здесь кругами уже второй день ему надоело, тем более, что он твёрдо решил половину суммы им не платить.
Что ж, тогда остаётся одно - завтракать! Интересно, если подняться на вершину ближайшего холма, будет ли там менее сыро?
Барон Дальмонт отдал распоряжения и его импровизированный кортеж остановился у подножья пологого холма. Вывалившись из кареты, Бринмор начал восхождение на сию возвышенность, заодно размышляя о пользе разминки перед трапезой, если такая вообще состоится в подобной сырости.
Элрик убежал вперёд разведать дорогу для своего сюзерена, но вдруг буквально прилетел ему навстречу.
- В-ваша милость, там замок.
- Что? Прямо здесь? - Бринмор в ужасе подумал о том, как поползут слухи о том, что барон Дальмонт не увидел замок стоя к нему вплотную. - Вот так история - расхохотался незадачливый путешественник.
- Нет, Ваша милость, не прямо здесь, но с вершины холма отчётливо видны крыши, знамёна и зубцы башен.
- Тю, насмешил, ничего не скажешь, мы были в шаге от местной легенды, Элрик, хотя, не удивлюсь если легенда всё-же припишет кому-то подобное приключение.
- Это уж точно, дон Бринмор
- Эй ротазеи, чей это замок по вашему? - гаркнул барон на проводников - Кто ошибётся, тот уволен
- Это замок графа Пэрайда, благороднейший дон.
- Да нет же, это твердыня баронов Риццоли.
Итак к замку графов Борромео Бринмор Дальмонт подъезжал уже без проводников.
По своему обыкновению он выслал вперёд гонца известить о себе хозяев, а вернее хозяйку, о красоте и коварстве которой он был весьма наслышан. Говорили, будто побочным эффектом какого-то колдовства, связанного с вдовствующей графиней (она, говорят и теперь знается с ведьмами) скончался её первенец, будто её несчастный муж пытался расторгнуть их брак, случившийся по неопытности и ошибке молодости, будто погиб он на охоте не случайно, как и умер опекун Козимо Борромео, к тому-же не секрет что Контессина Барди вдова весёлая, водит интрижки с графом Дамиэно Пэрайдом, но... всё это легенды, россказни завистливых женщин, а цену легенд дон Бринмор мог ощутить на себе.
Итак, он прибыл к воротам замка, гостеприимно распахнувшимся перед гостем, в хорошем расположении духа. К тому моменту туман рассеялся, как по волшебству, и в небе Орллеи сияло тёплое, ещё не жаркое солнце. Во внутреннем дворике, наполненном кадками с деревьями, цветниками и амфорами в утончённом античном стиле, его встречали хозяйки замка.
Вдовствующая графиня была как минимум вдвое прекраснее своих описаний, а девушка, стоявшая рядом с ней, судя по всему её старшая дочь, готовилась затмить свою мать. Даже простое сельское и провинциальное сердце барона тронула гармония красоты и вкуса созданная ионической колоннадой, цветочным благоуханием и изяществом благородных владелиц всего этого изобилия вкусов и оттенков.
- Уж не морок ли это? Я ехал сквозь туман и попал из нашего мира в страну античных мифов! Если Вы волшебница Цирцея и нимфа Калипсо, то я бесконечно рад оказаться Вашим Улиссом, ну а если вы донна Контессина и донья Лукреция, то я, право-же, счастлив ещё больше - воскликнул барон, казалось ставший невесомым, выплывая из своей кареты. Теперь же он неловко изогнулся в поклоне, который, впрочем, казался ему самому в этот момент верхом атлетической изящности.

Отредактировано Brynmor Dalmont (2015-04-06 11:08:10)

Юная девушка молча следовала за матерью. За графиней Барди и ее старшей дочерью следовали некоторые слуги и стражники, держащие в руках развивающийся на ветру герб семейства Борромео. Лукреция взглянула на него и улыбка ненадолго застыла на ее лице.
" Слава  - награда за честь. " - подумала она, разглядывая черного на золотом фоне быка и рыцаря, гордо заседавшего над ним, золотая корона с голубыми камнями украшала его шлем. Похожая вещица сейчас была на голове и у Лукреции: ее темные волосы, блестяще на лучах солнца, украшала небольшая золотая тиара, украшенная красными драгоценными камнями - подарок матери на день рождения. Неудивительно, что это была любимая ее тиара.
Остановившись около Контессины, Наннина взглянула на свое платье и убедившись, что оно выглядит прилично, взглянула вдаль. На горизонте появилась карета, окруженная стражниками. Как только она подъехала ближе, жители Борромео вполне могли лицезреть герб Дальмонтов - нынешних родственников королевы горного королевства.
Карета приближалась все ближе и любопытство начало съедать Наннину. В голове проносилось множество вопросов про барона, про его внешность, про его характер. Ей было интересно, что из себя представляет родственник самой королевы Фйеля.  Сможет ли он произвести впечатление на двух хозяек Борромео?
- Уж не морок ли это? Я ехал сквозь туман и попал из нашего мира в страну античных мифов! Если Вы волшебница Цирцея и нимфа Калипсо, то я бесконечно рад оказаться Вашим Улиссом, ну а если вы донна Контессина и донья Лукреция, то я, право-же, счастлив ещё больше - воскликнул барон, казалось ставший невесомым, выплывая из своей кареты. После этого он изогнулся в поклоне, в котором постарался выразить все свое восхищение.
Лукреция улыбнулась, рассматривая барона с ног до головы. Это был высокий, немного полный мужчина с темными волосами и глазами, любопытно смотрящие на все подряд. Кажется, ему действительно понравилось в их скромной обители.
- Барон Дальмонт, увы, вы не попали в обитель нимф или фей, это всего лишь скромная обитель Борромео, чью земли радушно готовы принять Вас  по пути в столицу, - и в карих глазах мадонны блеснула довольная искорка самолюбования, - К вашим услугам, милорд, мой стол,мой дом и мои слуги. Добро пожаловать, милорд. - довольно гостеприимно сказала графиня. Со всех сторон послышался шорох юбок: все присели в реверансе. Наннина старалась сделать это как можно изящнее, дабы произвести впечатление на Дальмонта. Чем она хуже своей красавицы-матери?
- Позвольте, милорд, моя старшая дочь, Лукеция Борромео, имя которой, впрочем, Вы уже знаете, - представила ее темноволосая графиня.
- Милорд Дальмонт. - будто бы пропела она, опуская голову и прикрыв ресницы, мило улыбаясь ему и матери. - Рада приветствовать вас в Борромео. Надеюсь, вам у нас понравится.
- Что ж, когда с церемониями покончено, не изволите ли Вы облагодетельствовать нас и посетить наш скромный дом, барон? - вступила ее мать, отойдя от барона в сторону Лукреции.
Девушка вопросительно взглянула на мужчину, ожидая его ответа.

Их гость был мил и забавен, отметила про себя Контессина, наблюдая как с особой живостью и грацией этот весьма дородный господин, расточал им комплименты, не стесняясь в том, что бы козырять своей начитанностью. Что ж, а чему удивляться, если о красоте и уме королевы Риалль слагали легенды, почему бы этим качествам не распространится на других членов семьи? Говорили, что будь она моложе, то корона Хельма или Моргарда ей  весьма пошла бы, но что делать - теперь её высокое чело украшала корона севера, да и статус вдовы весьма бы украсил её статус. Думать так было, конечно, крайне неприлично и греховно, но почему-то мадонне Барди показалось, что молодая вдова нашла бы себе занятие на севере.
Тем более ,что говорили о том, что сыновей и внуков у короля Айлеса было предостаточно, так что выгодный союз наверняка разрывать никто не захочет. В первую очередь сама Риалль, вкусившая прелесть свободы и правления, после всех тех темных событий что бросили столь густую тень на герб семьи Дальмонт. Например, сама бы графиня ни за что бы не позволила себе упустить хотя бы призрачную возможность стать королевой? А чем она хуже в самом деле?
И, кстати, о гербах и тенях.. Сложно было не заметить как весел был Бринмор и чему это приписать - естественному легкому нраву, забывавшему все дурное достаточно быстро, или хорошо продуманной стратегии -  Контессина еще не решила, предпочитая пока гадать. Ложь и умысел, каким бы он не был, быстро проступит сквозь напускное благодушие, так что ведя их гостя под сень замка Борромео, его хозяйка развлекала гостя милой светской болтовней, которая по дороге в галерею, не могла намекнуть ни на какое зло. Но при этом распологала разговориться не только о последних сплетнях, но и об истинных причинах такого длинного путешествия.
- Надеюсь, Вы простите нам отсутствие моего сына, Антонио, - и ручка графини мягко сжала руку Бринмора, когда они поднимались по лестнице.
- Как юный наследник, он должен проводить больше времени в столице, постигая премудрости правления среди подобающего для этого круга мужчин. Увы, дети так быстро взрослеют, особенно сыновья, так что их еще раньше приходиться отлучать от матерей, что бы они выросли достойными имени своего отца, - и женщина мягко улыбнулась, ища у барона согласия с этой мыслью, но и при этом не упустив возможности кинуть мимолетным взглядом следовавшую за ними Лукрецию.
Что ж, девочка  была сегодня на диво хороша и фамильное сходство было как никогда заметно, особенно когда старшая дочь покойного графа Лоренцо Борромео надела драгоценности. Достаточно было пары штрихов что бы подросток превратился в юную нимфу и не без легко недоумения Контессина отметила про себя ,что Наннина вполне могла бы составить себе хорошую партию уже в этом году. Хотя бы вот с кем-то вроде барона Дальмонта. Как и с сыновьями, с дочерьми время тоже бежало быстро и вот уже пора было отдавать их замуж..
- Так сложно, но увы, что поделаешь, - и вдова Барди пригласила гостя войти в парадный зал,  отвлекаясь о внезапных размышлениях о будущем детей, где их уже ожидало легкая закуска под сенью старинных гобеленов, с которых по случаю не мешало бы смахнуть пыль, как и с графского кресла, стоявшего по центру у стены, напротив входа, где обычно встречал гостей властитель Борромео. Но которое, увы, так давно пустовало.. С легкой грустью женщина окинула стул взглядом, но постаралась сдержать свои  эмоции и пригласила барона за стол, накрытый у высоких окон, открывавших прекрасный вид на долину,расстелившуюся под замком.
Орвиетто виднелось в легкой летней дымке на горизонте, а с холмов шел приятный теплый воздух, проникавший под каменные своды зала и приятно освежавший, располагая присутствующих к неспешной беседе, чего и добивалась госпожа Барди.
- Прошу милорд, к нашему скромному столу, - изящно указав гостью на стул во главе стола, Контессина присела рядом,едва ли не нарочно опустившись чуть ниже положенного, открывая прекрасный обзор на свою шею и вырез черного платья.
Толика женского кокетства и коварства..

- Куда вы направляетесь, Бринмор? Куда держите путь? - спросила его юная дама. До чего ветрены бывают молодые особы, ведь её мать уже сказала при ней, что он едет в столицу, впрочем Бринмор не подтвердил эту догадку, поэтому, ему пришлось дать ответ.
- Я держу путь в столицу, донья Лукреция, надеюсь добиться аудиенции у Его величества по чем более важным, тем более скучным  делам Андервудшира, ведь Его светлость, дон Андрес возложил теперь на меня все заботы о процветании этого графства  - ответил барон. И тут-же донна Контессина перевела беседу на тему столичной жизни и воспитания детей. Какая мудрая женщина! - восхитился Бринмор, - как здорово она почувствовала настроение своего гостя.
Перед его глазами пронеслись смерти его супруги и кузена, самых близких ему людей, и, подчас Бринмору казалось, что в этом мире он остался совсем один, лишь дети могли развеять ту тоску, которая вдруг начала проникать в сердце барона Чёрного холма. Но события последнего месяца, казалось сумели развернуть его жизнь в другую сторону, прервать некую чёрную полосу. Он вновь встретился с Артуром, дела которого шли в гору. В Хермшире Бринмор снова нашёл дружескую поддержку и тепло, которых ему так недоставало. Затем визит к Его светлости, ставший для него первым за долгие месяцы успехом, вселившим особые надежды на будущее. И вот теперь знакомство с женщинами рода Борромео, которое может оказаться просто приятной встречей или залогом чего-то большего.
- Какое отличное совпадение! Дон Антонио в столице! Если вам будет угодно, дорогие дамы, наградить меня своим доверием, то я непременно передам ему от вас весточку или подарок - вполне искренне воскликнул Бринмор. Барон любил детей, возможно именно по этой причине его гордостью был андервудширский мёд, столь ими любимый, а сам он носил шутливое прозвище "король детей" (последнее вероятно из-за стихов его сочинения, получивших в последнее время некоторую известность). Как же удачно графиня вспомнила о своём ребёнке на фоне нахлынувших воспоминаний о Седрике и Делоре.
Но вот открылись широкие створки дверей, и титулованные особы оказались в пиршественном зале, украшенном грандиозными гобеленами, впрочем слегка запылившимися, но это обстоятельство не сильно беспокоило Бринмора, ведь его взор внезапно приковал совершенно иной предмет. Пустое кресло графа Борромео.
Сколько мыслей, сколько ассоциаций пронеслось в тот момент в его голове. Именно на таком кресле в приёмной Серебряной горы он в последний раз видел Анвейна. Это был официальный приём, устроенный перед празднованием самайна. Бринмор не мог остаться на праздник, Делора слегла с лихорадкой, но на приём он всё-же попал. Тогда он не знал, что это последний праздник Серебряной горы, никто этого не знал.
В тот день гостей встречала Арианелла, младшая хозяйка замка, и Бринмор отметил волнение на её лице, волнение, выдававшее тревогу. Он знал это выражение лица давно, с тех времён, когда его носила Дианара Босак. Что ты задумала? - подумал барон. Он проследовал в след за хозяйкой в зал, где вот-вот должно было собраться множество гостей, но пока был лишь Анвейн. Они остались наедине и говорили обо всём подряд, о пчёлах и о мёде, о дорогах и о мостах, о королях и о капусте, но ни словом Бринмор не выдал того беспокойства, что охватило его в стенах Серебряной горы, когда он только встретился взглядом с дочерью донны Дианары. А что было бы если бы он предупредил Анвейна? Что было бы, если бы сумел достучаться до него в этот момент?
Барон встряхнул головой, отгоняя образ кузена, величественно восседающего на графском троне с тем неповторимым рыцарским достоинством и благородством, которых более ни у кого не встречал.
- Так, о чём это мы... ах да, дети. Вы правы, донна Контессина, с ними нередко много возни, но много и радости. Что может быть радостнее чем счастливая свадьба дочери, которую я надеюсь подарить своей Делоре? Наверняка ваши прелестные дочери уже просватаны? - полюбопытствовал Бринмор, поудобнее устраиваясь за столом. Его взгляд вновь опустился на хозяйку Борромео, и на этот раз несколько ниже, чем то было дозволено приличиями. Что-ж в том была и её вина, в её жесте и в её наряде. Он поднял взгляд не сразу, но и не задержал его слишком долго. Барон посмотрел в её глаза пытаясь понять, на что намекает эта вдовая женщина, столь редко принимающая гостей в последнее время. Но, пожалуй, еда в данный момент интересовала путешественника несколько больше, и он с радостью приступил к закускам, слушая ответ радушных хозяек.
- А что до вас, мадонна? Я вижу здесь пустующее кресло, неужто оно обретёт хозяина лишь с возвращением дона Антонио? Это было бы весьма благородно с вашей стороны, но отнюдь не обязательно.

- Я держу путь в столицу, донья Лукреция, надеюсь добиться аудиенции у Его величества по чем более важным, тем более скучным  делам Андервудшира, ведь Его светлость, дон Андрес возложил теперь на меня все заботы о процветании этого графства  - ответил барон. Контессина бросила на дочь недовольный взгляд, так как та обратилась к нему не так, как следовало. Наннина, заметив это, опустила глаза и чуть опустила голову вниз, говоря матери, что она ее прекрасно поняла.
Потом она снова улыбнулась мужчине, переводя взгляд на стол, уже полный различных вкусностей, который непременно должны были понравиться барону Дальмонту. Ее мать в свою очередь перевала их скромный разговор на тему воспитания детей и жизни в столице. Девушка ничего не ответила Дальмонту на его причину направления к Его Величеству, потому, выпрямив спину и уложив руки на юбки платья, она принялась внимательно слушать разговор матери и барона, разглядывая то одну, то другого. Конечно, большее количество взглядов падало на последнего, так как ей был интересен этот немного полноватый мужчина, заехавший в их скромную, но красивую обитель, " обитель нимф ", как выразился сам Бринмор Дальмонт.
- Какое отличное совпадение! Дон Антонио в столице! Если вам будет угодно, дорогие дамы, наградить меня своим доверием, то я непременно передам ему от вас весточку или подарок - вполне искренне воскликнул Бринмор.
Наннина слегка приоткрыла рот, как будто ей хотелось сказать барону что-то в ответ, она даже чуть поддалась вперед, будучи обрадованной этой новостью. Ее сердце так истосковалось по Антонио, ей так хотелось подбежать к нему, обнять и почувствовать его ладони на ее каштановых волосах, почувствовать всю эту любовь, которую он питал к своей старшей сестре. Детская любовь - самая искренняя.
Несмотря на ее оживленное поведение, сказать Леди Борромео было нечего. Единственное, что ей хотелось передать младшему и всемилюбимому братику - то, что она ужасно скучает по нему, что Гарция тоскует по нему. Если сейчас девушка выскажет все, что думает и хочет, мадонна точно не будет довольна ее поведением. Усложнять отношения с матерью Лукреции не хотелось, поэтому она медленно коснулась спиной спинки стула и протянула бледную руку к бокалу, поглаживая пальцем его ножку и вспоминая об Антонио.
- Для подарка наш мальчик уже слишком взрослый,- сказала мать, сидев с грациозно прямой спиной. Женщина предложила барону вино и налила сначала ему в бокал, затем себе, а потом дочери, тем самым вытащив ее из пучины воспоминаний, накрывших ее с головой.
- Спасибо, матушка. - тихо проговорила Наннина, взяв бокал в руки.
- Так что я думаю ,что достаточно будет теплых слов доброго здравия от его матери и сестёр, милорд, - и женщина улыбнулась ему, обернувшись к дочери и ища её согласия легким кивком. - Это согреет его сердце, как и наши, а все остальное, я полагаю, он как юный рыцарь, затребует самостоятельно и без указки женщины.
Девушка кивнула и поставила бокал на место, так и не выпив ни капли.
- Так, о чём это мы... ах да, дети. Вы правы, донна Контессина, с ними нередко много возни, но много и радости. Что может быть радостнее чем счастливая свадьба дочери, которую я надеюсь подарить своей Делоре? Наверняка ваши прелестные дочери уже просватаны? - полюбопытствовал Бринмор, поудобнее устраиваясь за столом.
Последняя фраза Дальмонта напрягла Наннину. Конечно, ей было уже семнадцать лет и ей уже можно было выйти замуж, стать хозяйкой чьего-нибудь замка и сердца, но... Но такие мысли посещали ее голову довольно редко. Всегда казалось, что еще рано уходить из того самого родного гнезда, в котором ты рос всю свою жизнь. Юная Борромео не была неоперившимся птенчиком, но и она не чувствовала себя гордой птицей, умеющей летать в бесконечном небесном океане.
- Милорд, я пока не думала об этом, но вы правы, возраст, время, в конце концов, - и мадонна неопределенно пожала плечами.
И не надо думать, матушка, подумала про себя Лукреция, схватив бокал и выпив немного содержимого. Вино без воды. Обычно, детям размешивают вино с водой. Например, Гарции дозволялось отпивать этот напиток лишь с водой. Наннина тоже пила его таким образом некоторое время, но в последнее время она принимала только вино и, кажется, сейчас, когда разговор зашел о замужестве и прочем, девушка, которая считала себя еще ребенком, пьет вино совсем как взрослая. Это немного ее напрягало.  Она не готова выходить замуж и растить собственных детей.
- Женихи пока еще не обивают наши пороги, но я думаю что в любом случае к этому креслу, на которое Вы так любезно обратили внимание, рано или поздно, а я надеюсь что все же совсем скоро, сойдутся достойные молодые люди, которые смогли бы претендовать на сердце и руку моей старшей дочери. Она достойна широкого выбора, милорд, и мне как матери важно её счастье, как и счастье моего сына, барон, -Барди подняла на барона карие глаза, делая глоток из своего бокала, прежде чем озвучить следующую фразу, - который вполне храбр и достоин этого места без всякого рода проволочек и временных.. хранителей.
- Вы очень добры, матушка. - слабой улыбкой наградила она мать, всматриваясь  в ее карие глаза. Ей стало легче от мысли, что мать будет выжидать того момента, когда ее дочь выберет одного единственного и действительно будет счастлива с ним. Многие девушки только и мечтают о пышных свадьбах, красивом и богатом женихе, который будет любить лишь одну единственную. Проблема была лишь в том, что такого идеального мужчину стоило еще поискать. А как казалось Наннине, таких не существует. Она, конечно, когда-нибудь полюбит и будет любима, но где факт, что ее муж не разлюбит ее спустя время?

Отредактировано Lucrezia Borromeo (2015-04-17 16:47:24)

Контессина благодушно улыбнулась, с довольным видом хозяйки большого дома наблюдая за тем, как барон отдавал должное талантам их повара и дарам земли Борромео. Яства с его тарелки исчезали с молниеносной скоростью и графиня про себя отметила, что  на счет Бринмора она слегка ошиблась в своих подсчетах и для своих "слегка за тридцать" он отличался здоровым видом человека "слегка за сорок" только лишь из-за отложившейся на талии любви к кулинарии. Но,впрочем, это не умаляло очарования милорда барона, которое он расточал  перед матерью и дочерью.
Что ж, желать удачи ей можно было сколько угодно, но знаменитая спесь Барди быстро скрылась за внеочередным глотком вина и вдова, поставив бокал на стол после пары кусочком перепелки, фаршированное травами, покосилась на их гостя и елейным голосом переспросила:
- А как обстоят дела в Вашем семействе, барон? Зима, война, мы давно не получали вестей из дальних земель, - и она украдкой оценивала реакцию мужчины, стараясь избегать надоенной интонации для Дальмонта. Слухи, естественно, ходили, но одно дело болтовня переданная через пятые руки и шестые уши, а совсем другое - непосредственно спросить у близкого к первоисточнику. Да и слегка ущемленная материнская гордость и зардевшаяся Наннина требовали подробностей относительно собственных успехов Бринмора на поприще талантливого свата.
- Родственников у нас в ваших краях мало, писем нам не пишут, хотя со смерти баронессы Хардвик, упокой господь ее душу,  которая приходилась крестницей моего деда по отцу, мы потеряли всякую связь с землями южнее Моргарда. Как вы пережили зиму, милорд? Ибо чума у нас и все эти трагедии в Уортшире.. - и красавица вдова неопределенно взмахнула рукою, придавая себя горестный вид только от одного упоминания о смерти королевы Изабеллы и опасностях, постигших королеву Анну на сносях, и выжидательно посмотрела на барона, требуя от него деталей того, что творилось в Моргарде и вокруг него. Собственно, на то он и гость ведь!
Хотя за этим скрывалось и личное нежелание  мадонны Барди углубляться в подробности этой зимы. Чума не коснулась их земель, но достаточно было заговорит о войне, как она вспоминала о герцоге Фосселере, который сгинул в бою и о котором до сих пор не было достоверных вестей. Расстались они весьма .. сложно, оставляя Контессину, и Лукрецию, в странном состоянии предчувствия. Вот только предчувствия хорошего или плохого?
Мысли о сватовстве все еще кружились в голове материи Наннины, как и неизбежные воспоминания о Лестере Фосселере, но раз уж барон заговорил о браке, то стоило отмахнуться от грустного и проявить хотя бы малейшую заинтересованность в делах соседей. И из матримониальных интересов тоже.
С нарочитой веселостью женщина подала знак добавить гостю вина и удобнее устроилась в кресле.
- Вы проделали такой путь, барон, попотчуйте же двух дам, готовых стать вашими внимательными слушательницами, историями о том, что сейчас твориться в землях, через которые пролегал Ваш путь. В конце концов ,что бы составить планы на брак мне нужно знать кто нынче кто, кто жив, кто приставился, а кто обручен.

Что уж там скрывать, барон любил поболтать, о том, о сём и ни о чём. Особенно о своих делах, которых у него было множество, но сейчас надо было выбрать нейтральную тему, ведь внутренние дела его бароната мало заинтересуют прелестных дам Борромео.
- Даже и не знаю с чего начать, милые дамы, ведь у нас в Андервудшире тихий уголок, пираты не беспокоят, ведь мы не выходим к морю, в наших горах нет фйельцев, хоть и водятся, по преданию, единороги, с Морградом у нас мир, ведь его королева - сестра моего друга графа Артура Уорчестера, но и у нас случаются пренеприятнейшие истории. К примеру, вы наверняка наслышаны о казни нашего графа. Но об этом и так не мало сказано и услышано по всему Хельму и далеко за его пределами, - отметил Бринмор с печалью. - Что до зимы, то в это время года у нас обыкновенно тёплое и сухое, в этом году, снова таким и оказалось, но не зима составила для нас главное бедствие, а гибель нашего графа. Вы не поверите, сколько это создало хлопот и курьёзов! К примеру: барон Фриули, всем известный своим пристрастием к карточным играм, проиграл джентри Энджело Донелло свои честь и достоинство! Да, да, он догадался поставить на кон свои "честь и достоинство", как абстрактные понятия, и проиграл их! Казалось бы, что тут такого, ведь честь это просто слово, пустой звук, но для барона, оплота рыцарственности, остаться без честного имени унаследованного от предков просто не мыслимо. Его утешали всем графством, пока проходимец Донелло насмехался над несчастным. Естесственно дело приняло серьёзный оборот, ведь утрата бароном его доброго имени вела к подрыву авторитета высшего дворянства в целом. Поэтому, его милость барон Орсано, отличающийся педантичной рассудительностью, ходатайствовал было об аннулировании этой безумной сделки, но графа-то нет, ходатайствовать некому. У герцога, понятно, решаются дела первой важности, и бедняга Фриули, естественно не входит в их число. В итоге, эти достойнейшие люди обратились ко мне, я составил соответствующий документ и, после моего вступления на пост опекуна Андервудшира, Фриули всё-же вернул свои честь и достоинство, а подобные ставки были официально запрещены, хотя, ведь, барон и джентри играли честно, это подтвердили все присутствовавшие, поэтому осадок неправомерности моего решения всё ещё остаётся. Надеюсь, новый граф Андервудшира, кем бы он ни был, поддержит меня. Ну вот а Вы как бы поступили?
Барон рассказывал эту историю, обильно закусывая, уже без оглядки на хозяек, так как стол просто ломился от блюд, и он явно не мог бы ввести их в разорение своими аппетитами. Что ж, в Борромео умеют вести дела и управляться с землями. Жаль что донна Контессина выбрала тот путь, который выбрала, из неё вышла бы отличная хозяйка для Андервудшира. Впрочем, возможно, она удастся из её дочери. Да и это на самом деле не важно, главное что в роду Барди женщины плодовиты и рождают здоровых наследников, вот у донны Контессины их трое, наверное и дочь пойдёт по её стопам- рассуждал Бринмор вспоминая другую историю.
- А какой невероятный случай приключился у нас в предгорьях. Люди там живут простые и бесхитростные, а главное суеверные. К примеру дон Энцио барон Лодино. У него есть прекрасная дочь, почти столь же восхитительная, как донья Лукреция, но история не о ней, а об ужасном оборотне. Внезапно в конце ноября под окнами барона по ночам стали раздаваться странные звуки: стоны, хохот, рычание. Когда же он вскакивал с постели внезапно всё прекращалось, но стоило дону Энцио снова прилечь, как вновь повторялись его кошмары. Он рыскал со слугами по двору но так ничего и не находил. Пришла зима, в долинах выпал снег, и барон Лодино заметил, что возле его дома появились огромные волчьи следы, ровно после того, как кто-то устраивал очередную шумиху. Следы уводили в лес. Энцио вместе со своими людьми кинулся в погоню, но не обнаружил чудовища, лишь понял, что следы оставляли только две ноги. На следующую ночь всё повторилось вновь, но теперь барон, человек упрямый и непреклонный, решил прочесать весь лес в поисках странного существа, однако он снова не добился успеха. На тридцатый раз, я же говорил, барон Лодино упрям как горный баран, столь распространённый в его землях, один из его слуг заметил, что следы волка перетекают в следы человека! - тут барон Дальмонт окинул своих собеседниц загадочным взглядом. - И, милостивые государыни, знаете что было самым странным? Эти следы соединялись, будто волк и человек шли на встречу друг другу и исчезли в одной точке в один миг! Барон решил пройти по следам человека и вышел к дому местного егеря, приятного молодого человека с прелестным певческим голосом, который отказывался участвовать в облавах, сказавшись тяжко больным. И что бы вы думали? Его не оказалось дома. Барон не зная что и думать решил дождаться в его доме утра. И вот перед рассветом распахивается дверь и в избушку входит живой и счастливый на вид егерь! Ага! - воскликнул дон Энцио - я поймал тебя, оборотень! И, вероятно, тут же он сжёг бы бедолагу заживо, как колдуна и еретика, но тот перед лицом смерти решил покаяться во всём, надеясь на снисхождение.Дело в том, что юный егерь приглянулся дочери барона, а она ему, но отец, естественно не одобрил бы подобный брак, поэтому они стали встречаться тайно, а чтобы выманить Энцио из дома придумали целый розыгрыш. Егерь сделал обувь со следами волчьих лап, развёрнутыми задом на перёд. Когда он шёл из леса к дому, следы указывали от дома к лесу. Придя под окна барона, он завывал и рыкал, а затем быстро взбирался на второй этаж к его дочери, пока барон и его люди рыскали по окрестностям. Но конец у истории этой отнюдь не такой забавный, любезные дамы, вы ведь знаете, что в Орллее правоверные петерианцы очень негативно относятся к прелюбодеям. Бринмор не стал портить дамам аппетит вдаваясь в подробности того, как в капелле Андервудшира появился ещё один певец очень-очень высоким голосом.

Брюнетка молча слушала рассказ барона Дальмонта, иногда прикасаясь рукой к ножке бокала с вином, проводя пальчиками по стеклянной поверхности, изучая каждый сантиметр, пока ее воображение ярко вырисовывало в голове примерную картинку из слов мужчины. Ее графиня-мать звонко рассмеялась и Наннина, заметив на себе взгляд мужчины, мило улыбнулась ему, быстро переметную взгляд на свою тарелку и стол, полный различных блюд и закусок. Ей стало немного не по себе от того, что она не засмеялась вместе с матушкой, от мысли, что Бринмор, возможно, почувствовал себя неловко: графиня Борромео выразила все свои чувства, а вот юная барышня сидела с каменным лицом и улыбнулась лишь тогда, когда почувствовала на себе взгляд Бринмора.
- Так а чем же завершилась история? -  спросила мать, глотнув прекрасного вина и нарушив бурные размышления дочери.
- Надеюсь, хорошо. -  подала голос девушка, разглядывая стол и надеясь вытянуть какой-нибудь лакомый кусочек. Да и вообще, она как-то очень затихла в последнее время.
- Дон Энцио сжалился над влюбленным и позволили им обвенчаться? Клянусь святой Агатой, это же просто золото, а не зять. Такой находчивой, а в наше время это такая редкость в мужчинах, сочетание ума и изобретательности, которые перетекают в успешное предприятие.
Наннина лишь кивнула головой, смотря на мать, которая с ее ракурса казалось еще красивее. Контессина в свои годы выглядела просто чудесно: мягкая и немного темноватая кожа, волосы каштановые  блестящие и  слегка вьющиеся на концах волосы выдавали ее принадлежность к южанам, гордая поступь и гибкий стан пленяли многих мужчин, из-за чего женщину иногда называли ведьмой, которая очаровывает каждого мужчину, попавшегося ей на пути. Контессина не была ведьмой, она просто была прекрасной. 
- Не далее как полгода назад, например, барон Нунцио ди Марка, который является соседом моего отца в Корнуолле, предпочел так долго ждать согласия семьи жениха,а не подчиниться доводам разума, что молодые люди от ожидания совсем извелись. В конце концов, когда его несговорчивый родственник,  наконец, ответил заветное "да", невеста пошла к алтарю с таким животом, что, да простит меня Всевышний, гости на свадьбе боялись как бы наследник не родился прежде, чем невеста даст согласие на брак, а святой отец не объявит их законными мужем и женой. Так что, возможно. Вам стоит вмешаться, барон, ради счастья молодых  и ради покоя простого люда, наслышанных о страшном Сером Волке в лесах! - сказала мадонна.
Наннина представила себе храм и священника, точнее, лицо священника, когда тот увидел огромный живот юной невесты. Интересно, какого ему было венчать такую пару, которая уже успела продолжить род? Леди Борромео тихо хихикнула, исподлобья поглядывая на мадонну, дабы та не заметила ее смешка, а то получит этот задумчивый и строгий взгляд истинной хозяйки и матери.
- Как поживают ваши дети, граф? Как ваша чудная дочь? - спросила девушка, взглянув на гостя и снова улыбнувшись.

Когда гостями и хозяевами была воздано должное чудесному вину и сытному обеду, разговор пошёл более размеренно, постепенно теряясь в душной суматохе жаркого послеполуденного времени, когда все силы  стремительно оставляли тебя, а течение времени и мыслей замедлялось едва солнце оказывалось в зените.
Немного холодного щербета - и вот уже барону было предложено освежиться в его комнатах, а госпожа Барди и её дочь отправились к себе.
Но не миновало и часа, как последние тарелки были убраны со стола в парадном зале, а замок Борромео погрузился в лёгкую дрему и тишину, как стук в тяжёлые двери отвлек милорда Бринмора от его занятий и слуга, почтенно склонившись, передал гостю графства, что мадонна Контессина предлагает барону прогуляться по саду, если ему будет угодно и силы его позволяют совершить этот променад.
Не минуло еще и получаса после этого и цокот каблучков по мощёной камнем дорожке, которая вела к раскивнувшемуся на террасах позади замка сад, нарушил уеденное летнего полудня, лениво клонившегося к своему окончанию, и под сенью высоких тополей и фруктовых деревьев на самой верхней площадке не показалась хозяйка дома. Вдали, насколько хватало взгляда,  раскинулись, как на ладони, залитые густым солнечным светом поля и холмы Борромеошира, убаюканные послеполуденным сном и уже местами подёрнутые золотистыми мазками начинавшей жухнуть от установившегося тепла травы на полях и вдоль проселочных дорог. А позади замка, в тени огромной каменной громады, буйно зеленел старый сад, раскинувшийся на нескольких сбегавших вниз широких террасах : маленькое чудо и большая гордость госпожи Барди. В нем она нашла свою отдушину в первые тяжёлые года вдовства, здесь делали первые шаги её дети и памятные теплые воспоминания о Лоренцо также согревали её сердце при взгляде на пышной расцветавшие кусты чайной розы, взбиравшейся из терракотовых ваз вверх по стенам. В отличии от любого иного открытого пространства в этот час, в графском саду было прохладно и свежо, журчание искусственных фонтанов придавало размеренности и настраивало на неспешную беседу, а именно этого сейчас желала Контессина.
Слова Бринмора о сватовстве и возрасте Лукркеции не шли у нее из головы,  но обсуждать  перспективы брака в присутствии самой юной невесты - что за нонсенс! У матери было слишком много деликатных вопросов к их гостю, касавшихся положения в близких ему знатных домах, и перебирая  украшавшие пальца кольца, графиня размышляла о том, как правильно повести разговор.
- Барон Дальмонт, госпожа графиня, - деликатный голос лакея отвлек вдову от размышлений и она обернулась навстречу мужчине, одаривая его улыбкой.
- Я думаю, что наш сад и его свежесть компенсируют послеполуденный отдых, которого я Вас лишила, милорд, - подавая ему руку прощебетала Контессина.
- Но пока дети и слуги отдыхают, мы могли бы посвятить себя более серьёзным разговорам без посторонних ушей и в менее официальной обстановке.