А ведь бабушка Ванора непременно заругает... Ах, как пить дать - заругает, и может быть, задаст хорошую порку. Но разве это так важно, и так занятно для живого ума юной девчушки, чьи босые пятки приятно утопают в прохладной свежести зеленой травы. Куда бежит она, в такой раскаленный солнцем денек, по каким таким делам? Сама того не ведает Хильда, да и знать не хочет вовсе. Навстречу согревающим лучам, за ярким крылом малютки-бабочки, куда угодно, лишь бы не корпеть в годы своего беззаботного счастливого детства (последние, и такие нелегкие) над вереницей рукоделий и душегубкой-змеею холщовой пряжей. О том и радуется, так рьяно, как умеет лишь столь невинная детская душа. Потому и ликует, что встретила наконец-то свое долгожданное двенадцатое по счету лето. И потому что просто - жива, жива! Живет...
Неподалеку слышится музыка, веселая и задорная. С ней молодое сердце готово сплясать жигу, отбивая в такт каждый залихвастский перезвон. Ну а чуть поодаль живет старый скорняк, который все обещал бабушке Ваноре задарма отдать одну добротную воловью вырезку... Только что интересного в этой вырезке, наверняка неприглядной и зловонной? Совсем ничегошеньки... Значит, музыка! Беги, беги, беспечная Хильда. Пару тумаков с тебя и без того не убудет, думаешь, твоя старушка совсем разум потеряла, и не знает вовсе, как ты снова относила скармливать свою похлебку бродячим собакам? Беги, дитя, пока можешь - и смеяться, и радоваться жизни. По-настоящему, а не как это делать любят взрослые - притворно, самодовольно, горделиво... Тошнотворно.
Ух ты, сколько народу-то! Кажись, здесь собралось почтенных зевак со всего графства, а то и с близлежащей округи, да уж, поболее будет. И музыка... Все ближе, ближе, что стало так томительно ждать, даже губы пересохли. Но как это славно, право, в свои двенадцать лет иметь столь крохотный росточек. Вот Гаран, толстой кухарки дочь, нипочем бы такое не повторила, как Хильда. Ни за что бы у нее не получилось юркой мышкой-полевкой пробраться сквозь толпу, и посмотреть близко-близко на веселое представление. Хотя они погодки-ровесницы. Но куда уж там, Гаран длинная-предлинная, словно каланча, а еще жутко глупая и плаксивая. Потому что хочет поскорее выйти замуж. А Хильда...
А Хильда, кажется, и вовсе забыла как дышать. Мгновение - и рот девочки восторженно приоткрылся. Раскрасневшаяся, удивленная, растрепанная - как напоминала она непоседливую маленькую птицу. Невероятно интересно наблюдать за такими вот восторженными детьми, только девчушка об этом вовсе не ведала. Мальчишка, да такой небывало храбрый, такой отважный буквально захватил все ее внимание. Он, казалось, нисколько не старше - а такой смелый, мама дорогая! Резкое движение бородатого дядьки-великана - и Хильда взвизгнула от страха и неожиданности, а мальчишке хоть бы что!
Правда же? Правда? Неужели не испугался даже? - смотрит Хильда сквозь пальцы, боязливо прикрывшие глаза. Снова движение исполина, куда резвее, быстрее и страшнее - а юный смельчак все стоит себе, и кажется, он усмехнулся.
- Вот это дааа... Нет, он никак не мог быть простым мальчишкой. Наверняка он родной сын какого-нибудь отважного рыцаря, ведь только они самые храбрые, только они ничего не боятся. Хильда тоже ничего бояться не будет, теперь уже точно! Подумаешь, какие-то ипенсы, что дала бабушка на покупку молока! Да за то что девчонка только что увидела своими собственными глазами, жалко каких-то жалких медяков? Самый отважный на свете незнакомец не испугался острых ножей, а она, Хильда, таких же с ним годов, испугается наказаний и деревянного прута? А вот и шиш! Монетки уверенно летят в сторону юного артиста, которого, увы, и след уже простыл. Но что же это?! Хильда хмурится и оглядывается по сторонам - вокруг столько взрослых, и никто, ну совсем-совсем никто не понимает, что бородатый не заслуживает ни одного поломанного ипенса?! Отчего же собирает жадной ручищей все деньги, а эти глупые зрители будто тому и рады?
Ничего-то они не понимают, недотепы-ротозеи. Только кто будет слушать маленькую девчонку? Обиженно шмыгнув, Хильда и вовсе собралась уходить, как вдруг ее вострые глазки увидели то, что снова заставило рассмеяться - на этот раз уже хитро, пряча улыбку в кулачок - вдруг кто заметит? Но нет. Никто ничего не замечает. Всегда так - эти взрослые вообще ничего не могут увидеть дальше своих длинных носов.
Ах, жуть как весело! Так и было бы, если б этот противный толстый дядька не начал причитать как юродивая кликуша у церкви, что его, бедолагу горемычного, ограбили. А мальчишка снова молодец, как быстро улизнул. Хильда уже рассмеялась в голос, уж такого представления никогда не доводилось ей повидать.
- А если они все-таки догадаются?
Вот, кажется, кто-то и рукой указал в ту сторону, куда скрылся смельчак. Нет, нет, нет, только не это, только не его! Скорее же, Хильда, скорее!
- Эй! - рука девчушки уверенно хватает ладонь воришки, уж как он обернулся, как посмотрел на нее, будто в самом деле пойманный на горячем. - Бежим скорее отсюда, я знаю куда!
Отредактировано Hilda Rhan (2015-06-07 23:53:34)