Для юной леди Грациани была присуща одна черта, которая порой заставляла графа Адриано задумываться, у кого же она ее приобрела. Если свою природную живость девушка явно унаследовала от своего ужасно делового отца, а обаяние от матери, то кто же привил Лукреции такое свойство как нетерпеливость? Возможно, все это происходило от ее веселого нрава и природного огня: яркого - в волосах, нетерпеливого - в глазах, чувственного - в сердце. И уже конечно же она не любила, когда что-то (особенно то, чего она очень жаждала) шло вразрез с ее планами.
Первый бал для юных леди всегда очень волнительное событие, здесь все должно быть идеально - красивое платье, изящая прическа (с которой уж очень мучилась ее камеристка, сетуя на то, что такие красивые волосы нельзя заключать в шпильки, ибо они желают жить собственной жизнью), верно подобранные украшения, лучшее место и, несомненно, важным пунктом был правильный сопровождающий. Лукреция в нетерпении ждала этого дня, все было готово заранее и бал должен был стать для нее прекраснейшим событием в жизни, но сейчас...
- Леди Лукреция, ну перестаньте же, наконец, плакать. Ваш отец снова будет недоволен - леди Элейн, ее пожилая камеристка, хлопотала над своей рыдающей госпожой, которая вовсе больше не желала идти на бал.
- Элейн, я не пойду туда! Осталось всего два часа, а мой сопровождающий так и не прибыл! Я же не могу пойти туда однаааа. - нет, лучше она пропустит свой первый бал и он состоится позже, чем она таким образом будет позорится перед всеми. Это событие должно было стать самым лучшим в ее жизни, а станет самым худшим!
- Леди, вы пойдете туда, хотите вы этого или нет, - строго отчитала ее камеристка. Лукреция искренне любила леди Элейн и не желала видеть рядом с собой кого-то другого. Она не застала ни своих бабушек ни дедушек, но отчего то казалось, что Элейн смогла бы заменить ей кого-нибудь из них со своей природной добротой. Камеристка, в свою очередь, отвечала ей взаимностью и любила Лукрецию как родное дитя. Но порой и ей приходилось быть строгой.
- Идите сюда, милая Лукреция, ваши глаза и щечки покраснели, не нужно их никому видеть из гостей.
- Пусть лучше видят мой позор? - несчастным голосом поинтересовалась девушка.
- Никому не показывайте того, что расстроены. Гордо поднимите голову и идите вперед. Вы - истинная дочь своего отца, хоть и не понимаете этого. Вы всем покажете - камеристка ободряюще улыбнулась и начала маскировать следы слез на заплаканном личике своей госпожи.
***
До важного бала оставался всего час, а ее сопровождающий так и не был. Она будет представлена высшему свету в полном одиночестве, покинутая и одинокая. Адриано был весьма озабочен жтим фактом, подрывать репутацию семьи не хотелось, но выхода, казалось бы, не было. Мать и отец уже готовы были встречать гостей и бал скоро должен был начаться. а вот Лукреция поняла, что скоро снова начнет плакать.
Чтобы успокоиться, она выбежала в сад и из зарослей стала наблюдать за тем, кто приезжает, кто станет свидетелем ее позора и кому не стоит попадаться на лаза в дальнейшем. А что, если ее сейчас не найдут, и всего можно будет избежать?... Но один из гостей, который прибыл в сопровождении нескольких человек, заставил девушку торопливо выскочить из кустов. На солнце сверкнули захвалистские шпоры, золото волос и приметный рыцарский плащ. Молодой мужчина, которому посчастливилось попасть в королевские рыцари, которого так не любила мама и...
- Дядя Уилл! - юное рыжее создание под строгим присмотром отца всегда скрывала свои истинные чувства, но пока граф Адриано был занят, ничто не помешало ей с ращбега бросится спешившемуся мужчине на шею.

- Я ужасно рада тебя видеть! - Лукреция восторженно рассмеялась, когда ее оторвали от земли и закружили. С дядей Уильямом ей было общаться гораздо проще и веселее, нежели с тем же дядей Джозефом, вечно мрачным типом, который в чем-то казался даже хуже ее отца. Рыцарь Его Величества был еще молод и, возможно, потому быстро находил общий язык со своими племянниками. В нем Лукреция видела почти отцовскую любовь, которой ей ужасно не хватало и дарила ему ответную радостную теплоту. На происхождение дяди ей было, мягко говоря, все равно, юная леди Лореншира сословными предрассудками не страдала и любила дядю восторженной детской любовью. В ее глазах он был героем и никто не смел ее в этом разубеждать.
Наконец, изящные туфельки вновь мягко стукнулись о землю и Лукреция, повернувшись к остальным рыцарям, присела перед ними в изящном реверансе.
- Прошу прощения, с моей стороны было невежливо поприветствовать вас сразу, господа. Добро пожаловать в Лореншир, доблестные защитники Хельма! - ее милая непосредственность вызвала невольные улыбки на лицах дядиных сопровождающих.
- С Вашего позволения я украду вашего спутника на пару слов. Сир Хайгарден? - маленькая ладошка легла на мужской локоть и леди Грациани повела Уильяма чуть в сторону, чтобы их разговора не было слышно.
- Спасибо, что ты приехал. Без тебя этот бал был бы намного скучнее. - Лукреция была искренна в своих словах, ведь одно появление Уильяма заставляло ее отвлечься от печальных дум, но сейчас они вернулись и радость в глазах юной леди слегка угасла.
- Я не хочу идти на бал, дядя Уилл - красивое личико сделалось несчастным.
- Мой сопровождающий застрял в дороге, от него нет совсем никаких вестей. Видимо, мне придется идти на бал одной. Представляешь? Это будет просто ужасно, я не хочу идти туда одна, на меня все будут показывать пальцем и говорить, что ни один мужчина не пошел сопровождать Лукрецию Грациани. Это будет ужасный позор... Пусть я лучше пропущу этот бал и покажусь там как-нибудь потом... Потому что будь я даже в самом красивом платье - на меня все равно будут смотреть как плохо. - девушка заметно расстроилась, но силилась себя перебороть.
- А как ты, дядя? Расскажешь мне после бала, какие новые подвиги ты совершил? - она попыталась улыбнуться. Если ей грустно, это не повод заставлять грустить других.